Россия празднует День космонавтики, вспоминая первый полет Гагарина в космос. А между тем некоторые летчики-космонавты связаны с Приморьем: например уроженка села под Уссурийском Елена Серова, или член первого отряда космонавтов Григорий Нелюбов. В Приморье начинал службу и наставник первых космонавтов, легендарный авиатор Николай Каманин, один из первых Героев Советского Союза. Специально для РИА PrimaMedia страницы его биографии перелистал журналист Василий Авченко.
Жизни Каманина (1908-1982) хватило бы, по меньшей мере, на три биографии, причем – равно незаурядных.
Первая – Дальний Восток, Крайний Север и спасение челюскинцев. Вторая – Великая Отечественная, когда генерал Каманин командовал авиакорпусом. Третья – космическая: именно Каманину в ранге помощника главкома ВВС доверили готовить первых летчиков-космонавтов.
А начиналось все на Дальнем Востоке, который дал парню из-под Мурома "путевку в жизнь". Приморье всегда было сверхмилитаризованным регионом, где служили, кажется, все – от Буденного с Маннергеймом до снайпера Зайцева и первого президента Ингушетии Аушева; но в судьбе Каманина Приморье – не случайный эпизод, а важнейшая веха биографии, во многом определившая все дальнейшее. Именно с предгорий Сихотэ-Алиня начался стремительный взлет Каманина к вершинам его долгой авиационной судьбы.
"А здесь разве не Россия?" (Приморье)
В своих воспоминаниях "Летчики и космонавты" Николай Петрович Каманин пишет о том, как в 1929 году попал на Дальний Восток, в свою первую строевую часть.
В этой книжке глубоко советских лет издания то ли из авторской скромности, то ли по цензурным соображениям не указано место дислокации части, но в тексте разбросано столько примет (хребет, долина, Ханка, труба цементного завода, старый эллинг из-под дирижаблей…), что по ним легко узнается аэродром "Хвалынка" на окраине Спасска-Дальнего. Интересно, что именно возле этого эллинга девятью годами раньше был ранен японской пулей будущий писатель Фадеев (тогда – партизан Саша Булыга). Теперь в эллинге стояли самолеты.
Здание войсковой части аэродрома Хвалынка, Фото с места события собственное. Автор фото: РИА PrimaMedia
Легкобомбардировочная эскадрилья имени Ленина, в которую попал Каманин, считалась частью славной и боевой – ее летчики воевали еще в Гражданскую. Теперь она была вооружена бипланами "Р-1", то есть "разведчик первый". По нынешним временам они кажутся смешными: хрупкие фанерные этажерки, того и гляди развалятся… Но они честно участвовали в боевых действиях в ходе конфликта на КВЖД 1929 года.
Сам Каманин, к своему сожалению, на этот конфликт не успел – не хватило каких-то дней. "Попасть в гущу событий в Приморье было заветной мечтой каждого из нас, выпускников Борисоглебской военной школы летчиков", – вспоминал он. Но конфликт уже был исчерпан, СССР восстановил контроль над КВЖД – правда, ненадолго…
В Приморье Каманин ехал поездом. От попутчика услышал о книгах Арсеньева – и позже прочитал их несколько раз. Прибыв в гарнизон, удивился словам дежурного, спросившего его о жизни "в России": "– А здесь разве не Россия? – Э, молодой человек, здесь Восток, да еще Дальний. Да-а-аль-ни-иий, – нараспев протянул Барановский".
Началась боевая работа. Каманин летает вместе с летчиком-наблюдателем Ван Сюном. Тот слабо говорит по-русски, и Каманин берет у него уроки китайского. "Славный парень Ван Сюн! …Несколько недель назад китайские генералы-реакционеры гнали в бой своих солдат против Страны Советов, а китаец Ван Сюн в это время учился в нашей школе военному делу, чтобы принять участие в разгроме нашего общего врага". Эскадрилья участвует в маневрах на Амуре – там, где вот-вот заложат Комсомольск (в числе его строителей окажется другой легендарный впоследствии летчик – Алексей Маресьев). Каманин ходит в стойбище гольдов, знакомится с их жизнью.
Вскоре ему поручают наземное путешествие по Приморью – выбирать места для полевых взлетно-посадочных полос. Каманин едет верхом, бойцы – на тачанке. "– Красотища! – восхищенно произнес Канунов, оглядев далекие горы. – Чего тут красивого? – пессимистически возразил Юдин. – Глушь, дикий край. И дороги совсем нет. – Будет дорога. И много дорог будет…". Два месяца летчики провели в пешем походе. Особенно сложно, пишет Каманин, было подыскать места для посадочных полос в районе Владивостока (вот и сейчас самолеты, базирующиеся в Угловом, заходят на посадку прямо над городом). О результатах Каманин докладывает командующему ВВС страны Якову Алкснису, и летчика премируют велосипедом.
Взлетно-посадочная полоса старого аэродрома, Фото с места события собственное. Автор фото: РИА PrimaMedia
Задания становились сложнее. Потеряв ориентировку в ночном полете над Ханкой ("Вдруг я увидел звезды там, где, по моим представлениям, должна быть земля… Представление о том, где небо, где земля и в каком положении самолет, было потеряно"), Каманин успешно отрабатывает "слепые" полеты. В 1931-м становится командиром звена, в 1932-м – коммунистом, осваивает новый самолет "Р-5"…
Однажды спасский аэродром затянуло внезапным туманом, и сесть было нельзя. Каманин ведет свою пятерку на север, но справа – Сихотэ-Алинь, а слева – Китай. До Хабаровска сесть негде, а горючее на исходе. С большим риском летчики приземлились в районе Имана (ныне Дальнереченск) на небольшое гречишное поле, умудрившись не разбить ни одной машины.
"Мы находились на краю земли…" ("Челюскин")
В 1934-м Каманин – уже командир отряда. Он выполняет сложный 11-часовой полет до расчетной точки в Японском море. Ожидается война с Японией, и летчики изучают матчасть вероятного противника. Но их ждало другое испытание – вроде бы мирное, но никак не менее опасное.
В феврале 1934-го затонул "Челюскин", затертый во льдах в районе Чукотки. Правительственная комиссия во главе с зампредом Совнаркома СССР Куйбышевым рассматривала все варианты спасения экипажа. На собаках не вышло, ледоколы не успевали – и решено было использовать авиацию.
Командиром авиаотряда по спасению "Челюскина" назначили Каманина (параллельно на Чукотку отправились еще несколько экипажей из ВВС и Гражданского воздушного флота). "Эр-пятые" разобрали и погрузили на пароход, который вышел из Владивостока на Камчатку.
Самым сложным было добраться до берега Ледовитого океана. От места выгрузки самолетов до лагеря челюскинцев – около двух тысяч километров неизвестной трассы. Высота хребтов, очертания Камчатки и Чукотки были обозначены на картах только приблизительно. "Мы находились на краю земли, лежащей за пределами цивилизации. Никаких аэродромов, никаких радиомаяков. Мы знали только, что в Анадыре и бухте Провидения должно быть для наших машин горючее, но и это не наверняка", – пишет Каманин. Добраться удалось не всем – часть летчиков пошли на вынужденные посадки. Но в итоге все 104 челюскинца были вывезены на материк, а семеро летчиков (в том числе Каманин) стали первыми Героями Советского Союза – это звание было введено специально для них. Золотой Звезды тогда еще не вручали – к званию Героя полагался орден Ленина.
Челюскинцев везли в Москву через Владивосток. Останавливались они в гостинице "Версаль" – и вскоре она стала "Челюскиным".
…Мало кто помнит, кем был сам Челюскин. Да и "Челюскин" наш – снова "Версаль". Название это, конечно, историческое, но, по-моему, отдает провинциальным дурновкусием: ну какой еще, к черту, "Версаль" во Владивостоке… А вот "Челюскин" был эксклюзивным местным брендом. Впрочем, не настаиваю.
"Кадры высшего звена" (академия, война, космос)
Эскадрилья имени Ленина жила, укрупнялась, реорганизовывалась. Участвовала в хасанских боях, в финской войне, Великой Отечественной… Аэродром "Хвалынка" ныне заброшен, зато наследником эскадрильи имени Ленина считается 319-й вертолетный полк, стоящий в Черниговке (он тоже носил имя Ленина). Его летчики выполняли задания во Вьетнаме, на Кубе, в Афганистане…
Но Каманина в Приморье уже не было. Еще в 1934-м Алкснис (ему оставалось четыре года до расстрела) предложил первым Героям поступать в Военно-воздушную академию: "Стране нужны очень хорошие, высокообразованные кадры для нашей авиации. Проблему среднего звена мы решили… Теперь надо готовить кадры высшего звена".
И Каманин полетел дальше. Штурм позиций немцев, штурм космоса… Рассматриваю фотовклейки в книге: самолеты, на глазах эволюционирующие; ледовый лагерь челюскинцев; сам Каманин – невысокий, шустрый, улыбающийся. Вот снимок 1943 года – он уже командующий корпусом, 35-летний генерал. Вот его летчики – мастера штурмовых ударов. Вот он с Королёвым, с Гагариным…
Для паренька из-под Мурома именно Дальний Восток стал стартом, определившим все последующее. Да и не только для него – неслучайно дальневосточные страницы многих мемуаров наполнены какой-то детской восторженностью. Тогда здесь можно было "показать себя". Сейчас считается, что показать себя можно только в Москве, в крайнем случае – в Питере. Дальний же Восток воспринимается иначе – как глушь, дыра, захолустье, родовая травма, которую нужно поскорее преодолеть, если только хочешь стать человеком.
***
…Читал воспоминания Каманина – издание 1971 года с экслибрисом моего деда — и думал, откуда мне знаком характерный факсимильный росчерк автора по переплету.
Автограф Н.П. Каманина, Фото с места события из других источников. Автор фото: Из архива Василия Авченко
Дочитал – и вспомнил. Каманин пишет, как в 1968-м он приезжал с космонавтами на юбилей "своей" части имени Ленина в Черниговку. Сели в Воздвиженке (там через восемь лет родится космонавт Серова, сейчас находящаяся на орбите), поехали в вертолетный полк. Съездили на охоту – к китайской границе, в Пограничный район: "Фазанов было много, но нам не повезло с погодой (дождь и непролазная грязь), и все же мы убили 11 фазанов, четырех из них подстрелил Титов (тремя днями раньше под Хабаровском он убил медведя)". Посетили Владивосток: "По красоте, архитектуре и благоустройству его можно отнести к числу лучших городов нашей Родины"…
Космонавт Георгий Береговой, Фото с места события из других источников. Автор фото: Из архива Василия Авченко
В бумагах моего покойного деда Виктора Авченко (он в конце 60-х работал секретарем Приморского крайкома КПСС – курировал сельское хозяйство, а до этого жил и в Спасске, и в Черниговке…) есть фотоснимок, датированный 1968 годом. Изображен на нем космонавт Береговой, когда-то воевавший на штурмовике "Ил-2" в каманинском корпусе. Раньше было модно подписывать фотографии.
Автографы космонавтов, Фото с места события из других источников. Автор фото: Из архива Василия Авченко
На лицевой стороне синим фломастером расписался Береговой, на обороте – автограф Титова и росчерк Каманина. Такой же, как на переплете его книги "Летчики и космонавты".
