Желание написать о церковном пении возникло у обозревателя ИА PrimaMedia Александра Куликова во время большого Пасхального концерта, который состоялся в Приморской Мариинке в апреле 2023 года. Окончательно оно окрепло после разговора с солистом Приморской сцены Мариинского театра Владиславом Чибиревым, который сообщил, что его жена Мария является регентом хора храма Святителя Николая (Никольского храма), хорошо известного тем, кто живет на Диомиде или бывает там.
Как оказалось, Владислав и Мария приехали во Владивосток из Ростова-на-Дону, где она окончила колледж искусств по классу хорового дирижирования, а затем Донскую духовную семинарию по регентскому отделению.
Грех было не задать профессиональному регенту, то есть руководителю церковного хора, вопросы, касающиеся главных особенностей церковной музыки и ее отличия от привычной для нас светской музыки.
"В церковном пении слово главнее музыки"
— Мария, мне говорил кто-то, что у нас во Владивостоке всегда были проблемы с регентами. И когда началось возрождение церквей и стали открываться храмы, вдруг выяснилось, что специалистов по управлению церковными хорами крайне мало. Хотя еще в советское время некоторые учащиеся и преподаватели Дальневосточного института искусств ходили петь в храмы. Когда об этом узнали партийные органы, очень многие пострадали, вплоть до отчисления и увольнения. Вот такие времена были. Очень хорошо, что сейчас появляются специалисты, которых учат управлять церковными хорами. Скажите, Мария как специалист, а в чем отличие пения, которое мы слышим, допустим, в оперном театре от церковного пения?
— Основным отличием является то, что в любой светской музыке, скажем так, смысл слов не так важен, как музыкальная составляющая. В церковном же пении, наоборот, слово главнее, чем музыка. И вся музыка должна идти только от слова. Не наоборот.
Например, если в опере солисты и хор при помощи музыки могут показать всю красоту, всю прелесть своих вокальных данных, а сама музыка — свою сложность и гармонию, что вызывает восторг и аплодисменты зрителей, то церковная музыка такой не должна быть.
Всё-таки храм — это не концертный зал. И церковная музыка не должна вызывать бурю эмоций, она должна настроить человека на молитву.
— Как вы считаете, молитва — это всё-таки произведение поэтическое или что-то особенное, к чему, наоборот, должно стремиться любое поэтическое произведение, точнее, поэт, пишущий стихи?
— Молитва — это, конечно, поэтическое произведение, например, Псалтирь (12+). На богослужении поется много псалмов. Это псалмы, написанные царем Давидом, есть тексты из Ветхого Завета (18+). Царь Давид был поэтом своего времени. Он и музыку писал к своим псалмам, играл на музыкальных инструментах. Псалтирь — это, конечно, поэтический труд.
— Но, мне кажется, что и сам процесс богослужения, сама служба, происходящая в храме, близка к поэзии.
— Можно и так сказать, да.
— Как вы думаете, в чем задача молитвы и всего богослужения?
— Можно сказать, что задача богослужения — это встреча человеческой души с Богом, то есть обращение ее к Богу. И здесь музыка соответствует словам, которые поются. Есть псалмы, которые хвалят Господа. "Хвалите господа с небес" поется. То есть это обращение человека, который хвалит своего Творца.
Есть покаянные произведения. Много покаянных псалмов в пост поется. Здесь уже цель заключается в том, чтобы человек сокрушался о своих грехах. И слова, и музыка нацелены на то, чтобы помочь человеку обрести это чувство.
— Когда я работал над статьей о спектакле по опере Родиона Щедрина "Очарованный странник" (12+), премьера которого состоялась в Приморской Мариинке, я немножко изучал вопрос церковного пения, поскольку Щедрин использовал в этом произведении фрагменты знаменного распева. В чем его особенность, чем он отличается от распевов, которые используются в богослужениях сейчас?
— Знаменный распев — это самое первое церковное пение, которое было на Руси. Оно было одноголосное, а называется знаменным потому, что записывалось специальными знаками — крючками, а древнерусское слово "знамя" означало "знак". Оно состояло из попевок различных и пришло на Русь (есть такая версия) из Византии. То есть знаменный распев — это русская адаптация византийского распева.
Знаменное пение держалось очень плотно вплоть до XVI века. То есть ничего другого не было. А в XVI веке уже под влиянием Запада из Киева к нам пришло многоголосное пение. И до сего дня продолжается история многоголосного церковного пения.
"Это безумие!" В Приморской Мариинке — "Очарованный странник" Владивосток стал третьим городом в мире, где была поставлена опера-раритет Родиона Щедрина на либретто по хрестоматийной повести Лескова
— Ну, я так понимаю, одноголосное пение — это когда все поют...
— Все поют только одну мелодию.
— А многоголосное...
— Это когда у каждого своя партия, скажем так.
— А вы какой распев поете?
— Знаменный мы не поем, мы поем обработки знаменного распева. То есть это уже современная музыка, где за основу берется этот старинный распев. Мелодия для него идет в каком-то одном голосе, а остальные голоса добавляются. То есть на одной ноте фоном тянут, либо подголосками.
Кроме этого, мы поем музыку XVIII века итальянского периода, которая тоже прочно вошла в церковный обиход. Это музыка таких композиторов, как Бортнянский и Дегтярев, Ведель. Поем музыку конца XIX — начала XX века, например Павла Григорьевича Чеснокова. Мы поем разную музыку, даже современных авторов.
— Ну а кого из современных?
— Современные авторы есть даже здесь, во Владивостоке. Это церковный композитор Георгий Андриенко.
— Он пишет современную, именно церковную музыку?
— Он пишет не только церковную музыку, но, насколько я знаю, у него большой пласт именно церковной музыки. Мы и в Ростове-на-Дону пели его музыку.
"В хоре все равны"
— Вы в нашем оперном театре часто бываете? Во многих операх бывают религиозные сцены. В "Тоске" (12+), например, или в "Доне Карлосе" (12+).
— А если брать русские оперы, то в "Хованщине" хор исполняет молитву после номера "Батя, батя выйди к нам".
— Да, верно.
— Стоит хор и поет именно молитву. Молитва — это важная часть жизни людей, которая отражается и во многих произведениях. Церковная музыка, в принципе, всегда идет в ногу со временем. То есть она тоже видоизменяется в зависимости от потребностей людей. Не бывает так, что вот написали и в этом виде исполняется. Нет, развитие идет дальше.
Взять хотя бы период XVIII века, когда из Италии Петр I привез композиторов, которые писали оперы и параллельно — музыку для храмов. Тогда же в практику вошли так называемые духовные концерты, до которых в России ранее такая музыка не писалась.
Такая музыка потом даже осуждалась, тем же Чайковским, который писал ректору Киевской духовной академии, что в храме не должно быть такой музыки, что она звучит пошло и вульгарно Тем не менее, что-то из того репертуара прижилось.
Мария Чибирева: Решила связать с хором всю свою жизнь. Фото: предоставлено М. Чибиревой
— Для того, чтобы музыка, сочиненная в наши дни для церкви, стала исполняться в ней, требуется какое-то прослушивание и благословение?
— Чаще всего выбор зависит от вкуса регента. Если регенту нравится, произведение исполняется. Если не нравится, не исполняется.
— А настоятель вашего храма отец Сергий к работе хора как относится? Ему всё нравится или, может быть, у него есть какие-то замечания, пожелания?
— Отец Сергий на самом деле очень включен в работу хора, что очень приятно. Он сильно поддерживает хор, приходит на спевки и интересуется, всё ли нам нравится.
— Скажите, как формировался состав вашего хора?
— Я здесь недолго, меньше года нахожусь. Когда приехала из Ростова, устроилась в этот храм. Сначала певчей. Хор был, так сказать, полупрофессиональный, регент — с регентским образованием духовной семинарии в Белгородской области.
Но потом она ушла работать в театр. И в самом деле, очень трудно совмещать работу в театре и работу на клиросе, потому что часто по времени одно накладывается на другое. Поэтому регентом стала я.
Так получилось, что мне пришлось набирать новых людей. Например, появилась одна девочка из музыкального колледжа. Пришла без опыта, но она его набирается, я ее обучаю. Думаю, в будущем она станет профессионалом церковной музыки.
— Не так давно я брал интервью у солистки Приморской сцены Мариинского театра сопрано Алины Михайлик, которая, будучи студенткой, тоже пела в церковном хоре. Так вот, ее преподавательница, когда узнала, что Алина собирается петь в церковном хоре, сказала: "Лучше бы ты полы мыть пошла, чтобы подрабатывать". Преподавательница считала, что пение в церковном хоре противопоказано тем, кто хочет стать солистом. Это действительно так? Одно мешает другому?
— На самом деле так и есть. Вокалистам не рекомендуется петь в хоре, будь то церковный или светский хор, потому что хоровое пение весьма отличается от пения солиста.
Если солист должен выделяться, — ярким тембром, каким-то громким звучанием, — то в хоре такого не должно быть.
В хоре все равны. То есть стоит вас, например, четыре человека, и никто из вас не должен выделяться, все должны петь аккуратно. Звукоизвлечение в хоре тоже отличается, оно более легкое. Например, общеевропейские хоры они вообще поют безтембрально. То есть у них мужчины могут петь таким вот полуфальцетным звуком. В хоровой музыке окраски тембра как такового нет, а у солиста все-таки самое главное — тембр голоса, громкость.
— И всё-таки мы видим примеры того, как те, кто пел в хоре, правда, недолго, становятся солистами. Та же Алина Михайлик, или Илья Астафуров, или Владимир Волков, которые являются солистами Приморской Мариинки, когда-то пели в хоре театра. Ну и вот самый яркий пример — тенор Алексей Смирнов. Он сначала вообще в хоре пел, в ансамбле имени Александрова, например.
— Многие начинают с этого. Вот Шаляпин тоже в церковном хоре начинал.
— Церковный хор, как мне кажется, дает не столько какую-то вокальную подготовку, сколько науку терпения, смирения, умения быть как все, не выделяться. Если эту закваску сохранит, то она пойдет только на пользу солисту и в профессиональном, и в моральном плане. Если он не будет выделяться, не будет, как говорится, звездить, тогда у него все получится, мне кажется. Конечно, кода слушаешь хор в церкви, возникает совсем другое ощущение. Там и акустика другая. В вашем храме купол такой высокий, кажется, будто он сам поет. Скажите, а вы какую музыку любите слушать?
— В принципе я люблю хорошую музыку, не только духовную, но и светскую. Я с пяти лет пела в хорах Ростова-на-Дону у разных руководителей, профессоров консерваторий. И, конечно же, там пелась не только церковная музыка, она даже вообще практически не пелась, пелась именно хоровая светская музыка. Это мне привило такую любовь к этому делу, что дальше я решила связать с этим всю свою жизнь. Поэтому я все-таки больше люблю хоры.
"Здесь надо пахать": что еще нужно знать о хоре Приморской Мариинки Журналист ИА PrimaMedia побеседовал с главным хормейстером Приморской сцены Мариинского театра Ларисой Швейковской
