Тираж книги "Когда мы были на войне. Казаки Приморья на фронтах Великой Отечественной" (12+), создание и выход в свет которой ведется в рамках проекта "Историко-литературная экспедиция "Приморье: книга памяти" (12+), в ближайшее время будет доставлен в Приморье. А тем временем 29 апреля состоялась заключительная беседа в рамках серии онлайн-конференций (12+), посвященных как самой книге, так и истории казачества, Приморья, Дальнего Востока, Великой Отечественной войне и патриотизму. Собеседником журналиста и историка литературы Антона Ефимова выступил Александр Вовненко — директор Пушкинского театра ДВФУ, эксперт в области истории искусств.
Основными темами беседы, помимо оценки новой краеведческой книги, стали патриотические аспекты в разных направлениях искусства, знаковые для региона фигуры и сообщества, точки роста патриотических смыслов, мотивирующая функция искусства в формировании национального самосознания. Предлагаем вниманию читателя текстовую версию интервью.
— Добрый день, уважаемые зрители, снова в эфире проект "Историко-литературная экспедиция "Приморье: Книга памяти". И в этот раз мы обсудим довольно сложную тему — "Дальний Восток: современное классическое искусство". И наш эксперт здесь — Вовненко Александр Иванович, директор Пушкинского театра ДВФУ. Здравствуйте, Александр Иванович.
— Добрый день.
— И первое, о чем спрошу — это о книге "Когда мы были на войне: казаки Приморья на фронтах Великой Отечественной", подготовленной писателем Олегом Семенюком.
— Надо сказать, что, во— первых, сама идея — абсолютно незаурядная. Потому что мы, конечно, благодаря Михаилу Александровичу Шолохову знаем о донском казачестве. Мы, конечно, знаем о кубанском казачестве. И я думаю, что все-таки тема дальневосточного казачества — эта тема менее, скажем так, в культуре вообще популяризирована. Если говорить о художественных образах, то здесь вспоминается, прежде всего, Юлиан Семенов, роман "Пароль не нужен", и там упоминается атаман Семенов, который, собственно говоря, во время гражданской войны здесь, в том числе руководил отчасти дальневосточными казаками.
И сама идея такой книжки о том, чтобы рассказать о дальневосточных казаках, участвовавших в Великой Отечественной войне, сама по себе очень интересная, это само по себе замечательно. Конечно, надо отметить очень хороший дизайн, очень хорошую верстку. Совершенно такое положительное первое впечатление. Я, конечно, ее внимательно изучу, потому что, еще раз повторю, тема отнюдь не заурядная.
— Первый тираж этой книги буквально недавно вышел из типографии. Скоро ее привезут на Дальний Восток, и там она будет, я думаю, максимально распространена. А какое ваше мнение вообще о подобного рода инициативах в целом? Ведь огромное количество на Дальнем Востоке, в Приморье есть тем, которые требуют такого научно-популярного освоения. Ведь книга Семенюка — это ведь, по сути, такая небольшая энциклопедия…
— Я начну с более широкого контекста. Я на эту тему размышлял буквально вчера вечером. Почему? Потому что завтра у меня очередная лекция в Пушкинском театре. У нас есть такой цикл "Зеленая лампа" (12+). И вот второй уже сезон этого цикла, мы его так скромно назвали — "Гении ХХ века". Я там рассказываю о выдающихся композиторах. И вот завтра — Сергей Сергеевич Прокофьев, великий русский композитор. Вот если существует какая-то табель о рангах, то все-таки Прокофьев в моем понимании — самый известный владивостокский гость в мировом плане. Ну, просто больше нет, только Чехов. А меж тем факт того, что Прокофьев был во Владивостоке, неделю здесь гостил, замечательно описывал этот город — совершенно не широко известен, мягко говоря. Прокофьев — он ведь человек был чрезвычайно остроумный и вел очень интересный дневник, и в том числе описывал наш город. Если можно, маленькую цитату...
— Конечно, конечно!
— 24 мая 1918 года — глазами Сергея Прокофьева. "Владивосток довольно живой город со многими кафе, в которых вещи для петроградца совсем забытые — пирожные, шоколад, булочки и сколько угодно сахару, настоящего, белого, рассыпчатого, как бриллиант".
— Потрясающе.
— На мой взгляд, история с Прокофьевым как бы очень хорошо иллюстрирует эту ситуацию, когда мы до конца не знаем, не осознаем истории нашего города, нашего края. И мне кажется, что стоит вопрос о том, чтобы надо издавать какие-то такие научно-популярные вещи действительно о разных людях и вообще о разном Дальнем Востоке. Понимаете, историки могут подробно говорить о том, что происходило тысячи лет назад в Древнем Египте, но огромное количество белых пятен в 160-летней истории того же Владивостока. Я могу сказать, что абсолютное большинство школьников, даже, которые хорошо учатся в школе, совершенно не понимают, что такое Маньчжурская операция. Они совершенно не понимают, что такое война на Дальнем Востоке — и так далее, и так далее.
Это сложный вопрос. С одной стороны, мы хотим, чтобы об этом знали и говорили, потому что мы же здесь живем, как мы можем, мы же здесь живем, и мы этим гордимся. Но во всей нашей стране далеко не все понимают, что такое Дальний Восток.
— Александр Иванович, очень такая интересная мысль у вас прозвучала то, что действительно есть интересные эпизоды буквально до 30-летней, 40-летней 50-летней давности, которые совершенно не описаны. Я, например, о Прокофьеве во Владивостоке услышал первый раз сейчас от вас.
— Единственное, как бы сказать, свидетельство присутствия во Владивостоке Сергея Сергеевича — это наименование первой музыкальной школы. Она носит имя Сергея Сергеевича Прокофьева. И все.
Да, с Чеховым — слава богу, есть библиотека, есть памятник. Понимаете, тут тоже такая история, как бы это сказать, точнее, не на каждое событие напасешься мемориальных досок и памятников. Вот я уже около двух лет работаю в городском совете по культуре при главе города. И это 90% обращений граждан по тем или иным причинам и поводам — это установить памятник, установить памятник. Не на каждый исторический факт нужно ставить по памятнику. Но, конечно, популяризировать эту ситуацию нужно.
— А школьная программа у нас предполагает краеведение?
— Я знаю, что по этому поводу какие-то усилия прикладывает в содружестве с Дальневосточным федеральным университетом губернатор. И я знаю, что создан проект учебника краеведения. Вы знаете, это замечательно. В 1916 году в Российской империи был введен на один учебный год введен предмет с дивным названием –т с названием "Родинаведение". И там в эпиграфе к этому учебнику было совершенно замечательное слово: "Для того, чтобы у людей формировалось родиналюбие".
— Это как раз патриотизм, о котором мы говорим.
— Да. Они использовали не латинский корень, а русские слова. А родиналюбие — оно должно формироваться из истории, как мне представляется, из того, что ты знаешь историю родного края, родного места.
— Совершенно верно. У нас вообще мало людей, которые знают, например, хотя бы даже своих, допустим, прапрабабушек и прапрадедушек, имеют фотографии. Мне в этом смысле повезло. У меня есть фотография прапрадеда, когда он уходит на Первую мировую войну. Он был кавалерист, он вернулся без кисти руки, снарядом оторвало. Александр Иванович, расскажите, пожалуйста, об арт-проектах, которые проходят во Владивостоке, чем живет столица Дальнего Востока?
— Вы знаете, довольно разнообразные процессы сегодня протекают, и мне, конечно, очень любопытно наблюдать за этими процессами. Они в известной степени неоднородны. Вот я бы так это сформулировал, потому что, я думаю, сегодня нет единой, выработанной, как бы сказать, концепции культурного развития Дальнего Востока. Ее нет, она не вербализована.
С одной стороны, существуют федеральные институции, которые появились во Владивостоке. Это, конечно же, Приморская сцена Мариинского театра, это с относительно недавних пор — Федеральный музей истории Дальнего Востока, это заповедник Владивостокская крепость, которые, видимо, сейчас проходят процесс слияния под общую дирекцию. А дальше существует сеть краевых учреждений культуры и городских учреждений культуры.
При этом, например, есть такая проблема — это скученность культурных эпицентров. И, соответственно, плохая развитость логистическая, она создает проблему слабой доступности для людей этих культурных проектов и этих культурных очагов. Есть такой остров, он формально входит в город Владивосток. И, соответственно, к нему можно добраться только морем. И паромы, например, они уходят в 18:00, а спектакли начинаются в 19:00. То есть, понятное дело, что для людей это проблема. И мы поэтому специально решили в августе в сентябре сделать там серию тоже камерных небольших концертов, чтобы жители острова Попова могли услышать классическую музыку в замечательном исполнении. Это вот такой пример.
Второй очень интересный тренд — это амбиция администрации города Владивостока, создание во Владивостоке Художественного музея, художественной галереи. Это довольно интересная история. Есть в городе прекрасный человек Александр Иванович Городний.. И, наконец, город выступил с такой инициативой о создании художественной галереи, Художественного музея или Музея современного искусства города Владивостока.
— Вот это интересно.
— Это интересный, амбициозный, как я уже сказал, проект, и в то же время очень сложный. Начиная с того, насколько у города есть возможности этот проект поддерживать, заканчивая тем, что насколько город Владивосток готов воспринимать современное искусство. Вот ваш покорный слуга вообще является таким, как бы сказать, поборником академического искусства, во всяком случае, классического. Я искренне считаю, что сам термин современное искусство, он несколько выдуман, он несколько искусственен.
— Он размыт, он не конкретизирован, вот это проблема.
— И это тоже, совершенно верно. Но я руководствуюсь другой вещью, другим принципом. Что, во-первых, все искусство, которое нас с вами трогает, неважно, когда оно создано, но если оно нас с вами трогает, оно пронизывает наше сердце, то оно уже нам с вами современно. Оно отвечает нашим потребностям. Второе. Это проблема, как бы сказать, градации творческой работы, творчества и искусства. Мы знаем с вами, что маленький мальчик или маленькая девочка, взяв в руки карандаш, рисует — палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек. Это, конечно, творчество, и это ключевое отличие человека от животного, что у него есть потребность, тяга к творческой работе. А с другой стороны, ведь не всякое творчество становится искусством.
— Да ведь современное искусство предполагает, что это же не то, что делается современно с нами, а это предполагает поиск каких-то новых форм идей, тем.
— Новых техник.
— То есть что-то в этом роде пытаются создать во Владивостоке. Правильно?
— Нет. Тут речь идет о другом, о более благородном. Потому что действительно, на протяжении долгих лет Александр Иванович Городний собирал, коллекционировал картины разных художников, разных мастеров, скульптуры. Сформировалась довольно большая коллекция, которая кочевала по разным каким-то локациям города, а потом была подарена городу Владивостоку. И долгое время город не решался придать ей статус именно музея. Вот сегодня есть такая тенденция. Я считаю, что эта тенденция очень, с одной стороны, значимая и важная.
А с другой стороны, она очень сложная, потому что надо же проанализировать. Вот за моей спиной, например, висит картина петербургского художника Анненкова. Он вдохновился нашей деятельностью и, не будучи ни разу во Владивостоке, нарисовал пейзаж Пушкинского театра. Это, конечно, само по себе трогательно и замечательно. Но я, например, не готов дать оценку художественной ценности этой картины.
— Расскажите о проекте "Пушкинский сад". Что это за пространство? Что там будет происходить?
— Это довольно интересная и в то же время довольно спонтанная история. Мы активно занимаемся фандрайзингом, мы активно ищем средства и привлекаем средства к нашей активности. И вот так придумали проект по благоустройству территории за зданием театра. Город Владивосток — город на сопках, поэтому он террасированный, и вот Пушкинский театр тоже располагается на двух таких террасах. А за ним есть пространство, где есть выход из зрительного зала. Такая площадка и такая зеленая зона. И вот родилась идея о том, чтобы создать там, если угодно, летний театр, летнюю эстраду, пространство для чего угодно — для кинопоказов, для прогулок, для прогулок во время антракта, для кофе и так далее. И вот мы постепенно эту историю пытаемся реализовать.
— Приятно слышать, что жизнь тут на самом деле кипит. Я вас слушаю, и вижу, что Владивосток по сравнению с другими городами, например, по сравнению с моим родным Владимиром, просто цветет.
— Это правда, по сравнению, уж простите, с прекрасным, красивым, но депрессивным в экономическом смысле слова Владимиром… Я был в вашем городе, я его очень люблю, он совершенно фантастический.
— Древнейший.
— И это, кстати, к разговору о том, что люди на Дальнем Востоке, которые никогда не были во Владимире, но просто по истории, которую они изучают в учебнике, они должны себе представлять, что такое Владимир. А жители Владимира вряд ли понимают, что такое Владивосток.
— В большинстве случаев, да.
— Это к тому, о чем мы говорили в самом начале нашего разговора. И да, конечно, я понимаю, что в этом смысле Владивосток — город, в котором больше ресурсов сосредоточено, чем во Владимире, к сожалению. Но в то же самое время это требует очень большого анализа.
— И на этой, так сказать, позитивной ноте мы можем и завершить наше интервью. Спасибо вам большое за эту замечательную беседу, Александр Иванович. Спасибо нашим зрителям, что смотрели.
— Спасибо, до свидания.
Напомним, что создание книги "Когда мы были на войне. Казаки Приморья на фронтах Великой Отечественной" реализуется в рамках проекта "Историко-литературная экспедиция "Приморье: книга памяти" (12+).
Осуществить эту идею удалось за счет средств субсидии из краевого бюджета, предоставленной по итогам конкурсного отбора социально ориентированных некоммерческих организаций в Приморском крае в целях предоставления им субсидий на финансовое обеспечение затрат, связанных с осуществлением общественно значимых проектов при поддержке Департамента внутренней политики Приморского края.
