Летом 1787 года к берегам нынешнего Приморья, обозначенных на картах того времени, как Китайская Тартария, подошла французская эскадра в составе фрегатов "Буссоль" и "Астролябия" — это были корабли экспедиции Лаперуза. Что привело сюда знаменитого мореплавателя? Об этом рассказывает действительный член Русского географического общества, ведущий проекта "Объяснения" Владивостокской библиотечной сети, историк Сергей Корнилов.
Миссия капитана де Лаперуза
Жан-Франсуа де Гало де Лаперуз был блестящим французским морским офицером. Он родился 22 августа 1741 года в замке Гюа близ города Альби (Южная Франция). В 1756 году в звании гардемарина начал службу во французском военно-морском флоте. Во время Семилетней войны с Англией (1756—1763) находился в Канаде, где был ранен и взят в плен. После освобождения вернулся на военную службу. В 1773 — 1775 гг. совершил два похода в Индию В 1778 — 1781 гг. принял участие в войне за независимость США на стороне американских колонистов против англичан. В 1782 г. захватил два британских форта в Гудзоновом заливе, после чего был произведен в капитаны 1-го ранга.
В 1785 году Людовик XVI лично предложил Лаперузу возглавить кругосветную экспедицию. Целью экспедиции было перехватить инициативу у Британии в исследовании Тихого океана и утвердить французское влияние в возможных тихоокеанских колониях. После смерти великого мореплавателя Джеймса Кука, это почётное место было свободно.
1 августа 1785 года экспедиция на фрегатах "Астролябия" и "Буссоль" отправилась из Бреста, пересекла Атлантический океан, обогнула мыс Горн и вышла в Тихий океан. В 1786 г. эскадра дошла до Аляски, взяла курс на Гавайские острова, а затем на Филиппины. Оттуда путешественники направились в Японию и Корею. В июне 1787 года экспедиция Лаперуза вышла в Японское море и направилась к побережью нынешнего Приморья.
"Астролябия" и "Буссоль".. Фото: из архива Сергея Корнилова
У берегов Тартарии
На переходе от Японии к берегам Тартарии, по замечанию Лаперуза, "погода благоволила к мореплавателям". Южный ветер дул в паруса до самого побережья, которое впервые заметили 11 июня 1787 года.
Корабли не рискнули сразу подойти близко к незнакомому берегу и Лаперуз долго стоял на борту флагманского фрегата "Астролябии", всматриваясь в подзорную трубу, но не обнаружил никаких признаков жизни: не было видно ни жилищ, ни лодок, ни костров. Июнь — время туманов в Приморье и они не заставили себя ждать: на несколько дней густая, серая пелена скрыла берег от путешественников.
"Мы сгорали от нетерпения, — записал в дневнике Лаперуз, — познакомиться как можно ближе с территорией, занимавшей наше воображение с самого отхода из Франции. Это был, пожалуй, единственный уголок земного шара, который не посетил неутомимый английский путешественник капитан Кук".
Съемка побережья с редкими высадками на шлюпках продолжалась до 23 июня, пока мореплаватели, наконец, не обнаружили удобную для стоянки бухту. В шесть часов вечера корабли бросили якорь в заливе, который Лаперуз назвал именем контр-адмирала Шарля де Тернея. под началом которого служил во время Войны за независимость США.
Залив состоял из нескольких бухт, разделенных между собой сопками, поросшими лесом. Перед высадкой французы тщательно осмотрели побережье, но, кроме разгуливавших в одной бухте оленей, а в другой медведей, ничего не заметили. "Однако мы так вооружились, садясь в шлюпки, — заметил Лаперуз, — будто нам предстояло сразиться на берегу с неприятелем". Оружие пригодилось только для охоты: французы подстрелили трех оленей.
Лаперуз был в восторге от того, что увидел на берегу: "Самая цветущая весна Франции не обладает столь разнообразными и сочными оттенками зеленого цвета, какие мы увидели на здешнем берегу. На вершинах гор росли в основном сосны, а ниже дубы, которые, чем ближе к морю, размерами были тоньше и ниже. По берегам речек и ручьев мы видели вербы, березы и клены. На опушках цвели яблони и боярышник, завязывались плоды орешника".ъ
Жан-Батист Грёз. Портрет Лаперуза, около 1785 г.. Фото: из архива Сергея Корнилова
Помощник Лаперуза, командир "Буссоли" де Лангль сравнил местные лужайки с Елисейскими полями, отметив, что яркая и сочная трава, казалось, предназначена служить постелью какому-нибудь богу или богине. Цветущие желтые и красные лилии, ландыши и шиповник источали божественные ароматы. Растения были те же, что и во Франции, но крупнее и сочнее в окраске. Луга были труднопроходимы из-за густой, высокой травы, в лесу часто встречались змеи, особенно по берегам ручьев, и, не зная, ядовитые они или нет, моряки осторожно передвигались по зарослям, опасаясь укусов.
Кроме добытой оленины, оказалось, что в прибрежной воде много рыбы. Рыбалка французов очень радовала: в сети попадались бычки, треска, форель, лосось, сельдь, камбала. Рыбу ели в изобилии, приправляя ее различными травами, среди которых обнаружились в большом количестве дикий лук, щавель и сельдерей.
Оценив животное и растительное богатство края, Лаперуз удивился, как такую благодатную землю до сих пор не прибрали к рукам ближайшие народы, японцы и китайцы. Тем не менее, люди здесь жили. Французы нашли многочисленные признаки их присутствия. Нашли остатки костров и несколько жилищ-времянок. Лаперуз предположил, что здешние жители жили в глубине материка и выходили к морскому берегу только в сезон охоты и лова рыбы.
Французы даже обнаружили захоронение, возраст которого не превышал года. В могиле, которая походила на деревянный склеп, были обнаружены тела двух человек завернутых в медвежьи шкуры. Здесь же были дюжина серебряных браслетов, подвески для ушей, железные топорик и нож, деревянная ложка, расческа, небольшая сумка, наполненная рисом, монеты китайского происхождения. Путешественники взяли несколько предметов и, удовлетворив научное любопытство, тщательно привели захоронение в порядок. Рядом лежала перевернутая лодка — она навела Лаперуза на мысль, что в залив тартары приходят морем из ближайшего устья какой-то крупной реки. Осмотр находок показал, что местное население довольно тесно торгует с Китаем.
На берегу также работали ученые-естествоиспытатели из состава экспедиции. Они обнаружили вдоль русел рек образцы сланцев, кварца, яшмы, фиолетового порфира и других минералов. Натуралисты определили замеченных птиц: вороны, горлицы, перепела, трясогузки, ласточки, мухоловки, альбатросы, чайки, тупики, выпи.
Пополнив запасы воды, "Буссоль" и "Астролябия" утром 27 июня покинули бухту. Перед отходом кораблей, писал Лаперуз, "мы зарыли в землю жетоны в бутылке и надписью с датой пребывания в заливе".
В Татарском проливе
Экспедиция отправилась на север, так как в одну из задач экспедиции Лаперуза входило пройти Татарским проливом между материком и Сахалином в Охотское море.
Движение осуществлялось довольно медленно — корабли часто попадали в густой туман. Опасаясь мелей и подводных скал, Лаперуз нередко отдавал приказ встать на якорь до прояснения видимости. 4 июля была обнаружена обширная бухта со впадающей в нее рекой. Как и ранее, не удалось обнаружить местных жителей, однако, судя по брошенной недавно охотничьей хижине, люди здесь были. В знак миролюбия французы оставили возле хижины несколько железных топоров, прихватив в качестве сувенира одну из шкур. Этой бухте Лаперуз дал имя бухты Сюффрена — еще одного французского адмирала, отличившегося во время Войны за независимость США. Ныне это бухта Гроссевичи в Хабаровском крае.
Через несколько дней "Буссоль" и "Астролябия" достигли побережья Сахалина и 12 июля бросили якорь в маленькой бухточке. На берегу удалось разглядеть несколько хижин, чьи жители в страхе убежали в близлежащий лес. Высадившаяся с обоих кораблей группа осмотрела покинутые жилища, ничего не тронув и оставив подарки для налаживания отношений.
Через некоторое время в бухту вошла лодка с туземцами. При помощи жестов и мимики удалось наладить подобие общения. Видимо, французы столкнулись с айнами. Мирный диалог продолжился на следующий день. По просьбе Лаперуза один из пожилых айнов на земле нарисовал карту Сахалина, дав знаками понять, что пролив между ним и континентом судоходен.
В заливе де Лангля. Иллюстрация из книги Лессепса. Фото: из архива Сергея Корнилова
Один из спутников старика, молодой охотник, к изумлению французов попросил у них бумагу и карандаш. Он также изобразил Сахалин, но его карта была более подробной. На ней было указано устье Амура, которое маньчжуры называли тогда Сахалян-ула, или Черная вода. Охотник также обратил внимание гостей на то, что пролив между островом и континентом имеется, и он судоходен. Залив, где были получены эти сведения, был назван в честь командира "Астролябии" де Лангля (ныне залив Делангли).
Окрыленные новыми данными, французы пошли дальше, но недалеко от устья Амура наткнулись на мели, недоступные для прохода крупных судов. Они решили не рискнули испытывать судьбу и повернули вспять. Лаперуз решил, что "пролив некогда был судоходным, но в скором времени его затянут до такой степени донные отложения, что остров Сахалин станет полуостровом".
28 июля на материке была обнаружена обширная бухта, которую было решено использовать как стоянку. На берегу обнаружилась деревня местных жителей, назвавших себя орочи. Дружелюбные аборигены в беседе с гостями дали понять, что в проливе между Сахалином и континентом имеются многочисленные отмели. Это окончательно убедило Лаперуза, что пролив не проходим для кораблей. Этому последнему тартарскому заливу, где останавливались "Астролябия" и "Буссоль" Лаперуз дал имя де Кастри в честь морского министра Франции (ныне залив Чихачева).
"Буссоль" и "Астролябия" находились в заливе де Кастри вплоть до 2 августа, после чего двинулись в обход южной оконечности Сахалина. В планах экспедиции было посещение Курильских островов и Камчатки.
На Камчатке
11 августа 1787 г. путешественники достигли южной оконечности Сахалина, крайне южный мыс которого получил название Крильон в честь знаменитого французского полководца XVI века Луи де Крильона (1543 — 1615). Пролив, отделяющий Сахалин от Хоккайдо, спутники Лаперуза настойчиво предлагали назвать его именем, но командующий категорически отказывался. Тем не менее, после опубликования его дневников, название "пролив Лаперуза" укоренилось на географических картах.
Вечером 6 сентября корабли появились у входа в Авачинскую губу, а утром 7 сентября на борт явился комендант Петропавловского порта поручик Хабаров. Он сообщил французам, что через пять дней сюда прибудет более высокое начальство, которое везет почту для Лаперуза. Оказалось, их здесь давно ждали.
Петропавловская гавань. Рисунок 1812 г.. Фото: из архива Сергея Корнилова
Вскоре прибыл охотский губернатор Козлов-Угренин, который оказался умным, образованным и любознательным человеком, к тому же он прекрасно говорил по-французски. В честь гостей Козлов устроил званый вечер с танцами. Французы были потрясены обильностью угощения и гвоздем программы — выступлением камчадалов. Впрочем, не меньшее впечатление на них произвели и русские песни. Несмотря на дефицит скота на Камчатке, Козлов подарил Лаперузу нескольких быков. Все попытки заплатить за животных к успеху не привели. Лаперуз утверждал, что даже в союзных испанских владениях им приходилось платить за доставляемые припасы — и не всегда дешево. Однако этот аргумент Козлов разбил утверждением, что у "русского правительства другие принципы".
Через несколько дней прибыл нарочный из Охотска с почтой для экспедиции. С большой радостью Лаперуз узнал из полученных документов, что ему присвоено звание коммодора. Это событие было отмечено артиллерийским салютом.
Обласканный русским гостеприимством, Лаперуз отправив в Париж через Сибирь барона Лессепса с накопленными результатами путешествия, а сам отправился с экспедицией к берегам Австралии. 30 сентября 1787 г. под артиллерийский салют береговых батарей "Буссоль" и "Астролябия" покидали Камчатку. С Козловым и Хабаровым прощались очень тепло. "Ни в одной другой стране мира и никогда гостеприимство не проявлялось с большей внимательностью и заботой", — писал Лаперуз.
Пропавшая экспедиция
Петропавловск стал одним из последних портов, где видели "Буссоль" и "Астролябию". Через несколько месяцев после этого, экспедиция Лаперуза бесследно пропала. Поиски продолжались около сорока лет, пока в 1826 году английский капитан Питер Диллон не обнаружил на острове Ваникоро в Океании следы кораблекрушения, но только в 21 веке загадка пропажи экспедиции Лаперуза была раскрыта.
В 1964 г. научная экспедиция во главе с вулканологом Гаруном Тазиевым записала передававшиеся из поколения в поколение рассказы островитян о гибели экспедиции Лаперуза. Из них следовало, что часть команды спаслась, а четверо матросов прожили достаточно долго и умерли в 1825 году. В мае 2005 г. легенды были подтверждены находками французской экспедиции. На острове Ваникоро был найден и идентифицирован секстан с "Буссоли".
Согласно исследованиям, было установлено, что в апреле 1788 года "Буссоль" и "Астролябия" потерпели крушение у острова Ваникоро, а оставшиеся в живых моряки, по всей вероятности, были убиты и съедены местными жителями.
Единственным выжившим членом экспедиции Лаперуза стал Бартоломе Лессепс, который почти год добирался до Европы по бескрайним просторам России и доставил в Париж записки Лаперуза и коллекции, собранные в плавании. В 1797 г. вышла книга "Путешествие вокруг света", написанная Лесепсом по записям Лаперуза.
Карта маршрута экспедиции Лаперуза на Дальнем Востоке (зеленая линия) и маршрута возвращения Лессепса в Европу (красная линия).. Фото: из архива Сергея Корнилова
Память
В 1997 году, в честь 210-й годовщины прибытия Лаперуза в Приморье, в поселке Терней открыли скромный мемориал, а на месте высадки французских моряков в бухте Русская (бывшая б. Терней) — памятный знак.
Поселок Терней занесен в международный список географических объектов, обязательных для посещения проходящих французских судов. В мире таких пунктов всего шесть и все они связаны с пребыванием Лаперуза. Три из них находятся в России: п. Терней, г. Петропавловск-Камчатский, б. Делангли на Сахалине.
Лаперуз оставил на Дальнем Востоке шесть географических названий, которыми мы пользуемся до сих пор:
Поселок Терней (в честь маркиза де Тернея);
Поселок Де Кастри в бывшем одноименном заливе (в честь морского министра Франции Шарля де Кастри);
Залив Делангли на Сахалине (в честь командира "Буссоли" Флёрио де Лангля);
Остров Монерон в Татарском проливе (в честь главного инженера экспедиции Поля Монерона);
Мыс Крильон — самая южная точка острова Сахалин. Название было дано в честь французского военачальника Луи-Бальбес де Крильона.
Пролив Лаперуза между Сахалином и Хоккайдо.
