Дело экс-мэра Владивостока Игоря Пушкарева стало своего рода уникальным из-за того, что Генпрокуратура, а затем и поддержавший ее Верховный суд РФ изменили подсудность, перенеся рассмотрение уголовного дела в Тверской суд Москвы, тем самым выразив недоверие всему судейскому корпусу Приморского края. Это не самое однозначное решение вызвало вопросы у всего юридического сообщества, поставив под сомнение всю судебную систему. Теперь же в Тверской суд Москвы могут передать и гражданский иск о взыскании с ответчиков 3,2 млрд рублей, сообщает ИА PrimaMedia со ссылкой на "Новую газету".
"Правосудие — инструмент весьма тонкой и деликатной настройки. И один раз поставив его — из самых, казалось бы, благовидных побуждений — в нужную, но не совсем законную позу, настройщики рискуют сорвать резьбу в принципе.
В первый раз это проявилось в 2017 году, когда Генеральная прокуратура, а затем и поддержавший ее Верховный суд РФ изменили подсудность, перенеся рассмотрение уголовного дела по обвинению И. Пушкарева, его брата А. Пушкарева и директора МУП "Дороги Владивостока" А. Лушникова из Владивостока в Москву и тем самым публично и без обиняков выразив недоверие всему судейскому корпусу Приморского края. Во Владивостоке тогда гадали: рискнет ли местное судейское сообщество как-то отреагировать на едва ли не официальное (и при этом формально ничем не подкрепленное) обвинение в тотальной продажности? Нет, привычно утерлись.
Рассмотрение в Тверском суде еще продолжалось, когда сам факт изменения подсудности — в силу крайней редкости явления — стал предметом отдельного рассмотрения в Конституционном суде РФ. С многочисленными оговорками и отсылками к практике ЕСПЧ Конституционный суд тогда поддержал право Верховного суда на изменение подсудности. Но это оказалось далеко не самое однозначное решение высшей судебной инстанции страны.
Во-первых, у юридического сообщества вызвали вопросы именно отсылки к практике ЕСПЧ. Там изменение подсудности приветствуется исключительно с точки зрения максимальной защиты прав гражданина.
У нас же, отшелушив истину и вывернув европейскую практику наизнанку, вопрос ставится именно против гражданина и исключительно в пользу государства и его силовых и надзорных ведомств.
А вот что отметил в своем "особом мнении" Константин Арановский: "Оберегать и корректировать правосудие вручную по особым ситуациям рискованно для репутации именно суда, а не только уголовного дела. Сама возможность и демонстрация вмешательства могут приучить участников судопроизводства и всех, кто видит в действии судебную власть, к тому, что она не вполне самостоятельна. В этом образе суду непременно припишут сочувствие какому-нибудь интересу. Изначальное сомнение, посеянное ввиду изменения законной подсудности среди участников дела и публики, вредит не меньше, чем риск пристрастного судебного акта. Но если судебное постановление вышестоящая инстанция может потом законно исправить как судебную ошибку, то недоверие, возбужденное "нестандартной" подсудностью, даже ей уже не отменить".
На этом фоне считать решение Конституционного суда бесспорным — не получается.
Однако обкатка нового инструментария — в виде изменения подсудности — только набирает ход.
Еще не успели высохнуть чернила на приговоре Тверского суда, который признал всех подсудимых виновными и назначил им сроки наказания; еще дело не прошло через апелляционную инстанцию, а Генпрокуратура уже возбудила гражданский иск о взыскании с ответчиков 3,2 миллиарда рублей, обосновывая свои требования в том числе и не вступившим в законную силу приговором.
Но и это полбеды. Гражданский иск еще даже не поступил в Советский районный суд Владивостока (по месту юридической регистрации ответчиков), а заместитель генерального прокурора Гринь уже обращается с ходатайством к председателю Верховного суда Лебедеву с просьбой в очередной раз изменить подсудность — и вновь на Тверской суд города Москвы. Аргументация не меняется — зачем напрягаться? Вот цитата: "Пушкарев и его близкие родственники обладают широким кругом знакомств среди представителей судейского сообщества Приморского края, должностных лиц государственной власти и управления правоохранительных и надзирающих органов".
Исключительно для сведения заместителя генпрокурора: за те три года, что Пушкарев находится под стражей, в Приморском крае поменялись председатель краевого суда, краевой прокурор, начальник Следственного управления СК РФ по Приморскому краю, два губернатора и два мэра Владивостока.
Но дело по большому счету даже не в этом. Дело в том, что, в отличие от уголовного, гражданский процесс вообще не предоставляет право Генеральному прокурору РФ на обращение в суд с подобным ходатайством.
В такой ситуации адвокаты подсудимых также сочли возможным обратиться к председателю Верховного суда РФ Вячеславу Лебедеву с открытым письмом. Детально разобрав сложившуюся коллизию, они приходят к более широким выводам: "Безусловно, мы прежде всего обеспокоены делом своих доверителей, однако мы не менее встревожены тем, что складывающаяся в уголовном процессе практика произвольного изменения территориальной подсудности уголовных дел получит дальнейшее распространение в других отраслях процессуального права — гражданском и арбитражном.
Применительно к уголовным делам положения части 1 статьи 47 Конституции РФ уже поставлены под сомнение, и вместо того чтобы, руководствуясь верховенством Конституции РФ, восстановить соблюдение принципа территориальной подсудности в уголовном процессе, Генеральная прокуратура РФ вновь обращается с ходатайством, направленным на устранение этого института, но уже в гражданском процессе.
На наших глазах разрушаются фундаментальные основы процессуального закона, вместо него нам предлагается усмотрение государственного органа, который притязает получить право ставить под сомнение беспристрастность любых групп судейского сообщества и немотивированно выбирать удобный для себя суд (исходя из ходатайства — доверием Генеральной прокуратуры РФ пользуется исключительно Тверской районный суд города Москвы)".
А и действительно: если Генпрокуратура считает, что Пушкарев способен "воздействовать" на все (кроме Тверского) суды Российской Федерации, вправе ли мы считать, что Генпрокуратура точно так же способна "воздействовать" на этот самый Тверской суд?
В частном разговоре с корреспондентом "Новой" один из адвокатов Пушкарева признался: "Мы знаем, как сегодня устроена и функционирует в нашей стране судебная система. И понимаем, что и в Советском суде Владивостока сложно будет добиться истины, но Тверской суд нам не оставляет даже надежды на это".
Во-вторых (факт крайне редкий), сразу три судьи Конституционного суда — Сергей Казанцев, Юрий Данилов и Константин Арановский — выступили с "особыми мнениями" по поводу вынесенного постановления. В их "особых мнениях" — не только юридические аргументы, но и вполне ироничная публицистика. Вот что написал, например, Юрий Данилов, который, к слову, был докладчиком по этому делу, а потому разобрал его особенно глубоко: "По делу заявителей выяснилось, что справедливых судей не обнаружилось ни в Приморском крае, ни в других близлежащих субъектах, таковые нашлись лишь в районном суде "территориально близкой" столицы. Почему бы не передать указанное дело в один из судов Сахалина, где "осмелились" осудить "своего" губернатора? Получается, что должностное лицо городского уровня Приморского края оказалось способным воздействовать на властные и общественные структуры практически всех субъектов Российской Федерации таким образом, что создало угрозу гарантиям объективного и беспристрастного правосудия".
