После саммита АТЭС во Владивостоке "Приморский водоканал", который вышел к тому времени на стабильное развитие, пережил несколько смен генеральных директоров. Такая же участь постигла и другие КГУПы – "Примтеплоэнерго", "Примавтодор". Это вряд ли можно считать чем-то экстраординарным, учитывая и смену губернаторов Приморского края в этот же период. Но все это время в вялотекущем режиме шло обсуждение судьбы одного из самых глобальных "недостроев" саммита – южных очистных сооружений и коллектора на улице Борисенко под трамвайными путями.
Стало казаться, что решения у этих проблем уже не может быть вовсе. И вдруг информационная повестка стала меняться в позитивную сторону. Показательной стала новость о спасенном озере в районе бухты Патрокл. Это событие совпало по времени с приходом к руководству "Приморским водоканалом" Олега Михайловича Терлеева, что и стало поводом для встречи корр. ИА PrimaMedia с новым генеральным директором, уже несколько месяцев возглавляющим предприятие.
– Олег Михайлович, расскажите немного о своем трудовом пути, который вы прошли до назначения директором "Приморского водоканала"?
– Я сам из Уссурийска. Проработал в уссурийском водоканале более 34 лет, из них 15 лет – директором МУП "Уссурийск-Водоканал". Начинал ещё со слесарей. Имею два высших образования. Одно из них профильное, заканчивал Институт инженеров железнодорожного транспорта по специальности "Водоснабжение и водоотведение". Предприятие, которым я руководил, обеспечивает весь Уссурийский городской округ. На балансе у него есть практически все, что есть и во Владивостоке.
Когда стал директором, предприятие было убыточным, на грани банкротства. Вытащили, проведя реорганизацию, автоматизацию. Это то, что сегодня актуально и что помогает предприятию. За 10 лет мы сократили потребление энергии примерно на 60%. Для такого энергоёмкого предприятия, как "Водоканал", это очень серьёзная цифра. К примеру, сегодня "Приморский водоканал" является третьим потребителем по электроэнергии в крае: "ДЭК", Минобороны и "Примводоканал". Всем понятно, что мы воду подаём за счет электродвигателя, она сама не течёт.
Справка (по информации МУП "Уссурийск-Водоканал"): Уссурийский городской водопровод ведёт свою историю с июля 1948 года. С декабря 2001 года – муниципальное унитарное предприятие "Уссурийск-Водоканал". В состав предприятия входят инженерные сооружения, сети водопровода и канализации по Уссурийску и сельским территориям Уссурийского городского округа (15 сёл). На балансе предприятия находятся: Раковское водохранилище объёмом 42 млн кубометров – основной источник водоснабжения, подземные – Глуховский и Славянский водозаборы; очистные сооружения воды — 104 тысяч кубометров в сутки и канализации — 70 тысяч кубометров в сутки в Уссурийске; очистные сооружения воды в селе Раковка, три станции обезжелезивания в Уссурийском районе; очистные сооружения канализации (6 единиц) в Уссурийском районе, водонапорные башни – 10 единиц в Уссурийском районе, 22 водопроводные насосные станции, 27 канализационных насосных станций; 39 водозаборных скважин; 333,3 км сети водопровода, 274,9 км сети канализации. На предприятии имеется гараж – 121 единица техники и автотранспортных средств, механическая мастерская, энергослужба, отряд военизированной охраны, ремонтно-строительный участок, лаборатория по контролю качества питьевой воды, лаборатория по контролю качества сточных и природных вод.
— Вы работали в Уссурийске и вам поступило предложение возглавить предприятие в городе, где населения побольше. Дали согласие, пришли на предприятие и что увидели по факту?
— С "Приморским водоканалом" как предприятием и его руководителями я был знаком давно. Конечно, я не знал каких-то цифр, внутренних моментов, ведь большой город, большой водоканал. А раз большой водоканал, то там всё должно быть нормально, по идее.
Я знаю многих директоров российских водоканалов, и больших, и не очень. Директора петербургского водоканала очень хорошо знаю, со всеми общался. Конечно, я всегда сравнивал. Особенно, с водоканалами, по размерам идентичными моему. Принцип работы одинаков. Ничего принципиально нового нет, только масштабы разные.
Очистные в Уссурийске по проекту на 104 тысячи кубов, во Владивостоке сегодня на 320 тысяч. Все такое же, только больше. Технология та же. Ну, немного отличается. Не люблю говорить, что я – профессионал. Но я немного понимаю в этом деле. Понимаю, какие есть фильтры, для меня это не "космос".
Что я увидел уже изнутри "Приморского водоканала"? Что предприятие находится, мягко говоря, не на плаву. Это отложило свой отпечаток и дальше повисло на мне как руководителе тяжёлым грузом. Приведу небольшой пример. В 2011–2012 годах в этом кабинете начиналась работа по программе "Гидрограф". Директор "Приморского водоканала", тогда это был Пётр Журавлёв, пригласил специалистов из Москвы. Мы начали работать: "Приморский водоканал" и Уссурийск. Я сразу за это зацепился, потому что знаю, что это такое.
В Уссурийске сегодня эта программа в совершенстве уже отработана по всем этапам. А здесь я пришел и, по сути, начал её заново. Этого я не ожидал.
Не должно предприятие откатываться назад от того, что было уже кем-то сделано. Тем более такое. Мы сегодня уже все прекрасно понимаем, что такое вода. Вода – это наше с вами здоровье. Воздух – это ладно, можно зайти и подышать в лес. А если ты пьёшь воду каждый день? Вчера буквально я с девушкой разговаривал. Она спрашивает: "А можно нашу воду пить из-под крана?". Я говорю: "Конечно. А кто вам говорит, что нельзя пить?" – "Ну, мы в бутылках покупаем". Ладно та, что разливают из скважин. Но масса остальной – это наша вода, по сути, из-под крана, которую через дополнительный фильтр пропустили. Да, у нас сегодня есть такой момент, как вторичное загрязнение.
– Вы о состоянии труб, которые уже воду к домам и квартирам подводят?
– Да, но и его (вторичное загрязнение – прим. ред.) тоже можно почистить. Можно пить. Наша вода надёжно, гарантированно нормальная вода.
Работы на улице Батарейная. Фото: пресс-служба "Приморского водоканала"
– "Приморский водоканал" с большим объёмом работ заходил на саммит АТЭС. Прокладывали коммуникации, строили очистные, канализационные мощности, Пушкинская депрессия и так далее. В силу ряда причин в полной мере не удалось сделать все, что планировалось. В процессе смены команд ситуация ещё сильнее запутывалась, обрастала всевозможными деталями, которые не позволяли быстро и просто всё решить.
Какой план вы для себя составили на все это "наследие больших строек" к саммиту? По тем же очистным, по состоянию канализационных коммуникаций на Борисенко, которые находятся под трамвайными путями, давались противоречивые оценки.
– Это был один из первых вопросов, на который я обратил внимание. Первая причина – распоряжение и приоритет врио губернатора Андрея Владимировича Тарасенко. Сейчас Олег Николаевич погружается во всё это.
Уверен, у него это тоже одна из приоритетных задач. Мы – жители Приморья и Владивостока. Насколько сегодня Владивосток загрязняет акваторию заливов и бухт, мы прекрасно знаем. В ситуацию я вник сразу, буквально за месяц. Ещё не знал названий улиц, а что, где и как работает или нет – уже знал. Я до сих пор ещё некоторые улицы по названиям не сразу вспоминаю. Но прекрасно помню, что у меня 19-я КНС недостроенная стоит, 32-я. Может быть, даже не знаю, на какой они улице, но место их расположения знаю точно.
Постепенно стал решать. У нас принцип канализации – начинать с нижней точки, то есть места, куда течёт сток. И пошли с очистных: "Так, очистные готовы. Они в рабочем состоянии". Южные. У нас трое очистных. Центральные работают, северные работают. А южные…
– Построены без коммуникаций…
– Коммуникации там есть кое-какие. Южные очистные рассчитаны на 160 тысяч кубов. У нас и центральные на 160 тысяч кубов, северные на 50 тысяч. Центральные принимают сегодня из 160 80 тысяч. Северные из 50 тысяч принимают 15 тысяч. И южная из 160 тысяч кубов уже принимает 12 тысяч.
Когда я был на конкурсе, один из вопросов был вице-губернатором затронут: а что мы будем делать с этими очистными? Может быть, рыбу будем разводить? Шуткой было сказано. А то стоят миллиардные очистные. Я говорю, что мы всё-таки будем чистить.
Сегодня Владивосток имеет практически двойной запас с перспективой очистки. Понимаете, какие возможности? Многие годы, да и сейчас часть льется без очистки. Мы имеем, но не пользуемся.
Поэтому мы пошли от нижней точки, потом дальше. Как раз к коллектору по Борисенко. Когда я пришёл сюда, команда, которая работала ещё здесь, мне начала сразу говорить: "Это проблематичный у нас коллектор, по Борисенко. В него надо вложить 250 миллионов рублей. Санация. Он повреждён, не работает". Я сам технарь. Спрашиваю специалистов. Они же здесь работали. Говорю: "Кто проверял?". Говорят: "Вот мы запустили один раз. Побежало всё". Я говорю: "А дальше что?" – "А дальше мы всё остановили. Мы там обследовали". Я говорю: "Как можно обследовать напорный коллектор и чем? Механизма такого нет. Только если человека запускать". А работал он на расстоянии 300 метров. Это ж напорный, а не самотечный. Ладно, есть один. Потом говорю: "Дальше что? Нет этого этапа и этого".
И начал паззл складывать. Говорю: "Давайте начнём с главного. Коллектор по улице Борисенко под главными путями". Да, положен с нарушениями. Но мы же никуда от этого не денемся. Он лежит. Ходят трамваи по этому коллектору. Говорю, попробуем. Попробовали – побежал. Выкопали.
Прокладка коммуникаций. Фото: пресс-служба "Приморского водоканала"
Кстати, наладили отношения с руководителем трамвайно-троллейбусного управления. Она пошла к нам навстречу. Мы оплатили не столь много, как раньше. Но я сказал, что за ночь сделаю. И сделали! Директор пришла и говорит: "Мне нравится так работать". Я говорю, мне тоже. Запустили. Пошёл. Подержали, напрессовали – пошёл. Остановили. Давайте следующий коллектор. Нашли одно повреждение. Но было не так хорошо с деньгами, и я пока его не трогал.
Напорные коллекторы делаются не из-за большого объёма, а чтобы один был основным, а второй резервным стоял. Если первый повреждается, то в дело вступает другой. Всё. Это по этапу сделали. Пошли дальше. Решили что-то подавать на очистные. Откуда? Тут как раз подворачивается озеро в бухте Патрокл. Я выехал туда. Посмотрел. Всё есть. Почему не работает? Разграблена половина. Дал в одну ночь поручение снять оборудование, которое осталось. Сегодня сняли. А в эту ночь сгорело. Кто-то поджёг. Ладно, проглотили. Сделали.
Цепь собрали, запустили. Сейчас там ничего не течёт. Озеро живёт. Стоки пошли. Подали первые стоки на очистные. Сегодня уже 12 тысяч подают. И так дальше эта схема складывается.
Где-то мы несём затраты, но они не такие большие. Что такое устранить порыв? Мы – профессионалы. Нам сам Бог велел копать землю. Дальше надо, чтобы нам с вами 80 тысяч кубов подавалось на очистные. Это южный планировочный район.
Потом дальше пошли. Золоторожский коллектор на Цесаревича не работает 6 лет. Почему? Когда мост строили, пробурили его и залили бетоном. Откапываем. Да, пробурили, да, залили часть. Сколько бетон должен разлиться по "тысяче" (диаметр трубы – прим. ред.)? Туда пять метров и туда. Работали. Запустили. Убрали два больших стока в Золотой Рог на 500 кубов. Одна часть пойдёт как раз на новые южные, а вторая часть пойдет на центральные. Восстановили.
Чтобы закончить эту схему южного планировочного района, нужны затраты. Но сегодня экономическое состояние предприятия не позволяет вложиться. Поэтому мы с департаментом и вице-губернатором отрабатываем схему, как всё-таки это дело сделать.
Мы разделили работу на этапы. Сейчас первый запустим – нижнюю часть. У меня схема, как настольная книга, лежит передо мной. Я начинаю и заканчиваю с ней рабочий день, потихоньку начинаю всё восстанавливать.
Не всё так плохо. Есть оборудование, закуплено, лежит в складах много лет. От этого оно лучше, конечно, не становится. Современное оборудование на автоматизации, с контроллерами. Мы сверстали, всё есть. Мы сложили эту схему. Она позволяет нам сегодня с маленькими затратами не уходить в подряд, потому что нет денег, а самим потихоньку всё делать, потому что специалисты есть.
У меня есть хороший опыт. Так почему бы его не перенести сюда? У людей сначала сарказм появлялся, улыбки на лице, недоверие. А сегодня работаем. Пошли по экономии электроэнергии. График вот давал. Тенденция – снижение потребления электроэнергии. За 7 месяцев почти 7,5 млн сэкономили. Экономим ежемесячно. И это ещё без вложений!
Наше предприятие по российским меркам достаточно крупное, солидное. Думаю, нам свой статус надо повышать. Необходимо модернизировать предприятие, запустить все наши очистные, которые, кстати, вполне современны. Да, есть недоработки. Есть вопросы с очисткой на центральных очистных. Но мы нашли сегодня решение и проводим его в жизнь. Это наша повседневная работа. И у нас её делает хорошая команда.
– В Уссурийске было, кем вас заменить?
– Наверное, было. Там костяк остался. Когда я последние годы работал в своём водоканале, я смотрел уже так: а что сегодня делать? Когда предприятие работает правильно, когда уже всё своим ходом идёт, есть развитие: у меня там все канализационно-насосные станции были переведены на автоматизацию. А ребята, которые сегодня пришли со мной, когда-то начинали с технологов. Мы командой собирались, пошли на автоматизацию.
Примером для меня служил всегда хабаровский водоканал. Я там учился, всех знал. Они в этом отношении были передовики на ДВ. Сначала они мне помогали, но потом я посмотрел: дорого их услуги обходятся. Отправил своих учиться в институт. Выучил, подбирал кадры параллельно. И создавал команду. И она работала сама. В принципе, всё шло, работало.
Олег Терлеев. Фото: пресс-служба "Приморского водоканала"
– Если будут дополнительно выделены средства из бюджета Приморья согласно тем этапам, которые вы определили, то какое время для этих работ вы отводите?
– Если деньги выделят сегодня, то в конце 2019 года реально можно запустить южные очистные на тот объём, которые будет востребован. Учитывая, что это бюджет, а не просто деньги из кармана достали, то, скорее всего, это будет 2020 год.
Я уверен, что с приходом нового губернатора на это будут выделены деньги. Я не любитель просить. Я доказываю. На это я заработаю, например, сам. Это святое. А вот это уже требует вложений. Кто-то наработал. Есть коллекторы, которые сегодня лежат. Но они полностью заилились. Ливнёвки в городе нет. Всё течет в новые коллекторы и забивается песко-гравием и илом. Сейчас начал чистить промежутки. Они полностью забиты. Вот это моя работа. За неё мне денег не надо. Но мы находим участки, где просто разрыв трубы. В принципе, скелет есть. Его надо подсобрать и дальше эксплуатировать.
– Вы озвучили, что другие очистные тоже не на полную мощность работают. Это связано с тем, что они строились с запасом? Или с тем, что не всё еще на них заведено?
– Да, где-то был запас. Но сегодня нами разработанная программа и уже применяется, когда специальная бригада выявляет несанкционированные врезки (где-то строили дом и врезали) в ливневую канализацию. И мы их находим.
– Исторически так сложилось...
– Мне не нравится это выражение, но это есть. И мы всё находим. По центральной части работа уже идёт.
– Знаменитый запах в районе "Дальзавода".
– "Дальзавод" – это как раз золоторожский коллектор. Мы сейчас эту проблему устранили.
В реке Объяснения гольная канализация еще течёт. Я работы веду. Заканчиваю строительство левобережного самотечного коллектора. Мы сейчас заберём эти стоки. Это будет один из этапов работы.
— И в Объяснения ничего впадать не будет?
— Не будет. Эти стоки будут убраны. Планирую, что сделаем это уже к концу весны 2019 года при условии финансирования. Остался ещё один этап – соединить переход. Сама труба есть, но надо сделать две камеры: на одной стороне и на другой. И поставить запор на арматуру. И мы все стоки, которые по Объяснения сейчас идут, уберем.
Только сверху пока останутся стоки, в районе Луговой.
– От Луговой считается верх?
– Да. Там будет ставиться дополнительная насосная станция, но где пока ничего нет. Там фактически для этого не выделена даже земля. Но если все будет нормально, то к 2021 году с учётом насосной станции и всего сделаем.
– По ливнёвой канализации. Где там городская зона ответственности, а где ваша? Вообще, чья эта система?
– Сегодня её обслуживает город. Ливнёвка – практически такое же предприятие, как водоканал. Есть система водоснабжения, система водоотведения, система ливневой канализации. Сегодня она должна включать в себя коллекторы, причём не просто со сбросом в море, а с очисткой. Технология очистки ливневых стоков немного другая. Там ведь туда попадают и нефтепродукты, и всё остальное. Говорят, порой: вот у вас есть очистные, давайте загоним туда всю ливнёвку – и давайте очищайте. Нет. Принцип очистки другой. Он где-то, может, и совпадает, но надо отделить нефтепродукты, отделить песок…
– Это зона ответственности города?
– Да. Но это проблема для всей страны. Ведь любой город способен решать вопросы настолько, насколько ему позволяют финансы.
– Может, вам передать ливневую канализацию?
– В Уссурийске бывший глава и хотел передать. Мы не против были. Я знаю, как её чистить. Но вот самый главный вопрос: какой будет тариф? Кто по нему будет платить? Если вам, как жителю Владивостока, в квитанции придёт тариф на воду, водоотведение и ливневые стоки? Сегодня такой тариф в городе Владивостоке экономически "сомнителен". Когда такую махину построили, установили тариф в районе 12, сегодня он всего 15 рублей. А в Уссурийске, например, 32…
– Этапности повышения тарифа не получилось.
– Да. Тот процент, на который нам позволяет государство поднимать, мы и делаем. Сегодня тот тариф, который есть, маленький. Но ещё жить-то можно где-то, если б не тянуло бремя кредитных долгов, которые я получил "в наследство". Но сегодня тариф не самая первоочередная задача. Работать можно.
– Давайте про воду теперь. Какие тут есть проблемы? Одной из проблем являются изношенные сети, вторичное загрязнение то самое.
– Воду в город мы подаём очень хорошую, ГОСТовскую. Здесь не лукавлю, говорю, как есть. Сама система отлажена. Она содержится в надлежащем порядке. На своих объектах я сразу вижу, где есть хозяин, а где его нет. В этой части было легче, потому что профессионалы работают. Мы на одном языке разговариваем. Да, есть какие-то недоработки и моменты. Мы их решаем, но не когда они глобальны.
Тут опасений никаких нет. Воды достаточно.
Мы там тоже свои мероприятия проводим, что-то модернизируем. Но сейчас на главных очистных сооружениях в Штыково находится такой механизм как первичный отстойник, который позволил бы нам решить ряд вопросов, – при строительстве был допущен брак… Боле 10 лет стоят, сегодня будем их восстанавливать. Думаю, что к осени справимся. И уже будем застрахованы от ситуаций при паводках, и вода будет нормальная. Что касается водоводов, они более-менее нормальные, но что касается сети внутри Владивостока, то тут проблема.
Та производственная программа, которая планируется ежегодно, не выполняется. Я буквально в начале лета пришёл на работу, и меня вызвал департамент ЖКХ отчитываться за производственную программу прошлого года. Было забито 200 миллионов на эту программу, а потрачено, кажется, 30. Нет программы. Не выполнялась она по ряду причин. И сегодня уже поставлена задача подчинённым стальные трубы не ремонтировать, а сразу отправлять их на перекладку. Остальные диаметры будем смотреть, распределять свои силы.
Прокладка коммуникаций. Фото: пресс-служба "Приморского водоканала"
Три километра сетей в год перекладывали. Сравниваю с Уссурийском. Если 18 км не переложил, то это…
– Во Владивостоке изнашиваются быстрее, чем что-то делается?
– Да, есть тенденция "самосъедания". Сегодня планируем чистыми 10 км сетей поменять на следующий год.
– А технологии меняются? Из чего трубы сделаны, как их укладывают, на дольше ли их хватает?
– Есть во Владивостоке чугунный водовод, с 30-х годов лежит и работает. У меня в Уссурийске тоже такой был. С 1936 года ни одного прорыва. Сегодня технологии позволяют делать очень эластичный чугун, мы уже такой применяем. Материалы полимерные, только гарантия 50 лет. Если всё правильно, по технологии делать. Сегодня и канализационные трубы неплохие. Технологии есть.
Конечно, сегодня одно из больных мест – это благоустройство города. У нас какая тенденция? Как только дорожники зашли и заасфальтировали, это первый признак того, что завтра придут копать водовод. Сегодня актуальна траншейная технология.
Есть у нас две машины, но они слабенькие. Сейчас программу лизинга отрабатываем и хотим приобрести одну большую машину для бестраншейной прокладки и поменять автотранспорт.
Сегодня и благоустройство домов тоже. УК пришла, клумбы посадила, а тут пришли мы, "весёлые ребята", выкопали, и потом полетели письма: "Когда вы нам сделаете благоустройство?". Потом, это дополнительные расходы, но это всё окупается.
– Раньше звучало, что во Владивостоке, в силу того, что дома находятся на разной высоте, у кого-то воды вовсе не было, у кого-то напоры были слабенькие. Сейчас такие проблемы есть?
– О таком уже не слышно глобально. В последнее время такого нет, и в этой части вопрос закрыт. Бывает иногда где-то локально, но это УК не доработала. А глобально в микрорайонах – за 7 месяцев я не получал таких жалоб.
– Посмотрев на тарифы, которые в "Примводоканале" ниже, чем в Уссурийске, как вы видите здесь возможность сбалансировать интересы предприятия, жителей, бюджета?
– Вы правильно сказали про интересы жителей. Люди вправе спросить: "Господа, вы потратили огромные деньги на то, чтобы построить. И построили. Почему нет очистки?" Этот вопрос все знают. Кого ни встретишь, все его задают. Я могу сказать, мол, дайте мне тариф 100 рублей, и я вам горы сверну.
Нет. Надо вначале показать, что мы можем что-то сделать, а уже потом вести разговор о тарифах. Уже исходя из того, что получается в итоге.
Для чего нужна научно-техническая революция? Чтобы сделать благо для нас всех. Если у меня сегодня работает 4 машиниста, а потом я автоматизирую, и будет работать 0, эти деньги пойдут на эксплуатацию и материальное благополучие моих же работников. Не секрет, что зарплата в среднем 30 тысяч по предприятию. Очень невысокая. Поэтому это одно из моих приоритетных направлений.
Мне надо, чтобы люди, которые здесь работают, зарабатывали и жили. Не отсиживали здесь 8 часов и шли потом куда-то, чтобы что-то ещё сделать, чтобы прожить. А здесь зарабатывали, получали достойную зарплату. Чтобы сюда очередь стояла на работу.
Да, есть вопросы по тарифам. Надо их правильно распределить сегодня. Не покупать "лексусы" и катера, а включать деньги в производственные программы. В те же перекладки. В то же энергосбережение. Когда мы эти вопросы решаем, у нас средства высвобождаются на ту же модернизацию, развитие, зарплату. Ребята почему начали работать? Они делают этап, я смотрю и плачу им какие-то премиальные.
– Ходят разговоры про возможную приватизацию предприятия.
– Эти разговоры про приватизацию ходят по всей стране. До смешного. Ситуация, которая некоторыми нагнетается, что с моим приходом и моей команды, дескать, водоканал разваливается. Что мы в первую очередь решили водохранилище на Седанке приватизировать.
Я на такие вещи не обращаю внимания. Это абсурд. Как можно приватизировать водохранилище? Это невозможно. Сама чаша федеральная!
Я всегда был противником приватизации ЖКХ. Рядом, в Южной Корее, эти предприятия государственные. Предприятия водоканала должны быть прибыльными. И они могут быть прибыльными. Зачем приватизировать? Сегодня есть процесс концессии. Но по большому счёту концессия себя не очень-то и оправдывает. Вроде пытаются зайти, но у нас нет такой цели.
Мы живём для того, чтобы жить и жить в комфорте. Нам наши дети спасибо скажут, если, живя во Владивостоке, летним утром можно будет искупаться в Амурском заливе.
