Дешевый труд – это страшное проклятие России. Низкая цена труда ведет к деградации структуры экономики. Почему курс на дешевый труд губителен для страны, считают ли власти и работодатели, что профсоюзы интересные собеседники, чья задача повышать производительность труда, об этом и многом другом рассказала в интервью заместитель председателя ФНПР, заместитель координатора стороны общероссийских объединений профсоюзов Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений Нина Кузьмина, сообщили РИА PrimaMedia в пресс-службе Федерации профсоюзов Приморского края.
- Нина Николаевна, каковы сегодня задачи профсоюзов, изменились ли они с советских времен?
- Многие люди, особенно представители старшего поколения, воспринимают профсоюз все еще "по-совковому": путевки, детский отдых, художественная самодеятельность. Эта работа нужная, но не главная. В ходе общественно-политической трансформации российские профсоюзы изменялись, и изменения эти были сопряжены с возвратом к классическим функциям профсоюза. Каково классическое определение профсоюза? Это форма коллективной самозащиты наемными работниками своих прав в сфере труда. Ключевое в определении – коллективная самозащита. Поэтому,
когда говорят "профсоюзы защищают людей труда" надо иметь в виду, что в отличие от общества защиты животных и других обществ, которые кого-то защищают, люди труда в профсоюзах не объект, а субъект деятельности. Просто часть своих полномочий они делегируют профсоюзному активу и профсоюзным руководителям.
Не председатель профкома меня защищает в переговорах с работодателем по коллективному договору, а это я поручила председателю профкома в переговорах с работодателем отстаивать от моего имени те или иные позиции. Когда предпрофком ведет такие переговоры, он должен ощущать, что мы стоим за его спиной и всегда готовы прийти ему на помощь.
- Одна из главных функций профсоюзного движения – борьба за достойную заработную плату. Насколько справедливо оценен труд в сегодняшней России?
- В современной России в целом цена труда абсолютно несправедлива. Последнее обследование Росстата по вопросам оплаты труда, проведенное в апреле 2013 года, показало, что в стране почти две трети наемных работников оплачиваются по цене ниже того уровня, который я условно называю "себестоимость рабочей силы". У нас многие говорят о "ресурсном проклятии", "сырьевом проклятии", губительно влияющем на нашу экономику.
Дешевый труд - гораздо более страшное проклятие, потому что дешевый труд блокирует все стимулы к модернизации и техническому перевооружению.
Зачем тратить деньги на новую технику и технологии, если можно пригнать толпу неквалифицированных иностранных работников, которые вручную и почти задаром все сделают?
- Когда в стране был взят курс на дешевый труд?
- В начале 90-х годов прошлого века. Под влиянием советников из Всемирного банка и Международного валютного фонда тогдашняя власть сочла, что квалифицированные, высокообразованные и при этом недорогие российские работники станут нашим конкурентным преимуществом в глобальной экономике, и мы сможем совершить неслыханный рывок в своем развитии. Жизнь доказала, что это была роковая ошибка.
Низкая цена труда ведет и к сокращению предложения рабочей силы, и к снижению ее качества, и, в конечном счете, к деградации структуры экономики – в точном соответствии с постулатами рыночной экономики. Таким образом, без достойной оценки труда никакая "экономика знаний", никакая "новая экономика", никакая "постиндустриальная экономика" не появится, потому что постиндустриальная экономика возникает на месте развитой индустриальной экономики, а не вместо нее и не на ее руинах.
Курс на дешевый труд губителен для нашей страны. Чем скорее все поймут, что дешевый труд - наше самое страшное проклятие, чем скорее начнут оплачивать наемный труд как положено, тем скорее мы совершим рывок, в том числе и в экономическом развитии.
Кто хорошо считает, прекрасно понимает, что прожить дальше без нормальных вложений в развитие трудовых ресурсов уже невозможно.
Поэтому социально ответственный бизнес, который приходит всерьез и надолго, начинает с инвестиций в детские сады, школы и профессиональную подготовку работников для своих предприятий.
- Но ведь в стране есть люди с очень высокими зарплатами, разве это не показатель прогресса в деле повышения оплаты труда?
- Это, напротив, показатель неблагополучия. Ничем не обоснованная дифференциация в заработной плате уже длительной время практически не сокращается и остается на тревожной отметке "опасно". 20% наиболее оплачиваемых работников забирают половину совокупного фонда оплаты труда. Причем сомневаюсь, что они настолько эффективные.
А у рабочей силы, условно говоря, есть своя "себестоимость". Чтобы "воспроизвести" такого же работника на смену уходящему, человека надо родить, вскормить, воспитать, ему надо одеваться, обуваться, где-то жить, учиться. И все это стоит приличных денег!
Если на протяжении длительного времени рабочая сила будет оплачиваться по цене ниже "себестоимости", что будет происходить с ней как с товаром? Или предложение этого товара сократится, или качество этого товара существенно ухудшится. И то и другое наблюдаем на российском рынке труда.
Без выправления ситуации с ценой на этот главный в любой экономике ресурс у нас не будет экономического развития, не пойдет никакая реформа - ни пенсионной системы, ни всего остального. Кроме того, правительственные "счетоводы" не учитывают дополнительные затраты, которые, как правило, государство несет, предоставляя бизнесу преференции в части оплаты труда. Это же безобразие, когда человек, работающий полный бюджет рабочего времени, вынужден обращаться за государственной социальной помощью!
- Какова же истинная цена труда в России?
- Если говорить о реальной "себестоимости рабочей силы", то она примерно в 2-2,5 раза больше текущей величины прожиточного минимума. В сегодняшних ценах это примерно 22-24 тысячи рублей.
И это без учета иждивенческой нагрузки! То есть на этом уровне должен быть минимум заработной платы.
Сегодня на этом уровне находится медианное значение заработной платы. Это заработная плата, больше или меньше которой получает одинаковое количество работников. Это и говорит о том, что половина российских работников оплачивается по цене ниже "себестоимости".
В условиях такого неравномерного распределения заработной платы правительству нельзя ориентироваться на показатели средней зарплаты. В реальности, по данным Росстата, мы имеем среднюю заработную плату по стране около 30 тысяч рублей. А ключевой персонал в энергетике может получать 9-12 тысяч, муниципальные врачи в центральной России, причем врачи высшей категории, могут получать 8-9 тысяч. И здесь есть над чем думать всем, прежде всего правительству и работодателям.
- Насколько справедливо, по вашему мнению, распределяется фонд оплаты труда внутри предприятий?
- Дифференциация в оплате труда – отраслевая, межотраслевая, региональная, межрегиональная и даже локальная (в рамках организации) – тоже не обоснованная ни экономически, ни социально. Посмотрите, как распределяется фонд заработной платы в бюджетном учреждении, где этот вопрос отдан на откуп руководителю. Как правило, он не обидит себя, своего главного бухгалтера, может быть, еще парочку замов. Всем остальным работникам они вместе расскажут о том, какой плохой федеральный центр, как он плохо выделяет деньги, не индексирует фонд оплаты труда, и вообще расскажут о том, что индексация зарплат остальным работникам по закону не положена. Чтобы преодолеть это, правительство приняло постановление о том, что заработная плата руководителя бюджетного учреждения не может более чем в восемь раз превышать среднюю зарплату работников организации.
Еще один маленький "нюанс". Знаете ли вы, какое предложение по проекту нового генерального соглашения вызвало наибольшее сопротивление работодателей? Положение о том, что работодатели, топ-менеджмент должны раскрывать свои доходы. Возможно, победить эту их "стеснительность" поможет переход на прогрессивную шкалу налогов для физических лиц. Такая работа ведется, в том числе и в правительстве, просчитываются разные варианты, разные шкалы для того, чтобы посмотреть, как это скажется на доходах всех уровней бюджетной системы.
- Почему правительство не выполняет требования профсоюзов по повышению минимального размера оплаты труда?
- Минфин против. Все, что касается дополнительных расходов из федерального бюджета, встречает жесткое сопротивление чиновников Минфина, потому что для них бюджет - священная корова. При этом рациональность использования денег, которые выделяются из бюджета на другие задачи, нередко вызывает сомнение.
Однако всякий раз, когда речь заходила о значительном повышении минимального размера оплаты труда, мы слышали от Минфина одно и то же: "регионы не потянут, отрасли лягут". И всякий раз эти опасения не оправдывались: и отрасли выдерживали, и регионы не "ложились", и предприятия были на плаву, если их не банкротили по каким-либо соображениям.
Мы считаем, что при разумном подходе потребуется не так много денег для того, чтобы навести порядок с оплатой труда в бюджетной сфере. На переговорах с правительством мы просим показать нам расчеты. Вместо расчетов нам показывают готовый ответ, и я подозреваю, что задачка решается не совсем корректным способом, потому что полноценной достоверной базы данных о том, кто, где, кем у нас работает, фактически нет ни у одного ведомства.
- Какими инструментами располагают профсоюзы для борьбы за достойный труд?
- Методы профсоюзной работы можно разделить на три группы: социальное партнерство, прямое лоббирование в органах законодательной власти (через депутатов от профсоюзов) и "силовые" методы воздействия.
Что касается работы на парламентской площадке, то там у нас, может быть, сейчас сил не очень много, хотя этот ресурс на федеральном уровне мы используем максимально эффективно. Для роста профсоюзного участия в законотворчестве мы создали свою профсоюзную партию, которая называется "Союз Труда". Сейчас наращиваем ее мощь для того, чтобы она смогла участвовать в выборах на всех уровнях, проводя через это пространство те решения, которые вырабатываются профсоюзами.
Основная работа ведется через переговоры в системе социального партнерства: через Российскую трехстороннюю комиссию по регулированию социально-трудовых отношений, через отраслевые и региональные комиссии по регулированию социально-трудовых отношений, через переговоры на предприятиях по коллективным договорам.
Например, работа по повышению заработной платы должна вестись на всех уровнях. В переговорах с правительством нам однозначно могут помочь те процессы, которые идут в конкретных организациях. Я имею в виду работу над коллективным договором на конкретном предприятии, работу над региональным трехсторонним соглашением и соглашением о региональном минимуме заработной платы, в том числе в Приморском крае, федеральные отраслевые соглашения, где тоже прописываются положения о минимальной заработной плате. Ведь чем больше у нас будет соглашений о заработной плате, близкой к нормальной, тем будет легче "убедиться" правительству в том, что регионы "потянут", а отрасли не "лягут". То есть, если мы все вместе, на каждом конкретном предприятии, регионе, территории будем действовать в одном направлении, то тогда, конечно же, ситуация будет динамичнее подвигаться в нужную сторону.
"Силовые" методы, конечно, тоже необходимы, особенно если переговоры заходят в тупик.
Ведь власть и бизнес ведут переговоры с представителями профсоюзов не потому, что те интересные собеседники, а потому что за нами организованная сила.
Однако за любой войной следует стол переговоров, поэтому всегда пробуем решить проблему сначала мирным способом. Сегодня у ФНПР есть мощная аналитическая структура, которая отслеживает проблемы, связанные с рынком труда, и предлагает свои, качественно аргументированные решения этих проблем.
В настоящее время в мире постепенно происходит смена парадигмы экономического роста, намечается отход от представлений о заработной плате как издержках, переход к пониманию того, что заработная плата - источник устойчивого экономического роста страны, особенно если эта страна хочет ориентироваться на внутренний спрос. В силу разных причин, в том числе и объективного характера, для России сегодня закрыты возможности увеличения внешнего спроса, поэтому нужно развивать свое производство внутри страны.
- Как прошло подписание Генерального соглашения между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и правительством РФ?
- 25 декабря 2013 года в Москве было подписано Генеральное соглашение между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и правительством РФ на 2014-2016 годы. Этот документ является основой для разработки отраслевых и региональных соглашений. Надо отметить, что концепция Генерального соглашения и его основная идея полностью профсоюзные. Приоритетные цели соглашения тоже абсолютно профсоюзные, в том числе обеспечение нового, более высокого уровня жизни граждан России за счет внедрения принципов достойного труда на основе подходов Международной организации труда. Под этим подписались, хотя и без особого энтузиазма, и правительство Российской Федерации, и объединения работодателей. Переговоры шли до последнего момента. В ночь, накануне подписания Генерального соглашения, координатор профсоюзной стороны Михаил Шмаков и координатор стороны работодателей еще вели переговоры по оставшимся несогласованными позициям.
Мы были ограничены по срокам ведения переговоров. Новая редакция статьи 47 Трудового Кодекса отвела нам на все про все шесть месяцев, и по их истечении Генеральное соглашение необходимо было подписывать в согласованной части, оформляя все остальное протоколом разногласий, если бы разногласия у нас оставались.
Соглашение было подписано без разногласий, но это не означает, что на самом деле разногласий нет. Если мы внимательно почитаем Генеральное соглашение, то увидим много формулировок пунктов, которые начинаются со слов "провести консультации" или "обсудить такой-то вопрос". Посвященный понимает, что это разногласия. То есть стороны признают наличие проблемы, но каждая из сторон решение этой проблемы видит по-своему. Таким образом, становится ясно, что стороны не смогли договориться по конкретным механизмам разрешения той или иной проблемы, и, как было сказано во время церемонии подписания Генерального соглашения, переговоры по разногласиям перенесены на площадку реализации соглашения.
- И какие же разногласия остались?
- В основном, они связаны с оплатой труда. Например, в указе президента России от 7 мая 2012 года № 597 черным по белому написано: увеличить размер реальной заработной платы трудящихся. Но каждая из сторон Российской трехсторонней комиссии толкует эту задачу по-своему.
Как это трактует правительство, можно увидеть в Государственной программе поэтапного совершенствования системы оплаты труда в государственных и муниципальных учреждениях на 2012 – 2018 годы. У профсоюзов есть претензии и по содержанию самой программы, и по тому, как она реализуется на местах.
Работодатели считают, что указ президента нацелен не на каждое рабочее место, а на средние цифры по стране и по отраслям. Именно это они пытались записать в основной текст соглашения – не получилось. Точно так же не получилось и обусловить рост заработной платы ростом производительности труда.
На переговорах по проекту Генерального соглашения тема обусловленности роста заработной платы ростом производительности труда возникала не один раз. Но я не устаю повторять, что
забота о производительности труда - забота управленцев и собственников.
Если в Советском Союзе говорили о том, что собственность общенародная, частичным собственником, хотя бы номинально, был работник, тогда еще можно было навязывать ему заботу о росте производительности труда. Но сегодня, когда работнику не принадлежит ни крошки собственности, обязывать его заботиться о производительности труда в высшей степени нелогично. Среди факторов роста производительности труда нет ни одного, который бы определял работник.
- А как измеряется производительность труда?
- Если измерять производительность труда по экономике в целом в рублях, то рост производительности труда - вообще счетный показатель, вопрос замера. Я как захочу, так и посчитаю. В числителе рубли, в знаменателе трудозатраты, причем в эквиваленте полной занятости, полного рабочего времени. Но что такое эквивалент полной занятости? Это допущение, а на деле у нас есть простои, режим неполного рабочего времени, отпуска, больничные, декретные, вакансии и так далее. А нам в знаменатель загоняют абсолютно полную цифру. То есть уже заранее счетным образом наша с вами совместная производительность труда занижается. Есть там еще одна хитрость, которая связна с количеством рабочих мест. То количество рабочих мест, которое Росстат определяет для оценки индекса производительности труда, включает почти 20 млн рабочих мест, на которых производится продукция для собственного потребления. Такая продукция не принимает товарную форму, но эти рабочие места учитываются в знаменателе при расчете производительности труда и, соответственно, занижают нам общий результат.
Переходим к числителю. Известно, что производительность труда в образовании, здравоохранении, культуре не рассчитывается. Для учета добавленной стоимости в этих отраслях просто берется объем финансирования, который получают эти отрасли, и делится на численность работников отрасли. Если государственное финансирование сокращается, общий числитель занижается и делается вывод о снижении производительности труда. Но ведь интенсивность труда растет!
На заседании Российской трехсторонней комиссии профсоюзы разбили в пух и прах аргументы правительства и работодателей по поводу того, что мы плохо работаем.
На официальных данных профсоюзы доказали, что российский работник в 3-3,5 раза эффективнее своего зарубежного коллеги.
В заключение повторю: качество любой профсоюзной организации определяется качествами тех людей, которые в нее входят. Решение задач и достижение поставленных целей зависит не столько от профсоюзных функционеров, сколько от каждого члена профсоюза, который знает свои права и готов их защищать вместе со своими товарищами. Я могу сказать, что в Приморье работают люди энергичные, молодые, активные. Из Москвы профсоюзные организации Приморья выглядят работоспособными, боевыми, эффективными и достаточно результативными. Доказательством этого служит, в частности, Седьмой приморский профсоюзный форум, который прошел в начале марта во Владивостоке, и в котором мне посчастливилось принять участие. На форуме обсуждались специфические проблемы региона, предлагались пути решения проблем, была принята содержательная резолюция, которая отвечает чаяниям приморцев и определяет направление действий организаций профсоюзов Приморья на ближайшее будущее.
