Строительство ядерного могильника в Приморье – это начало конца для края. Особенно если строить его будут "большие спецы" из Киргизии и Таджикистана. В Приморье уже не раз пытались осуществить похожие проекты, но в последний момент этого удавалось избежать. Об этом в интервью РИА PrimaMedia рассказал экс-губернатор Приморского края Евгений Наздратенко, который уже несколько раз спасал регион от подобных напастей.
- Евгений Иванович, все Приморье взбудоражено темой строительства "Росатомом" могильника атомных отходов в Приморье. Вы наверняка уже об этом слышали?
- Конечно присутствие в Приморье атомных подводных ракетоносцев предполагает наличие инфраструктуры по их обслуживаю. В том числе и по утилизации атомных отходов. И чем эта система безопаснее, тем комфортнее всем вокруг. Здесь вопрос – о каких объемах идет речь.
Чем привлекает в принципе Приморье, когда речь идет о подобных проектах? Все отходы ядерных станций можно перевозить только по железной дороге или морем. И никогда авиацией. Потому пустынные территории приарктические для ядерных могильников не годятся. В Москве, прежде всего, смотрят карту железных дорог. И видят, Приморье – это железнодорожный тупик, тупиковая станция. Есть возможность транспортировать отходы и морем и железной дорогой. Что особенно привлекательно для "умников" из бизнеса, подсчитывающих прежде всего, что они будут от этого иметь.
- Вам, в Вашу бытность губернатором приходилось иметь дело с такой проблемой?
- Даже раньше. В начале 90-ых годов уже была попытка сделать Приморье свалкой ядерных отходов. Горнорудной компании "Восток", в которой я работал, было поручено тогдашним председателем крайисполкома Луценко, начать отработку цеолитового месторождения в Чугуевском районе. Мы начали прорабатывать маршруты реализации продукции. Рядом находился объект "Пионер". И было целесообразно провести железнодорожную ветку от путей, ведущих на "Пионер", в сторону месторождения. Но вдруг оказалось, что единственно разумное место присоединения к железнодорожным путям занято неким странным объектом по названию очень похожим на "пластификатор". Очень безобидное, нам показалось тогда, название, типа предприятие, выпускающее пластмассовую продукцию. В 90 –ом году власти Чугуевки согласовали размещение этого объекта на территории района. Взамен Чугуевке обещали построить несколько привлекательных для поселка социальных объектов, типа 2-3 жилых дома, котельную… Меня тогда насторожило, почему об этом объекте ничего не известно и все разговоры о нем идут шепотом, с оглядкой. Стали выяснять, что это такое. И оказалось, что это ни много ни мало ядерный могильник для всего Советского Союза и стран Варшавского договора, где мы строили атомные станции и, по соглашению, должны были принимать у себя все ядерные отходы. Однако, решать вопрос о размещении такого объекта – это не прерогатива властей Чугуевки. Это судьба Приморья и может быть всего Дальнего Востока. Мы не стали молчать и громко об этом заговорили. На тот момент Урал видимо уже был переполнен ядерными отходами и нашли, опять же в конце железнодорожных путей, станцию Чугуевка. Тогда я был депутатом России и поднял этот вопрос в Москве. Есть большая разница между тем, как вы видите ситуацию из Москвы, и как ощущают ее на себе жители Приморья. Строительство объекта на уровне предпроектной документации тогда удалось остановить. Но ведь это, что называется, счастливая случайность. Мы ведь могли и не работать в том районе, и о существовании там могильника народ в крае мог бы узнать постфактум. Вот что значит на практике, когда в курсе только глава района!
Прошло время, и уже будучи губернатором Приморского края я вновь столкнулся с подобной инициативой. Году в 97-98 предприимчивое руководство акционированного "Приморскугля", целиком из себя независимое, подписало протокол о намерении с некоторыми японскими компаниями о ввозе и принятии отходов производства атомных станций. Сюда входило все – и ядерные отходы, и спецмусор, рабочие перчатки, спецоборудование и т.д. Все должно было быть порублено, упаковано в специальные контейнеры и отправлено в Россию. Это предполагалось размещать в отработанных штольнях на объектах "Приморскугля". Я пригласил к себе руководство компании, и мне радостно сообщили, что это необыкновенно прибыльное предприятие, несущее хорошие деньги и сразу и в процессе. И что руководство "Приморскугля" рассчитывает на мое лояльное отношение к этому проекту. Однако дело в том, что я горный инженер и хорошо представляю себе, как подземные реки и течения могут разнести всю эту грязь из угольных штолен по всей территории края. Поскольку тогда я был губернатором и имел определенную власть, прекратить это безумие мне было проще, чем в 90-ом году в Чугуевке. Я поднял на ноги все необходимые службы и этот "проект века" был остановлен на корню.
Ну и к сегодняшнему дню – Все познается в сравнении. Когда мы выступаем против строительства экологически опасных объектов в рекреационных зонах, типа алюминиевого завода, мы совершенно правы. Небольшая уникальная территория края не рассчитана на столь серьезную промышленную нагрузку. Но все это может оказаться незначительной мелочевкой, если не остановить строительство ядерного могильника. Проблема еще и в том, что времена меняются, уходят одни люди из власти и приходят другие, кардинально меняется климат, корректируются, наконец, межправительственные договоренности. И то, что кажется оговоренным сегодня в отношении территориальной безопасности, завтра может работать с точностью до наоборот.
- Евгений Иванович, второй основной вопрос современности – что делать?
- Прежде всего, четко выяснить, что это за объект и каково его предназначение. Это ненормально, что информацией не владеет ни краевой ЗАКС, ни краевая администрация. Что и сколько знает глава Фокино тоже ведь никому не известно. И он не может принимать решение в вопросе такого масштаба. Значит – прежде всего, гласность и тщательное всестороннее обсуждение проекта с тем, чтобы каждый депутат поименно высказал вслух и зафиксировал документально свое видение этого вопроса.
Не надо популизма и поспешности.
Одно дело, если "Росатом" и руководство военно-морского флота нашли общее решение, важнейшее, подчеркну, для жизни в крае, о качественной утилизации ядерных отходов с подводных ракетоносцев, которых в крае накопилось немало. Факт общеизвестный. В этом случае также необходим контроль и гласность. С первых шагов проекта до эксплуатации. Мы с вами имеем печальный опыт строительства объектов АТЭС, когда проектировали и строили все от Москвы до самых СНГэвских окраин. Только приморские ученые, гидрологи, экологи, проектировщики и строители не были задействованы в этом "пиршестве" на приморской земле. Сейчас все течет, разваливается, размывается и протекает. Еще зима не началась, а съезды на мостах уже проблема. Я еще не говорю о Федеральном университете. Это отдельная песня. И никто за это не отвечает, все только расхлебывают последствия, пытаются залатать дыры и как-то выживать в предлагаемых обстоятельствах. Еще раз допустить такое – преступление. Ядерный могильник – это даже не уникальный мост. Это объект сугубой важности. И если его начнут опять строить "большие спецы" из Киргизии и Таджикистана, которые и на своей земле не пригодились, то это будет без преувеличения началом конца.
И второе – если в этом заинтересованы сопредельные страны, готовые "помочь" деньгами, проинвестировать - как теперь модно говорить, строительство могильника, куда намереваются сливать свои отходы, - тут надо стоять насмерть, не покупаясь ни на какие деньги и ни на какие посулы. И опять же, известно, что умолчание чревато. Если что - либо скрывается или умалчивается, значит здесь зарыта дохлая собака, значит, что-то не так и не праведно. Поэтому - гласность, контроль и поименная ответственность лиц, принимающих решение. Только так.
Напомним, что ядерный могильник на 40 тысяч кубометров собираются строить в ближайшее время в Приморье. Аукцион на проектно-изыскательские работы по строительству "Регионального центра кондиционирования и долговременного хранения радиоактивных отходов в Приморском крае" стоимостью почти в 211 млн рублей корпорация "Росатом" опубликовала на официальном сайте госзакупок. Судя по нему, компания планирует увеличить объемы хранения радиоактивных отходов в районе приморской бухты Сысоева почти в 15 раз.
Стоит отметить также, что вопрос радиации особенно актуален в Приморье в свете трагических событий прошлых лет. В 1985 году взорвался атомный реактор на АПЛ "К-431" в бухте Чажма. Он повлек сильнейшее радиоактивное загрязнение местности и сложнейшую ликвидацию последствий аварии, которая до сих пор крепко сидит в сознании приморцев. Так укрепившаяся в подсознании боязнь "всего радиоактивного" на фоне аварии на Чажме и взрыв Чернобыльской АЭС, вывела людей на митинги в конце 80-х против введения в состав Дальневосточного пароходства атомного лихтеровоза "Севморпуть". Последние два года приморцев в страхе держит аварийная японская АЭС "Фукусима-1", на которой в 2011 году после масштабного землетрясения произошла утечка радиации. Рыбу в Японском море до сих пор проверяют на радиоактивность.Сейчас там болеют люди, а обширные территории подверглись загрязнению радиоактивными веществами. Из 20-километровой зоны вокруг станции было эвакуировано более 80 тысяч человек. По прогнозам специалистов, ряд районов, прилегающих к АЭС, смогут стать пригодными для проживания людей только спустя 20 лет при условии проведения работ по дезактивации территорий.
