Всеволод Ию, возглавляющий в Приморье реготделение "Партии Дела" и вот уже второй раз избирающийся главой Чкаловского сельского поселения Спасского района края, получил всероссийскую известность в 2016 году, когда принял участие в Московском экономическом форуме и откровенно рассказал его участникам, что может скрываться за бодрыми отчетами о "развитии села на Дальнем Востоке". В преддверии новогодних праздников корр. ИА PrimaMedia поговорил с политиком о работе и политической программе "Партии Дела", о неизбывных болевых точках муниципальной "глубинки" и о том, почему электоральная история партии развивается непросто.
— Всеволод Сантеевич, "Партия Дела" в Приморье как-то не очень на слуху — ни громких политических демаршей, ни скандалов, в конце концов. Ждете своего часа?
— Скандалы — не то, на чем мы делаем акцент. 2020 год в Приморье партия заканчивает с ощутимым политическим успехом. На сентябрьских выборах в Спасском районе победили 27 кандидатов от партии, при ее поддержке избраны два главы сельских поселений.
Если говорить о других мероприятиях, то у нас много социальных проектов. Один из них — ежегодный Всероссийский фотоконкурс "Лица труда", который призван популяризировать рабочие профессии, труд тех людей, на которых держится экономика страны. Кстати, в этом году конкурс снова (прошлая победа была одержана в 2018 году) выиграл представитель Приморья — фотограф Елена Баштовая. Она сделала отличный снимок сварщика Кирилла Куцева, который чинил мост на берегу Шаморы. С чем я ее еще раз поздравляю!
Также мы проводим ежегодную новогоднюю елку "Партии Дела". Подарки детям дарим, помогаем ребятам выезжать на различные соревнования, оказываем адресную помощь жителям. У меня вообще есть такое правило: если человек приходит и просит, условно, рубль, я у него спрашиваю: "А зачем тебе этот рубль?". Если говорит, что "просто дай", я не даю. Но если помощь действительно нужна, мы, конечно, оказываем содействие.
— Люди, не знакомые с программой партии, могут воспринять ее как один из чисто предпринимательских политических проектов. Что вы им на это ответите?
— Скажу так: "Партия Дела" объединяет людей дела. То есть тех, кто хочет чего-то в этой жизни добиться — и для себя, и для общества. И в политику с такими стремлениями идут ведь не только предприниматели, правильно? Есть и врачи, и другие представители социальной сферы, просто инициативные и неравнодушные люди, даже пенсионеры. И "Партия Дела" стремится этих людей — тех, кто трудится не только для себя, но и для окружающих — объединить. Я в свое время был членом "Единой России" и сталкивался с ситуациями, когда принятые в партию "списочным порядком" люди отлынивали от участия, например, в партийных конференциях, и вместо них места в зале занимали, скажем так, бюджетники.
Казалось бы, ничего страшного? Но "Партия Дела" — партия независимая, и за нами сильно приглядывают. На наших собраниях и конференциях — и представители Минюста, и избирательных комиссий. И каждый участник мероприятия рассматривается персонально. Поэтому даже чисто юридически я не сторонник большого списочного состава отделения.
— Как у вас, у независимого главы сельского поселения, складываются отношения с руководством, допустим, района? Есть напряжение какое-либо?
— Знаете, когда там или в других учреждениях видят в первую очередь работу на территории, а уже потом политику, тогда и отношения складываются нормальные. Мне, во всяком случае, не говорят сейчас: "Ты из "Партии Дела", иди отсюда". Поначалу, правда, пытались: "Ты, мол, не того окраса". Хорошо, я — не того окраса, я и пошел себе. Только вот насчет всех проблем поселения на вас же теперь будут пальцем показывать. И когда действительно посыпались жалобы, все поняли — давайте лучше будем конструктивно работать, делом заниматься.
— Ноябрьский ледяной шторм в Приморье, как мы знаем, хорошо проверил многие муниципалитеты на предмет конструктивности. У вас как было?
— За Спасский район в целом не буду говорить. А про Чкаловское поселение… Я там живу и много лет наблюдал — чуть ветер дунет или еще непогода какая, сразу в селах пропадает электричество. И когда я пришел главой поселения работать, чуть ли не первым делом вместе с энергетиками стали убирать заросли под линиями электропередачи и связи. Это проходило планомерно в течение 5 лет. Еще забрасывал энергетиков письмами, потому что сами сети были в ужасном состоянии, столбы просто аварийные.
Это было сложно, в некоторых моментах мы, говоря простым языком, ругались. Но в ноябре у нас не было ни одного обрыва, ни одного отключения света. Это и есть показатель работы, я думаю.
— А как ситуация с инициативой слить воду из Кронштадтского водохранилища? Вам ведь его пришлось отстаивать.
— Да, этим летом Главное управление МЧС по Приморскому краю настаивало на том, чтобы спустить воду из водохранилища. По их мнению, дамба пришла в аварийное состояние, чрезвычайная ситуация могла произойти в любой момент. Тогда бы вода залила близлежащие населенные пункты. На самом деле эта дамба построена в 1989 году советскими специалистами и в том же году выдержала удар тайфуна "Джуди". Так что ее прочность лично у меня не вызывает сомнений. Проблема в том, что в постсоветский период дамбой никто не занимался, она сейчас стоит на балансе Росимущества, и никто не знает, что с ней делать. Видимо, проще всего спустить воду, потерять уникальный водоем объемом 13 млн кубометров, чем действительно что-то сделать. К счастью, нам, благодаря общественному резонансу, пока удалось отбить эту странную идею. Но вопрос до конца не решен.
— Что вы предлагаете?
— Содержать ее мы можем за счёт поселения, поэтому логично передать её нам. Но на капитальный ремонт у нас средств не хватит. По данным специалистов, на него нужно около 50 млн рублей. А Росимущество предлагает нам договор, по которому эти расходы лягут на нас. Бюджет поселения — всего 14 млн. Где я возьму остальные деньги? Вот вам и "вертикаль власти", когда низы не могут, а верхи не хотят. Но мы все равно будем добиваться, чтобы на дамбу выделили средства.
— Известно, что вы достаточно критично относитесь к муниципальной реформе в крае, в ходе которой местная власть в поселениях упраздняется. Иные, конечно, скажут, что действующий глава поселения и не может такую реформу приветствовать. Или не все так просто?
— Конечно, не все так просто. К власти как таковой я не стремлюсь, не думайте. Как вы знаете, в 2005 — 2010 годах я был председателем думы Спасского района. Потом 5 лет занимался бизнесом и видел при этом, как Чкаловское поселение просто гробят. И пришел на должность, чтобы прежде всего поменять ситуацию.
Приведу пример. Раньше власти поселения работали с одним-единственным подрядчиком, который и дороги ремонтировал, и снег чистил, и ремонты производил. Понятно, к чему все это приводило. Когда я стал главой, мне тоже предложили эту схему, условия — 30-50%. Я сказал — однозначно нет.
И я в каждом селе поселения — всего их пять — нашел подрядчика из местных крестьянско-фермерских хозяйств или просто жителей, у которых есть техника. И у меня теперь вопросов не возникает, потому что эти подрядчики работают как следует, тот же снег начинают убирать на следующий день, а не ждут, когда сам растает. И мне жители сел не говорят, что я "ворую бюджет", потому что все теперь делается прозрачно. И сам местный житель, который является подрядчиком, рассказывает односельчанам, сколько выделяется из бюджета на те или иные работы. А когда он проводит работы — кювет делает, трубы перекладывает, даже снег чистит — он всегда прислушивается к словам местных жителей, когда они говорят: "А ты вон там не дочистил!". И он едет и дочищает. Моя же задача — только все это скоординировать и вовремя профинансировать.
— Другой вопрос, как мы понимаем, — из чего профинансировать. В крае об этом не любят говорить, но каждый глава муниципалитета — кроме Владивостока, может быть — очень недоволен той долей налогов, которые остаются на территории. Потому что мало оставляют, уверены на местах, а полномочий и требований все больше.
— Мы в "Партии Дела" говорим открыто, что необходимо перераспределение налогов в пользу муниципалитетов, это давно назрело. Вот смотрите, какие цифры по Чкаловскому. Сельхозналог (ЕСХН — ред.) у нас в год — 30 тысяч рублей. 30% по Бюджетному кодексу нам от этого оставляют. НДФЛ на территории, если говорить округленно, собирается в год около 50 млн, нам оставляют только 2%, 953 тысячи. Да, 13% оставляют в целом в районе, но остальное уходит в край, в федерацию.
Да, остается 100% налога на землю — это где-то 5 млн рублей. Но вы вспомните, что когда началась пандемия, нам сказали, что нужно поддерживать производителей и предпринимателей, так что будьте добры, понизьте им местные налоги. Мы наполовину снизили — до 2,5 млн на сегодняшний день.
И у меня, как у главы, появилась проблема — либо своевременно выплачивать зарплату, либо текущие платежи закрывать. Я, естественно, выплачиваю зарплату и начинаю ходить по инстанциям, в налоговую инспекцию и говорить: "Вот придут налоги, я вам заплачу". Это же издевательство.
Понимаем, что эти вопросы — больше федерации, чем края. И политически с этой проблематикой нужно выходить и на региональный, и на федеральный уровень.
— А сейчас, по вашему мнению, этот вопрос не поднимают?
— Если мы говорим о парламентских партиях, особенно о "партии власти", то нет. Да и зачем им? Они же, я считаю, больше выигрывают за счет административного ресурса, а не из-за того, что им так уж доверяют избиратели, чьи интересы они представляют. И если внезапно они оказываются в ситуации реальной конкуренции, то есть без возможности использовать этот ресурс, то тут же, скажем так, зачастую "проседают".
Вот интересный пример. В этом году у нас были выборы на территории Чкаловского поселения. А закон позволяет каждому муниципальному образованию создавать собственную избирательную комиссию. Я вышел к депутатам с этим предложением, говорю: "Уважаемые коллеги. А давайте мы создадим избирательную комиссию Чкаловского сельского поселения. Изберем в эту комиссию местных жителей и проведем выборы". Депутаты согласились, проголосовали, выделили из бюджета деньги, комиссию создали. И "Единая Россия", представьте, не стала заявляться на эти выборы.
— Что же там произошло?
— При выдвижении на выборы любая политическая партия должна проводить конференцию или собрание. И на этой конференции или собрании должны присутствовать представители Минюста и избирательной комиссии той территории, на которой проходят выборы. Так вот, когда комиссию создали, "Единая Россия" была обязана известить, что будет проводиться конференция. Представитель независимой комиссии приехал и зафиксировал то, что там происходило. Скандала не было, но после конференции "ЕР" просто не стала заявляться на эти выборы.
— Интересная история, спору нет.
— То, как сегодня распределяются налоги, хорошо перекликается и с тем, как устроена пресловутая "вертикаль власти". Когда вертикаль усиливается, это людей начинает раздражать. И мы все в этом могли убедиться и по Хабаровску с Фургалом, и с Андреем Ищенко в Приморье в 2018 году. Люди просто взяли и проголосовали против того, что они понимают под "вертикалью".
Нужно выстраивать работу на территориях, а не "гайки закручивать". Уровень поселения — невысокий уровень, но даже в Чкаловском я каждое свое действие с депутатами согласовываю. В каждом селе есть общественный совет, к которому я прихожу, и мы вместе обсуждаем, например, на какой улице освещение сделать.
И совсем другая история получается, а не как во Владивостоке, когда поставили, никого не спрашивая, эти несчастные вазоны, а сейчас все говорят: "Какой у нас мэр, кхм, интересный". Что властям мешало обсудить, прежде чем делать? Ничего не мешало. Вот я и говорю, что чрезмерно жесткая вертикаль власть от людей отрывает.
— И они, по вашим словам, голосуют против. А ведь голосовать можно не только на выборах, но и, как говорят, "ногами и чемоданами", покидая регион. У вас на селе как с демографией?
— Печально. У нас сильный отток. Я вот езжу по своему поселению, и прямо целые улицы пропадают, дома заброшенные стоят.
— Но, может быть, это объективный процесс, когда население просто мигрирует поближе к каким-то крупным производствам, инвестпроектам, где есть работа и жизнь полегче? Может, так и надо, чтобы села пустели, тем более что жители там Дальний Восток не развивают, а просто живут себе как могут? Есть такие мнения, и на очень высоком уровне есть.
— Потому что у нас там, "наверху", часто сидят те, кто работают только с цифрами. Они по земле не ходили, но пытаются нас учить, как мы должны "работать с населением". А вы не пытались, друзья, пройтись по этому селу? Не пытались заглянуть в глаза этим людям и понять, для чего нужно им на этой территории жить? Это один вопрос. А другой: хорошо, мы стянем все население во Владивосток, Уссурийск, и добьемся, что эти города будут перенаселены, а села, где заложена одна из основ продовольственной безопасности страны, опустеют. Разве это разумно? К тому же риск большой, если катастрофа какая-то или, не дай бог, военные действия случатся, а все люди в городах находятся
— Да просто электроэнергию на неделю отключить. Это шутка, конечно.
— Не знаю, шутка ли. Но по земле ходить все равно надо, когда что-то планируешь или стратегию сочиняешь. Советская система в этом смысле была хорошая, когда человека "доводили" до министерского кресла с земли, с производства. А когда иной безо всякого опыта сразу же залетает в начальственный кабинет, о чем тут можно говорить?
