Приморская сцена Мариинского театра подготовила премьеру спектакля по одноактной опере Петра Ильича Чайковского "Иоланта" (12+) — либретто брата композитора Модеста Чайковского по драме выдающегося датского драматурга Генрика Герца "Дочь короля Рене" (12+) — в режиссуре Анны Шишкиной и художественном оформлении Петра Окунева. Накануне первого премьерного показа, который состоится завтра, 5 апреля, в фойе Приморской Мариинки состоялась пресс-конференция, посвященная этому событию, сообщает ИА PrimaMedia.
В беседе с журналистами приняли участие художественный руководитель оперной труппы Приморской сцены Мариинского театра Ирина Соболева, главный дирижер Приморской сцены Мариинского театра Павел Смелков, режиссер-постановщик Анна Шишкина (Мариинский спектакль), художник-постановщик, главный художник Приморской сцены Мариинского театра Петр Окунев и солисты Приморской сцены Мариинского театра Алина Михайлик и Сергей Плешивцев.
Обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов выбрал для читателей самые интересные моменты беседы.
Ирина Соболева об "Иоланте" светлой
Опера написана на средневековый сюжет. Действительно существовал такой король Рене, у которого была дочь Иоланта. Имя чуть по-другому читалось, но это не меняет сути.
(Рене Добрый (фр. le Bon Roi René), Ренато Неaпoлитанский (итал. Renato I di Napoli), годы жизни: 1409 — 1480, граф де Гиз, герцог Лотарингии, герцог Анжуйский, титулярный король Неаполя и Иерусалима. Его дочь Иоланда в 1445 году вышла замуж за своего кузена Фредерика II Водемонского. Их брак был династическим союзом, организованным, чтобы положить конец спору, который существовал между Рене Анжуйским и отцом Ферри, Антуаном де Водемоном, относительно преемственности княжества Лотарингии — А.К.).
Действительно, это очень загадочная история, которую Петр Ильич Чайковский прочитал даже не на русском, а на немецком языке. Это была пьеса датского драматурга Хенрика Херца "Дочь короля Рене" (русский перевод был выполнен Федором Миллером, вошедшим в историю русской литературы знаменитым произведением "Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять…" (0+) — А.К.) в конце XIX века.
Пьесу поставили в Малом театре (в переделке Владимира Зотова, русского писателя и журналиста — А.К.). На этом спектакле был Петр Ильич Чайковский, после чего у него родился замысел, которому суждено было осуществиться. На мой взгляд, это одно из лучших произведений мировой оперной литературы, несомненный шедевр, одна из вершин оперного искусства.
Ирина Соболева. Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
Это была последняя опера Петра Ильича Чайковского. А, как мы знаем, все оперы у него всегда заканчивались драматическими финалами. Редко, когда меньше двух человек погибало, в основном больше. И вот эта опера, где никто не погиб, опера со счастливым финалом, создавалась композитором с конца, с радостного, светлого, торжествующего, призывающего к жизни финала. То есть сначала Чайковский написал финал, а потом уже стал писать всю остальную музыку.
Это последняя опера Чайковского, и она пронизана радостью и надеждой, поэтому ее музыка слушается легко и с большим удовольствием.
Партии, написанные Чайковским, требуют большого вокального мастерства. Это высокая партия для тенора, это высокая партия для сопрано. Это требует много дифференцированной звучности, с которой нужно справиться. Это очень трудная партия для короля Рене, для баса. Ему, например, нужно показать на протяжении полутора строчек в конце арии две октавы. И здесь Чайковский не пожалел баса, зато создал невероятную атмосферу трагедийности этой арии, заставив певца спеть сначала в очень высокой тесситуре, а потом в очень низкой.
На генеральной репетиции "Иоланты". Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
Петр Окунев об "Иоланте" прерафаэлитской
У нас постановка классическая, сказочная, такая старинная легенда в стиле художников— прерафаэлитов (направление в английской поэзии и живописи во второй половине XIX века— А.К.), очень романтическая и нежная история. И оформление спектакля, в общем-то, соответствует музыке и сюжету.
Петр Окунев. Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
В этом спектакле у нас используется очень много интересных тканей, которые делаются в Иваново (гобеленовых тканей, как уточнила Ирина Соболева — А.К.). Мы все женские костюмы шили из тканей, делающихся в Иваново, в городе невест. И эти ткани сделаны по рисункам художника Морриса (Уильям Моррис — английский художник, поэт, прозаик, переводчик, издатель, социалист, теоретик искусства второй половины XIX века, близкий к прерафаэлитам; основатель движения "Искусства и ремесла" — А.К.), который рисовал очень красивые орнаменты в средневековом стиле. Я совершенно удивительным образом нашел эти ткани. Оказывается, они производятся в России, они есть у нас в наличии. И вот таким образом мы попали точно в десятку в этом смысле.
Анна Шишкина об "Иоланте" концептуально классической
Мариинский театр не ставит перед собой задачи поразить зрителя какой-то <небывалой> эстетической концепцией.
Мы считаем, что гораздо важнее дотянуться до Чайковского и направить свои силы на то, чтобы раскрыть какую-то верную интонацию. Но поиски верной интонации, которую заложил Чайковский, — это длительный процесс, и на это уходят основные усилия.
Анна Шишкина. Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
Сегодня внешние эффекты становятся общей театральной тенденцией. Но гораздо важнее не потерять жизнь человеческого духа, которая скрыта в произведении. Поэтому главные усилия и у нас были направлены на это.
Поэтому у нас классическая постановка. Сдержанность во времени. Хотя было сложно уйти от нашего быстро текущего бытового существования и выявить в опере Чайковского и донести его до зрителей.
На самом деле <во Владивостоке> получился немножко другой спектакль, <чем в Мариинке в Санкт-Петербурге>, потому что у нас серьезное художественное оформление — другое. Прекрасные, богатые костюмы, они дают другой колорит. И мы под них писали новый свет, совершенно другой свет, не тот, который был в Мариинском театре. И от этого больше проникновения в <историческое> время идет. Больше — за счет костюмов, за счет света. Это, конечно, плюс для постановки.
На генеральной репетиции "Иоланты". Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
Павел Смелков об "Иоланте" с сюрпризом
У меня 15-летний опыт исполнения этой оперы. Я дирижировал предпоследнюю премьерную постановку "Иоланты" (первый премьерный показ данной версии оперы состоялся в Мариинском театре 15 апреля 2023 года — А.К.): заболел Валерий Абисалович Гергиев, мне пришлось его заменить.
Ранее "Иоланта" уже шла на Приморской сцене Мариинского театра, но в концертном исполнении, то есть без костюмов и декораций.
Спектакль, который мы представим сейчас, это, безусловно, новый спектакль, новая сценическая концепция. В принципе, "Иоланта" — опера популярная, и каждый театр хочет исполнить ее по-своему — в большей степени постановочно, нежели музыкально, потому что партитура оперы очень детально выписана, и найти что-то принципиально новое или испортить что-то старое тут очень трудно. Тут главная задача оркестра — это мягкий, красивый аккомпанемент для лирических героев.
Павел Смелков. Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
Отрадно, что в этой постановке ни оформление, ни режиссура действительно не идут вразрез с Чайковским. Мы, правда, немного позволили себе отступить от партитуры в плане того, что у Петра Ильича вся музыка написана для исполнения из оркестровой ямы, но есть ремарка о музыкантах, которые изображают игру на инструментах на сцене. Мы же вывели этих музыкантов вживую. И сигналы рогов и труб, которые есть у Петра Ильича в опере, сделали со сцены. То есть немножко сделали такой стереоэффект, которого в других театрах в этой опере пока не наблюдалось.
Мне кажется, Иоланта" — это совсем не сказка. Есть медицинские факты, свидетельствующие о том, что как можно потерять зрение в результате сильного потрясения, но так возможно его вернуть, если оно было потеряно таким образом. Поэтому тут не волшебство, не магия и даже не гипноз, а это какое-то огромное желание. Господь внушил королю Рене мысль вновь напугать Иоланту, ослепшую от страха в детстве, известием о том, что он казнит ее любимого человека. И она прозрела.
На генеральной репетиции "Иоланты". Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
"Иоланта" — очень важное произведение о добре, о том, как люди должны относиться друг к другу. В этой опере нет отрицательных персонажей. Здесь нет ни одного злодея. Здесь есть жестокая судьба, которая лишила Иоланту драгоценного дара видеть. И есть вера в светлое будущее, и эта вера ее излечила.
Сергей Плешивцев об "Иоланте" для счастья
Для меня это очередная возможность получить одно из главных преимуществ нашей профессии — прожить не только свою, ни и еще чью-то жизнь (в спектакле Сергей Плешивцев и исполняет партию короля Рене — А.К.). Эта возможность перекрывает все сложности нашей профессии.
Вчера у нас была первая генеральная репетиция (то есть 3 апреля — А.К.). Когда я надел этот шикарнейший костюм, созданный Петром <Окуневым>, то ощутил себя не просто королем, а именно королем Рене Добрым, у которого такая замечательная, красивая дочка. Кстати, у нас <с Алиной Михайлик> даже разница в возрасте идеально совпадает с разницей в возрасте прототипов. Для меня и такие моменты имеют значения. Исполняя подобные партии, ощущаешь себя счастливым человеком.
Алина Михайлик и Сергей Плешивцев. Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
По большому счету любая роль рождается каждый раз, когда ты выходишь на сцену, то есть в каждом спектакле. Потому что это живое исполнение, оно каждый раз может быть разным, с разными партнерами. И в этом новом рождении уже живущего спектакля — тоже большое преимущество для нас, артистов.
Ну и в процессе репетиции, конечно, начинаешь чувствовать роль по-разному. Например, у нас была очень подробная репетиция первой сцены с участием короля Рене и Эбн-Хакиа (мавританский врач, призванный исцелить Иоланту — А.К.), где мы чуть поменяли акценты, решив, что Рене не должен быть просителем за свою дочь, а должен оставаться королем и вести себя соответственно. И сразу же у нас как-то пошло уже интереснее, веселее, как-то более понятно. И где-то со второй-третьей репетиции началось вживание в образ, понимание его.
На генеральной репетиции "Иоланты". Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
Алина Михайлик об "Иоланте" с повязкой на глазах
Я ощутила себя тоже очень счастливым человеком, когда приступила к этой партии (Алина Михайлик исполняет партию Иоланты" — А.К.), потому что я очень люблю сложные актерские задачи. Иоланта здесь, конечно, не исключение. И это, конечно, как Сережа сказала, потрясающая вещь, когда мы можем прожить жизнь своего героя.
Алина Михайлик. Фото: Сухарьков Андрей, ИА PrimaMedia
Она слепа и мила. Но нужно не столько сыграть, сколько прочувствовать эту слепоту. И когда мы с Анной Шишкиной над этим работали, то закрывали глаза повязками и пытались почувствовать мир по-новому через ладони, через обоняние, через звук. И, например, с моим партнером Мингияном Оджаевым, который будет исполнять партию Водемона, мы каждую репетицию считали, сколько раз я на него посмотрела. И чем меньше раз я на него посмотрела, тем ближе мы были к успеху.
