"Солёдэ, большая земля!" - удэгейцы села Агзу привыкли к изолированности

Ежедневная охота и рыбалка, забытое шаманство и мертвый язык, изолированность и труднодоступность — это все о селе Агзу и его жителях, самаргинских удэгейцах. Примерно 200 человек живут здесь, в самом северном населенном пункте Приморья. Корреспонденты РИА PrimaMedia отправились в сердце глухой тайги в жгучие морозы, чтобы узнать, чем живет село, какие проблемы волнуют жителей, жива ли народная культура. Александр Хитров и Дарья Червова целую неделю гостили у настоящего удэгейца Никиты Камандига. До места назначения пришлось добираться автобусом и вертолетом, надевать все теплые вещи сразу и забыть о сотовой связи — здесь ее нет совсем.

Вот моя деревня

Справка. Агзу — село в Тернейском районе Приморского края, самый северный населенный пункт Приморья, место компактного проживания самаргинских удэгейцев. Оно расположено на левом берегу реки Самарга, в северной части Сихотэ-Алиня. Расстояние по реке до села Самарга — около 60 км. Агзу — один из самых изолированных населённых пунктов края, добраться до него можно лишь на вертолёте (рейс из Тернея по понедельникам при наличии летной погоды), по реке Самарга или по лесовозной дороге из села Самарга. Из поселка Пластун до мыса Адими (в 15 км от поселка Самарга) несколько раз в месяц ходит теплоход "Владимир Голузенко".

Удэгейцы — древние охотники и рыболовы, один из малочисленных народов Севера. Ныне проживают на территории Приморского и Хабаровского краев. Места их расселения — тайга и горные цепи, в основном, вытянутые параллельно берегу Японского моря с юго-запада на северо-восток. Удэгейцы расселялись вдоль рек, некоторые из них облюбовали Самаргу и жили здесь очень долгое время. Затем, изучив места в округе, они определили небольшую территорию, наиболее комфортную для проживания, и основали поселение Агзу.

Агзу – название удэгейское. Что означает это угловатое слово – единого мнения нет. Самая распространенная версия появления названия села гласит о том, что Агзу – это чертово место, поскольку название является производным от "Огзо", что означает по-удэгейски "черт".

Сейчас в селе проживает менее 200 человек. Здесь есть школа, фельдшерский пункт, дизельная, администрация и клуб, остальное — одноэтажные деревянные дома с печным отоплением и несколько дорог.

Четыре магазина находятся прямо в жилых домах. Прогуливаясь по Агзу, можно увидеть множество разгуливающих собак охотничьих пород, волейбольную площадку в центре деревни, полуразрушенное предыдущее здание школы, возле дома главы поселения одиноко светит единственный на селе фонарь.

Улицы пестрят джипами и "буранами" — складывается ощущение, что у каждой семьи несколько машин. Очень многие автомобили в плачевном состоянии, некоторые брошены среди улицы.

Село с высоты полета выглядит, как буква "А" — будто две дороги соединяются третьей, хотя на самом деле улиц шесть. Они имеют названия в честь жителей, внесших наибольший вклад в развитие деревни. К примеру, улица Крючкова получила свое имя благодаря первому учителю, работавшему в Агзу.

Быт удэгейца

Дома изнутри выглядят по-деревенски просто. В кухне обычно располагается печь, на которой готовят еду, рядом лежат дрова. Вода в домах колодезная, вместо раковины — умывальники. В комнатах — кровати, диваны, телевизоры, компьютеры, шкафы. В общем, обычная обстановка, которая зависит от материального состояния хозяев. У некоторых местных жителей мы видели удегейские мотивы в оформлении — например, орнамент на стульях, украшения из кожи и меха.

Семья Камандига живет в двухквартирном доме в центре поселка. В одной половине дома проживают родители и сестры Никиты, который нас пригласил погостить. В другой — баба Маша. Нас определили к ней. Впрочем, судя по телефонному справочнику, половина населения Агзу имеют фамилию Камандига. У бабы Маши только внуков — 11, что уж говорить о других родственниках. Поэтому можно сказать, что весь поселок принимал нас в гостях, постоянно в дом приходили братья Никиты, дяди и племянники, двоюродные сестры и тетки.

Баба Маша, как истинная бабушка, тщательно контролировала, чтобы мы поели, причем плотно. В меню были разные супы, котлеты с картошкой и макароны с тушенкой, разные домашние консервы. Главным фаворитом нашего стола стала "симушка" — малосольная красная рыба в масле. Это блюдо сметалось всегда в первую очередь. Нас также угощали шашлыком из быка Вениамина, строганиной из ленка, жареными "пеструшками" — маленькими рыбками.

Искусство выделки шкур — дело тонкое

В селе остался только один умелец, к которому местные обращаются за ножами, лыжами, санками и другими изделиями ручной работы из шкур и дерева. Это Владимир Лычак, приезжий художник.

— В 80-х годах спускались сверху на плоту, перевернулись, нас на лодке привезли в Агзу. Мне понравилось, и я остался, — рассказывает Владимир Федорович. — Раньше в селе были умельцы, которые занимались выделкой шкур, у них интересовался, как и что делать. Но я по-своему делаю, по-научному, как положено. Рисую редко, много времени занимает добывание пищи – охота и рыбалка. Но мне нравится, я так отдыхаю. Несколько лет назад переехали. Приезжаю сюда, как в отпуск.

Знакомство с главой

Сельская администрация располагается в половине жилого дома. Калитка здесь не закрывается, в любое время можно прийти к главе и задать любой вопрос. Над крыльцом развевается российский флаг, окно украшает табличка "Администрация удэгейского сельского поселения Агзу, Тернейский район". Объявления размещают здесь же, у входа.

Внутри всего две комнаты. В первой работает секретарь, во второй – приемная главы. Отопление здесь печное, поэтому первым делом вы видите дрова и, собственно, печь.

Глава Агзу, Валерий Амплеев, — дружелюбного вида мужчина средних лет. Он рассказал корреспондентам PrimaMedia о жизни села.

— Местные жители живут охотой и рыбалкой, практически ежедневно они ходят в лес и на реку, у каждого охотника есть свой участок. Добытое можно продать – либо приезжим, либо увезти "на большую землю", — говорит Валерий Викторович. – Цены в магазинах у нас выше среднего, это и понятно. Доставка товаров сюда – достаточно накладная. Проблемы есть и в сфере образования, и медицины. Но мы стараемся, пытаемся хоть что-то сделать. Поддержка от краевой власти ощущается слабо. Некоторые вопросы решить очень сложно.

Валерий проявил к нам участие – узнал, где остановились, обещал помочь, если потребуется, пригласил на праздничные мероприятия в честь Нового года. В школе намечался детский утренник, в клубе – "елка" в новогоднюю ночь.

Записки молодого врача

Фельдшерско-акушерский пункт в Агзу располагается в здании бывшей больницы. Тридцать лет назад здесь были и палаты, и современное оснащение. Теперь единственному в селе медработнику приходится непросто – оборудование старое, инструментов не хватает.

Анжелика Еркнапешян совсем недавно приехала в Агзу, всего пару лет назад, практически сразу после окончания института. Она участвует в программе "Земский доктор", но за это время так и не получила обещанных государством денег, предоставляемое жилье тоже пришлось долго ждать. Говорит, что приехала сюда ради гражданского мужа, который родился в Агзу, иначе давно бы уехала.

— Когда я увидела, в каком состоянии ФАП, то первым желанием было сесть в вертолет обратно и улететь. Везде мусор, ремонта нет. Пришлось благоустраивать все самой, — рассказывает фельдшер. — Но косметический ремонт проблемы не решает. К примеру, здание изначально слишком большое – приходится отапливать 10 палат, хотя в них никто не лежит. Откололись, откапались и ушли домой. Если нужно наблюдение, мы, конечно, кладем, но сами тоже остаемся на ночь. Печка к тому же еле работает, баки ржавые. Но у нас еще по-божески ФАП сделан. Вы были в Самарге? Там вообще ужасно. Будете в шоке.

Анжелика показывает помещения. Палаты действительно пустуют, несколько комнат вообще закрыты на замок. В отдельном кабинете стоит старое смотровое кресло у окна, больше ничего нет – довольно жуткая картина.

— У нас есть инструменты для вырывания зубов, пинцеты, иглодержатели, зажимы. Нет сухожарочного шкафа, как это все должно дезинфицироваться. Он у нас сломанный, но выкинуть мы его не можем, так как он на балансе, а ремонтировать никто не будет. Все это мы кипятим в лотках старым методом, — продолжает Анжелика. — Тонометры есть, пульсоксиметры. Медикаментов хватает, перчаток, физрастворов, шприцов — в достатке, с этим вопросов не возникает. Есть и тревожный чемоданчик, саму сумку купила община. Халатов, спецкурток, костюмов не выдается. Машины нет, приходится много ходить. Хотелось бы, чтобы это все выдавалось. Зарабатывая 11000, я их здесь на себя и трачу. Самая острая необходимость – в ЭКГ. Много больных с сердечно-сосудистыми заболеваниями. К тому же, они тут все пьют очень много.

Маленькие агзинцы – дикие цветы жизни

Школа в Агзу располагается в бывшем здании детского сада. Теперь в селе нет дошкольного образования – малыши вынуждены сидеть дома или ходить с родителями на работу. Просторный холл с гардеробом, несколько кабинетов и всего шесть учителей – именно здесь получают аттестаты агзинцы.

Пять педагогов имеют профессиональное образование, один еще учится дистанционно. Приезжим учителям обещают квартиры, но как показывает практика, получить жилье здесь можно только с большим трудом. Специалистам нелегко, нагрузка получается двойная, приходится совмещать разные предметы. Что не может не сказаться на образовании детей.

— Мы вступили в программу дистанционного обучения, но пока система не налажена, закуплено оборудование, — рассказывает директор школы Людмила Каза. – У нас малокомплектная школа, к примеру, в 10 классе обучается всего один человек, 11 класса вообще нет. Учителя уделают внимание каждому ученику, проводят дополнительные занятия. Но удэгейцы скорее в лес хотят – на охоту. Некоторые занимаются в спортивной секции, изостудии, поют. В прошлые годы работала бальная студия, но в этом году отменили занятия. Раз в неделю проходят занятия в кружке "Кункай" — здесь дети знакомятся с удэгейской культурой, орнаментом, танцуют. Раньше изучали удэгейский язык, но теперь занятия перестали проводить, детям это неинтерсно.

В здании школы довольно прохладно. Окна деревянные, из щелей дует.

— Мы просим в администрации, в общине деньги на ремонт. Сделали смету, а там больше 3 миллионов. И это без пластиковых окон, которые надо установить, — говорит Людмила Николаевна, — в первую очередь, нужно сделать пристройку для спортзала и полностью поменять отопление. Видите, у нас какие сильные морозы. Я каждую минуту боюсь, что трубы не выдержат, и школа закроется. Если мороз минус 40, то всё. А насчет спортзала... Сейчас мы освободили один кабинет, занимаемся физкультурой там. Понятно, что в баскетбол не поиграешь. Есть тренажеры, козел, маты, зарядку делаем. Окна без сетки. А до этого занимались в холле. Но дверь открывается постоянно, холодно. Раньше занимались в клубе, но сейчас его закрыли. Нас выручает, что зимой можно на лыжах ходить.

Солёдэ, старожилы!

Ольга Лобода известна в селе как человек, который интересуется удэгейской культурой, может рассказать о традициях и быте коренного населения Агзу. Раньше Ольга Даниловна преподавала в школе русский язык и литературу, а также вела занятия удэгейского клуба "Кункай". Она показала нам традиционные халаты и атрибуты, рассказала несколько местных преданий, научила здороваться по-удэгейски ("Багды" или агзинское "Солёдэ").

— Из поколения в поколение уже ничего не передается. Как язык перестали изучать, так и пошло прахом. В школе сказали, что удэгейский — мертвый язык, заниматься им с детьми – это "показуха". Но дети на моих занятиях с интересом учились, танцевали, слушали былины-небылицы, учили счет. У нас и азбука была, Альбина Гирфанова присылала свои издания.

Потомки последних шаманов

В Приморском музее имени Арсеньева есть целая экспозиция, посвященная шаманам-удэгейцам. Там и бубны, и тотемы, и магические предметы. Дед Ольги Лобода был шаманом, но отец-учитель запрещал ей даже разговаривать на эту тему, будучи коммунистом.

Ольга Даниловна показала нам настоящий бубен. Звуки от ударов по нему мелодичные, так и представляется старый шаман в национальной одежде у костра, где-то под звездами среди тайги.

А вот старожил Татьяна Двойнова, разменявшая девятый десяток, помнит шаманские обряды и танцы своей матери Клавдии.

— Она молодая не шаманила, со временем оно приходит само собой. Внезапно мама стала кричать, корчиться, как юла! Ей дали бубен. Шаманила по ночам, как раз молодежь с дискотеки возвращалась, и были слышны ее песни где-то с сопки. Они таким образом с духами общаются, — рассказывает Татьяна Михайловна. — Удэгейцы верят в идолов. Раньше во дворах были специальные амбары, там шаманы держали своих помощников. Помню, как врач приходила к маме и просила вылечить ее детей. Та провела обряд, поставив две соломинки в воду, и ребятишки быстро выздоровели.

Раньше Татьяна Михайловна занималась танцами. Она ездила во Францию, и в Японию. Специально для фестивалей шила удэгейские костюмы. Она рассказала о некоторых особенностях. К примеру, халаты удэге украшаются вручную, в том числе специальным орнаментом. В его переплетениях на одном предмете может скрываться даже сказка, настолько символичны рисунки. Специальный знак на задней стороне халата означает, что женщина замужем. Халат с запахом на одну сторону носят живые, на другую – предназначены для покойных.

Удэгейцев не зря называют "лесными людьми"

Главное занятие жителей Агзу – это охота. Таким образом они зарабатывают себе на жизнь, обеспечивают свою семью питанием. Поселок окружает непролазная тайга и сопки, где водятся дикие звери, птицы. Каждый охотник Агзу имеет свой участок рядом с селом и квоту на убитых животных. Число определяется краевыми властями и, как рассказали местные охотники, редко достигает необходимого для их жизни минимума.

Компания ОАО "ТернейЛес" занимается заготовкой, восстановлением, производством и переработкой леса в Тернейском районе, в том числе рядом с Агзу. Местные жители говорят, что иногда их охотничьи участки вырубаются, тогда "ТернейЛес" выплачивает компенсацию. Но разовая компенсация вряд ли может покрыть убытки. Впрочем, агзинцы не жалуются на лесозаготовщиков. Компания готова принимать молодежь на работу, а сотрудники постоянно покупают мясо и пушнину у населения, продают удэгейцам бензин.

Кстати, при обилии транспорта в Агзу нет заправок, поэтому населению приходится привозить топливо, скупать у работников "ТернейЛеса". Те, в свою очередь, рассказали, что агзинцы часто просто воруют бензин.

Жертва нашей охоты

Мы ходили на охоту с Никитой и его братом Лешей. Парни знают эти места с детства. По пути к охотничьему участку видели несколько следов диких животных. В итоге удалось добыть енотовидную собаку. Ее мех не слишком ценится – по словам ребят, 800 рублей за шкурку. Зверь притворился мертвым, но агзинскую собаку так легко не проведешь. Наш пес учуял енота и собирался его загрызть, что было бы мучительно. Пришлось облегчить участь животного. Шкурка енотовидной собаки в итоге пригодилась Никите, чтобы получить зачет. Он учится на охотоведа в Уссурийске, и это стало его практическим заданием.

Охота заняла у нас примерно 8 часов, возвращались домой совершенно без сил. Этот участок считается близко расположенным, у некоторых охотников Агзу угодья находятся в нескольких сутках пути пешком от села, и не в любое время года туда можно добраться.

Ловись рыбка маленькая

Река Самарга, возле которой располагается село Агзу, – излюбленное место местных рыболовов. Нам посчастливилось сходить на зимнюю рыбалку. В итоге за час было пробурено с десяток лунок, поймано 16 "пеструшек". Улов Никиты и Леши был крупнее, сказались мастерство и опыт.

Жизнь в селе Агзу размеренная и спокойная. Много времени местные жители проводят в на свежем воздухе, ощущая единство с природой. Кто-то из них рад этому и очень скучает по охоте и рыбалке, отправляясь "на большую землю". Кто-то наоборот мучается тем, что село изолированное, не видит у него будущего. Как бы там ни было, агзинцы стараются сделать свое село лучше, пытаются решить проблемы и образования, и медицины. Молодежь стремится уехать из Агзу, но есть и те, кто решает остаться. К примеру, Никита собирается вернуться в родное село после того, как получит образование и станет профессиональным охотоведом. Что ждет самаргинских удэгейцев, будет ли жива их культура — покажет только время.

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

Северные авиаперевозки в Приморье: 3,5 часа в переполненном вертолете с багажом на коленях

Зимние тропы Сихотэ-Алиня: дикие кабаны, звездное небо и засахаренное побережье

Комфорт нам только снится: как пережить 14 часов пути по дорогам Приморья