Сколько Владивосток сливает канализационных стоков в море, и когда это закончится? Почему количество аварий на водопроводных сетях растет, как изменить ситуацию? Почему качество воды стало хуже и когда, наконец, заработает Пушкинская депрессия? В интервью ИА PrimaMedia генеральный директор "Приморского водоканала" Сергей Белый ответил на ряд актуальных вопросов, поделился своим видением развития предприятия, а также рассказал о проблемах, с которыми сталкивается "водный гигант" края.
— Сергей Юрьевич, мы с вами, помнится, беседовали, когда вы только встали у руля в "Примводоканале". Уже пять лет возглавляете предприятие. Что удалось за эту пятилетку, а что нет?
— На сегодняшний день мы вернули имущество на баланс предприятия: гаражи и все здания, что существенно снизило расходы. Ранее мы платили городу аренду 72 млн рублей в год, а сейчас лишь 8 млн налога на имущество.
Интервью с Сергеем Белым, гендиректором Примводоканала. Дмитрий Осипчук. ИА PrimaMedia
— Да, существенный бонус предприятию.
— Нам наконец-то удалось впервые за все время повысить тариф, который вступил в свои права с 1 июля этого года. Пусть читатели не пугаются, потому что они этого фактически не ощутят.
Далее. Приобрели технику, хотя больших программ за эти пять лет не осуществлялось. Но нам за средства предприятия удалось все-таки подкупить техники, порядка 40 единиц. Наш парк насчитывает 256 единиц, поэтому необходимость в его реновации по-прежнему актуальна, износ техники 70%.
У нас есть две ключевые внутренние проблемы.
Прежде всего, очень сложная ситуация с персоналом. К нам плохо идут на работу, потому что зарплаты невысокие, народ на такую работу особо не рвется. В свое время в нашем университете целая кафедра была, которая как раз специалистов по водоснабжению и водоотведению выпускала. Сейчас закрыли.
Исчезают специалисты, зарплаты не устраивают. Сейчас после повышения тарифа мы планируем зарплату повысить. Это одна опция привлечения и сохранения кадров. А вторая — в крае началось выделение арендного жилья, и первые пять сотрудников уже у нас получили арендное жилье. Планируем сейчас еще порядка 10 молодых перспективных ребят, кто без жилья, таким образом у нас "закрепить". Очень надеюсь на такие механизмы.
— Наличие жилья — это серьезное подспорье для молодых специалистов. Вы обозначили проблему кадрового дефицита. Она сейчас актуальна вообще для всех сфер. Строителей не хватает, врачей, учителей и даже полицейских. ЖКХ — это ключевая сфера обеспечения жизнедеятельности, хотя не все это ценят, откровенно говоря, дело неблагодарное: чуть что, коммунальщиков у нас любят поругать. Какой все-таки у вас некомплект?
— Сейчас численность колеблется 2,5-2,7 тысячи человек, а по-хорошему для комплекта надо 3,1 тысячи. То есть 400-450 человек нам не хватает. Очень плохо дела обстоят с водителями, ремонтниками. Аварийные бригады у нас недокомплектованы. Часто приходится даже срывать людей с одного участка на другой. А аварий много, в том году по Владивостоку было 246 аварий. И отовсюду срывать людей — это не очень удобно.
Мы удовлетворительно исполняем свои обязательства. Коллапса ни разу в городе не допускали. Безусловно, много очень нелестных высказываний. Есть, наверное, объективные, есть необъективные.
— А какая средняя зарплата по предприятию?
— 42,8 тысячи.
— Совсем небольшая.
— Согласен, небольшая. Используем механизмы поощрений, премирования. Есть у нас и совмещение ставок.
— Это как у педагогов и медиков.
— Да, есть свободная ставка в бригаде, делим между людьми, они больше получают. Вот смотрите, на видео это канализационно-насосная станция ДВФУ. Люди в фекальной субстанции, вычищают, стоя по колено. Это убирают сам резервуар. Представляете, чтобы машина и насос не могли локанизировать отходы... Приходится это все разбавлять и вручную вычищать.
— Чем так засоряют?
— Большая часть — влажные салфетки, которые не растворяются, их категорически запрещено в унитаз смывать. Бросают даже бутылки, обрезки, остатки пищи, средства личной гигиены. Вообще бывает, что и строительный мусор попадается.
Граждане что только не спускают. Даже электроды от сварки. А они металлические, раз где-то в трубе застрял, на него второй лег. Сверху салфетка прилетела, кость из борща на это наслаивается, а потом как фонтаном даст! Ну а виноват, само собой, "Водоканал". На самом деле у многих потребителей нет культуры пользования бытовой канализации.
— Но порывы происходят не только из-за засоров. Какое сейчас состояние сетей?
— Очень изношены. По канализации износ порядка 49%, водоснабжение — 56%, чуть снизился, было 59%. Работаем над этим. Но дело в том, что по капитальному ремонту сетей, то есть по заменам, больших программ за эти пять лет не было. Мы тут работаем только в пределах тарифа, выполняем работы по капитальному ремонту.
Да, есть, конечно, программы по ИБК (инфраструктурные бюджетные кредиты), но они не для капитального ремонта. По ИБК мы строим много. Например, к "ДНС-сити" подвод воды, отвод стока, также для промышленного парка в Большом Камне, для новых микрорайонов — это все строим, проводим инфраструктуру.
Но нужно обновлять и имеющиеся сети. Нам надо перекладывать в год порядка 7-8%, а мы перекладываем всего 1-1,5%, это порядка 8 км. И это максимум, на что мы способны сейчас.
— Неспособны почему?
— Недостаточное количество денежных средств. То, что есть в тарифе, — этого мало. В нем основная составляющая — это зарплата сотрудников. Много тратим около 20% от тарифа — на электроэнергию. Это крайне много, вдумаетесь только, 110-112 млн рублей в месяц, зарабатываем при этом в среднем 360 млн рублей.
— Финансовая ситуация сейчас какая?
— После первого полугодия убыток 417 млн, и этим все сказано.
По-прежнему бессмысленное количество потерь из-за порывов. Это тоже влияет на финансовую ситуацию предприятия. Например, даем воду ВПЭС, за них нам платит ДГК. А платит так: мы дали литр, а там получили 0,4 литра. За потерянную воду они не платят, только по факту.
Они заявляют, что потерь в их системах нет. Значит, это у нас. Вот такой пока что неразрешимый вопрос, мы этим вопросом занимаемся уже более четырех лет. Теряем на этом порядка 40-45 млн в год.
— Как потребители себя ведут?
— Дебиторка большая, к сожалению. Уже приближается к 1,4 млрд рублей. Из них 930 с небольшим млн — это задолженность населения. Некоторые позиции уже к истребованию невозможны, потому что срок исковой давности истек. Некоторые люди годами не платят, и, к сожалению, мы не можем технически отключить их от водоснабжения по ФЗ.
По юр. лицам у нас есть право отключать, поэтому с ними попроще.
— Сергей Юрьевич, для понимания, что собой сегодня представляет хозяйство "Приморского водоканала"? Ну и, учитывая рельеф Владивостока и учитывая историю хозяйства на территории края, что из себя представляет водоотведение?
— У нас в обслуживании находится сейчас 146 водно-насосных и канализационно-насосных станций. Из них ВНС — 82 штуки. Для сравнения, у наших коллег из Хабаровска намного меньше, где-то в 1,8 раза. Почему? Рельеф — это раз. Второе, небольшая протяженность сетей. У нас очень длинные протяженные сети.
По водоснабжению, 80% воды мы транспортируем с Артемовского гидроузла. Это 69 км, представляете? Это только до исходной точки. А от нее еще сети. Чтобы всю эту воду "доставить", у нас есть насосная станция в районе игорной зоны "Муравейка", и вторая подкачивающая станция — на Горностае. И вот только таким образом мы можем обеспечить город водой.
Шаморовская дорога имеет две горы, с помощью насосов через них воду нужно доставить.
То же самое с канализацией, рельеф определяет многое. У нас много, скажем так, напорной канализации. В случае порыва, под напором этот сток оказывается на поверхности. Если канализация самотечная, то аварии устранять проще, и не такие последствия.
Наверняка спросите, поэтому сразу скажу про канализационные стоки.
Во Владивостоке на июнь месяц оставалось незарегулированными ориентировочно 18-19 тысяч кубических метров стоков, которые сливаются в акваторию. Очень важный момент. Я поставил перед коллективом задачу убрать еще 12 тысяч стоков.
В настоящее время мы запустили КНС 27 — это сток на Коммунаров, где-то 1,5 тысячи кубических метров. Запустили КНС 19 — это у нас два стока: Калининский и Киевский, там тоже 1,5 тысячи кубометров. В тестовом режиме запустили КНС 15 с зарегулированными выпусками 71-го и 64 мкрн, Беговая, КНС Абросимова — там невероятный сток, 6 тысяч кубометров. Итого во Владивостоке зарегулировано 144 тысячи кубометров стоков хозбытовой канализации.
Все сети, которые мы обслуживаем, все внутриквартальные заводим в большие коллекторы, либо колодцы, камеры гашения и этот сток пускаем на КОС "Южные", "Центральные" очистные сооружения.
— То есть остается около 10 тысяч кубометров?
— Да, у нас остается только Луговской сток и Красного Знамени, на которые нет денег.
— Сами очистные насколько загружены?
— Все очистные в городе введены в эксплуатацию, все используются. Они с запасом большим сделаны. Сейчас на Южных очистных (на Командорской) загрузка меньше 20%. На Центральных очистных — чуть больше 50%. На Северных — около на 40%.
Они в рабочем состоянии. Но нужно понимать, что канализационный сток агрессивная среда. Оборудование с 2012 года, но уже начинает выходить из строя. ломаются, уплотнения, рабочие колеса, двигателя горят, потому что их клинит.
— И давайте уже завершим по стокам. В каком году совсем перестанем мы сбрасывать в море?
— Мы сейчас собираемся вести проектирование как раз по последним двум выпускам. Если в следующем году нам выделят деньги, то при наличии финансирования к 2026 году можно все ликвидировать. Сейчас вопрос стоит только в финансировании. Проектирование покажет, сколько это будет стоить.
Интервью с Сергеем Белым, гендиректором Примводоканала. Дмитрий Осипчук. ИА PrimaMedia
— Сергей Юрьевич, с очистными и стоками прояснили ситуацию. Но вот что скажете за качество воды? В последнее время из крана часто рыжая бежит. В чем заключается проблема?
— Действительно, у нас конец прошлого года и начало этого года были не очень хорошие. Мы не проходили по мутности, и причин несколько. У нас было много аварий, причем магистральных, на больших водоводах. Когда запуски происходят после таких аварий, там заиленный слой составляет 10-12 см. И когда потоком вода идет, она, естественно, это все смывает. Конечно, можно дискутировать о том, что можно было бы плавно воду пускать. Но с нас требуют, чтобы в такое-то время уже вода была: есть нормативы, подключается прокуратура и начинает с нас спрашивать. Трубопровод 1967-1968 года, через три года ему уже 60 лет. Давно уже новый надо было построить, и такого бы не было. Это первая причина.
Также в прошлом году лето было не сильно дождливым, а вот в последнюю декаду августа пошли интенсивные дожди. Настолько интенсивные, что у нас Артемовском гидроузле за мою бытность гендиректором в первый раз такие были притоки. У нас есть сливная воронка — кстати, в России только у нас такая, еще в Канаде есть, больше аналогов нет. Когда вода определенный уровень набирает, она через эту воронку уходит. В том году вода была выше этой воронки где-то на 1,5 метра. Такого количества воды я не припомню.
И эту воду надо было быстро сбросить, за короткое время, за 10-15 дней. Мы сбросили около 1,5 водохранилища — такой был приток, до 27 млн кубов в сутки. Столько воды приходило. Поэтому поток приходит, уходит, приходит — взбаламутилась вода очень сильно. И мутность сильно увеличилась, что мы только не делали. Зимой, когда вода холодная, то муть оседает. Начали коагулянта больше добавлять, чтобы убирать эту ненужную субстанцию, это серьезные затраты.
Контактные осветлители настолько заилились, делаем срочный ремонт. И по 25 фильтрам написал в край письмо, что на это нам нужно порядка 300 млн. Жду разрешения вопроса, потому что это может повлиять на качество воды.
С очистных сооружений вода всегда уходит сейчас СанПиНовская. Есть заключения лаборатории. Но пока идет по трубам: где-то авария, где-то еще что-то, к сожалению.
— Нередкая проблема в подводящих коммуникациях внутри микрорайонов, либо в самих домах. Как с этим быть?
— Смотрите, мы подводим трубу к последнему колодцу, который перед домом или стеной здания. А что там строители за трубы укладывают, не знаем. Зачастую застройщики делают это все своими силами. Мы — наружные сети, они — внутриплощадочные и внутри домов.
Зачастую труба, которую укладывает застройщик, далека от идеала. В ней и постороний мусор, и продукты коррозии, и это тоже вытекает из кранов потребителей.
— С учетом глобальной застройки юга Приморского края, с какими вызовами сталкивается "Приморский водоканал"?
— Источников воды на сегодняшний день достаточно, чтобы обеспечить город. Мы же не только Владивосток обслуживаем. У нас еще Артем есть, Надеждинский, Михайловский, Лазовский, Шкотовский, Хорольский районы. Поэтому Пушкинская депрессия крайне нужна. Надо не забывать и то, что вода из подземного источника всегда чище. Вода в водохранилищах мягче, но и подверженность катаклизмам больше.
— Владивосток имеет сложный рельеф и разношерстную систему ливневой канализации там, где она есть. А во многих местах ее как таковой нет. Одно из ярких проявлений проблемы, с которой сталкивается почти каждый житель, — это запах канализации в городе. Обычно он идет из ливневой канализации. Вроде ливневки — это зона ответственности мэрии, но источник запаха, по идее, — зона ответственности "Приморского водоканала". Какие есть пути решения проблемы? Может, передать что-то вместе с необходимыми бюджетами "Примводоканалу"? Или как иначе эффективнее можно выстроить взаимодействие с муниципальными властями?
— Центральной ливневой канализации в городе, как таковой, нет. Фрагментарно она выполнена, но не более.
— При этом, у Владивостока сейчас очень хороший бюджет. Глава говорит, что он рекордный…
— Это здорово, конечно, что мы скверы делаем, общественные места. Все это, конечно, красиво и хорошо. Но, к сожалению, уделяем мало внимания сетям. В частности, и по водоснабжению, и у тепловиков сети изношенные. Это дело времени — рано или поздно аварии могут кратно увеличиваться. В том году ребята ВПЭСовцы хорошо поработали, много переложили, но этого все равно недостаточно. И мы неплохо, надо раз в 7-8 больше делать.
— "Водоканал" участвует в этой глобальной программе по капремонту сетей во Владивостоке?
— Есть постановление правительства. Оно пока еще не вступило в свою силу. Премьер-министр Михаил Мишустин подписал, на развитие водоканала до 2030 года, как ожидается, будет выделено 70 млрд рублей. Мы эту программу по инфраструктуре формировали, столько денег надо в нее вложить.
Свет в конце тоннеля есть. Но срок слишком малый для того, чтобы реализовать эти 70 млрд — до 2030 года такой объем нереально освоить.
Надо все осметить, пройти в экспертизу, проекты и прочее, торги провести и реализовать.
— У вас получается, сегодняшние темпы — по 8 км в год, как вы упоминали. А какие нужны, чтобы все обновить до того, как придется менять по второму кругу?
— У нас 1800 км сетей по воде и 1080 км по канализации. Заменить надо 59% — это 1 тысяча км. А мы меняем всего 8 км. Вот и посчитайте… Надо в год менять 60-70 км хотя бы, это было бы неплохо. Тогда бы мы лет за 7-8 поменяли. Но уже пошли бы в негодность другие трубы. Замена изношенных сетей производится только за счет средств из тарифа.
Поэтому есть такое серьезное отставание. Мы от этого сильно страдаем. Отсутствие финансирования, людей и при этом инфраструктура запущена, не вкладывались в нее много лет, система изнашивается.
В прошлом году за год у нас было 156 аварий, а в этом уже 243. Сейчас мы тоже некоторые капитальные перекладки делаем, это индивидуально в каждом случае. Как хирурги, делаем вскрытие, а там решаем, что можно и как нужно сделать.
— А подрядчиков на эти объемы в 70 млрд, которые вы называли, хватит?
— Нет, конечно! Нет должного количества монтажников, строителей. Сейчас у нас есть две-три надежные команды. Одна по объемам может освоить проекты по 200-300 млн, остальные максимум до 50. Нужны серьезные структуры, которые будут готовы взять на себя такие объемы.
— Вы уже упомянули Пушкинскую депрессию. Что сейчас эта площадка собой представляет?
— В 2019 году была одна площадка и какие-то кривые косые металлоконструкции. На сегодняшний день построено четыре здания. В основном здании уже на месте стоят фильтры, на 100% закуплено все основное оборудование. Сейчас мы проводим закупку по выбору подрядчика на окончание работ.
— Какие там плановые мощности?
— На сегодня построен ВЗУ на 125 тысяч кубических метров. Эта вода хороша тем, что источник подземный, вода чище.
На первом этапе запускаем 30 тысяч кубометров. Второй этап — еще 35. Фундаменты для второго этапа уже готовы, только останется приобрести оборудование.
— А сколько всего этапов у проекта?
— Четыре. Будет строиться такое же здание рядом. КРДВ ("Корпорация развития Дальнего Востока") проводит проектирование.
— То есть проект Пушкинской депрессии забрало на себя КРДВ?
— Да, они четвертый этап проектируют. Мы помогаем во многих вопросах: анализы воды, лабораторию задействуем, исходные данные, какое оборудование и прочее. Обслуживанием мы дальше будем заниматься, а проектирование остальных этапов — это КРДВ.
— И финансирование федеральное будет, получается?
— Очистные сооружения, первый этап, полностью строится за средства Приморского края. На это мы получили краевые субсидии.
— Что осталось сделать, чтобы как раз запустить первый этап? И когда это случится?
— Оборудование — в наличии: фильтры механические, осмос обратный, мембраны, флотаторы, самоочающиеся фильтры. Все это на объекте стоит под охраной и ждет подрядчика. Осталось оборудование расставить на места, обвязать трубами, подключить электрику, провести пожарку, отопление, всю инфраструктуру завести и запуститься.
Вроде как немного, из 916 млн надо освоить 285, из них большая часть это трубы, электрика.
Когда? Планируется запустить к концу 2025 года.
— Какие сейчас задачи у проекта "Пушкинская депрессия"? Первоначально, ещё в советские годы, речь шла о страховке от засушливых лет. А сейчас что-то изменилось? Вы говорите, прошлый год был напротив мокрый…
— Когда пойдет вода из Пушкинской депрессии, во все населенные пункты в Надеждинском районе, и те, которые упоминал, где плохая вода, не будем из владивостокского трубопровода обратным ходом воду доставлять. Также все объекты ТОРа будут запитаны этой водой, город-спутник.
В Надеждинском районе во многих поселениях нет центрального водоснабжения, вода плохая. Надо с этого источника — Пушкинского — воду завести, и будет счастье людям.
— Учитывая, что и Владивосток в ту сторону растет.
— Да, там вся вода будет, в подавляющем большинстве с Пушкинского месторождения.
— Какая сейчас экономика у этого проекта?
— Окончательная цифра пока на сегодняшний день 916 млн рублей.
— 916 млн рублей — это на первую очередь?
— Да, это первая очередь.
— На станцию очистки.
— Да.
— Какое видение у Примводоканала на развитие Пушкинской депрессии с точки зрения потребителя, компании и экономики? Вдруг он сейчас для предприятия и края в целом как чемодан без ручки.
— Нет, точно нет. Эта вода все равно рано или поздно будет нужна. Водохранилища имеют свойства заиливаться, если будут серьезные сливы воды, как в прошлом году, то она со временем мутнеет, будет терять свое качество.
— У вас большое хозяйство. На ваш взгляд, насколько правильно иметь такого крупного коммунального по сути монополиста как "Приморский водоканал"? Может ли такая большая структура быть максимально эффективной? Какие есть видения с учетом опыта работы подобных структур по всей стране?
— Судя по тому, как мы справляемся, эффект очевиден. Может быть. Еще как пример, Ленинградская область, Донецкая область. У них там тоже структуры республиканского и областного уровня, вполне нормально функционируют.
У нас специалисты подготовлены хорошо. Часто в муниципалитетах специалистов нет. Строят объекты по "Чистой воде", а нет людей, которые могут эксплуатировать. У нас таких вопросов априори не возникает. Работают, действительно, профессионалы самого высокого уровня.
Мы хотим достойных тарифов, нормальных условий, чтобы поправить ситуацию по технике, по сетям и будем еще долго и счастливо обслуживать.
Интервью взяла Ольга Кишаковская.
