Патриот Владивостока, неподкупный ("Свобода превыше денег"!), открытый всему миру — таким остался в памяти первый постсоветский губернатор Приморья Владимир Кузнецов. Тем неожиданнее откровения бывшей первой леди края Валерии Кузнецовой, открывающей "истинное лицо" своего мужа. Почти четверть века жизни в Америке не принесли женщине счастья. Впрочем, она заранее готова к тому, что её дневник назовут рассказом обиженной, брошенной жены, пишет во вторник, 13 ноября, газета "Комсомольская правда".
Свои записи Валерия Кузнецова озаглавила так: "От трусости к подлости, или Жизнь с оборотнем". Как же так получилось, что красивая успешная пара оказалась по разные стороны баррикад?
"А что мне делать под снарядами?.."
Люди часто мне говорили, что я вытащила счастливый билет.
В 15 лет я встретила своего будущего мужа. Я — школьница, он — старшина на флоте.
Суженый мой уверял, что лучше него мне не найти. Через три года мы поженились. За время ожидания Владимир написал мне тысячи писем. Часто они приходили по два в день. Смешно сейчас говорить, но эти письма я храню.
А надо бы сложить из них костёр.
...Когда Кузнецов окончил МГИМО, ему предложили работать в КГБ, и он написал заявление на имя Андропова о приёме на работу.
Из него начали активно готовить резидента, обучали английскому и испанскому. В это время мы жили в Москве на нелегальной квартире под красивой фамилией Высоцкие.
Но через несколько месяцев муж мне объявил, что отказался от карьеры разведчика. Причина оказалась существенной: в программу включили прыжки с парашютом.
— Я боюсь, мне страшно прыгать, — признался он мне.
После его отказа работать в Комитете государственной безопасности Москва оказалась для нас закрыта и мы уехали к моим родителям во Владивосток. У нас уже была дочь. Мой дядя — Виктор Дудко, который в то время возглавлял книжное издательство, — устроил Владимира в Дальневосточное отделение академии наук СССР на должность лаборанта, и вскоре — в аспирантуру через своего друга профессора Сергея Крившенко. По ее окончании, написав с грехом пополам диссертацию про минтай и треску, муж мой продвинулся в карьере до заместителя директора института. Молодой, англоговорящий, с харизмой флотского парторга и выпускника МГИМО.
Тут нагрянула перестройка. Выборы председателя крайисполкома. Кандидатуру Владимира Кузнецова выдвинули журналисты. Он умел говорить убедительно.
Депутатам он сказал: "Я обещать ничего не буду". Это понравилось. Значит, честный. Его выбрали.
Дела края лежали полностью на плечах его заместителя Игоря Чернянского, бывшего капитана ледокола, который в отличие от моего мужа не боялся принимать решения. А Владимиру нравились заграничные поездки.
Помню, как в 1992 году начали взрываться военные арсеналы на Второй речке. В городе — паника, объявили чрезвычайное положение.
Муж тогда находился в Лондоне. Я дозвонилась до него и стала кричать, чтобы он срочно возвращался. Он ответил: "А что мне делать под снарядами? Игорь справится". Прилетел из командировки даже адмирал Геннадий Хватов, который в БТР тут же отправился к рвущемуся арсеналу. И только губернатор Кузнецов наблюдал за происходящим из безопасной Англии...
Кстати, еще немного об Игоре Чернянском. Он показал себя человеком долга и чести: оставил должность немедленно после ухода Кузнецова, хотя новый губернатор Евгений Наздратенко и предлагал ему остаться. То есть Чернянский этим шагом показал еще и человеческую преданность. Все ожидали (и я в том числе), что Кузнецов заберет своего заместителя с собой (забегая вперёд, скажу, что у генерального консула есть полномочия по формированию штата сотрудников — и это нормальная практика). До ухода с должности мой муж часто называл Игоря своим другом. Но про эту дружбу он забыл немедленно после отъезда в Америку.
Игорь несколько лет не мог найти работу и умер от инфаркта в 47 лет. Сбережений у семьи не было, хоронили его на деньги однокурсников...
О том, что муж ходит налево, знали все. Кроме меня
Бесконечные загранкомандировки мужа при общей нищете не могли не раздражать. Неспособность руководить краем стала очевидной, и депутаты инициировали импичмент с формулировкой: "Уволить как несправившегося со своими обязанностями".
Симпатизировавший нам министр иностранных дел Андрей Козырев помог с новым назначением. Так мы попали в Сан-Франциско. Владимир получил пост генерального консула.
К этому времени у нас было двое детей — дочь и сын.
Однажды я сидела в кресле у зубного врача, и она вдруг бросилась ко мне на шею со словами: "Мне так тебя жалко!"
Так я узнала, что у мужа связь с некой Инной К. — переводчицей из Оранж Каунти, на 20 лет его моложе. Об этом знало всё консульство, кроме меня.
Разразился огромный скандал, в который вовлекли нашу 14-летнюю дочь... После этого она с отцом почти не общалась. Встречаясь на кухне, они даже не здоровались. Я думала даже покончить с собой. Меня удержал двухлетний сын и ещё одно обстоятельство. Я начала работать.
Дело в том, что российские дипломаты в то время не шиковали — зарплата мужа составляла около двух тысяч долларов, и это на семью из четырех человек. Плюс моя мама, которая помогала мне с маленьким сыном, и породистый амстафф. Денег хронически не хватало, одежду себе и детям в основном покупала в магазинах секонд-хенд. Дорогие костюмы мог позволить себе только мой муж.
Возвращение нищего дипломата
В консульстве бывали разные люди, в том числе господин N — хозяин крупной строительной компании. Он предложил мне начать у него работать по связям с общественностью с зарплатой в $5 тысяч, и я, разумеется, согласилась.
В это время у мужа закончилась командировка, он попросил развод и уехал в Москву — получать новое назначение и начинать новую жизнь. Я осталась с двумя детьми и собакой буквально на улице.
Вскоре я нашла дом, который уговорила своего шефа приобрести на имя фирмы. Я вселилась туда с детьми и должна была частями выплачивать его стоимость. Дочка пошла в школу, сын — в детский сад. Через полгода раздался звонок — муж попросил пустить его обратно. Работу он не нашёл, а любимая Инна отказалась от нищего бывшего дипломата в пользу состоятельного американца и быстро вышла замуж.
Я сказала: "Возвращайся".
Почему я сделала эту глупость? Во-первых, дети. Во-вторых, мне было его жаль. В-третьих, подумала, что Инна преподала ему хороший урок и он его усвоил. В-четвёртых, моя любовь к Владимиру ещё не умерла.
Конечно, я рассматривала вариант отъезда к родителям во Владивосток. Но на дворе стоял 1997 год — трудные в экономике времена, и зарплату в 5 тысяч долларов я бы едва там нашла. И второе: там правил Евгений Наздратенко, который моего мужа не терпел и много раз об этом открыто заявлял.
Хватит быть альфонсом!
Когда я сказала Владимиру "возвращайся", надеялась, что мой муж начнёт работать. На следующее утро я пошла в офис, а он остался думать, как жить дальше.
...Он думал девять лет. Ничего не придумал. Нигде не работал, зато каждый день играл в теннис. После своих взлетов в карьере и всех должностей такой образованный и прогрессивный, он оказался никому не нужным.
За это время я купила дом и бизнес, дочь уехала учиться в Нью-Йорк.
По совету моего шефа, который был прекрасно осведомлён об истории с Инной К., дом и бизнес оформили только на меня. Мой шеф сам поговорил с Владимиром и настойчиво посоветовал ему отказаться от права владения домом. Он сказал: "Владимир Сергеевич, вы же понимаете, что это только Лерин дом, заработала его она".
Муж согласился мгновенно. Он же ел с рук этого человека.
И наконец, я нашла силы сказать ему в лицо:
— Хватит быть альфонсом!
Конечно, сначала он удивился: жена, которая много лет молчала и только приносила ему деньги, вдруг выразила своё неудовольствие.
Потом обиделся и подался в Чебоксары. Там в это время трудился президентом Республики Чувашия Николай Фёдоров, с которым он познакомился в аспирантуре. Фёдоров взял его советником. И снова — кабинет, квартира, "мерседес" с водителем, почёт и уважение за госсчёт. Флер дорогого парфюма и заграницы, демагогии и демократии превратили его в гофмановского крошку Цахеса, который нравился всем, хотя никто не знал, почему...
Справка. Выпускник МГИМО Владимир Кузнецов — один из самых ярких региональных лидеров эпохи 90-х. В 1991 — 93 годах — глава администрации Приморского края. Считается, что именно он открыл "закрытый порт Владивосток", продвигал либеральные реформы. Затем, в течение четырёх лет — генеральный консул России в Сан-Франциско. Также трудился советником президента Чувашской Республики и директором Школы региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета. Состоял в партии любителей пива.
