Председатель Приморской краевой организации Росхимпрофсоюза, юрисконсульт Федерации профсоюзов Приморского края Максим Саенко рассказал о трудовых конфликтах в Приморье. По его словам, Приморье стало первым российским субъектом, где во всех районах были подписаны трехсторонние соглашения между властью, профсоюзами и работодателями, созданы трехсторонние комиссии. И это не формальность, а реально рабочие инструменты, позволяющие быстрее и эффективнее решать и предупреждать конфликты на местах, сообщили ИА PrimaMedia в пресс-службе профсоюзов.
— Максим Андреевич, недавно вы выступали на Сахалине перед участниками научно-практической конференции ФНПР-МОТ с анализом социально-трудовых споров в Приморье в 2014-2016 годах, почему выбрали именно этот период?
— Потому что он был очень показательным. В 2014 году началась очередная волна кризиса, "жировые" запасы предприятий стали иссякать, работодатели начали оптимизировать бюджеты, экономить на зарплатах, социальных гарантиях, и это вылилось в социальную напряженность. В результате три года подряд, с 2014-го по 2016-й, Приморье входило в десятку регионов с наибольшим количеством социально-трудовых конфликтов. Они протекали на 13 предприятиях края и затрагивали 10 отраслей экономики. Вовлечено в них было более 31 тысячи работников, или 3% от всего занятого населения в регионе.
Хотелось понять, каковы причины этих конфликтов, чего добивались работники, как вели себя работодатели, какова была роль профсоюзов, насколько эффективны были методы, которые использовались для разрешения конфликтов, помогала ли власть, и какова при этом была доля ее участия.
— Что общего у всех этих конфликтов?
— Социально-экономическая направленность. И основная причина — заработная плата: ее невыплата либо низкий уровень. Именно зарплата стала тем самым триггером, что привел в действие 60% трудовых конфликтов в регионе.
На втором месте, в 33% случаев — неудовлетворительные условия труда и сокращение численности работников. На третьем (26%) — банкротство предприятия или угроза его ликвидации, а также отказ работодателя заключать коллективный договор.
Отдельно выделю еще одну причину, которая в 20% случаев приводила к трудовым конфликтам — это преследование профсоюзных активистов или препятствия работе профорганизации со стороны работодателя.
При этом именно совокупность причин побуждала приморцев к протестным действиям.
Люди были готовы терпеть задержки выплаты зарплаты, молчать об этом, но как только на горизонте возникала еще и угроза массового сокращения или закрытие градообразующего предприятия — готовность к коллективным действиям обострялась.
— Эти действия происходили при участии профcоюзов?
— Кроме одного конфликта — да. Именно объединенные в профсоюз работники были наиболее высоко организованы.
Исключение — ситуация на "Радиоприборе". Из-за ликвидации предприятия возникла огромная задолженность по заработной плате. Профсоюза не было, работники пытались решать проблему самостоятельно, но безуспешно. А когда решили, наконец, организовать профсоюз, было слишком поздно.
— Насколько эффективны оказались проведенные акции, и отвечают ли результаты общероссийским тенденциям?
— 11 социально-трудовых конфликтов или 80% завершились частичным удовлетворением требований работников, один — полным и еще два — отказом со стороны работодателей.
Похожие показатели и в России в целом, где 93% социально-трудовых споров и конфликтов заканчиваются частичным или полным удовлетворением требований работников.
Пикет. Фото: пресс-служба ФППК
Кстати, если проанализировать сами требования, то помимо устранения причин конфликта профсоюзы выдвигали и такие, что напрямую не были связаны с условиями труда и занятостью. Например, увольнение руководства предприятия и расследование его деятельности. Привлечение к ответственности лиц, которые довели компанию до состояния финансовой несостоятельности. Прекращение преднамеренных банкротств, а также оказание градообразующим предприятиям государственной поддержки.
— И как реагировали на это власти?
— И администрация Приморья, и органы власти федерального уровня играли роль значимого посредника. Причем в ряде случаев однозначная позиция власти, встававшей на сторону работников, была решающей в урегулировании конфликтов. Это можно назвать отличительной особенностью Приморья и является результатом выстроенной системы социального партнерства в регионе.
Приморье стало первым российским субъектом, где во всех районах были подписаны трехсторонние соглашения между властью, профсоюзами и работодателями, созданы трехсторонние комиссии. И это не формальность, а реально рабочие инструменты, позволяющие быстрее и эффективнее решать и предупреждать конфликты на местах.
— Инструменты, к которым прибегают профсоюзы, они ведь тоже меняются со временем. Насколько актуальны и применимы методы, используемые в 2014-2016-ом для разрешения аналогичных проблем сегодня?
— Начну с того, что формально из 15 трудовых конфликтов только четыре являлись коллективными трудовыми спорами и разрешались согласно ст. 61 Трудового кодекса. Для этого необходимы были два условия. Первое — требования работников должны быть утверждены на конференции или общем собрании коллектива. Второе — работодатель или его представитель должен сообщить работникам об отклонении всех или части выдвинутых требований либо вовсе уклоняться от ответа. Без этого социально-трудовой конфликт не классифицируется, как коллективный трудовой спор.
В Приморье же в 11 случаях работники не выдвигали требования в установленном порядке, и формально проблема не фиксировалась органами исполнительной власти региона, как коллективный трудовой спор. Следовательно, не было и положенных процедур, и инструментов — примирительной комиссии, посредника, трудового арбитража и т.д.
Пикет. Фото: пресс-служба ФППК
— И какие механизмы использовали профсоюзы?
— Обращались через Федерацию профсоюзов Приморья в СМИ, том числе федеральные, создавали негативный образ работодателей, выводили людей на митинги, привлекали органы государственной власти, выносили проблемы на Приморскую трехстороннюю комиссию, проводили коллективные действия. То есть делали много того, без чего можно было бы обойтись, если бы у нас был действенный законный механизм разрешения этих вопросов.
— Его нет?
— Он есть, но переусложненный и малоэффективный. Его нужно упрощать, иначе пользоваться им по-прежнему не будут. Поэтому мы настаиваем на изменениях в действующем законодательстве. При этом понимаем, что это сложный и очень нескорый процесс, требующий длительных согласований.
Мы знаем, как в соответствии с законом проводить коллективные трудовые споры. Но опыт показывает, что, используя другие методы и не выходя при этом за рамки правового поля, можно добиваться разрешения конфликтов быстрее и эффективнее.
— Последние 2,5 года в Приморье нет таких громких социально-трудовых конфликтов, как случались прежде. О чем, на ваш взгляд, это говорит, ведь ситуация в экономике не улучшилась?
— Могу предположить, что работодатели научились работать в новых реалиях. Они видят, что безнаказанно попирать интересы людей труда не получается. Нельзя взять и в одночасье вышвырнуть на улицу несколько сотен работников или в одночасье срезать им зарплату вдвое. Потому что профсоюзы поднимут шум и уже завтра на предприятие и в муниципалитет прибудет серьезный "десант" с представителями Генпрокуратуры, Роструда, краевой власти.
— Получается, работодатели еще больше не заинтересованы в профсоюзах на своих предприятиях?
— Недобросовестные и непредусмотрительные — да. Те, кто не видят, как выстраивается социальное партнерство в регионе, кто не слышит послания президента относительно профсоюзов. Но есть и другие, где понятие "социальный диалог" — не пустой звук. Где воспринимают профсоюз не как врага, а как партнера, который в трудный для предприятия час подставляет плечо и вместе с работодателем решает интересы, как отдельной компании, так и отрасли в целом. Как это происходит, например, сегодня на Дальневосточном заводе "Звезда", где профком вместе с руководством предприятия борется за то, чтобы обеспечить предприятие заказами, а коллектив — работой.
