Уже несколько месяцев путь в Китай для российской рыбы закрыт. С конца прошлого года китайские представители упорно молчат, не отвечая даже на официальные сообщения российской стороны. А равнозначной альтернативы китайскому рынку у нас просто нет. Именно эта мысль была главной на совещании по кризису в рыбной отрасли, которое провел Юрий Трутнев во Владивостоке в феврале. По сути — это диагноз сложившейся за последние годы модели сбыта. Причем такой итог был вполне прогнозируем, так как отрасль сама все сделала для того, чтобы к этому прийти, отказавшись от развития глубокой переработки на территории страны, сообщает ИА PrimaMedia со ссылкой на газету "Комсомольская правда Владивосток".
Но раз уж мы сравнили нынешнюю ситуацию с болезнью, то нужно сказать, что “лекарство” уже выписано и понемногу вливается в тело “пациента”. Как заявил на прошедшем 17 марта заседании Комитета по аграрным вопросам Государственной Думы глава Росрыболовства Илья Шестаков, уже введены в эксплуатацию пять судов рыбопромыслового флота, 12 спущено на воду, построено 19 береговых заводов. Новые мощности — результат программы инвестиционных квот, начатой в 2018 году. Сегодня они уже позволяют частично заместить экспорт в Китай.
Не может не радовать, что что-то уже сделано, но, следует признать, далеко не в тех масштабах, которые позволили бы отрасли чувствовать себя в полной безопасности от тех или иных решений партнеров, в частности — безболезненно пережить закрытие китайского рынка.
Ситуация с закрытием Китая даже самых “упертых” убедила в том, что наша задача — создание и дальнейшее активное развитие собственной мощной переработки. Только наличие современных производств в достаточном объеме позволит нам самим обрабатывать сырье и производить продукцию с высокой добавленной стоимостью. И, конечно, самим поставлять ее — как на внешние рынки, так и отечественному потребителю.
Очевидно, что решения, которые мы примем сейчас, не должны быть из разряда “латания дыр”. Необходимо строить максимально устойчивую, конкурентоспособную на мировом рынке отрасль, где производственные цепочки не будут зависеть от капризов третьих стран.
Уже упомянутая программа выделения квот под киль как раз и призвана решить эту задачу. Важный вопрос — в каком направлении она должна развиваться. На фоне нынешнего кризиса звучат призывы строить еще больше береговых предприятий, вот только правильный ли это путь? Построив большое количество заводов, вряд ли мы сможем выиграть в борьбе за статус главного мирового поставщика филе минтая. Почему? Да потому что мы будем производить такую же продукцию вторичной переработки, что и китайские конкуренты. Добавьте сюда уже налаженные китайцами многолетние деловые связи, цепочки сбыта. Порвать их и завязать на себя скорее всего не получится.
Так можно ли обскакать Китай? Конечно можно, ведь Поднебесная способна обеспечить только вторичную переработку поставленного им нашими рыбаками замороженного сырья. Настоящее, неоспоримое преимущество перед китайской продукцией мы имеем только тогда, когда предлагаем миру рыбу, переработанную прямо в море, сразу после вылова. Без предварительного замораживания и последующего размораживания уже на береговом заводе. Поэтому логично развивать программу инвестиционных квот именно в части строительства новых рыбодобывающих судов с современными фабриками на борту. Безусловно, строить новые траулеры и оснащать их производственными линиями — это дороже и дольше, чем возвести новый завод на берегу. Но преимущества (в том числе чисто экономические), которые дает судовая переработка, настолько значительны, что никаких сомнений в правильности этого вектора развития не остается. Что это за преимущества? Во-первых, самое высокое качество продукта однократной заморозки (поймали, переработали, заморозили в море, а размораживать будет только конечный потребитель на своей кухне.) Во-вторых, максимальная эффективность производства: не надо замораживать сырье, везти его на берег, отгружать, размораживать перед производством и замораживать вторично. По утверждению руководителя Росрыболовства, благодаря использованию современных "плавучих фабрик" экономическая эффективность от тонны добываемой продукции повысится в полтора раза. Ограничений по объемам производства непосредственно в море при условии обновления флота не будет: мощность современных траулеров такова, что обеспечивает возможность глубокой переработки до 100% уловов.
Что касается прибрежных заводов, то они логичным образом должны быть “заточены” под обработку прибрежных уловов. Уже работающие сегодня предприятия вкупе с теми заводами, которые строятся или будут строиться по программе выделения квот, вполне справятся с решением этой задачи. А вот обновление флота нужно продолжить. Потому что очень нелогично (и это мягко говоря) не использовать те преимущества, которые дает нам производство в открытом море.
При всех очевидных преимуществах, как показал многолетний опыт отрасли, интерес рыбопромышленных компаний к инвестициям в обновление флота необходимо стимулировать. Сделать это можно только через систему правильных мотиваций. В первую очередь, те, кто строят новые суда, должны быть уверены, что будут полностью обеспечены квотой, а значит — эффективны. Это означает, что максимальный, или даже весь объем оставшихся "исторических" квот должен распределяться в логике "квоты под киль".
Как показывают расчеты отраслевых экспертов, только обеспечение полной загрузки уже строящихся судов квотой даст увеличение доли продукции с высокой добавленной стоимостью с 20 до 50% и рост стоимости экспорта до $6-7 млрд с нынешних $5,2 млрд всего за три года. Если же продолжить движение в этом направлении и стимулировать полное обновление флота рыбопромысловых судов с загрузкой инвестквотами, то к 2030 году мы получим уже 80% продукции с высокой добавленной стоимостью и рост стоимости экспорта больше $8 млрд. А в случае распределения остатка исторических квот на аукционах бюджет сможет получить порядка 50 млрд рублей, которые будут направлены на развитие отрасли, в том числе — в наименее социально устойчивые регионы. Для Правительства РФ уход от "исторического" принципа к аукционному — это идеальный вариант.
Дело осталось за малым — убедить главу Росрыболовства Илью Шестакова в том, что интересы громадной отрасли важнее интересов отдельных держателей исторических квот, крупнейший из которых — экс-сенатор от Сахалина, мультимиллиардер и владелец компании "Гидрострой" Александр Верховский. И в том, что все спекуляции на "социальном взрыве" — это от лукавого: промысел минтая ведется промышленным способом и малые и средние предприятия в нем не задействованы. Поэтому задача максимум для повышения экономической эффективности и финансовой прозрачности отрасли — это аукционы по принципу "квоты под киль", которые уже отлично себя зарекомендовали в крабовом сегменте.
Задача развития глубокой переработки сегодня в фокусе внимания Правительства. Это подтверждают соответствующие поручения, данные в феврале Минсельхозу и другим профильным министерствам заместителями председателя Правительства Викторией Абрамченко и Юрием Трутневым. А утвержденная еще в прошлом году Михаилом Мишустиным программа развития Дальнего Востока требует создания условий для обновления флота, чтобы с 2034 года вылов водных биоресурсов производился судами российской постройки.
Вряд ли в Правительстве сегодня хоть кто-то сомневается в том, что отрасль нужно срочно освобождать от зависимости от третьих стран и создавать условия для максимальной отдачи от имеющегося у страны ресурса: для рыбодобывающих компаний через увеличение добавленной стоимости с каждой тонны рыбы, для государства через развитие налоговой базы и смежных отраслей (к примеру, судостроительной промышленности), для граждан — за счет увеличения ассортимента и объема потребления рыбопродукции и повышения ее качества.
Поэтому даже если Китай обозначит свою позицию по российскому минтаю или откроет порты, это не должно стать поводом расслабиться и выдохнуть. Необходимо продолжать последовательное реформирование отрасли, причем в более интенсивном темпе. Обозначив в качестве цели победу в борьбе за статус мирового лидера по поставкам самой лучшей рыбы по самым лучшим ценам. Не зависящего от решений “партнеров”. У нас все для этого есть: рыба, люди, деньги. Северный морской путь и РЖД. Подготовительная работа произведена, процесс идет. Пришло время открыто обозначить свои приоритеты и включать форсаж. А Китаю, по хорошему, надо сказать “спасибо”. За науку. Нам отправили четкий месседж. Нашим ответом должен стать перевод минтая с китайского рынка.
