Собеседник ИА PrimaMedia Геннадий Антропов одним из первых в Приморье начал системно заниматься социальной реабилитацией детей и подростков с инвалидностью. В течение 10 лет он развивает прикладную ремесленную и творческую студию для ребят с ментальными нарушениями, а с прошлого года в числе проектов "Благого дела" — еще и театральная студия. Ни одна крупная выставка-ярмарка в Приморье не обходится без участия АНО "Благое дело": их керамика заметна и на международных мероприятиях – таких, например, как Тихоокеанский туристский форум. Вместе с тем терниев на пути энтузиастов достаточно. О них Геннадий Антропов тоже рассказал в видеоинтервью.
— Геннадий, Викторович, мы встречаемся в юбилейный для "Благого дела" год. В этом году организация отметила свое 10-летие. Поэтому начнем с истории. Какой путь за 10 лет вы прошли?
— Путь хороший пройден. Сейчас мы выпускаем достойную продукцию. У нас успешных проектов много. Наши первые пять лет пролетели просто на энтузиазме. Было два биеннале успешных. После первого – Япония. После второго – приглашение в Нью-Йорк.
— То есть звучать вы начали примерно в 2008 году?
— Звучать мы начали сразу. Через полгода выиграли грант как лучший дальневосточный проект по реабилитации инвалидов. Это было в 2008 году, еще до образования "Благого дела". Сразу стало складываться хорошо, и было чувство, что мы сейчас покажем, что мы можем все, у нас будут студии и прочее. Но этого не произошло. Да, нас отмечают. Да, мы работаем хорошо с департаментом внутренней политики. Но у нас вся поддержка НКО размазана, как масло, нет такого, чтобы стимулировать конкретные вещи.
— У вас есть грантовая поддержка. Расскажите о театральной студии.
— Это уже второй грант, мы его выиграли в первом конкурсе 2018 года. У нас сложился замечательный тандем с Театром молодежи. Студия называется "Особенные люди". До этого у нас за плечами уже был один успешный театральный проект, и в какой-то степени сейчас все идет легче. Эта группа театральная параллельно занимается прикладным творчеством. Также параллельно внедряется канистерапия, то есть специалисты с собаками приходят к детям и работают. Планов много. Я видел, какие ребята приходили, когда у нас еще первый театральный проект был. Сейчас они раскрылись.
— А какой возраст? Сколько человек?
— Группа – 15 человек, и даже не все желающие попали в студию. Возраст участников – от 8 лет и старше. Это профессионально отстроенная работа, которую нужно поддерживать. Проект уже получил высокую оценку в Москве и не только.
— Главной задачей организация "Благое дело" ставит реабилитацию детей с инвалидностью?
— У нас есть и взрослые. На нынешнем этапе у нас есть дети, которые подошли к 18-летнему рубежу, а кто-то уже перешел его. Мы не делим людей по диагнозам. Мой ребенок, и костяк, который собрался – дети с ментальными нарушениями. По достижении 18-летия они не нужны обществу, их некуда встроить. Фактически это проблема родителей. Меня этот вопрос больше всего волнует.
— Когда мы с вами встречались ранее, вы говорили о мечте создать производственную мастерскую. Этот проект сейчас в какой стадии проработки находится?
— Да в живой. Мы уже вышли на тот уровень, когда можно потоком выпускать нормальные изделия. Нужно этим заниматься. Гранты и субсидии – это хорошо. Это покрывает какие-то расходы. Слава богу, что они есть. Но для того чтобы развиваться, нужно зарабатывать. А мы не можем просто так торговать. Юстиция обязывает открывать отдельное юрлицо. Для того чтобы развиться, чтобы сделать мастерские, нам нужна поддержка властей города и края. Сложно потянуть это все. Чтобы оборудовать мастерскую, нужно около 10 миллионов.
— Перед началом нашего разговора вы упомянули недавнюю встречу с вице-губернатором Дмитрием Братыненко. Можете чуть подробнее рассказать о ней?
— Встреча оставила хорошие впечатления. Тем не менее, я вижу, что инвалиды – это та категория молодежи, которая не учитывается молодежной политикой. Когда я окунулся в документы и программы, я понял, что инвалидов в молодежной политике не существует. Но если мы говорим о том, что нужно строить гражданское общество, то это кропотливая работа, причем постоянная. И надо менять программы, чтобы молодые люди с инвалидностью и те, кто им помогает, были замечены властью. Детей с ментальной инвалидностью с каждым годом становится больше на 34 %. В Приморье ежегодно выявляется до 40 детей с аутизмом. И эта динамика меньше не станет. Не видеть этого нельзя.
— Если говорить о подростках и детях, которые занимаются в вашей студии, вы видите прогресс в их развитии?
— Конечно. Дело в том, что, по сути, нет людей, которых нельзя вообще ничему научить. В советское время же работали предприятия, на которых инвалиды примитивные вещи собирали. Но они были встроены в общество. Я был по обмену опытом в Америке в свое время в течение месяца. Мы ездили по разным городам, смотрели, как люди встраиваются в социум. Там общество очень быстро поняло, что субсидии и дотации очень сложно осилить. Людей таких становится больше, и это большая нагрузка на бюджет. И там стали думать о том, как встроить этих людей, чтобы научить самим зарабатывать. Там хорошая система. Мы были в институте Беркли. Это колыбель инклюзии. Там с 60-х годов разрабатываются программы по реабилитации людей с инвалидностью. Библиотека в открытом доступе. Там хорошие отработанные программы есть.
— А что они там делают?
— Самые разноплановые вещи. Мы были в театральных студиях, в прикладных. Мне была ближе студия в Чикаго, где делали прикладные вещи и продавали. Причем там люди работают с довольно-таки тяжелой инвалидностью.
— Я знаю, что и вашей студии есть чем похвастать. Вы выпускали продукцию для крупных компаний...
— Не то чтобы крупных. Просто с 2017 года в частном порядке сняли мастерскую в Москве. У нас есть там профильные партнеры — мастерская "Сундук". Мы показывали свои вещи, пробовали искать заказы. Сделали два заказа на компаниях, в том числе для Apple. Это статус. Но в Москве все дорого, приходилось тратиться на аренду помещения, жилья ребятам…
— Что вам нужно для развития, для новой мастерской?
— Нужно покупать новое оборудование, да и сами материалы не дешевые. Хотелось бы ездить на выставки. В прошлом году мы получили приглашение на "Инваэкспо", но не поехали – не было денег.
Меня как-то спросили о моем отношении к чиновникам. Говорю, что хорошее. Спрашивают: "А как работает система, по-вашему?" — "Плохо". Да, мы в прекрасных отношениях с департаментом внутренней политики ПК. В этом году будем вместе уже в третий раз проводить эхо фестиваля "Кино без барьеров". Это филиал международного фестиваля. Нормально отношусь к департаменту культуры: благотворительные марафоны, ежегодные выставки на Декаду инвалидов они нам помогают делать. Отдел программ в городе – тоже замечательные люди, которые знают, чем занимаются и знают нас всех. С ними легко разговаривать. Но люди не всегда могут решить системные проблемы. Первые два биеннале в 2009 и 2011 годах прекрасно прошли с нашим участием. Потом после 2011 года вдруг оказалось, что инвалиды в программе не предусмотрены. И на этом закончилась наша история с биеннале.
— А на ближайшие 2-3 месяца у вас какие планы?
— Сейчас готовим выезд на море. Там у Артема Моисеенко и организации "Ковчег" организован палаточный лагерь "Инвалето". Мы постоянно проводили мастер-классы в рамках этого лагеря. Сейчас туда выехали дети из подшефного артемовского интерната. Вот и сейчас поедем туда, чтобы провести с ними мастер-классы на море. Сделаем для детей и для взрослых целую серию. Мы ведь выиграли субсидию в департаменте внутренней политики с проектом "Творчество. Неограниченные возможности". Я на следующий год думаю, чтобы подойти к этому пленэру более масштабно. Поэтому хочу поговорить с профильными чиновниками, чтобы сделать красивый проект.
— Мы сейчас о керамике говорим?
— Не только. Мы работаем с бумагой, тканью. Хотелось бы вообще прикладную часть шире охватить. Возможности-то есть.
— Расскажите, к вам помогает со стороны преподавателей в этих мастер-классах?
— У нас изначально хорошие отношения с Владивостокским художественным колледжем, где мы создали волонтерское сообщество "Солнечный ветер", как только организовались. Студентов мы привлекаем и на кинофестивали. Когда есть свои ребята, это лучше, чем куда-то обращаться. На самом деле, молодежь откликается. Она выгорает, когда ее втягивают в непонятные проекты, просто используют. А когда нормальные творческие проекты, то им интересно.
— Думаю. Наши читатели уже поняли, что "Благое дело" — это не только сувениры на мероприятиях, а еще и огромное количество других разнообразных активностей. В завершение беседы – еще один вопрос. Как вы считаете, насколько в Приморском крае формируется доброжелательная инклюзивная среда? Можно ли сейчас об этом говорить?
— Отношение к детям стало лучше. Я сравниваю с периодом, когда у меня ребенок родился. Когда я начинал работу, ко мне обращались: "Можно вам позвонят? Людей убеждают отказаться от ребенка. Можете с ними поговорить?" И я часто разговаривал с родителями. А сейчас молодое поколение родителей вообще не считает детей с инвалидностью трагедией. Они просто их развивают. Мы делали несколько лет назад яркий и красивый проект для детей с синдромом Дауна. Мне понравилось отношение родителей к этому вопросу. Это же твой ребенок. Раз он пришел в этот мир, значит, нужен. Значит, нужно им заниматься.
Материал подготовлен в рамках проекта ИА PrimaMedia "Гражданское НКОбщество". Цели проекта — регулярно информировать широкую аудиторию о деятельности приморских НКО, помочь социально ориентированным некоммерческим организациям обрести голос в медийном пространстве, способствовать формированию социальной ответственности у молодого поколения приморцев.
