Современный Владивосток – это не закрытый как когда-то город, а город с массой определений – порт, база ТОФ, грузоперевалочная база страны, центр науки и образования на Дальнем Востоке. Через Владивосток проходит граница между двумя важнейшими макроэкономическими поясами — между Евразией и Тихоокеанским регионом. Отношения между этими геоэкономическими зонами определяют и качество границы, а, следовательно, геополитической функции Владивостока. С недавнего времени с появлением на территории края и Дальнего Востока ТОРов и вступления в силу закона о Свободном порте, позиции Владивостока изменились и упрочились еще более. О том, какое положение занимает Владивосток в международном поле, корр. РИА PrimaMedia беседовал с представителем МИД России во Владивостоке Игорем Агафоновым.
— Сегодня о ТОРах и Свободном порте Владивосток говорят в самых разных структурах, на самых разных уровнях и во многих зарубежных странах. Как благодаря этим новым законодательным моментам изменилось или изменится положение Владивостока в международном поле?
— Владивосток был привлекательным всегда – и в начале своей истории и сейчас.
Но то, что от российской стороны требуется много работы по повышению привлекательности, это и не секрет. Причем, это касается самых разных направлений – культуры, сервиса, туризма, промышленности и т.д. Это скажет и дипломат, и местный обыватель. Ресурс и потенциал Владивостока прямо бешеный, он огромен и разнообразен. Необходимо только использовать эти возможности правильно.
В том же Пусане таких возможностей, как у нас нет. Нет их и в приграничном Китае. А у нас они есть. Я сейчас не говорю о море, уникальной природе, знаменитых фортификационных сооружениях, о спортивных достижениях, о людях, хотя это все тоже важно. И этот перечень можно продолжать очень долго.
Здесь я имею в виду исключительно расположение Владивостока. Наш город всегда был интересен иностранцам. И во все периоды его истории, в т.ч. и в период его закрытости. Тогда город являл собой интерес, как военная точка, где расположена военная база. На протяжении всей своей хоть и непродолжительной истории – это уникальный транспортный узел. И кто бы что не говорил, какие бы лобби и "антилобби" нас не пытались в этом разубедить, такими "хабовскими" возможностями вряд ли кто-то еще может похвастаться. Здесь пересекаются все транзитные пути – море-море, суша-суша, суша-море и море-суша. Где есть еще подобная точка? Пусан? Сингапур? Нет! И такое положение сохранится. И никуда оно не денется!
А положение cвободного порта должно только повысить статус Владивостока в международном поле, сделать его более привлекательной точкой.
У многих первоначально складывается мнение, что мы (Россия, Владивосток – ред.) привлекаем иностранные инвестиции. Это подчеркивают такие привлекательные моменты, как упрощенный визовый режим, пониженные тарифы страховых взносов, налоговые преференции, режим свободной таможенной зоны для резидентов, о чем много пишут и говорят. Но привлечение внутреннего ресурса — это в приоритете.
Если говорить об оценке СпВ иностранными или нашими коллегами – дипломатами и представителями деловых кругов – это интересно. Но пока это все на словах. От нас ждут действий!
Не от МИДа России, а от России-государства в целом, от тех компетентных органов, которые прописаны в указе о СпВ и ряде других документов, и которые уже упоминаются, и которые еще в работе. Я имею в виду, в том числе, то самое постановление правительства об упрощенном визовом режиме. Повторюсь, от всех нас ждут конкретных действий. К сожалению, история знает случаи, когда говорилось много, а результативные действия так и не были видны.
Это понимают все, и наши правительственные структуры, и те самые компетентные органы в лице министерств и ведомств, которые являются главными ответственными исполнителями тех законов, актов и нормативных документов, которые должны сделать СпВ реальным, а не на бумаге. Что касается иностранцев, то они свой интерес проявляют и подтверждают.
— Сотрудники Владивостокского представительства МИД часто являются участниками различных встреч и мероприятий, в которых участвуют политические деятели, дипломаты, представители крупного зарубежного бизнеса. К чему они проявляют интерес, и это интерес в общем плане или к каким-то конкретным проектам и направлениям?
— Как я уже говорил, иностранцы интересуются всем. Берем ТОРы, например, сельское хозяйство. Здесь интерес наших соседей глубок, широк и далек. Причем, заинтересованность проявляют все: корейцы, как южные, так и северные, китайцы, и это известно даже на бытовом уровне. "Закидывают удочку" и японцы. Кто-то более искренен в проявлении своего интереса, кто-то готов войти, но ничего не делать и оставить это все на потом, дескать, пусть про запас "лежит".
Но, в целом, наши ближайшие четыре соседа, включая КНДР, проявляют высокий интерес и работают в этом направлении. Судите сами, в крае реализуются сельхозпроекты с участием и южнокорейского бизнеса, и северокорейского капитала. Про китайцев можно не говорить, здесь и так все ясно. Японцы пока на стадии изучения, но медлительность в этом у них всегда присутствует – они могут скрупулезно изучать состав почв, технической базы, экологическую составляющую и прочие характеристики, но когда включаются в процесс, то делают это по полной.
Тот же самый ТОР "Михайловский" — интерес есть. Если взять тех же южан (Республика Корея – ред.), то в крае работают более полутора десятков компаний, наиболее значимый партнер – "Хёндэ". Но у них не полный цикл, ограниченный как по ассортименту производимой продукции, так и по ценовой линейке. А тот же самый ТОР "Михайловский", о котором упомянули для примера, предполагает не просто первичную обработку, а выход на полную схему – и это уже пищевая индустрия.
Или взять, например, южнокорейскую "Лотте" — почему бы и нет? Президент корпорации был недавно в Москве, встречался с руководством страны, декларировал, правда, насколько серьезен этот интерес, пока еще не понятно, но они бы здесь отлично вписались. Другое дело, что, может, корпорация считает себя "крутой", чтобы заходить пока в провинцию. Насколько я знаю, на протяжении нескольких лет Приморский край предлагал им подключаться к нашим форматам — конференциям, семинарам, встречам, в т.ч. и специализированным по сельскому хозяйству и пищевой индустрии. Но "Лотте" подтверждения не давало, хотя интерес свой декларируют. Правда, декларируют его в Москве, при этом указывая пальцем на Приморье. Приморье по-прежнему предлагает им участвовать в диалогах, о конкретике в данном случае пока не говорим, но край готов давать — льготы в сельском хозяйстве у нас просто бешенные и для российского, и для иностранного производителя. И они не словесные, они реальные, они работают. Думаю, что сейчас что-то изменится.
Можно взять и другое направление – промышленность, транспорт, а на транспортный ресурс завязано все. Конечно, говорить о том, что благодаря транспортному узлу в Приморье можно создать центр металлургии, было бы не верно. Зачем?! Его создание было бы навязанным и чисто искусственным. Я здесь не говорю о том, что нам не нужен "Полиметалл". Но для полноценной металлургии в крае нет ни ресурса, и прежде всего энергетического, я уже не говорю о том, как может пострадать экология. Приморье — это такое экологически уникальное место, что мы будем просто преступниками, если запустим подобный проект.
А транспорт? Например, Сингапур – ведь когда-то это была деревня на сваях. У них не было ничего. И на логистических транспортных делах, причем чисто в усеченном варианте – море-море — в какой мощный центр они превратились?! Туристический, финансовый, транспортный, айтишный. Нам в этом направлении ничего придумывать не надо. Вот он скелет всего – мощная транспортная составляющая!
— Но ведь многократно говорилось, что тарифы на перевозку просто неподъемные. И это является отпугивающим фактором!
— Но здесь надо работать и местным, и региональным властям. Мы знаем об этом, нам говорят об этом, часто можно слышать упреки со стороны. В чем функция МИДа? Мы собираем эти озабоченности и информацию, анализируем. Но должны быть заинтересованы и другие ведомства. Согласитесь, проблема тарифов существует не год и не два. Неужели она раньше не всплывала? С начала перестроечных годов? И мы заговорили об этом последние пару-тройку лет? Нет, конечно, проблема налогов и тарифов всегда была на "пике популярности". Но сейчас ситуация меняется в лучшую сторону. Но есть один момент во всей этой истории: ряд наших иностранных коллег и партнеров, причем, это не только дипломаты, – эти проблемные точки называют по инерции.
Буквально в конце года в администрации края состоялось несколько бесед по той же сельскохозяйственной проблематике. Так вот иностранная сторона во время диалога апеллировала к каким-то проблемам, имевшим место в начале 90-х. И это, когда перед ними лежала вся фактура – документы, объемы, работа других компаний, перечисленные льготы, а таких льгот нет больше нигде в мире, а они говорят свое больше по инерции. Конечно, можно сказать, что здесь вмешиваются какие-то санкционные моменты, и поэтому кто-то дает задний ход или сомневается. Но нормальный бизнес и нормальные политические наши партнеры видят тупиковость всех этих санкций и решительно настроены на сотрудничество.
— Если обратиться к материалам заседания представителей российского и японского бизнеса, состоявшегося в сентябре 2014 года в Токио, где обсуждались отношения сторон в период санкций, к документам РАТОПа, ВЭФ от 2015 года, то видно, что иностранный бизнес заинтересован выстраивать и развивать отношения с Россией. Но что для иностранного бизнеса санкции – это просто какое-то неудобство, которое в ходе работы будет преодолеваться или есть необходимость дождаться "у моря погоды", когда они завершатся?
— Здесь думаю, что все вместе, все, о чем я говорил выше. Если говорить о санкциях в плоскости ТОРов и Свободного порта, то пока это на уровне идей и первых шагов. Все законодательные и нормативные документы, касающиеся и территорий и свободного порта, воспринимаются очень хорошо. Но повторюсь, от нас ждут не только документов, от нас ждут практики. Если будем сидеть и ждать очередной встречи, раз в год собираться на форум, и говорить, что нам никто ничего никто не дает, то вряд ли добьемся желаемых результатов.
На первом ВЭФ возможности ТОРов презентовал президент Владимир Путин, это очень серьезный шаг, интерес к лидеру страны и заявленным темам был огромный. Но уже тогда звучало: "Давайте смотреть, а будет ли от вас отдача". Неправильно думать, что придет богатый дядя и все сделает за нас. И хотя так мы – граждане, читатели, руководство – не думаем, иностранцы дают понять однозначно на всех уровнях: "Делайте! Просто так мы не придем", т.е. веры на слово недостаточно. Конкретные темы их интереса обозначены, мы затронули в разговоре две – сельское хозяйство и транспорт. А далее можно наслаивать. Например, IT-индустрия. Здесь опять можно вернуться к Сингапуру – с чего начали и где они сейчас. К этому направлению есть большой интерес у наших соседей, и говорится об этом раз за разом на уровне конкретных производств, конкретных компаний и даже производственных ассоциаций. Более того, они готовы не только говорить и строить планы, они готовы вкладываться реально. И возможности у нас для этого есть.
— Не кажется, что имеем какой-то дисбаланс? Часть дальневосточных компаний для сокращения расходов выводит свою техническую составляющую в западные регионы России, а мы на их место приглашаем других, в т.ч. иностранцев.
— Пока формально у нас в Приморье закреплены две территории – транспортно-логистический ТОР "Надеждинский" и с сельскохозяйственным уклоном ТОР "Михайловский". Еще один из ТОРов запланирован как научно-инновационный. Все в наших силах, и в ближайшее время все эти документы относительного острова Русский должны скоро "выйти в свет". У нас есть потенциал и интеллектуальный, и производственный. Так что к этому направлению зарубежный бизнес не зря проявляет большой интерес.
Корейцы к нам рвутся не ради дешевой аренды на землю. Пока они даже готовы работать в ущерб себе. Например, завод "Хёндэ" в Артеме не работает, мягко говоря, на полную мощность. Но они готовы ждать, пусть пока и в ущерб своей корпоративной экономике.
И причина не в том, чтобы закрепиться на земле, а потом достанется по наследству, и вывесим свой флаг. Это совсем не так. Дураков размышляющих так примитивно в мире нет. Сейчас по всем фундаментальным и научно-прикладным разработкам интерес к нам именно потому, что мы все-таки что-то имеем.
— Учитывая нынче рост популярности Владивостока, представляет ли приморская столица интерес с точки зрения появления новых генеральных консульств или аппаратов почетного консула?
— Да такой интерес в биографии Владивостока присутствует постоянно, он был раньше, он есть и сейчас. И ТОРы, и СпВ здесь не причем.
Чтобы "на выходе" сейчас что-то было – не скажу, но и этот вопрос сам по себе не публичный. Вспомните, какой был бум, когда Владивосток стал открытым. Но при открытии таких учреждений есть своя специфика, основу которой составляют отношения сугубой взаимности и паритетности. Если у нас сейчас здесь при реализации озвученных проектов будут нормальные конкретные видимые результаты, а надеяться на это надо, то перспектив у нас очень много.
Сейчас мы подтягиваем Арктический путь, а интерес к Арктике, ох, какой высокий, и не столь военно-стратегический, сколь чисто экономический. Ведь это не только нефть, но еще и транспорт. Никто не станет такой перевалочной базой кроме Владивостока.
Наши соседи – Хабаровск, Сахалин, Камчатка – в чем-то ограничены. У кого-то нет моря, у кого-то железной дороги. У нас есть и небо, и море, и суша. Плюс еще приграничное сосредоточение – Корея, Китай Япония. Политико-деловая конкуренция имеет место – все бьются за право войти первыми и закрепиться во Владивостоке.
Стоит понимать, что консульства открываются по-разному. Консульство – это что? Это защита интересов граждан и продвижение своих, например, экономических интересов. Но в основном, это все-таки защита: помощь гражданину, компании, стране в целом в вопросах безопасности от физического лица до защиты экономических интересов государства. Но зачем открывать консульство, если граждан здесь нет? Это основа. С другой стороны – многие смотрят вперед. И закрепляются чисто политически. Взять ту же ЮАР. Сколько тут у нас граждан этого государства? Но интерес у этой страны к нашему региону есть. Не стоит забывать, что ЮАР – это еще и БРИКС, куда входит и Россия. Испания затрагивает "консульскую" тему. Вот сейчас на повестке дня открытие аппарата почетного консула одной из африканских стран. А это уже рождение нового скелета, нового мира будущего.
Все эти кристаллы международных отношений меняются с закрепленной периодичностью. И кто бы чего бы ни говорил, изменится и ооновская система. Тем более, как сейчас – Россия бьется и выступает на площадке именно ооновской за соблюдение согласованных международных норм, которые нарушают за последние 10-15 лет те, кто их согласовывал. И там будет все перестраиваться.
Но если говорить о нашей географической точке, к которой подтягиваются политические, экономические и географические особенности, то Владивосток сохранит свою привлекательность и значимость. Но это налагает на нас ответственность: не сидеть, ожидая, манны небесной. Ну не ходят горы к Магомету. Эйфория по поводу того, что "все флаги в гости к нам", не уместна. Стоит помнить, что не все флаги дружественные. В политике вообще друзей нет.
— Так если говорить об упрощенном визовом режиме, разве граждане не всех стран могут въехать по этой схеме?
— Нет, просто такой режим въезда налагает на нас ответственность. Это целый комплекс работ, причем не только в области экономики, в области политики, и не только по наращиванию темпов, но в т.ч. и по некоторым ограничениям, как бы это ни звучало парадоксально на фоне идеи свободного порта. И от этого никуда не деться. Во всем мире так делается. Имею прежде всего в виду вопросы безопасности – как иностранных граждан, так и россиян.
— А ситуация с введением визового режима – закон приняли в октябре, дату въезда озвучили на 1 января, а потом перенесли на июль — не может отрицательно сказаться на имидже?
— СМИ нас пытаются убедить, что минус уже пошел. Якобы на начальном этапе говорилось, что с 16 октября уже все заработает по полной схеме, потом – с 1 января. Меня с июля прошлого года атакуют и иностранные коллеги-дипломаты, и почетные консулы – когда, как по какой схеме? На сайте Минвостокразвития размещены разъяснения, но вопросы возникают постоянно, и их очень много. Чтобы несколько развеять некоторые мифы скажу, что в действующих нормативных актах нигде не обозначены сроки начала облегченного визового режима. Я подчеркиваю, в нормативных актах. Где-то кто-то что-то сказал – это слух. Мы работаем с официальными данными. Так вот сейчас ситуация такова – ждем соответствующего постановления правительства, которое определит порядок введения и действия облегченного въезда для иностранцев на территорию свободного порта. Работа министерствами и ведомствами проделана большая, и юридического характера, и технического. Более того, она не останавливается – экспертная деятельность, консультации продолжаются. МИД в них также участвует, хотя и не является основным профильным ведомством, отвечающим за реализацию конкретного закона.
