Экономическая и политическая конъюнктура мирового рынка сегодня складывается не самым лучшим образом для российского промысла самого массового объекта – дальневосточного минтая. Тем не менее, отечественные рыбопромышленники продолжают активно налаживать взаимодействие с зарубежными партнерами и инвестировать в развитие рыбохозяйственного комплекса страны. Об этом в интервью ИА PrimaMedia рассказал вице-президент Ассоциации добытчиков минтая (АДМ) Алексей Буглак. По оценке собеседника агентства, значительные риски для инвестиционного климата в рыбной отрасли по-прежнему несет неопределенность в политике государственных регуляторов – будь то угроза изъятия некоторых промысловых видов из действия "исторического принципа", идея об увеличении фискальной нагрузки на рыбопромышленные предприятия или же вопросы отраслевого сообщества по поводу реализации программы инвестиционных квот.
Справка: Ассоциация добытчиков минтая (АДМ) объединяет 30 ведущих рыбодобывающих компании Дальнего Востока с совокупным объемов вылова около 1,6 млн тонн рыбы и морепродуктов в год. На долю предприятий — членов АДМ приходится более 72% вылова минтая в России и около 35% мирового вылова минтая. На судах компаний, входящих в АДМ, производится 99% филе минтая морской заморозки, 80% минтая мороженого обезглавленного и 83% мороженой икры минтая российского производства.
Америка, Европа, минтай
— 12 марта Ассоциация добытчиков минтая совместно с Ассоциацией добытчиков краба Дальнего Востока провели круглый стол в рамках одной из крупнейших мировых отраслевых выставок -Seafood Expo North America в Бостоне. Скажите как непосредственный участник этого мероприятия, сложно ли это было сделать?
Российские рыбаки приятно удивили участников крупнейшей международной выставки в Бостоне— Практика организации и проведения подобных мероприятий за рубежом не нова для нас — АДМ уже много лет ведет такую работу, организуя встречи с представителями рыбной индустрии всего мира. В этот раз к диалогу были приглашены, преимущественно, международные экологические организации. Мы хотели рассказать о российской системе управления рыболовством, о том, как она работает, а также — о выполненной нами программе научных исследований в рамках MSC-сертификации промысла минтая в Охотском море.
— Внешнеполитическая обстановка сегодня, прямо скажем, непростая. Она как-то влияет на международную деятельность АДМ?
— Безусловно, влияет. В иностранных СМИ (американских в том числе) нагнетается довольно негативный информационный фон по поводу всего российского, в том числе — российского рыболовства и рыбопродуктов.
— Как отмечалось, в отношении российского минтая такой фон начал формироваться еще лет 5 назад, когда АДМ получила сертификат Международного попечительского совета (Marine Stewardship Council, MSC – ред.), который подтвердил устойчивость и экологичность российского промысла минтая в Охотском море. И вашим американским коллегам это очень не понравилось. Вспомним ту же историю с маркировкой Alaska Pollock — по сути, проявление жесткого протекционизма США по отношению к российской рыбопродукции.
— Конечно, это и не может им нравиться, потому что до 2013 года у них было эксклюзивное положение на рынке. Только аляскинский минтай имел статус MSC-сертифицированного, что позволяло им продавать свою продукцию с ценовой премией плюс иметь более широкий доступ на различные рынки. А после 2013 эта эксклюзивность ушла.
История же с изменением общепринятого наименования минтая Alaska Pollock была направлена исключительно на выдавливание с внутреннего американского рынка минтая российского происхождения. Поэтому аляскинские рыбопромышленники это решение пролоббировали, и оно в принципе уже дало результат: по статистике 2014 года на американский рынок поступило 100 тысяч тонн минтая российского происхождения, а 2017 году – всего 40 тысяч.
— А что происходит с рынком Евросоюза? Он ведь вам по-прежнему интересен?
— Это в принципе основной рынок потребления минтая в мире, там потребляется около 30% всего добываемого в мире минтая, если пересчитать на живой вес. Для российских производителей филе минтая первой (морской) заморозки Европа является основным международным рынком.
— Я так понимаю, что филе минтая первой заморозки – это, по сути, премиум-продукт?
— Это продукт глубокой переработки. Если взять опыт американских минтайщиков, более переработанный продукт, чем филе или технологически схожий фарш сурими, в море из минтая сделать очень трудно. Причем блочное филе поставляется в Европу опять же для переработки, из него делают, например, рыбные палочки, порционные куски, другие полуфабрикаты.
Кстати, надо отметить, что последние 2 года очень быстро растет российский рынок филе минтая первой заморозки, и цена на него также довольно привлекательна для потребителя – 150-160 рублей за кг в опте.
Сейчас мировой минтаевый рынок стагнирует. В прошлом году, например, цена на все основные виды продукции была на историческом минимуме за последние 15-20 лет. Многие эксперты отмечают, что основная проблема минтаевого рынка заключается в том, что минтай – это, по сути, индустриальная рыба, то есть как таковой минтай в мире почти не употребляют.
— Уже 24 апреля в Брюсселе стартует еще одно очень крупное мероприятие — выставка Seafood Expo Global . Планирует ли АДМ принять в ней участие, тем более что российский рыбопромышленный бизнес там традиционно неплохо представлен?
— АДМ планирует в этом году мероприятия с нашими европейскими партнерами и покупателями. Кроме того, несколько предприятий — членов АДМ будут участвовать в выставке со своими стендами в рамках национального павильона под эгидой Росрыболовства, что становится уже хорошей традицией. На выставке Росрыболовство планирует насыщенную деловую программу, предприятия с интересом участвуют в таких мероприятиях.
— Если вновь вернуться к MSC-сертификации российского минтая, то какова ценность сертификата для продвижения рыбопродукции на российском рынке?
Промысел минтая в Охотском море подтвердил устойчивость, экологичность и эффективность— Еще в 2016 году по заказу Ассоциации добытчиков минтая ВЦИОМ проводил изучение потребителя рыбопродукции в России. Одним из задаваемых вопросов было: на что ориентируется рядовой потребитель при выборе рыбопродукции? Никто из опрошенных не назвал ни одного фактора, который так или иначе мог бы быть связан с экологической сертификацией. Российский потребитель ориентируется, прежде всего, на цену и качество. Остальное его куда меньше волнует.
В Европе спрос в обществе на экологические рыбопродукты ведь тоже не возник сам по себе. Экологические организации в течение длительного периода времени совместно с партнерами вели пропагандистскую и образовательную деятельность, PR-кампании по формированию такой потребности в обществе. Например, в Европе в отдельных странах узнаваемость бренда MSC — больше 50%, но там и деньги в это вкладывают значительные. У нас этим никто еще не занимался. Так что говорить о том, что российскому рынку именно такая продукция нужна, я считаю преждевременным.
Ключевой вопрос отрасли
— Считавшаяся еще несколько лет назад очень закрытой и непрозрачной, рыбопромышленная отрасль РФ сегодня становится очень открытой. Почему это происходит?
— Это связано с консолидацией в отрасли. В последние годы стали появляться крупные компании, холдинги. Когда масштаб деятельности бизнес-групп растет, появляется желание каким-то образом отстаивать свои интересы. А как их отстаивать? Одним из таких инструментов является активная работа через публичные организации. Либо холдинги сами активно доносят свою позицию по тем или иным вопросам — в том числе через СМИ — до регуляторов отрасли. Нельзя этим заниматься, находясь в "серой зоне".
— В конце февраля прошел IV Съезд рыбаков России. По вашему ощущению, состоялся ли диалог с регуляторами отрасли — представителями госорганов?
— Думаю, что диалог состоялся и был довольно открытым. Представителям отрасли удалось донести свою позицию по острым вопросам до руководства отрасли. В Съезде, как вы помните, принимали участие и вице-премьер Аркадий Дворкович, и руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков. Съезд стал хорошей площадкой для обсуждений, на которой представители разных сегментов отрасли, разных регионов, разного масштаба бизнеса (не только крупные холдинги, но и прибрежный сектор, и переработка) смогли озвучить то, что их волнует.
— По итогам Съезда было принято решение, содержащее целый ряд рекомендаций различным органам государственной власти страны. Выполнение каких из этих рекомендаций имеет особо важное значение именно для промысла минтая?
6 лет на тормозах: о каких старых просьбах рыбный бизнес напомнил властям РФ в 2018 году— В резолюции Съезда почти 50 рекомендаций, и все они важны. Но главным я считаю вопрос сохранения "исторического принципа". Этот вопрос вообще стал главной темой Съезда. Уже сейчас очень активно реализуется проект инвестиционных квот, подаются заявки, предприятия уже начали строить новые суда и береговые предприятия, кое-кто даже уже приближается к окончанию строительства. Вкладывают беспрецедентные инвестиции для отрасли. И в этих условиях предлагать изменить базовый принцип регулирования отрасли, поменять правила игры – это, как минимум, очень рискованно. Поэтому то сохранение исторического принципа, о важности которого так много говорили на Съезде, является ключевым. В том числе — и для промысла минтая.
— Есть решение Съезда по этому вопросу, но риски все равно сохраняются?
— Да, риски есть, угроза сохраняется. Проблема еще и в том, что пока обсуждаются изменения регулирования по одному объекту (изъять из действия "исторического принципа" предлагается крабов – ред.), но перераспределение долей квот по одному этому объекту может создать прецедент для пересмотра распределения квот, допустим, по минтаю или по треске, по другим видам. Довольно опасная тенденция.
— Надо понимать, другая опасная тенденция – активизация обсуждений по отмене льгот по уплате ставок сбора за пользование водными биоресурсами. Какие здесь негативные последствия для отрасли?
— Что такое ставка сбора? Это, по сути, косвенный налог на отрасль. По нашим оценкам, в 2017 году налоговая нагрузка на отрасль была 13,6%. То есть если взять валовый отраслевой оборот, то 13,6% этого оборота изымалось в виде различных налогов и сборов. В живых деньгах это 42 млрд рублей. Интересно также, что налоговые платежи в отрасли растут быстрее оборота. Если отраслевая выручка в 2017 году выросла на 6,5%, то налоговая отдача увеличилась на 25% к 2016 году.
Налоговая отдача рыбной отрасли РФ выросла в 2017 годуВ АДМ посчитали, что если будет отменена 15%-ная льгота и будет 100%-ная уплата ставки сбора за ВБР, то налоговая нагрузка вырастет до 54-55 млрд рублей в год. То есть это дополнительно 12-13 млрд рублей. По данным Росстата, объем инвестиций в отрасли в 2017 году составил 11,9 млрд рублей. Получается, что если налоговая нагрузка вырастет на 12 млрд, то это создаст соразмерный риск для инвестиционной активности в отрасли. А сегодня мы говорим о большом проекте, связанном со строительством флота, с развитием переработки. И сегодня рыбопромышленники активно инвестируют, активно участвуют в этой программе. Поэтому крайне важно сохранить действующую ставку сбора, оставить без изменений хотя бы на какой-то период времени для того, чтобы оценить эффективность этих программ.
Вопросы по инвестквотам
Минтай и сельдь "под киль" начались и закончились на "Русской рыбопромышленной компании"— "Русская рыбопромышленная компания" – чьи рыбодобывающие активы входят и в Ассоциацию добытчиков минтая – получила лимиты на сельдь и минтай под строительство шести супертраулеров. Между тем распределение оставшихся объемов "судовых" инвестквот по этим промысловым объектам было перенесено Росрыболовством на 2019 год. Как вы считаете, другие входящие в АДМ компании могли бы заявиться на эти остатки уже в этом году?
— Да, могли бы, почему нет. Участники отрасли были удивлены этим решением о переносе распределения, и АДМ направила обращение к руководителю Росрыболовства с просьбой рассказать о причинах такового решения. Пока ответа не получили, но из СМИ узнали, что все это формально соответствует нормативной базе по инвестквотам. Но на практике решение — не очень понятное. С одной стороны, Росрыболовство пытается стимулировать предприятия строить суда, а с другой — этот объем зачем-то сейчас отсекается.
— Между тем на 3 апреля назначен аукцион на понижение по проектам береговых предприятий на Дальнем Востоке, из которых подавляющее большинство — крупные заводы, которые и претендуют на доли квот минтая и сельди. Если говорить именно о переработке минтая, то эти заводы в принципе могли бы выпускать продукцию, которая на равных конкурировала бы с переработкой в море?
— Вообще, очень много идет обсуждений на тему развития береговой переработки минтая, производства филе на берегу. Сейчас оптовая цена филе минтая морской заморозки во Владивостоке — 160 рублей за кг. Это объективно довольно невысокая цена за килограмм качественного дикого протеина. Способен ли береговой сектор обеспечить такую цену — с учетом тех инвестиций, который будут вложены в строительство этих заводов? Я не готов ответить, нужно смотреть экономику проектов. Ранее озвучивались проекты по созданию рыбоперерабатывающего кластера на Дальнем Востоке, и в экономических расчетах финансовой модели того проекта цена реализации филе минтая была 235 рублей за кг. Так что непонятно, для чего нужно инвестировать в береговую переработку, чтобы делать продукт раза в полтора дороже, чем в море. Если только это не просто способ получить долю квот как таковую.
Береговая же переработка, безусловно, нужна, но там надо развивать производство продукции, готовой к реализации непосредственно потребителю. Если речь идет о филе минтая, то это должно быть филе уже в потребительской упаковке, либо какие-то другие продукты, рыбные палочки, например. То есть то, что в принципе нельзя или невыгодно производить в море.
— Вернемся к инвестквотам под строительство новых судов. В дальневосточном отраслевом сообществе есть мнение, что акцент на проекты по строительству крупнотоннажных судов для ДВ-бассейна не совсем верен, лучше было бы стимулировать постройку среднетоннажников, которые можно использовать на промысле почти круглогодично — по разным объектам. А вот крупнотоннажный флот, как считается, все-таки "заточен" под какой-то один объект.
— Все верно, есть ощущение, что инвестиционные квоты "перекошены" в сторону больших траулеров. По нашим расчетам, на малый и средний флот выделено всего 12% от того объема, который пойдет на инвестиционные квоты, и среднетоннажный траулер получает чуть менее 600 тонн разной рыбы. Причем объемы по одним видам существенны, а по другим — очень маленькие.
А крупный траулер получает несоизмеримо больше квот, у супертраулера ресурсное обеспечение в 40 раз выше. Но я не уверен, что у него и экономическая эффективность в 40 раз выше. Или стоимость его строительства в 40 раз выше, чем среднетоннажника.
Средне— и малотоннажный флот мог бы способствовать развитию береговой переработки. Если бы продукция ловилась и охлаждалась, доставлялась охлажденной с помощью малого и среднего флота, то как раз на берегу ее и можно было бы перерабатывать. В море же очень сложно перерабатывать многовидовой улов, потому что если судовая фабрика настроена на работу по минтаю, то из рыбы другого вида будет очень трудно сделать продукцию.
1 апреля уже здесь
— 1 апреля стартовал прием заявок на перезаключение квотных договоров рыбопромышленных компаний. В преддверии начала кампании Росрыболовство вело активную разъяснительную работу среди отраслевого сообщества. На сегодняшний день остаются ли риски для участников АДМ, все-таки заявочная компания – всего 40 дней, а объем необходимой к предоставлению документации — огромный?
Реорганизованные рыбодобывающие компании не смогут лишить доступа к ресурсам— Объем документации действительно огромный, плюс всегда присутствует человеческий фактор, могут быть и технические ошибки. Всегда имеется риск, что какая-нибудь заявка, в том числе по технической причине, не сможет пройти.
Местами в нормативных документах есть расплывчатые формулировки, которые допускают двоякое трактование — вплоть до отказа в продлении договора. Также в качестве риска я бы назвал вопрос учета промысловой истории. Ведь в последние годы активно шла консолидация в рыбодобывающей отрасли, и очень многих волнует, чтобы промысловая история приобретенных компаний не "затерялась".
— Ассоциация добытчиков минтая как общественная организация будет оказывать поддержку компаниям-участникам?
— Да, конечно. Мы находимся в очень плотном взаимодействии со Всероссийской ассоциацией рыбопромышленников (ВАРПЭ), руководство которой в свою очередь участвует в рабочей группе, созданной при Росрыболовстве. Сейчас АДМ ведет ежедневное информирование предприятий по всем новостям, по всей информации, которая касается заявительной кампании. Мы получили перечень вопросов от наших предприятий касательно порядка и правил кампании, вопросы были обобщены и направлены в Минсельхоз.
— По решению Съезда в качестве наблюдателей в комиссию по перезаключению квотных договоров предложены кандидатуры и наших дальневосточников, в частности, президента Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края Георгия Мартынова. Ассоциацию добытчиков минтая эта кандидатура устраивает?
— Участники Съезда рекомендовали Федеральному агентству по рыболовству включить представителей общественных организаций рыбаков из различных регионов, в том числе Георгия Мартынова из Приморья, Сергея Тимошенко с Камчатки и Максима Козлова с Сахалина. Делегаты посчитали это хорошей идеей, которая позволит представителям бизнеса и общественных организаций участвовать в этом процессе, и в том числе — повысить его качество и прозрачность. Росрыболовство, насколько известно, предлагало властям приморских регионов делегировать и своих представителей в эту группу наблюдателей. Движение в этом направлении идет, посмотрим, что получится.
