Первый премьерный показ музыкальной сказки с песочной анимацией "Руслан и Людмила" (6+), соединивший фрагменты из поэмы (6+) Александра Пушкина и оперы (6+) Михаила Глинки, прошедший в Малом зале Приморской сцены Мариинского театра 23 февраля, в День защитника Отечества, получился вдвойне юбилейным. Во-первых, театр отмечает в этом году 225-летие со дня рождения "солнца русской поэзии" Александра Сергеевича Пушкина (специальным циклом "Пушкин — 225", 6+). Во-вторых, 220 лет назад, в 1804 году на свет появился гениальный русский композитор Михаил Иванович Глинка. И тут, конечно, не лишне вспомнить, что, по мнению влиятельного российского художественного и музыкального критика XIX века Владимира Стасова, Пушкин и Глинка "создали новый русский язык — один в поэзии, другой в музыке". О том, каким образом это соединилось и в самой опере, и в литературно-музыкальной композиции, подготовленной главным дирижером Приморской Мариинки Павлом Смелковым, решил написать обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов.
Симфонические эпос, или Наша музыкальная "Одиссея"
"Руслан и Людмила" стала второй и последней оперой Михаила Глинки. Работа над произведением шла с 1837 года по 1842 год, причем композитор приступил к сочинению музыки, не имея готового либретто. Дело в том, что Пушкин, одобривший идею написания оперы, сказал композитору, что он многое бы переделал в поэме, которую он писал в ранней молодости (в 1817-1820 годах).
"Я желал узнать от него, какие именно переделки он предполагал сделать, но преждевременная кончина его не допустила меня исполнить это намерение", — отмечал в своих "Записках" (12+) Глинка.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Для завершения либретто Глинке пришлось обратиться к другим поэтам, включая любителей, — в частности к Нестору Кукольнику, посвятившему Пушкину такую запись в своем дневнике: "Он был злейший мой враг: сколько обид, сколько незаслуженных оскорблений он мне нанес, и за что? Я никогда не подал ему ни малейшего повода".
Премьера оперы состоялась 27 ноября 1842 года на сцене Большого театра в Петербурге под управлением дирижера Карла Альбрехта. По воспоминаниям Кукольника, представление прошло вяло, недружно, длинно; публика скучала, успех был невеликий. Однако начиная с четвертого представления сезона 1842/1843 годов опера стала иметь огромный успех.
Российский и советский композитор, музыковед и музыкальный критик Борис Асафьев в своем монументальном труде "М.И. Глинка" (12+) писал:
"Глинка с детских лет очень увлекался странствованиями и путешествиями, сказаниями и кницами о далеких странах, и всю жизнь он любил читать великие эпические поэмы, а главное, любил народ и народное. Подсказанная Шаховским мысль об опере на сюжет пушкинской поэмы поэтому, естественно, была по душе Глинке. Только и тут не надо путать хода явлений: не пушкинскую иронизирующую поэму, как таковую, брал Глинка сюжетом для своего "Руслана", не она была первопричиной, а обосновавшее ее эпическое содержание, то есть выбор пушкинского "Руслана" вытекал из всей благорасположенности Глинки к эпосу и поэмам о странствиях".
И далее:
"Глинка откинул пушкинскую юношески задорную иронию над эпосом и эпическими поэмами. Он все события "взял всерьез" и трактовал их убедительно-реально. Достаточно указать на симфоническую интродукцию к монологу "О поле, поле" и самый монолог как характерный пример музыкально-симфонического углубления темы, ситуации и содержания. Глинка совершил полную метаморфозу в отношении "эротически шаловливых" отголосков лицейского периода поэзии Пушкина с ее мальчишеским "любопытством". Он перевел эротику поэмы в план глубокого чувства (Горислава), размышления (Финн), ревнивой зависти (Наина, Фарлаф), девичьей капризности и тоски по милом (Людмила), культа наслаждения (Ратмир)— словом, всюду-всюду раскрыл человеческую любовь как богатый творческий одушевленный комплекс ощущений и мыслей…
… Но одно, главное, существенно пушкинское — глубокую иронию над судьбами человеческой любви — линию Финна Глинка не только сохранил. Он подхватил и оценил, развил и сделал из этого мотива поэмы центральный узел всего развития идей в опере: оттого-то гениальна баллада Финна, в которой Глинка по-бетховенски из вариаций, "как формальной формы" и жанра, образует философско-симфонический комплекс. Если мощная интродукция к опере — это главный портал всей изумительной по стройности мысли композиции глинкинского "Руслана", то баллада Финна — центр-круг векового парка, куда сходятся, как лучи, аллеи всех остальных "действий" и эпизодов. "Не бойся ни людской зависти, ни поля мертвых—смерти; но беги западни наслаждений и спеши к настоящей человеческой любви, иначе старость поглотит твою жизнь", — так можно изложить помыслы и наставления глинкинского Финна. И разве это не античность, разве это не своеобразное претворение "Одиссеи" — одной из любимых книг Глинки, как мне говорили о том люди, его знавшие!"
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Как честно написал в своих дневниках первый дирижер "Руслана и Людмилы" Карл Францевич Альбрехт (материалы об этом были позже обнародованы А.Н. Римским-Корсаковым), тогдашний петербургский Большой театр с оперой Глинки никак не справился. Основное — глубокий интеллектуализм партитуры и "философия артистизма", присущая этой музыке, просто никем не были замечены, исключая двух-трех умных отзывов. "Руслан" — как симфонизация эпоса — еще как-то ощущался, и то в рассмотрении скорее по линии жанра (волшебная — фантастическая опера), чем по существу. А между тем "Руслан" уж никак не "Оберон" (12+, опера Карла Марии фон Вебера, выдающегося немецкого музыканта, композитора, критика, публициста XIX века — А.К.), например, ибо там эпос надуманный, "литературный", а в опере Глинки эпос ощутим как реальное, конкретное…
"Даже Серов (Александр Серов — известный русский композитор, выдающийся музыкальный критик, один из основоположников отечественного музыкознания — А.К.), далеко не провинциальный ум и чуткий музыкант, навеки сохранивший в своих известных "Воспоминаниях" пение Глинки, не понял "Руслана". Потому что и он считал пение Глинки только исполнением, а музыку — как что-то чуть ли не само по себе; и он "смотрел" музыку, слушал же исполнение. А Глинка всю свою исполнительскую интонацию давно уже в ранних романсах сделал музыкой, и "Руслан" и есть синтез: эпос — песня — пение, симфоническое песнопение, первая музыкальная "Одиссея", — писал Борис Асафьев, справедливо замечая, что перипетии, связанные с либретто, так и останутся в сфере интересов музыкальных историков и глинковедов, в то время как "Руслана и Людмилу" как слушали, так и будут слушать многие поколения любителей русской оперы.
Руслану — Русланово, или Эксперимент маэстро Смелкова
Ну а теперь о том, что произошло с оперой Глинки в Приморской Мариинке. Оговорюсь сразу, не стоит рассматривать постановку этого музыкального произведения в формате литературно-музыкальной композиции как сокращенную постановку оперы без хора (чего, кстати, немного жаль), как некую адаптацию к традициям камерных концертов и спектаклей. Мол, оркестр сыграл, чтец продекламировал, певцы спели, зрители похлопали. Нет, вовсе не так.
По словам маэстро Смелкова, которыми он нашел возможность поделиться со зрителями, волшебная романтическая опера "Руслан и Людмила" является для него особенным произведением. Пушкинская поэмы стала первой серьезной книжкой, которую он прочел самостоятельно в раннем возрасте. Произведение Глинки по этой поэме — одной из первых опер, увиденных в Мариинском театре, который тогда назывался Кировским.
"Дома я сотни раз прослушивал ее чарующие мелодии на пластинках и выучил музыку буквально наизусть. Мечта создать особенный спектакль по мотивам "Руслана" появилась давно, — признается Павел Смелков. — Дело в том, что если партитура Глинки безусловно признана как одно из главных достижений русской классической музыки XIX века, то либретто оперы оставляет много вопросов".
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Каких именно, мы уже знаем. Самый главный, по мнению маэстро Смелкова, — это невозможность участия в создании полноценного литературного текста самого Пушкина (какой могла получиться опера в этом случае, остается лишь гадать). По словам самого Глинки, он начал сочинение музыки "вовсе не заботясь о драматическом движении и ходе пьесы, полагая, что это можно было уладить впоследствии".
"Кроме того, задумываясь об успехе будущего спектакля у публики, Глинка внес в сюжет ряд нелогичных изменений с середины третьего акта, чтобы дать больше выходов звезде оперной сцены — контральто Анне Петровой-Воробьевой, в расчете на которую писалась партия Ратмира. Из-за этого, например, всю первую картину пятого акта поет Ратмир, а не главный герой — Руслан", — отмечает Павел Смелков.
Для Приморской сцены Мариинского театра дирижер создал оригинальную литературно-музыкальную композицию, которая "основываясь на изумительной музыке Глинки, возвращает "Руслана и Людмилу" к изначальному сюжету поэмы Пушкина".
При этом было убрано несколько номеров, часть музыки передана "обратно" Руслану, возвращены важные сюжетные ходы (убийство и воскрешение главного героя). Звучание музыки перемежается чтением фрагментов поэмы, и всё это сопровождается песочной анимацией по мотивам возникающих сцен — своеобразной импровизацией свободного художника Максима Штейнберга на заданную тему.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Что ж, удивительный эксперимент, синтезирующий музыкальные моменты и поэзию Пушкина, на мой взгляд, во многом удался. Это была настоящая сказка. Порой казалось, что в руках у маэстро Смелкова не дирижерская, а волшебная палочка, по мановению которой разворачивалась история благородного русского богатыря Руслана, его возлюбленной Людмилы, романтического Ратмира, трусливого и хвастливого Фарлафа, коварной и злопамятной Наины, доброго светлого Финна.
Конечно, это был совершенно иной уровень восприятия музыки. Без декораций и костюмов, зато с песочной анимацией, помогающей зрителю включить воображение. А также бессмертными строками Александра Сергеевича Пушкина, звучащими на протяжении всего вечера в замечательном исполнении солиста Приморской Мариинки Дмитрия Неласова.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Чтец — Дмитрий Неласов. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
И вот перед нами великолепное произведение русской оперной классики, музыкальный эпос, созданный Михаилом Глинкой и исполненный оркестром и солистами Приморской Мариинки.
Та самая знаменитая увертюра, тот самый "Марш Черномора", знакомые с детства. Рондо Фарлафа, от которого захватывает дух, когда оно удается певцу, сумевшему выдержать темп vivace assai (довольно скоро) и осилить виртуозные распевы, предложенные автором.
Но еще и много Руслана, обещанного маэстро Смелковым. Руслан — символ настоящего русского богатыря, сосредоточившего в себе силу, благородство, волю, бесстрашие, способность глубоко чувствовать и любить. Алексею Репину, обладающему голосом благородного звучания и широкого диапазона, виртуозно удается раскрыть этот по-русски сильный образ. Руслан в его исполнении по-настоящему любящий человек, преисполненный тревогой, разгневанный, теряющий надежду и находящий ее, глубоко погруженный в мысли о жизни и смерти. В конечном счете, пройдя через тяжелые испытания, преодолев смерть, он доказывает свое право быть любимым Людмилой.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Руслан — Алексей Репин. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Роль Людмилы исполнила сопрано Ивета Симонян, певица с красивым, "журчащим" голосом. Знаменитую арию Людмилы она исполнила виртуозно и легко, вызвав восхищение зрителей. И, конечно, в ее голосе так искренне и нежно звучали слова любви к Руслану. Чистый образ русской красавицы.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Людмила — Ивета Симонян. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Сергей Плешивцев, замечательный бас Приморской Мариинки, исполнил в этот вечер две партии. Хотя, если быть точнее, гораздо больше. В самом начале он предстает перед слушателями в роли благородного и сильного отца Людмилы, Светозара. Позднее он появляется в образе Головы. Голова в опере — это целый хор басов. Сергей Плешивцев спел эту партию один. Певец звучал настолько мощно, что ему удалось компенсировать отсутствие хора, создать мистический образ вставшего на сторону Руслана несчастного брата злобного Черномора.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Светозар — Сергей Плешивцев (справа). Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Прекрасным пылким и озорным юношей предстал перед зрителями Ратмир в исполнении Лауры Бустаманте. Он искренне хотел спасти Людмилу, подарить ей свое юное и пылкое сердце, но судьба распорядилась по-другому.
Фарлаф в исполнении Сергея Крылова, что называется, прозвучал. Исполняя рондо, главную визитную карточку Фарлафа, певец нашел некий баланс предложенного музыкального материала и своих возможностей, перейдя практически на речитатив, в итоге, труднейшая ария, заставляющая попотеть многих маститых исполнителей, в этот вечер удалась.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Фарлаф — Сергей Крылов. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Партию Финна ярко исполнил Роман Крукович. На самом деле, Финн один из важнейших персонажей этой истории, на что обратил внимание Борис Асафьев (об этом мы уже знаем). Он та светлая сила, которая стоит за спиной Руслана, оберегает его, вырывает из лап смерти. А еще подсказывает, кто украл Людмилу, как вернуть ее из чародейного сна. Но у Финна и своя история. И эту историю Роман Крукович передал очень искренне, очень красиво.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. Финн — Роман Крукович. Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Антагонистом Финна является колдунья Наина, мстительная красавица, которая всегда отвергала любовь несчастного Финна. С возрастом ее холодная красота трансформировалась в зло и коварство старой колдуньи. Подруга Черномора, она помогает Фарлафу обмануть всех и заполучить Людмилу. В исполнении прекрасной меццо-сопрано Ирины Колодяжной Наина получилась очень яркой и колоритной.
Сопрано Самире Галимовой, исполнявшей партию персидской девы, пришлось петь из-за сцены. Но это, скорей всего, усилило впечатление от ее прекрасного исполнения.
И, конечно же, все закончилось хорошо. В конце зрители услышали финал "Слава великим богам!" (6+). В опере его исполняют солисты вместе с хором. Здесь исполнили все участники спектакля. Получившийся большой ансамбль стал достойным окончанием действа.
Отдельно хочется отметить концертмейстера Марину Репину, проделавшую прекрасную работу с музыкантами. Произведение действительно наисложнейшее. Солистам Приморской Мариинки вместе с концертмейстером удалось найти путь, который позволил им справиться с этим очень непростым материалом.
Опыт удался. Мечта маэстро Павла Смелкова исполнилась. Хочется верить, что "экспериментальный Глинка" войдет в репертуар театра и мы еще не раз услышим эту красивую музыкальную сказку о любви, которая преодолеет всё.
"Руслан и Людмила" в Приморской Мариинке. "Слава великим богам!" и "Спасибо зрителям!". Фото: Илья Коротков, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
