Драматический театр Тихоокеанского флота, как и обещал, начал новый, 91-й сезон, премьерой спектакля "Вечно живые" (12+) по одноименной пьесе (12+) Виктора Розова, той самой, с постановки которой пошла история театра "Современник" в 1956 году и по которой в 1957 году кинорежиссер Михаил Калатозов снял фильм "Летят журавли" (12+), ставший лауреатом "Золотой пальмовой ветви" (16+) Международного Каннского кинофестиваля (12+) 1958 года. Поставил спектакль, посвященный предстоящей 80-летней годовщине Великой Победы, главный режиссер Иркутского академического драматического театра имени Н.П. Охлопкова Станислав Мальцев, работавший в театре ТОФ с 1995 года по 2017 год (с 2004 года в должности главного режиссера). Обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов побывал на одном из премьерных показов.
Наверняка, многие зрители, пришедшие на один из премьерных показов "Вечно живых" в театре ТОФ, ассоциировали спектакль с фильмом Калатозова "Летят журавли" (если, конечно, видели его). И, возможно, были удивлены, не увидев многие знакомые эпизоды, или наоборот, увидев эпизоды, которых не было в кинокартине. И тут, конечно, нужно знать, что драма, написанная Виктором Розовым в 1943 году, по сюжету, да и по проблематике, несколько отличается от фильма (подробнее об этом — позже).
"Вечно живые" и плачущий старичок
К началу Великой Отечественной войны Виктор Розов был актером Театра Революции в Москве (ныне — Московский академический театр имени Владимира Маяковского). И уже в июле 1941 года он ушел на фронт добровольцем, воевал в народном ополчении, в начале октября был тяжело ранен, выписавшись из госпиталя, возглавил фронтовую бригаду, одновременно учился на заочном отделении Литературного института. Как может заметить читатель, знакомый с пьесой и фильмом, в них прослеживаются определенные моменты из военной биографии Розова.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. ИА PrimaMedia
Драму "Вечно живые" он написал в Костроме, куда приехал в дом отца и матери в отпуск после ранения. Темой его первой пьесы, первоначально названной "Семья Серебрийских" (12+), стал нравственный выбор, перед которым оказывались многие в ситуации военных лишений. Как вспоминал позже не без смущения драматург, "она писалась при свете крохотной коптилочки, можно сказать — от нечего делать" (Виктор Розов. "Удивление перед жизнью. Воспоминания" (12+).
И далее:
Пьеса писалась легко и сладостно. В Костроме я ее никому не читал. В первый раз прочитал тому самому Виталию Блоку, с которым познакомился в клубе "Красный луч" и который оказался соседом по жилью. Виталий — человек добрый — тут же мне предложил перепечатать рукописный экземпляр. Александра Федоровна — мама Блока — работала в журнале "Крестьянка" (12+) и "пошла навстречу" сыну. Благодаря им я получил напечатанный на машинке экземпляр.
По совету того же Виталия я прочел эту пьесу в "Красном луче" на труппе и потом отнес в ЛИТ, где получил отказ. Старичок — работник ЛИТа — сказал:
— Читал, товарищ Розов, вашу пьесу, плакал, но запрещаем.
Я ушел довольный, так как старичок плакал. А драматургия не была моей профессией. Пьесу запретили, видимо, потому, что там убивали героя. Время было еще военное, и в произведениях литературы, и в кино героя, как правило, не убивали, чтобы зрителям не было страшно идти на фронт. Я сунул куда-то экземпляр пьесы и жил себе поживал, то горюя, а то и радуясь.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
"Вечно живые" и Пантелеймон Крымов
После успеха спектакля "В добрый час!" (12+), поставленного по пьесе Розова в Центральном детском театре (это было в 1954 году, и постановку осуществил Анатолий Эфрос), руководство Малого театра обратилось к Розову с предложением провести встречу-беседу с молодыми актерами. Попросили принести какую-нибудь еще не поставленную пьесу, пусть даже совсем старую. И Розов вспомнил о "Семье Серебрийских", не без труда отыскав перепечатанную на машинке рукопись пьесы в груде бумажного хлама.
Розов прочитал рукопись в Малом театре молодым актерам и услышал добрые слова. О постановке пьесы речи даже и не шло, но слух, как говорится, пошел.
Пьесу попросили для прочтения в Театре имени Ермоловой, и она понравилась руководителю театра Андрею Лобанову. В то же время Розов дал ее для прочтения во МХАТ, и здесь пьеса так же вызвала интерес.
Меня вызвали во МХАТ. Я сидел в кабинете Михаила Николаевича Кедрова, а рядом — директор театра Алла Константиновна Тарасова, член художественного совета Борис Николаевич Ливанов, завлит Евгений Данилович Сурков, какие-то еще знаменитые и знаменитейшие люди, среди которых я чувствовал себя незаслуженно попавшим на Олимп… О пьесе говорилось хорошо и с предположением поставить ее. А в голове у меня билась мысль: я же отдал ее в Театр имени Ермоловой!
Виктор Розов. "Удивление перед жизнью. Воспоминания"
По окончанию беседы Розов сказал об этом одному из присутствующих руководителей театра, и услышал в ответ: "Немедленно откажитесь!" Но отказываться было неудобно, поскольку он уже обещал. И тогда прозвучала довольно грозная по тем временам фраза: "Учтите, с МХАТом шутки плохи". Молодой драматург набычился: "Грозить! Ну, это дудки! Такого обращения с собой не позволю". И пьеса была отдана Лобанову.
Виктор Розов. Взято из открытого источника
Интересно, что прообразом Вероники стала жена Виктора Розова актриса Надежда Козлова, которая тогда служила в Театре имени Ермоловой. Они поженились в 1945 году, но, по воспоминаниям их сына Сергея, он сражался за нее 10 лет. И победил: "Хромой, бедный, безработный инвалид войны сумел отодвинуть здоровых, богатых и успешных поклонников, которых у красивой молодой актрисы было немало".
Тем не менее в премьерном спектакле "Вероника" Козлова не участвовала, а впоследствии играла только во втором составе.
Но самая первая постановка "Вечно живых" состоялась в Ленинграде, в Театре имени Комиссаржевской, которым руководил Владислав Андрушкевич.
Веронику очень "горячо и трепетно" сыграла юная Эмма Попова, в будущем звезда БДТ Товстоногова. Роль Марка исполнил совсем молодой Игорь Дмитриев. Однако особенно сильное впечатление на Розова, смотревшего спектакль, произвел артист, игравший Володю. Это был Пантелеймон Крымов, сейчас мало кому известный, кроме знатоков советского театра и кинематографа. О большом и особом таланте Крымова говорит хотя бы то, что Георгий Товстоногов предложил ему роль князя Мышкина в легендарном спектакле "Идиот" (12+) по одноименному роману (12+) Достоевского. Увы, не сложилось. Пантелеймон Крымов, актер на редкость талантливый, но недисциплинированный, не явился на первую репетицию. Это стало последней каплей, Товстоногов уволил его. А Мышкина сыграл Иннокентий Смоктуновский, тогда еще мало кому известный.
Пантелеймон Крымов. Взято из открытого источника
Много я видел спектаклей "Вечно живые" с разными исполнителями роли Володи, и, хотя среди них были и такие прекрасные, как Игорь Кваша, но Крымов, по-моему, был актером уникальным, может быть, даже гениальным. Как он чувствовал не только свою роль, но и всю атмосферу военных лет! Приведу пример. Вернувшись из госпиталя, попав в квартиру, занимаемую Бороздиными и его матерью, Крымов — Володя всем существом чувствовал предметы комнат, даже стены жилья. Он уже отвык от них. Позади фронтовая жизнь, леса, поля, белые стены госпиталя. Вот это как бы первородное прикосновение к мирной жизни им передавалось с поражающей ясностью и тонкостью: вот он садился на стул — а ведь он так давно не сидел на стуле, а только на земле, на койке, в лучшем случае — на табуретке в операционной, — или, как бы разучившись, словно впервые брал в руки нож и вилку, брал любовно, с деликатностью, с воспоминаниями. Ах как я это помню сам! Это возвращение в дорогую, прежнюю мирную жизнь из военного ада!
Виктор Розов. "Удивление перед жизнью. Воспоминания"
Пантелеймон Крымов тоже помнил это. В октябре 1941 года его, учащегося Ленинградского института, мобилизовали. Он воевал на Ленинградском фронте, был шофером Мостовой роты 21-го отдельного моторного понтонно-мостового батальона. Последние годы воевал на 2-м Украинском фронте, был демобилизован в 1945 году. За заслуги в годы войны его наградили медалями "За оборону Ленинграда" (1943), "За боевые заслуги" (1945), "За взятие Вены" (1945), "За взятие Будапешта" (1945), "За победу над Германией" (1945).
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
"Вечно живые" и "Современник"
Историю о том, какую роль сыграли "Вечно живые" в создании театра "Современник", можно найти в Интернете в разных интерпретациях. Вот одна из них.
Произошло это в 1956 году (том самом, когда прошел судьбоносный ХХ съезд КПСС). Театра "Современник" тогда еще не было, а была Школа-студия МХАТа и группа ее выпускников и студентов. Ядро студии составляли Галина Волчек, Игорь Кваша, Лилия Толмачёва, Евгений Евстигнеев, Олег Табаков, Виктор Сергачёв и Олег Ефремов в качестве актера и руководителя.
По просьбе Ефремова, Розов несколько переработал пьесу, убрав мелодраматические акценты, в результате чего пьеса приобрела более раздумчивый и крупный характер. Слова, сказанные Борисом Бороздиным (Олег Ефремов) Веронике Богдановой (Светлана Мизери): "Если я честный, я должен" — стали девизом и нового театра, и поколения "шестидесятников".
"Вечно живые" в 1956 году в "Современнике". Вероника - Светлана Мизери, Борис - Олег Ефремов. Взято из открытого источника
Роль Ирины, дочери доктора Бороздина, досталась Лилии Толмачевой. Нюрку-хлеборезку сыграла Галина Волчек, много лет спустя ставшая худруком "Современника". Роль ловчилы — администратора филармонии исполнил Евгений Евстигнеев, роль Марка — Геннадий Печников, знакомый многим по фильму "Шумный день" (12+), роль Владимира — Игорь Кваша, роль студента Миши — Олег Табаков.
Игралась премьера в ночь с 15 на 16 апреля на сцене Школы-студии МХАТ. Игралась тайно — на нее не пригласили никого из театральных корифеев. В небольшом зале уместилось человек сто, в большинстве студентов. Зрители стояли и в проходе. Молодежи было важно, что спектакль сделали молодые артисты во главе с молодым режиссером. К тому же прошел слух, что играли чуть ли не запрещенную пьесу. Спектакль был принят на ура. Никто не хотел расходиться и после его окончания.
"Принимали очень хорошо, что само по себе очень обрадовало. Возбужденные, мы ушли со сцены, и вдруг кто-то ворвался в гримерку: “Срочно все идите в зал! Там люди отказываются расходиться! Они хотят говорить с вами, обсуждать спектакль”. Получилось не обсуждение, а, скорее, стихийный митинг. “Вы не должны расходиться, потерять друг друга! Это будет театр нашего поколения! Вы должны его создать во что бы то ни стало!”", — вспоминал много позже Игорь Кваша.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
"Вечно живые" и "Летят журавли"
О том, как снимался великий без преувеличения фильм "Летят журавли" также сказано немало. И о том, как совершенно случайно отыскалась Вероника — Татьяна Самойлова, для которой эта роль стала звездной. И о революционной операторской работе Сергея Урусевского (в годы Великой Отечественной войны — фронтового кинооператора). И о гневе генсека Хрущева, которому фильм резко не понравился. И о триумфе в Каннах, и о популярности во всем мире.
Тут нужно заметить, что на съемки "Летят журавли" случайно попал тогда еще начинающий и никому не известный режиссер Клод Лелуш, будущий автор "Мужчины и женщины" (18+), обладатель каннской "Пальмовой ветви" и двух "Оскаров" (16+). Молодой французский кинематографист был настолько потрясен скрупулезным подходом авторов к созданию фильма, что попросился в съемочную группу ассистентом оператора и проработал в этом качестве на площадке несколько дней, сняв при этом свой самый первый документальный фильм (12+) о том, как снимались "Летят журавли". Вернувшись во Францию, Лелуш связался с директором Каннского фестиваля и рассказал о съемках Михаила Калатозов.
В фильме всё было по-настоящему. Актеры играли без дублеров даже в самых опасных сценах. Так, Алексей Баталов в эпизоде, где его герой — Борис Бородин — дерется с солдатом, отпустившим неуместную шутку в адрес Вероники, упал в воду, из которой торчали обрубленные стволы и ветки. Баталов сильно поранил лицо, пришлось наложить несколько швов. Слава Богу, порезы зажили, и через месяц актер вернулся на съемочную площадку.
Надежда Козлова, Эмма Попова, Татьяна Самойлова, Светлана Мизери. Коллаж из фото, взятых в свободном доступе
Сравнивая пьесу "Вечно живые" и "Летят журавли", следует заметить разницу в трактовке образа Вероники. В спектакле это 18-летняя растерянная девушка, потерявшая отца и мать. От нее ушел жених (да, на войну, но ведь у него была бронь, а он добровольно от нее отказался, стало быть отказался и от Вероники). Вероника поначалу не понимает всего масштаба обрушившейся на страну беды, и ей понадобилось время и силы, чтобы обрести свое место в военной жизни.
В фильме Вероника — сильная женщина, несмотря на то, что она уступила Марку, а потом стала его женой, предав Бориса. За это она не может и не хочет простить себя, продолжая ждать пропавшего без вести (а на самом деле погибшего) возлюбленного. Как будто подобно героине известного стихотворения Константина Симонова "Жди меня" (12+) пытается "ожиданием своим" спасти его, уже мертвого.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
Почему Вероника вышла замуж за Марка? Вопрос звучит и в спектакле, и в фильм е, но ответа на него зритель не услышит ни там, ни там. Драматург как будто дает нам возможность ответить на него самим.
Пьеса и сценарий фильма — в чем-то те же, а в чем-то другие истории. Пьеса прежде всего о нравственном выборе, который должен был сделать каждый 22 июня 1941 года. Фильм — об искуплении вины, которую остро чувствует героиня. Пьеса — обо всех, кто в ней занят, "чистых" и нечистых", героях и антигероях. Фильм — прежде всего о Веронике, и все события проходят как бы сквозь призму ее восприятия.
В спектакле достаточно много времени уделяется Владимиру, чьим прообразом, по всей видимости, является сам Виктор Розов. В фильме Владимира гораздо меньше. Хотя, если он и вправду сам Розов, то вся история, может быть, рассказана от имени этого героя.
"Вечно живые" и театр ТОФ
И вот сегодня мы видим "Вечно живых" в театре ТОФ. И это не случайно. Во-первых, театр взял курс на обновление репертуара, в котором большое внимание будет уделяться классике. Во-вторых, театр вновь позиционирует себя, как в "мальцевские" времена, театром, где молодой зритель найдет что-то близкое себе. А "Вечно живые" — спектакль о молодых и для молодых. Любовь, измена, предательство, верность, выбор цели… Для чего живешь, в чем смысл твоего существования? "С чем ты — с маслицем или с голодом? С кем ты — с Мастером или с Воландом? Выбирай!" (Евгений Евтушенко).
"Надо было как-то приблизить артистов к этому материалу, сделать так, чтобы они пропустили его через себя. Поэтому я попросил каждого узнать истории своих дедушек и прадедушек, которые воевали. Эти истории проходят красной нитью через весь спектакль этакими зонгами, которые исполняют артисты, выйдя из образов, — сначала о том, как дедушки и прадедушки встретили войну, потом о том, что было с ними во время войны и о том, как они встретили Победу", — рассказывал Станислав Мальцев на предпремьерной пресс-конференции.
Станислав Мальцев. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
По словам режиссера-постановщика, центральная идея спектакля — нравственный выбор человека, то, что мы называем выбором по совести. Это было важно и тогда, когда писалась пьеса, и сейчас.
Ну и конечно, одной из реперных точек постановки является ответ на вопрос, почему Вероника, так сильно любившая Бориса, стала женой нелюбимого, а потом и ненавистного, презираемого ею Марка.
"Марк стал той опорой для Вероники в сложное для нее время. Он определил для нее траекторию движения жизни. Она зацепилась за него, когда, казалось бы, уже не за что было держаться. Я думаю, что не могло быть иначе", — постаралась объяснить свою трактовку образа Вероники исполнительница роли Лилия Коломейцева.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
Режиссер пришел актрисе на помощь: "Вероника, — по сути, девчонка, которая, попав в экстремальную ситуацию. Цепляясь за Марка, она пытается зацепиться за семью Бороздиных. Это, конечно, очень сложный момент, темное пятно в пьесе Розова. То, что остается за кадром. Поэтому каждый постановщик, каждая актриса решает здесь по-своему. Вероника ошиблась, но потом она переосмыслила свой поступок, перестрадала, перемучилась. Розов, следуя традициям русской литературы, проявляет себя как тонкий психолог и проводит каждого героя через испытания, рассматривает его с разных сторон".
С этой точки зрения интересны, конечно, отрицательные образы, например, образ Марка.
"Как говорил Станиславский, актер должен быть адвокатом своей роли. Во всяком случае я для себя постарался стать в каком-то смысле адвокатом Марка Бороздина", — кратко обозначил свою сверхзадачу актер Георгий Черкизишвили.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
Не менее трудная задача стояла перед актером Евгением Шакировым, исполнявшим роль Бориса Бороздина. Его герой появляется в первом действии, и нужно успеть убедить зрителей в том, что Борис — человек, достойный слов его отца, доктора Бороздина: "Кто не вернется, тем памятник до неба, и каждое имя золотом".
Как рассказал Евгений, роль стала получаться, когда удалось погрузиться в мир автора, в мир того времени и открыть в нем что-то для себя. К тому же у него уже был опыт участия в спектаклях про Великую Отечественную войну — роль Буштеца в драме "Рядовые" (12+) Алексея Дударева.
"На первый взгляд, когда тебе дают такую роль, как Борис, кажется, что это невозможно сыграть. Как можно тебе, живущему сейчас, пережить эмоции, которые люди переживали в те годы? 41-й, 42-й, 43-й, 44-й… Думаешь, а как это сыграть? Но потом, когда начинается работа, приходит понимание, что, в принципе, какие-то похожие вещи происходят и в современном мире. И это сильно помогает", — сказал Евгений Шакиров.
Ну а ключом к открытию всех смыслов пьесы Розова, как и в легендарном спектакле 1956 года в "Современнике", стала фраза "Если я честный, я должен". И это глубоко символично. Как когда-то с "Вечно живых" начинался "Современник", так и сейчас с "Вечно живых" начинается какая-то новая история тетра ТОФ.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
"Вечно живые" и "мертвые души"
Фраза "Если я честный, я должен", сказанная в 1956 году Борисом — Олегом Ефремовым, звучит и в спектакле драматического театра ТОФ. Причем звучит дважды. Один раз ее говорит Борис Веронике, говорит мягко, но уверенно, и Вероника принимает эти слова. Второй раз фразу произносит Степан, друг Бориса, и произносит ее с вопросительной интонацией, в разрядку, полуобернувшись к залу: "Если я — честный, я — должен?"
… С первого дня войны возник и лично мой нравственный вопрос: где должен быть в это время я? Собственно, вопрос этот не мучил меня долго, он возник и немедленно был решен: я должен идти на фронт. Это не было желанием блистательно проявить себя на военном поприще. Мне просто было бы стыдно оставаться в тылу в то время, когда мои сверстники были уже там. Я повиновался чувству внутреннего долга, обязанности быть там, где всего труднее…
… Моя любимая девушка поправляла волосы перед зеркалом, когда я вошел и объявил, что ухожу в армию. Не отрывая глаз от своего хорошенького личика, не поворачивая головы в мою сторону, она беспечно произнесла: "Да? Какого числа?" Я назвал дату, и мы перешли к разговорам на другие темы.
Виктор Розов. "Удивление перед жизнью. Воспоминания"
"Если я — честный, я — должен?" — спрашивает Степан (Дмитрий Сирота), как бы предлагая зрителям на три с половиной часа задуматься об этом. Но, как ни обидно это осознавать, театр сейчас утратил функцию храма культуры, и не все готовы выйти из привычной зоны личного комфорта: кто-то продолжает обмен сообщениями в пабликах, не спеша выключить громкую связь; кто-то хрустит поп-корном, запивая его кока-колой; кто-то, опоздав к началу, во весь рост идет к своим местам в первом ряду.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. ИА PrimaMedia
Что ж, зона личного комфорта — это святое, выйти из нее, как говорят иные психологи, дело страшноватое. Ведь в зоне комфорта человек чувствует себя безопасно и расслабленно, он делает привычные действия: ходит на работу, использует знакомые маршруты, решает стандартные для него задачи, ест привычную пищу и т.д.
А если война? Если не завтра, а уже сегодня — в поход? Вот и выбирай… Записаться добровольцем, несмотря на положенную броню (как это делает Борис), или, несмотря на войну, бороться всеми силами за свою зону личного комфорта (как это делает Марк или еще в большей степени администратор филармонии Николай Николаевич Чернов, добрый малый 48-и лет от роду).
Вот Чернов (Денис Фить) приходит поздравить с днем рождения свою любовницу, "светскую львицу" Антонину Николаевну Монастырскую (Юлианна Белаш), эвакуированную из блокадного Ленинграда со своим скарбом, включающим модные когда-то платья, юбки и проч., реализация которых на местной толкучке помогает ей восстановить зону личного комфорта.
"Вечно живые" Виктора Розова в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
Чернов, как бы сказали сейчас, хорошо упакован: теплые бурки, прерогатива ответственных работников, добротное модное пальто, диагоналевый костюм. С вальяжностью барина, хозяина жизни бросает он на руки Вари (Елена Ромашкина), — не прислуги, а "уплотненной" хозяйки квартиры, куда определили эвакуированную Монастырскую, — свое пальто, принимает от нее портфель крокодиловой кожи и, словно фокусник, начинает достаивать из него коробки шоколадных конфет-ассорти. Первую, вторую, третью…
А вот и главный подарок — черный футляр, открыв который, Монастырская замирает от восторга и потрясения. Что там? Сережки с бриллиантами? Дорогущее колье? Гранатовый браслет? С Чернова станется. Он и какие-то черные делишки с редкими лекарствами, которые достает для него Марк, проворачивает, и, по всей вероятности, взятки берет, устраивая кому-то очередную броню, и левыми концертами пробавляется.
Нет, в черном футляре не драгоценности, точнее, там драгоценность, затмевающая любые бриллианты и жемчуга. Там литерная карточка на питание. Такие карточки были введены как раз в 1943 году, и владелец ее прикреплялся к "литерной" столовой, где питались чиновники, журналисты, партийный актив, руководство силовых органов, что позволяло им, кроме горячего, получать дополнительно 200 грамм хлеба в день.
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
Но даже не это главное. Главное — зона комфорта, которую подарил Монастырской прощелыга Чернов: накрахмаленные занавесочки на окнах, фикусы на подоконниках, белоснежные скатерти, вежливые официантки, тепло и уют — почти ресторан на Невском и будто нет никакой войны.
Вот именно за это и сражается Марк в глубоком сибирском тылу. Именно этого добивается любыми путями, любыми способами.
"Ты думаешь, кому-нибудь на войну сына отправлять хочется?.. Надо!.. Ты что, считаешь, что за тебя, за твое благополучное существование кто-то должен терять руки, ноги, глаза, челюсти, жизнь?.. А ты — ни за кого и ничто!" — говорит ему доктор Бороздин (Сергей Грибов), узнав о том, что Марк покупает бронь, освобождающую его от воинского призыва.
Марк не отвечает, отворачивается, прячет лицо. Стыдно? Да нет, просто боится встать и сказать громко всем, кто находится в комнате — 20-летнему инвалиду с пулей в легком Владимиру (Валерий Москаленко), Ирине, дочери Бороздина (Наталья Войник), Веронике: "Да, я считаю, что за мое благополучное существование кто-то должен терять руки, ноги, глаза, челюсти, жизнь?.. А я — ни за кого и ничто!" Ибо, по его мнению, он особенный...
"Вечно живые" Виктора Розова в театре ТОФ. Екатерина Купера, предоставлено драматическим театром ТОФ
Наступит час, и он выскажется.
Марк (Веронике). Ты стала очень взрослой, Вероника… Я люблю тебя… Если ты крупный человек, а всякий художник должен быть крупным человеком, ты обязана понять меня, понять, что я старался стать выше повседневности, обыденности и шаблона… Когда ты поступишь учиться и с головой уйдешь в искусство, ты поймешь, что, кроме него, ничего нет в мире… И оно требует всего человека целиком, запрещает ему служить любой иной великой цели, так как служить двум великим целям нельзя… Ты поймешь…
Вероника. Твоя ложь удивительно похожа на правду… Но все гораздо проще, Марк, — я не люблю тебя… Я никогда не любила… Мне было восемнадцать лет, и у меня все перепуталось в голове… Ты меня извини, но я презираю тебя… Неужели ты думаешь, что Борис, который любил науку не меньше, чем ты музыку, даже больше — да-да-да, больше, — изменил ей, когда ушел на войну?..
Марк. Борис это сделал легко, он не поднялся выше, поэтому он никогда не стал бы большим ученым…
Вероника. Стал бы, стал бы. Стал!
Володя. Он уже был большой человек — это еще важнее. В отличие…
Марк. Пожалуйста, не веди себя как инвалид Отечественной войны на базаре… Твои интересы мне видны вполне отчетливо…
Володя. На что ты намекаешь?
Вероника. На меня, Володя.
Володя. Вот что, гений, тебе надо бы жить тише, осторожнее.
Марк. Не размахивай своей култышкой, петушок. Не бренчи медалью — это ведь из-за тебя Бориса убили.
Володя (опешив). Что?!!
Марк. Факт есть факт. Это тебе надо жить потихоньку.
Володя. До чего нелепое положение! Ты знаешь, на фронте проще: враг перед глазами, ясно, что с ним делать. А вот здесь ты стоишь передо мной, а что я могу? Тебя же убить надо, гад! Понимаешь, убить! Убить, а нельзя.
Виктор Розов. "Вечно живые"
Это было написано в 1943 году. Уже тогда Розов предчувствовал, что наступят времена, когда героям войны скажут: "Это тебе надо жить потихоньку". Когда, переждавшие, пересидевшие войну Марки, Нюры-хлеборезки и Черновы начнут устанавливать правила, по которым заставят жить остальных.
В финале спектакля Марк, собрав чемодан, покидает дом Бороздиных со словами: "Вы извините. Пойду… дела… Желаю успеха!" Но перед самой дверью вдруг вспоминает что-то, подходит к пианино и забирает ноты сонаты, которую он хотел посвятить Веронике и сыграть в Большом зале Московской консерватории. Вроде бы надежда на то, что жизнь его изменится и он станет лучше, есть. Надо только выполнить завет, оставленный Николаем Васильевичем Гоголем в его предсмертных записках: "Будьте не мертвые, а живые души". Вечно живые…
Но как это сделать тому, сохранил зону личного комфорта путем предательства?
Сцена из спектакля "Вечно живые" в театре ТОФ. ИА PrimaMedia
Елизавета Даль, вдова Олега Даля, исполнявшего роль Бориса в "Современнике" в 1970-е годы, вспоминала, как однажды пришла на спектакль и Даль устроил ее в ложе. После первого действия он поднялся к ней, поскольку спектакль для него уже закончился, и смотрел на то, что происходит на сцене, как зритель. И вдруг она увидела, что он плачет. В этом была какая-то мистика. Казалась, сам Борис откуда-то сверху глядит на тех, кого оставил на земле… И прощает Веронику, когда она говорит: "Я сейчас все время спрашиваю себя: зачем я живу? Зачем живем мы все, кому он и другие отдали своим недожитые жизни? И как мы будем жить?.."
