"Холодильник" за 7 млн долларов: как Россия продала Аляску

О том, как продавали Аляску, и какие интриги плелись вокруг этой сделки, читайте во второй части занимательного лонгрида историка, ведущего проекта "Объяснения" Владивостокской централизованной библиотечной системы Сергея Корнилова.

В феврале 1867 года, через два месяца после того, как в Петербурге решили продать Аляску, в Нью-Йорк прибыл российский посланник Эдуард Стекль с твердым намерением втюхать американцам русские колонии. Задача была не из простых, учитывая, что США не собирались их покупать. В конгрессе царило мнение, что со временем, Аляска отойдет Соединенным Штатам естественным путем.

Поначалу для русского посла все складывалось весьма скверно. На пароходе он неудачно упал, растянул связки и три недели провел в постели. Кроме того, в конгрессе сложилась невыгодная для русских ситуация. После убийства Линкольна пост президента занял демократ и уроженец южных штатов Эндрю Джонсон, который воспринимался республиканским большинством в парламенте, как "засланный казачок" и предатель. Его помощник, госсекретарь Уильям Сьюард также находился под ударами критики, а именно на него рассчитывал Стекль.

Подлечившись, в марте 1867 г. Стекль прибыл в Вашингтон и попросил аудиенции у Сьюарда. Тот немедленно принял его. 11 марта прошли переговоры, которые посланник описал в секретном послании в Петербург: "Я поднял вопрос о колония со Сьюардом… и добавил, что в настоящее время императорское правительство расположено вступить в переговоры, если нам будет сделано такое предложение. Сьюард мне ответил, что этот вопрос следует обсудить и что он переговорил бы о нем с президентом. Наша беседа была строго конфиденциальной… "Эти переговоры, — сказал он мне, — должны вестись в строжайшей тайне. Давайте сначала посмотрим, сможем ли мы договориться. После этого настанет время проконсультироваться с конгрессом".

Несмотря на осторожный тон донесения, события стали стремительно развиваться. 13 марта и 14 марта Стекль и Сьюард встретились вновь. 16 марта на заседании правительства Сьюард представил коллегам проект договора о покупке Аляски и попросил согласовать сумму в 7 млн долл. для переговоров с русскими. 18 марта Президент Джонсон подписал проект. 19 марта Стекль и Сьюард составили второй вариант соглашения и в тот же день Сьюард представил его на рассмотрение кабинета министров, попросив выделить еще 200 тыс. долл. на непредвиденные расходы.

25 марта Стекль направил шифрованную телеграмму министру иностранных дел России Горчакову: "Переговоры завершены. Результат — следующий проект договора:

Статья 1. Уступка наших колоний… Статья 2. Государственная собственность уступается Соединенным Штатам; частная собственность остается в руках лиц, которым она принадлежит; православные храмы остаются в полной собственности лиц этого вероисповедания с полной свободой исповедовать свою религию. Статья 3. Жители колонии могут вернуться в Россию или остаться и пользоваться всеми правами американских граждан… Статья 4 предусматривает возмещение в 7 млн долларов…"

За передачу этой телеграммы американская телеграфная служба выставила счет на 9886 долларов 50 центов. Стекль посчитал ее возмутительно высокой и  отправил его Сьюарду, но тот отказался платить. Русскому посланнику пришлось дожидаться окончания сделки, чтобы погасить долг из ее суммы.

29 марта Стекль получил ответ от Горчакова: "Император разрешает продажу за 7 млн долл." и немедленно отправился в частную резиденцию Сьюарда. Дальнейшее описал сын госсекретаря Фредерик Сьюард:

"Вечером в пятницу 29 марта У. Сьюард играл дома в вист… когда объявили о приходе русского посланника.

— Я получил донесение, мистер Сьюард, от моего правительства… Император дает свое согласие на уступку. Если вы хотите, завтра я приеду в департамент и мы можем заключить договор.

С улыбкой удовлетворения Сьюард отодвинул стол и сказал:

— Зачем ждать до завтра, мистер Стекль? Давайте заключим договор вечером.

— Но ваш департамент закрыт. У вас нет клерков и мои секретари разбросаны по городу.

— Не беспокойтесь об этом, — ответил Сьюард, — Если соберете членов вашей миссии до полуночи, то найдете меня ожидающим вас в департаменте , который будет открыт и готов к работе.

Менее, чем через 2 часа свет разливался из окон государственного департамента — работа шла, как в середине дня. К 4 часам утра договор был переписан красивым почерком, подписан, скреплен печатями и готов к пересылке Сенату..."

После прибытия Стекля в Вашингтон прошло менее трех недель, а договор был уже готов. Сумма сделки составила 7,2 млн долларов — больше, чем рассчитывали в Петербурге. Но для окончания дела нужно было получить одобрение Конгресса, а это оказалось непросто. Новость о покупке русских колоний вызвала целую бурю в общественном мнении и СМИ. Крупнейшие американские газеты обрушились с критикой на это решение властей, справедливо отмечая, что это странное решение для страны, где только закончилась гражданская война и казна которой пуста. Газеты соревновались в сатире, публикуя кричащие заголовки передовиц: "Безумие Сьюарда", "Зоопарк белых медведей Эндрю Джонсона", "Мы покупаем холодильник за 7 млн долларов!"

"Нью Йорк Геральд" писала: "99 % Русской Америки совершенно не пригодна для использования, оставшийся 1 %, может, и представляет какую-то ценность, но никак не стоит семи миллионов для нации, и без того уже владеющей территорией, которой она не в состоянии толком управлять..."

"Нью-Йорк Трибьюн" выбрала другой тон: "Нет места прекраснее Русской Америки. Климат великолепный и вполне теплый зимой: ледяные поля неисчерпаемы… Пшеница, тюлени, ячмень, белые медведи, нерпа, айсберги, киты и золотые жилы — все, вплоть до 60 градусов северной широты. Край этот столь прекрасен, столь богат мехами, рыбой и лесом, что царь полагает, что он слишком хорош, чтобы его удержать".

Дебаты в парламенте лишь накалили атмосферу. Сенатор Фессенден из штата Мэн заявил, что готов поддержать договор, но с условием, что госсекретарь  переедет на Аляску, а русское правительство будет его там содержать. Накануне голосования Стекль и Сьюард были очень обеспокоены возможными результатами и госсекретарь задействовал все ресурсы, бывшие в его распоряжении. Он мобилизовал целый отряд нанятых журналистов, разослал доклад о выгодах приобретения Русской Америки всем, кто мог повлиять на исход голосования, устраивал обеды конгрессменам, чтобы заручится их поддержкой. В ход пошли собственный погреб французских вин Сьюарда и коллекция сигар. Острословы утверждали, что обеденный стол Сьюарда был накрыт картой Русской Америки и на него подавали "жареный договор, вареный договор, договор в бутылках" и т. д.

На помощь Сьюарду пришли ученые, вовремя вернувшиеся из экспедиции по Аляске. Начальник экспедиции Чарльз Балкли писал: "Позвольте мне заявить, что я считаю приобретение этой территории делом величайшей важности, причем это невозможно оценить в долларах. Производство здесь пушнины является, несомненно, самым значительным в мире. Один только остров Св. Павла при правильном управлении, обеспечит достаточно тюленьих шкур, чтобы окупить затраченную сумму за несколько лет". 

9 апреля Сенат приступил к рассмотрению вопроса на экстренном заседании. Первое голосование показало следующий результат: 27 — "за", 12  — "против", 6 — "воздержались". Необходимое большинство в 2/3 голосов не было достигнуто и потребовалось новое голосование. Здесь на помощь Сьюарду пришел сенатор Чарльз Самнер, который поначалу выступал против договора и требовал его отозвать, но затем выступил за покупку. Самнер провел огромную работу, изучив вопрос досконально со всех сторон и выслушав массу экспертов. В результате, он произнес речь, которая вызвала шок. Речь он не готовил, но выступал 3 часа, хотя у него в кармане лежали лишь тезисы: "Преимущества для Тихоокеанского побережья. Прибавка к Американской империи. Удаление с территории Северной Америки одной из монархических держав. Еще один шаг к овладению Северной Америкой". Выступление потрясло слушателей. При повторном голосование 37 голосов было подано "за" и лишь 2 — "против".

Итак, Сенат одобрил договор, но битва в парламенте еще не была выиграна. Необходимо было согласие палаты представителей на выделение 7,2 млн долл. на покрытие сделки. Когда президент отправил договор на утверждение в палату представителей, конгрессмены заявили об окончании весенней сессии и перенесли рассмотрение на осень, а осенью противники сделки протащили закон, направленный "против дальнейших территориальных покупок". Одновременно на свет божий был вытащен застарелый иск торговца оружием Перкинса к правительству России за не полученную сумму во время Крымской войны. Противники Сьюарда требовали изъять 800 тыс. долл. из суммы за покупку Аляски для покрытия этого счета.

Сьюард вновь запустил машину по обработке общественного мнения. Пиарщики госсекретаря появлялись везде, где можно было повлиять на общественное мнение или заручиться поддержкой депутатов. В работу включился и Стекль, который в записке Горчакову сообщал: "Мы вместе воздействовали на членов Конгресса через посредство влиятельных лиц и адвокатов". Каким образом это происходило, долгое время оставалось неизвестным, хотя уже во времена сделки ходили слухи о взятках, щедро раздаваемых Стеклем.

Тайна внезапно открылась в 1912 году, когда американский историк У. А. Даннинг опубликовал памятную записку президента Джонсона, найденную в рукописном отделе Библиотеки конгресса США. Вот ее текст: "6 сентября в воскресенье 1868 г. м-р Сьюард и я проехали верхом семь или восемь миль по дороге, ведущей в Малсборо (штат Мэриленд). Около места, называемого Старые поля, мы въехали в тенистый дубовый лесок. Принимая освежающие напитки вовремя разговора на разные темы, государственный секретарь спросил, приходило ли мне когда-либо в голову, как мало имеется в конгрессе членов, совершенно независимых от денежного влияния. Я ответил, что никогда не пытался производить точные подсчеты, но с сожалением признаю, что число это оказалось гораздо меньшим, чем я одно время полагал. Затем он спросил: "Помните ли Вы, что выделение семи миллионов в уплату русскому правительству за Аляску или находилось в подвешенном состоянии, или было заблокировано в палате представителей. Когда выделение средств было отсрочено, русский посланник заявил мне, что Дж. У. Форни сказал ему, что нуждается в 30 тыс. долл., так как потерял 40 тыс. из-за вероломного друга, и что ему необходимы 30 тыс. долл. золотом, что нет шансов, чтобы палата представителей выделила средства без определенного влияния в пользу такого выделения. 30 тыс. долл. были выплачены.... Он также заявил, что 20 тыс. долл. выплачены Р. Дж. Уокеру и Ф. П. Стэнтону за их услуги, Н. А. Бэнксу, председателю комитета по иностранным делам, — 8 тыс. долл. и что неподкупный Т. Стивенс получил в качестве взятки... сумму в 10 тысяч. Все суммы были выплачены русским посланником прямо или косвенно соответствующим участникам для обеспечения выделения правительственных средств, предусмотренных торжественным договором, уже ратифицированным обоими правительствами, для уплаты России. Считалось, что Бэнкс и Стивенс являлись адвокатами по иску против русского правительства за оружие, которое было предоставлено некоторыми нашими гражданами, известному как "иск Перкинса". Отсюда плата за их влияние в пользу выделения средств и т. д. Бэнкс был председателем комитета по иностранным делам".

Президент был не единственным человеком, кому Сьюард доверил этот секрет. Один из его близких друзей рассказывал о том, что госсекретарь поведал ему о том, что накануне голосования по Аляске Р.Дж. Уокер получил 20 000 долл., Ф. Стэнтон — 10 000 долл., десять конгрессменов получили по 10 000, Форни — 20 000. "Еще 10 000 долл., — рассказывал Сьюард, — предназначались Тэду Стивенсу, но никто не хотел передать их ему, поэтому я сам взялся за это. Но несчастный умер и они по-прежнему у меня".

Согласно подсчетам русских и американских историков, Стекль потратил не менее 134  тыс. долл. на взятки конгрессменам. Сам российский посланник получил от своего правительства 21 тыс. долл. в качестве вознаграждения за свои труды. Все суммы были вычтены из 200 тыс. долл., которые выбил из конгресса Сьюард на "непредвиденные расходы".

Церемония передачи

Забавно, что когда проходила церемония официальной передачи русских колоний американским властям, деньги за их покупку еще не были перечислены. Это произошло лишь через 1,5 года после подписания договора. Нижняя палата конгресс проголосовала за выделение 7,2 млн долл. на покрытие сделки лишь после того, как все взятки был розданы и от означенной суммы осталось около 7 млн долл., как и было оговорено вначале.

Передача происходила следующим образом. 18 октября 1867 года в Ново-Архангельск — столицу Русской Америки (ныне Ситка), прибыл американский фрегат "Оссипи", на борту которого находились представитель США генерал Ловелл Харрисон Руссо и российский специальный правительственный комиссар, капитан 2-го ранга Алексей Алексеевич Пещуров. Поначалу планировалось пройти по всем русским портам, расположенным на побережье Аляски, но генерал Руссо страдал морской болезнью и этот план отменили. Генерал не желал задерживаться в этой дыре и распорядился провести церемонию передачи в тот же день. 

В 15.30 на орудийной площадке у дома губернатора Русской Америки выстроились две шеренги: русские солдаты Сибирского линейного батальона и американское подразделение, прибывшие с генералом Руссо.

На церемонии присутствовали около 60 гражданских лиц и несколько индейцев. В 16.00 с русских и американских судов, стоящих в гавани, был произведен артиллерийский салют. Последний губернатор Русской Америки и главный правитель Российско-Американской компании Дмитрий Максутов приказал спустить российский флаг. Полотнище стало скользить по флагштоку и вдруг застряло посередине, не желая спускаться вниз. Произошла заминка, после короткого совещания одному из русских матросов было приказано освободить флаг. Матрос забрался наверх и срезал веревки. Флаг скользнул вниз и упал на штыки русских солдат. Гражданские лица, собравшиеся на церемонию, не скрываясь, плакали. По лицам некоторых военных тоже стекли слезы. Так Россия распрощалась с Русской Америкой.

Популярные легенды, связанные с продажей Аляски

В российском общественном мнении и отчасти в публицистике распространено мнение о том, что Аляска была не продана, а сдана в аренду США на 99 лет, но СССР по определённым политическим причинам не требовал её обратно. Эта версия обыгрывается в романе английского писателя Джеффри Арчера "Дело чести". Однако реальной почвы под этой версией нет, поскольку договор 1867 года между Россией и США составлен определенно и не предусматривает возврата территорий.

Популярна также легенда о том, будто Россия не получила причитавшегося ей золота, которое якобы утонуло во время кораблекрушения барка "Оркни" во время шторма. Эта версия легко опровергается документами Министерства финансов Российской империи за 1868 год, где указано, что "За уступленные Северо-Американским Штатам Российские владения в Северной Америке поступило от означенных Штатов 11 362 481 руб.". Что касается барка "Оркни", то он числится в справочниках после 1869 года, что подтверждает необоснованность легенды о его гибели.

Большая часть вырученных от продажи Русской Америки средства были истрачены российским правительством на постройку железных дорог. В документах Министерства финансов есть отчет о том, что из 11 362 481 руб., полученных за Аляску, 10 972 238 руб. было израсходовано на покупку принадлежностей для российских железных дорог.