Дерсу (или Лаулю) – отдаленное приморское село в Красноармейском районе, один из трех населенных пунктов Дальнекутского сельского поселения, расположившегося вдоль берега реки Большая Уссурка. Это заповедное место, затерянное в дебрях Уссурийской тайги, уже несколько лет является местом локального "демографического взрыва": сюда, на родину своих предков, с 2009 года возвращаются наши соотечественники – потомки старообрядцев, в 20-х годах прошлого столетия бежавших от советской власти в Южную Америку. Почти спустя век внуки и правнуки тех переселенцев вернулись – со своей древлеправославной верой и желанием жить на родной земле. Корр. РИА PrimaMedia Вадим Шкодин и фотокорреспондент агентства Александр Хитров побывали в старообрядческом поселении и своими глазами увидели, как живут те, кто поверил в Россию и обещаниям ее властей.
Путь к праведным
Добраться до Дерсу – дело нелегкое. Только дорога от Владивостока до Рощино, через которое пролегает путь к староверам, на автобусе занимает 13 часов. Дальше на общественном транспорте не проедешь – порядка 50 км можно преодолеть только на перекладных или же наняв такси за 1,1 тысячи рублей. Но даже оплаченный таксомотор не гарантирует вам того, что до конечного пункта вы доберетесь без приключений.
Ливень размыл дорогу. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Причиной этому - сезонные ливни. Порожденные ими бурные потоки воды, устремляясь в главную районную реку Большая Уссурка, зачастую заливают единственную дорогу так, что проехать в направлении Дальнекутского сельского поселения можно разве что на хорошем внедорожнике. Но и на нем без посторонней помощи до Дерсу не добраться – на пути лежит все та же река, преодолеть которую можно только на самодельном пароме, представляющим из себя пару соединенных между собой секций понтонного моста. Раз в два часа опытный паромщик, хитрыми манипуляциями превращая течение реки в двигатель, может переправить вас и ваш транспорт на противоположный берег.
Подвесной мост через реку Большая Уссурка. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Когда и это испытание пройдено, вас ждет еще одно – 12 км напрочь разбитой таежной дороги с множеством держащихся на честном слове самодельных мостиков, которые живы только благодаря усилиям местных жителей, для которых это не просто дорога, а артерия, связывающая их с внешним миром.
Собственно, во всей этой недоступности и скрывается причина, заставившая вернувшихся из далеких краев староверов облюбовать это место.
Добраться до старообрядческого поселения можно только на внедорожнике. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
За пару километров до въезда в село его гостей встречает новенькая табличка "Дерсу", которая указывает путешественнику, что он близок к цели. Но среди местных это название не в чести – свое новое поселение староверы поголовно величают как когда-то называли обитавшие здесь их предки - Лаулю. В честь легендарного гольда, проводника Владимира Клавдиевича Арсеньева, село переименовали после известных событий на острове Даманский, повлекших за собой массовую замену китайских топонимов в Приморье.
Табличка на въезде в Дерсу. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Суровая реальная сказка
И все-таки: проделавший столь долгий путь в эти края вряд ли о нем пожалеет. Посреди великолепной долины, упирающейся с одной стороны все в ту же матушку-реку Большую Уссурку (у староверов – Иман), с другой - в грандиозную каменную стену первых отрогов великого Сихотэ-Алиня, а с двух остальных – в дремучую уссурийскую тайгу, раскинулась настоящая русская деревня, словно сошедшая со страниц русских же сказок.
Мужчины - все как один бородатые! - в национальных рубахах-косоворотках с узорчатой вышивкой и в кушаках, женщины в цветастых сарафанах до пят, одетые на тот же манер босые дети. Необычный говор, который, несмотря на его непривычность, понимаешь без особого труда. Попадая в Дерсу, словно совершаешь путешествие в прошлое – до того все необычно, удивительно и, как бы сейчас сказали, аутентично.
Долина Дерсу. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Но дальнейшее исследование села несет небольшое разочарование: возле покосившихся от старости вековых домов припаркованы вполне современные японские авто - преимущественно джипы - и разного рода сельхозтехника, тракторы и комбайны. Как мы узнали позже, дары технического прогресса давно вошли в обиход у староверов. Современная техника широко используется в хозяйственном и семейном быту. Практически в каждом доме есть холодильники, стиральные машины и другие электроприборы.
На переправе. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Под строгим запретом только "бесовская техника" - телевизоры и компьютеры, которые, по мнению староверов, развращают человека. Старообрядцы не читают светскую литературу, не пользуются интернетом. Сотовый телефон есть практически в каждой семье, но используется только далеко за пределами села (мобильной связи в Дерсу нет), да и то - в случае крайней необходимости.
В пищу употребляют в основном продуты натурального хозяйства. Но что-то – соль, сахар, растительное масло – приходится покупать в магазинах, самый ближний из которых находится в Дальнем Куте.
Устои духовной жизни староверы охраняют от внешнего влияния очень строго. Старообрядцы Дерсу принадлежат к одному из наиболее консервативных течений в старообрядчестве - так называемым "часовенным" (переходным между "поповцами" и "беспоповцами"). У "часовенных" функции духовных лидеров исполняют выбранные из числа мирян грамотные наставники.
Огромное место в жизни староверов занимает молитва - с ней просыпаются и засыпают, ей начинается и заканчивается прием пищи, начало и окончание работ.
У староверов много своих традиционных праздников, уходящих корнями в глубокое прошлое. Каждый праздник отмечается в строгом соответствии с устоявшимися канонами. Несмотря на то, что староверы не поют светских песен, стремясь сохранять благочестие, праздники они справляют очень торжественно, с песнями и танцами, которые не противоречат их религиозным установкам.
Курение табака - под строгим запретом, а вот употребление алкоголя запрещено только с понедельника по субботу. В воскресение, которое является обязательным днем, освобожденным от работы, старообрядцы могут немного выпить, но и здесь оригинальны - пьют только брагу собственного приготовления.
И очень важный момент. Фотографироваться взрослые жители села не то что отказываются - просто каким-то чудом ухитряются практически не попадать в кадр даже случайно. На просьбы же попозировать для портретного фото отвечают вежливым, но недвусмысленным отказом: "Вера не велит".
От журналистов - устали
По совету знающих людей добираемся до новенького дома, стоящего на самой окраине села. Ульян – первый из пяти братьев Мурачевых, добравшийся до этих мест - вместе с сыном и внуками перетрясает мешки из-под муки. Терпеливо выслушав наши объяснения, вежливо намекает, что к гостям не готовился, да и "зачастили гости в его дом в последнее время, особенно журналисты".
Как оказалось, пишущая и снимающая братия оккупировала Дерсу еще в те времена, когда здесь появились первые переселенцы из Южной Америки. Проложил дорогу из Южной Америки в умирающее тогда село нынешний глава общины Федор Савельевич Килин с родней в 2009 году. Вслед за "первопроходцами" потянулись в Дерсу и другие старообрядческие семьи, заселившие брошенные прежним населением села дома. В течение последних пяти лет в Дерсу перебрались порядка 15 семей (около 70 человек) старообрядцев. С тех самых пор сюда, как в этнографический музей, чуть ли не ежедневно наведываются журналисты и корреспонденты.
На вечернюю молитву. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
- Вот только вчера англичанин уехал, три дня гостил. А до него приезжали с камерами. Вы нас поймите, нельзя нам "славиться", не положено, вера запрещает. Да и напишут, бывает, такое, будто бы у нас тут все плохо да погибаем мы тут. Наши в Америке потом это читают, и ехать сюда не хотят! Стыдоба! Устали мы от вас, понимаете!
- горячится Ульян, но быстро отходит и объясняет нам суть проблемы.
Пытаются они с тестем Федором Килиным убедить своих многочисленных родственников, оставшихся на чужбине, перебираться сюда.
- А как "пославимся", так и не хотят они к нам ехать, говорят "Плохо у вас там, не поедем!" А мы ни на что не жалуемся, все у нас хорошо. Мы вернулись домой и с Божьей помощью все сами решим, все проблемы. Так и напишите, - сетует Ульян.
Староверы поселились в старых заброшенных домах. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Казалось бы Ульяну, действительно, не на что жаловаться – за его спиной большой новенький дом, рядом припаркована не самая старая сельхозтехника, имеется не новый, но добротный японский внедорожник. Есть и огород, и хозяйство – куры и около трех десятков коров.
Дом и техника Ульяна Мурачева. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Дела мирские, российские
- Есть небольшие сложности с землей, - все-таки оговаривается Ульян, приглашая нас в свой дом после многочасовой субботней молитвы и обязательной бани.
Все дело в том, что агитируя староверов вернуться на родину, российские посольские работники сулили переселенцам не только солидные подъемные по федеральной программе добровольного переселения соотечественников, но и землю под пашню в востребованных объемах. По приезду в Приморье подъемные южноамериканским русским выдали, а вот обещанных наделов староверы не видят до сих пор.
Точнее, увидеть-то увидели - только вокруг Дерсу стоит-зарастает бурьяном под тысячу гектаров плодородной земли (а во всем Красноармейском районе незанятой пашни под сотню тысяч гектар), а получить в аренду или собственность не могут и по сей день. Российская действительность оказалась прозаичней обещаний дипломатов.
- Не дают землю без межевания, а оно стоит дорого. Если даже по самому малому взять – есть фирма, просит по 150-200 рублей за гектар. Откуда у нас такие деньги? - говорит Ульян.
- Свободной земли на сегодня у нас всего 612 гектар, и вся она закреплена за староверами. Но межевать мы за них не можем, и в аренду сдать без межевания тоже не можем. Какой-то замкнутый круг,
- позже объяснит нам глава Дальнекутского сельского поселения Анна Леонова.
Справка РИА PrimaMedia: Часть старообрядцев Боливии и Уругвая (практически все – потомки приморских старообрядцев) прибыла в Приморье по краевой целевой программе "Об оказании содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом". Рассчитанная на 6 лет, она реализуется в Приморском крае с 2007 года. Основная цель программы – стабилизация демографической ситуации в крае, которая характеризуется снижением общей численности населения за счет естественной убыли и миграционного оттока.
Первоначально программой были определены шесть территорий вселения: четыре городских округа (Артемовский, Дальнегорский, Находкинский, Уссурийский), Пограничный муниципальный район и поселок Восток Красноармейского района, но в дальнейшем была разработана новая редакция программы переселения сроком действия до конца 2012 года, в которой предусматривалось увеличение (с шести до 16) территорий вселения, скорректированы численность участников и объем финансирования, предусмотрена возможность компактного поселения религиозных общин для ведения сельскохозяйственной деятельности.
На сегодняшний день в крае действует подпрограмма "Об оказании содействия добровольному переселению в Приморский край соотечественников, проживающих за рубежом" на 2013 - 2017 годы в рамках госпрограммы "Содействие занятости населения Приморского края на 2013-2017 годы".
"Закрепленную", но до сих пор не принадлежащую им землю, староверы все равно старательно обрабатывают – сеют пшеницу, сою, картофель и другие культуры. Урожай убирают с помощью сельхозтехники, приобретенной на выданные по программе переселения подъемные.
Засеянное поле. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Сельским хозяйством во всех его проявлениях староверы занимаются испокон веков, передавая навыки по наследству. К растениеводству и животноводству детей здесь приучают с младых ногтей – обрабатывать землю и выращивать скот у этих славных людей в крови.
- Мы все землеробы, а другого нам и не надо. Этим занимались наши предки, занимаемся мы, и будут заниматься наши дети, - рассказывает Ульян.
"Трутневский гектар" - удал, да мал
Об идее дальневосточного полпреда президента, вице-премьера Юрия Трутнева о раздаче "бесплатных гектаров" на Дальнем Востоке в Дерсу узнали не сразу – телевидения, как и мобильной связи, в селе нет, и никогда не было. Важную новость переселенцам сообщили их родственники из далеких южноамериканских краев, прочитавшие об этом в интернете (в латиноамериканских поселениях старообрядцев порядки не такие строгие - прим. авт.). С ними староверов Дерсу связывает спутниковый таксофонный аппарат – один на всю деревню.
Сельхозтехника староверов. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
- Одним вечером явились ко мне толпой и давай распрашивать, что да как, на каких условиях, когда и сколько земли давать будут. А я сама еще ничего не знаю, только слышала, что такая идея обсуждается, - рассказывает Анна Леонова, попутно интересуясь у журналистов о последних подвижках по этой инициативе.
Рассказываем главе поселения, что готовится законопроект и что землю планируют выдавать в расчете "один гектар на человека" уже с нового года.
К "гектарам от Трутнева" в Дерсу до сих пор сохраняется повышенный интерес. Маячащая на горизонте бесплатная земля без всякого межевания и лишней волокиты здесь востребована как ничто другое. Но ограниченный размер будущих наделов староверов огорчает – привыкшим к успешному освоению сотен и тысяч гектаров пашни потомственным земледельцам пресловутого гектара на человека кажется слишком мало. Но, как оказалось, далеко не всем.
Первым делом интересуется у нас о гектаре и Иван – последний из братьев Мурачевых перебравшийся в Дерсу, в дом которого нас определяют на ночлег.
Чета Мурачевых с восемью детьми перебралась в Приморье из Боливии три года назад. Сперва переселенцы обосновались в селе Корфовка под Уссурийском, но, не выдержав тягот непривычной для них мирской жизни, полной соблазнов и греха, подались вслед за родственниками в далекое, но спокойное Дерсу. Уже в России в семье Мурачевых произошло пополнение - у четы родилась еще одна дочка Олечка, девятый по счету ребенок.
Ивану, перед переездом на историческую Родину потерявшему в южноамериканской стране все нажитое имущество, и 11 бесплатных гектаров, которые он сможет получить по полпредскому цензу, лишними не будут.
- В Боливии засеивал соей сотни гектаров, но два подряд наводнения уничтожили весь урожай, а взятые под него кредиты пришлось оплачивать всей техникой. В отличие от многих наших, мы вернулись домой почти ни с чем. Дали бы хоть сколько земли, глядишь и развернулись бы со временем,
- говорит Иван.
Обещанного три года ждут
В отличие от зажиточного по местным меркам брата Ульяна, нет у Ивана ни большого хозяйства, ни масштабных посевов. Старенький тракторишко, приобретенный на подъемные средства, подаренный родственниками "на молитву" старенький японский джип да пожертвованная главой общины одна буренка – вот и все нынешнее имущество Мурачевых.
Корова-кормилица семьи Мурачевых. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Перебравшись в Дерсу, семья первое время ютилась в брошенном своими хозяевами разваливающемся доме с протекающей крышей - более-менее пригодный для проживания деревенский жилфонд к тому времени уже разобрали другие переселенцы. От постоянной сырости начали чаще болеть дети, а у супруги Ивана Александры обострились стародавние хронические болячки. Так бы и прозябали переселенцы в аварийном жилфонде, если бы не добрые люди. Нашелся в Приморье бизнесмен, который узнав о проблемах семьи, оплатил Мурачевым покупку стройматериалов для нового дома. Новое жилище строили всей общиной, и уже нынешним летом семья отпраздновала новоселье.
Дом Ивана и Александры Мурачевых. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
За всех своих благодетелей Мурычевы усердно молятся – просят Бога вознаградить этих людей за их доброту и участие. Но не могут пока попросить Бога за государевых служащих, обещавших им, как и другим переселенцам, всяческое содействие и помощь на новом месте. Три года ждут - не дождутся Иван и его семья ни помощи, ни содействия от чиновников.
Обещаний, как и водится, было много и каких! Сулили и беспроцентные займы, и какую хочешь технику в лизинг. Но в местных банках братьям Ивану и Елисею только и успевают давать от ворот поворот – идите, мол, к тем, кто обещал, пусть дают вам и кредиты, и лизинги без залога и бизнес-плана. А идти-то и не к кому – сулившие золотые горы дипломаты далеко, в Боливии, а местные чиновники только руками разводят – мы-то ничего не обещали.
Так и бьются Мурычевы с российской действительностью - и пока не отчаиваются. По совету добрых людей, как положено, зарегистрировали совместное сельхозпредприятие, подают заявки на кредиты, куда только можно.
- Перво-наперво нужен нам комбайн, чтобы сою быстрее сеять да потом убирать. Стартовать нужно, а без техники никак. Все до копейки вернем, но нужно с чего-то начать. Подсобил бы кто, век бы за него молились, - не опускает рук Иван.
Русский лес, бессмысленный и беспощадный
О крестьянских делах староверы Дерсу готовы говорить бесконечно. Дело своих предков они знают "от и до", по многим сельхознаправлениям даже имеют свои наработки, успешно применявшиеся на прежнем месте. Применяли бы и здесь, тем более, есть кому.
У Ивана четверо сыновей, каждый из которых, кроме как землепашцем, в будущем себя не видит. Трое из них – Савин, Никон и Евстафий – уже стоят на пороге взрослой жизни. 18-летнему Савину, как самому старшему, по местным традициям уже давно пора заводить собственную семью. Есть и невеста, да и живет здесь же – в Дерсу. Но перед женитьбой нужно обзавестись молодому парню делом и стабильным достатком, чтобы содержать супругу и последующих детей, которых будет много. В соответствии с установленными у староверов канонами женщина должна иметь столько детей, "сколько Бог даст". Предохраняться от беременности считается грехом.
Братья-староверы. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Нужно будущей семье и собственное жилье, но его без денег не построишь даже в Дерсу, окруженном со всех сторон лесистой тайгой. Напилить бы ровненьких сосен, поставить бы новенькую избу молодоженам, погулять всем селом на свадьбе и новоселье - да не тут-то было. Ни одно деревце в лесу просто так не срубишь - чиновники успели начудить и здесь, включив староверское поселение и его окрестности в границы национального парка "Удэгейская легенда" со всеми вытекающими запретами.
Позже границу нацпарка все-же подвинули к местам, где живут представители этой малой народности, но природоохранный статус с Дальнекутского поселения не снят до сих пор. Так и живут староверы в разваливающихся домах да смотрят на окружающую их бескрайнюю тайгу - до нужного стройматериала рукой подать, но он - под запретом.
Проблема, конечно, и с дровами: рубить-пилить древесину нельзя даже для нужд отопления. Да что там - даже сухостой и вальняк в лесу брать запрещают. Но деваться-то некуда и, вопреки запретам, таскают староверы из лесу мертвые и никому, кроме них, не нужные стволы, которыми и отапливаются.
Неснятые природоохранные запреты, кстати, однажды чуть не довели до большой беды. Сильные ливни, которые в этих местах не редкость, сразу в нескольких местах сильно размыли грунтовку, соединяющую Дерсу с внешним миром. Мощные потоки воды унесли с собой сотни кубометров грунта, оказавшихся на их пути, сделав и без того плохую дорогу непригодной для движения на любом транспорте. На две недели село оказалось полностью отрезано от цивилизации. Осталось бы и больше, если бы не взбунтовались староверы, и не потребовали от главы поселения срочно принять меры по ремонту дороги.
- Посмотрели мы на провалы и ужаснулись: в некоторых местах дорогу просто "смыло", - вспоминает Анна Леонова. - Хватились, а где же стройматериала-то столько взять, как доставить до места... Вокруг тайга, а рубить нельзя - особый природоохранный режим. Но делать было нечего, пришлось принимать волевое решение и приняла - дала добро на валку. Общими усилиями свалили 20 стволов и заделали "пробоину", восстановили дорогу на какое-то время. Прилетело мне, конечно, потом за это, пришлось объясняться, что выхода-то и не было другого. Вроде бы, поняли.
Дорогу до Дерсу можно преодолеть только на крепком внедорожнике . Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Сколько времени проживут самодельные мостики никто не знает, добавляет глава поселения. Каждый, даже небольшой, дождик подмывает поставленные на дороге "заплатки", а любой хороший ливень может оставить только воспоминания о них. Дорога нуждается в срочном капитальном ремонте.
- Ровного асфальта здесь никто и не требует, но поставить элементарные водопропускные каналы, нормальные мосты в местах стоков просто необходимо, иначе история будет повторяться снова и снова, - говорит Анна Леонова.
Сами староверы на дорогу не жалуются - говорят, в Боливии и Бразилии и не по таким ездили. Но ждут, что районные власти все-таки возведут нормальные и долговечные мостики. Пока же после дождей ремонтируют дорогу своими силами.
Хрупкие мостики приходится постоянно ремонтировать. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
Депрессия Дерсу
Жаловаться на жизнь у староверов не принято. У них на все "воля Божья", а тяготы и мытарства - всего лишь необходимая часть их долгого и тернистого пути в Рай. Своими силами и с Божьей помощью готовы решать переселенцы все свои проблемы, хотя кажется, что в глубине души понимают, что не все зависит только от них. До Москвы далеко, а до Бога, которому они молятся по сохраненному дониконианскому укладу, все-же высоко. И без помощи местной власти, без политической воли и выполнения ранее данных обещаний, мытарствам южноамериканских "новых русских" длиться еще очень долго.
Трагическая судьба их гонимых за веру предков, доказывает, что верить в счастье и светлое будущее на далекой Родине, которая пока не оправдала их ожиданий, они умеют лучше многих.
Но может ли любая, даже самая крепкая, вера быть бесконечной, есть ли у нее какой-то разумный предел? Где та точка невозврата, пройдя которую, прибывшие в Приморье старообрядцы повернут в обратном направлении, бросив желанную землю зарастать бурьяном, а построенные дома - гнить и разрушаться? Печальные примеры в Дерсу уже были - несколько семей уехали искать счастья в других местах.
Утро в Дерсу. Фото: РИА PrimaMedia, Александр Хитров
- Была бы специальная программа помощи, адаптированная под них и их жизненный уклад, дождись они выполнения всех обещаний - через несколько лет не узнали бы мы эти депрессивные края, -
уверена исследователь старообрядческой культуры Дальнего Востока, главный научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН Юлия Аргудяева. -
Там, в Южной Америке, сидят на чемоданах тысячи старообрядцев, сидят и ждут от своих первопроходцев в России историю успеха. И, если они ее дождутся, будьте уверены, мы увидим их массовое возвращение своих соотечественников в Приморье, чего так долго ждем. Надеюсь, что дождемся.
Историческая справка: К началу 20-го века на япономорском побережье России в связи с неосвоенностью прибрежных территорий к северу от залива Ольга сложилась напряженная геополитическая ситуация. Богатые лесными и рыбными ресурсами пустующие земли вызывали серьезную озабоченность у чиновников Главного управления землеустройства и земледелия Приморской области. Эту озабоченность подогревало появление там японских промышленников-концессионеров. Единственным колонизационным элементом, пригодным для заселения этих мест в неблагоприятных для России условиях в период после войны с Японией (1905 год), были официально признаны старообрядцы. Это объяснялось их трудолюбием, неприхотливостью быта и ярко выраженным русским духом, практически не поддававшимся чуждому влиянию и ассимиляции.
Среди первых засельщиков северного побережья Приморья были переселенцы-старообрядцы из Поволжья, Сибири, Урала и Алтая. Переселение происходило обычно большими семейными кланами и группами, жителями одного села, единоверцами. В начальном периоде им удавалось селиться отдельно от других групп населения, позднее появились села со смешанным населением. Уже к началу 30-х годов на северном побережье Приморья существовало более 50 населенных пунктов (сел, хуторов, заимок), заселенных старообрядцами.
Разрушение старообрядческой цивилизации на севере Приморья было связано с окончательным установлением Советской власти и последовавшей всеобщей коллективизацией. Начиная с 1930 года все крестьянские хозяйства северного побережья были обложены единым 60% сельхозналогом. С каждой семьи государству полагалось получить 30 пудов зерна, полпуда масла с коровы, 50 яиц. Были в ходу также денежные налоги с охоты, пчеловодства и других промыслов. Нарушив традиционный крестьянский уклад жизни, коллективизация, естественно, вызвала негативную ответную реакцию старообрядцев. Крестьянские волнения жестко подавлялись властью, в отношении старообрядцев начались жестокие репрессии, в результате которых к концу 30-х годов мужское население старообрядческих сел в возрасте от 18 до 70 лет было уничтожено почти полностью.
В 1939 году многие старообрядческие семьи, как социально опасный элемент, были выселены за пределы Дальневосточного края, считавшегося пограничным. Тем немногим, кому удалось выжить в лагерях-тюрьмах, было запрещено возвращаться в Приморье. В эти же годы начался массовый исход старообрядчества за рубеж, в Китай, а далее - в Южную Америку (Паничев А.М. "О старообрядческой цивилизации в Приморье", Тихоокеанский институт географии ДВО РАН).
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Уходящее Приморье: Молёный Мыс - 20 лет при свечах и генераторах
