ДАО ПРИМОРСКОЙ "ТОЙОТЫ"
Японский автомобиль как ключ к пониманию
Дальнего Востока наших дней
Год назад в пригороде Владивостока открылся новый центр по продаже автомобилей Toyota и Lexus – хороший повод вспомнить сравнительно недолгую, но славную историю жизни японских автомобилей на Дальнем Востоке России.

Специально для РИА PrimaMedia своим взглядом на место "Тойоты" в дальневосточном мире делится журналист Василий Авченко.
Василий Авченко
Журналист
– Любите ли вы "Тойоту" так, как её любят настоящие дальневосточники? Или так: у кого из нас не было "Тойоты"? Вопросы – риторические.

Приморье нашего времени без "Тойоты" – как детектив без погони или жизнь без любви. Без особой натяжки можно сказать: история "Тойоты" на российском берегу – история региона. Пульс Владивостока чётко соотносится с частотой вращения её коленвала.

Не "Тойотой" единой, разумеется; мы не бросим камня в "Ниссаны", "Мазды", "Субарики", "Мицубиськи", "Хонды", "Сузуки", "Исудзу" или "Дайхатсу". Но всё-таки "Тойота" занимает исключительное место.
Их, "Тойот", даже просто статистически больше, чем других марок. Именно "Тойота" стала у нас символом японского автомобиля вообще. При слове "фрукт" обычно вспоминают яблоко, а в ответ на просьбу назвать часть лица думают о носе; "Тойота" приходит на ум первой, если мы говорим о японском автопроме.

Это уже такая неоспариваемая классика, которой ничего не страшно. Как Пушкин и Толстой. Как мясо и хлеб – можно любить разносолы, но без хлеба всё равно не обойдёшься.

"Официальные" символы Владивостока – тигр, сопки, багульник, мосты, море… Среди неофициальных первое место держат японская тачка и авторынок "Зелёный Угол".
"Тойота" в Приморье - больше, чем "Тойота"
Приходилось слышать разные версии о том, когда в Приморье появились первые "японки". Говорят, всё начиналось в 1945 году – с трофеев (см. винтажный "датсун", проживающий в музее автомотостарины на Садгороде).
Если взять более близкие времена, то, по мемуарам знающего человека Юрия Трифонова-Репина, первые японские праворульки – "марк" (тогда ещё Corona Mark II) и "цедрик" - попали в Находку в 1973 году на теплоходе "Лёня Голиков". Очень может быть.

Но это были единичные случаи. Вал хлынул в конце 80-х - начале 90-х. На тачках делались состояния, строились и рушились судьбы. Машины в "крабово-кровавом" (©Дмитрий Быков) Владивостоке 90-х сплелись с триадой "рыба, икра, криминал".

Всё завертелось вокруг неё – белой "Тойоты". Куска филигранно выштампованного металла (по Микеланджело: отсечено всё лишнее), отделанного пластиком и снабжённого отличным мотором – истинно вечным двигателем ("Сейчас таких не делают…" - сокрушённо качнёт седеющей головой какой-нибудь старожил).
Подержанная японка с правым рулём стала важным элементом региональной экономики, придя на место парализованных военных заводов, разворованных рыбацких флотилий и обескровленных научных институтов. Когда Москва пыталась запретить правый руль, машины стали фактором политики. Родилась поговорка: "Запретите правый руль – получите Дальневосточную республику". Машины обогатили наш язык, породив дальневосточную ветвь автожаргона. Стали частью культуры, вросли в фольклор: "Хороший руль левым не назовут", "Жена должна быть русской, а машина – японской"…

Попали в песни.

Илья Лагутенко в ставшей уже классической композиции "Владивосток две тыщи" упомянул "круизёр", то есть Toyota Land Cruiser, смотрящий колёсами в небо, – видимо, взорванный, как это было модно в 90-е. Иван Панфiловъ в песне "Любимая моя" воспел другую "Тойоту" – Celica, которую у нас называют не иначе как "целка", ничего неприличного в это слово, впрочем, не вкладывая.
Поэт Иван Шепета сочинил стихи со строчкой "руль справа, сердце слева", а в Тавричанке начали варить пиво "Праворульное". Редкая птица "Тойота-Целика-Камри" стала кинозвездой – сыграла в фильме "Риск без контракта" начала 90-х о перегоне машины из Владивостока в Москву. И, хотя кино снимали не во Владивостоке, - машина была наша.

Замечательный писатель, сибирский охотник Михаил Тарковский, очаровавшись Владивостоком, написал роман "Тойота-Креста", который печатался частями и вот-вот выйдет целиком в "Эксмо". Первой части предпослан эпиграф из интервью экс-директора первого отделения дизайна компании "Тойота" Кунихиро Учида приморской "Комсомолке": "Называть машину – восхитительная работа!

Сначала "Тойота" давала имена простыми английскими буквами. Потом руководитель компании использовал простые, но осмысленные клички вроде "Мастер" или "Краун". После того, как "Краун" стал популярным, ему понравилось называть все машины с буквы "Си": "Корона", "Креста","Королла", "Целика", "Цельсиор".

Действительно, любовь "Тойоты" к сочетанию букв C и R (или это – от car?) очевидна: Corolla, Corona, Camry, Crown, Cresta, Cruiser, Curren, Corsa, Ceres, Chaser, Century… (знаю Century – машину японского императора – ночующую у обшарпанной гостинки; истинно по-нашему).
"Доширак", "Оттоги", "Чокопай" – всё это знаковые для постперестроечного Приморья бренды, но "Тойота" есть "Тойота". Мы навсегда поймались в ткацкие петли, ставшие её логотипом (изначально "Тойота" выпускала ткацкие станки). Даже не зная ничего о "Дао Тойота" – управленческих принципах этой славной фирмы.

Если когда-то бытовали выражения "машина класса "Жигулей" или "класса "Волги" (ещё не были распространены международные термины вроде "гольф-класс"), то у нас на Дальнем Востоке их быстро вытеснили "класс Короллы", "класс Камри" и "класс Крауна".

Тот же "крузак" давно стал понятием, не побоимся этого слова, архетипическим – как, скажем, "шестисотый" когда-то в Москве. А "марк-черностой", знаменитая "боевая машина пехоты" криминальных войн? А "короллка" - городской беспроблемный седанчик или же рессорный грузопассажирский универсал дачно-рыбацкого назначения? А дутая "корона", прозванная бочкой? А старая "карина", наречённая "улыбкой"? А "спринтёр" - именно так, с "ё"? А "марк-самурай"? А микроавтобусы Town Ace и Lite Ace? А грузовички, столько сделавшие для нашего народного малого бизнеса?
Слава самого автомобильного города страны, как и пробки, заразившие (похоже, навсегда) владивостокские артерии склерозом, – тоже заслуга "Тойот" и их сестёр.

Неудивительно, что на местных автофорумах давно обсуждалась идея поставить во Владивостоке памятник японской машине. Лидировали, насколько помню, три модели: народная "короллка", пацанский, стильный "марк" и флагманский "крузак".

Правда, потом эта идея заглохла – а жаль. Памятник япономарке был бы уместнее, чем многие из скульптур, что появляются у нас там и тут с одобрения мэрии. Правда, на днях на городском совете по культуре эта идея прозвучала вновь.

…Обожаю слушать, как о машинах говорят девушки.

Найдите где-нибудь в Рязани девушек, бойко обсуждающих сайлентблоки и привода; а здесь любой школьник с ходу отличит "корсу" от "терсела" и "левина" от "труено".
Справа налево: пути дальневосточного автобизнеса
Эволюция автомобильного бизнеса на Дальнем Востоке – отдельная тема:

– "дикий импорт", походы в Японию по "паспорту моряка" толп людей, к морю никакого отношения не имеющих (см. повесть "Сила трупа" Дмитрия Коваленина, где эти процессы отражены красочно и со знанием дела);
– рэкет, бандитизм на трассе, связывающей Владивосток с остальной страной (см. не оцененный по достоинству высоколобой критикой сериал "Спец" уссурийского самородка Виталия Дёмочки – выходца из той самой не очень, скажем так, законопослушной среды);
– постепенное упорядочивание, движение к более или менее цивилизованному автобизнесу…

Эта история должна попасть в бизнес-учебники наряду с другими замечательными примерами истинно приморского бизнеса – как, например, DNS или Drom.
У нас была великая эпоха – и она продолжается. На сопках 71-го микрорайона по-прежнему тарахтит легендарный авторынок "Зелёный Угол", где раньше не было прохода от бородатых сибирских "покупанов" ("Зелёнка" открылась в 1993 году, когда в шальной Владивосток уже несколько лет валом шли "япономарки").

Вслед за традиционным рынком, где машину можно было потрогать руками, развилась система аукционной торговли. Подтянулась логистика: стало не обязательно самому перегонять машину на запад, хотя и такой перегон тоже жив – убедился в прошлом году, перегоняя "Сурфа" в Красноярск (особенно поразил водитель автовоза Женя, доставлявший "наши" тачки не куда-нибудь, а в Тольятти; да и дорога между Хабаровском и Читой, прежде убийственная, теперь стала великолепной).
Во Владивостоке пооткрывались официальные дилерские центры, где продаются новые леворульные машины. Появились целые автомобильные города – шоу-румы, сервисные центры, парковки…

Раньше казалось: кто будет покупать новое, если рядом – море пусть подержанных, но зато японских, хороших, дешёвых? Сейчас подержанные вплотную приблизились по цене к новым, да и покупательские вкусы меняются. Во Владивостоке стало полно леворульных авто. Это может вызывать неприятие фанатов правого руля – но это факт, от которого отмахиваться уже бессмысленно.

Мало того: несколько лет назад во Владивостоке открылся и первый автозавод – Sollers, где стали собирать корейские "Ссанг-йонги", а потом и японские "Мазды" с "Тойотами".
Прежде местным автопромом можно было назвать, и то с натяжкой, разве что "конструкторы" и "распилы" - впрочем, следует отдать должное, собиравшееся по большей части весьма добросовестно.
— Влад, а твой отец что хочет взять взамен "Сурфа"?
— Они с НОДом себе "крузаки" заказали в "Саммит Моторсе".
— Новые?
— Конечно, новые! Леворульные, с полным фаршем. Папка говорит: "Нужно жить, срочно!"
…Из отличной книги Игоря Кротова о Владивостоке 90-х "Чилима", которая, как я надеюсь, скоро увидит свет
Компания "Саммит Моторс", продававшая именно "Тойоты", стояла во Владивостоке у истоков официального дилерства. В начале и середине 90-х это могло вызвать недоумение: новые, леворульные, сравнительно дорогие авто – в городе, забитом под жвак дешёвыми праворульками? Но расчёт оправдался. А год назад компания построила новый центр по продаже машин сразу двух брендов – "Тойота" и "Лексус".
Здесь более всего интересно вот что. Страна проходит суровый кризис, прямо влияющий на весь авторынок. Импорт бэушных машин на Дальнем Востоке переживает тяжелейшие времена. Дешёвых машин давно нет – и пошлины росли, и рубль рухнул. "Зелёнка" стоит опустевшая, и более-менее бойкая торговля идёт разве что у прилавков с японским виски. Что до дилеров, то иные из них банкротятся и закрываются, как владивостокский салон "Рено". Может, климат для французов здесь неподходящ, как в 1812 году?

А вот история русской "Тойоты" – право- или леворульной, новой или беганой – так или иначе, продолжается.
© 2016 Все права защищены
PrimaMedia.ru
Made on
Tilda