Потерять за один год сразу двух главных мужчин своей жизни из-за недосмотра врачей и, несмотря на это, найти силы бороться с системой в поисках справедливости пришлось жительнице Приморья – Элине. Как в одиночку пытается добиться справедливого возмездия в отношении врачей, которые допустили череду ошибок в лечении ее близких, но которых система правосудия не спешит наказывать, она рассказала в откровенной беседе с корр. ИА PrimaMedia.
В 2018 году Элина похоронила и 78-летнего отца, и 51-летнего брата. Оба, по мнению женщины, могли бы жить и дальше, если бы получили более внимательное отношение и качественную помощь со стороны медицинского персонала. Но у людей в кабинетах на этот счет свое мнение.
Вообще, дед, нам некогда
— Мой отец — Александр проживал один в поселке Ольга. Он там жил уже на протяжении лет 50. Папа у меня самостоятельный был, сам себя обслуживал, собирался ехать на запад. Но однажды, 15 февраля прошлого (2018 – прим. ред.) года ему стало плохо.
Он потерял сознание, когда очнулся — сильно болела голова, был прикрытый левый глаз, произошло непроизвольное мочеиспускание. Речь у него не была парализована, была просто немножко заторможена. Всем симптомы говорили о том, что у него произошел инсульт. У меня родственники медики, они это подтвердили, — начинает Элина свой рассказ.
Вызванная соседом скорая сделала Александру укол, чтобы сбить давление, и поспешила уехать, сказав лишь "Вообще, дед, нам некогда, мы едем к ребенку. В больнице нет мест, лежи дома, что тут сделаешь". Страшный диагноз в тот день озвучен не был. Настаивать на госпитализации Александр не стал.
"Почему я должен, проработав больше 40 лет на Ольгинской лесоперевалочной базе (ЛПБ), войти в историю Ольги, вот этой бухты вот так. Почему я должен просить кого-то, чтобы меня положили в больницу? Нет, не буду!" , — сказал он дочери по телефону.
— Он у меня вообще ветеран труда с двумя правительственными наградами, был ведущим бригадиром, когда основывалась Ольгинская ЛПБ. Есть книга про поселок Ольга, а там – его фамилия. Он человек старой закалки, учил меня всего в жизни добиваться самой. Но после случившегося силы стали резко его покидать, уставать он стал очень быстро. Если раньше я с ним могла разговаривать по часу по телефону, то теперь сил у него хватало всего минут на 10-15 минут, после чего он говорил: "Дочь, я устал, засыпаю", — отмечает собеседница.
На следующий день после первого вызова все повторилось: Александру опять стало плохо. На вопрос, почему его не положили в больницу, сотрудники скорой ответили, что смогут сделать это, если терапевт выпишет соответствующее направление. Но получить направление оказалось не так-то просто. 16 февраля участковый терапевт Ольгинской центральной районной больницы (ЦРБ) прибыл к мужчине на дом с готовым рецептом. Услышав, что у Александра все лекарства уже есть, но они не помогают, врач дописала еще несколько препаратов и оставила его дома на выходные.
В понедельник отец Элины рассчитывал добраться до поликлиники и все же получить направление на анализы, но у судьбы были свои планы. 18-го февраля ему вновь становится плохо: происходит третий приступ. Прибывшая на место бригада скорой помощи вновь лишь сбивает давление и не спешит госпитализировать пациента. Не помогло и присутствие племянников Элины, срочно прибывших в Ольгу из Кавалерово.
5 лет за 5 дней
Оценив ситуацию, Элина, живущая за сотни километров от отца – на станции Барановский Надеждинского района принимает решение о необходимости ехать в Ольгу и уже на месте пытаться помочь отцу.
— Когда я приехала, папа сказал: "Дочь, за те 5-6 дней, пока меня не клали в больницу, я потерял 5-6 лет жизни", — дрожащим голосом говорит Элина.
Прибыв в Ольгу, она отправилась в местную больницу. С просьбой дать направление на госпитализацию в краевой центр – Владивосток, раз отца не могут госпитализировать в Ольгинскую больницу, женщина обратилась к заместителю главврача – единственному представителю руководства учреждения, кто в тот момент был на месте. Но подобную бумагу получить Элине так и не удалось. Прибывший на дом к ее отцу замглавврача быстро оценил ситуацию и 22 февраля Александра таки госпитализировали в Ольгинскую ЦРБ, где он провел две недели. Но пребывание в учреждении не помогло прояснить ситуацию: диагноз мужчине так и не поставили.
— Я спрашиваю: что за диагноз? Они: "Ну да, левый глаз прикрытый, ну да, слабость", но ничего не говорят про инсульт, — вспоминает Элина.
5 марта ее отца выписали, еще две недели он пробыл дома. А после – его не стало.
— На выборы президента (18 марта – прим. ред.) ему стало плохо около 12-ти часов, он сам себе вызвал скорую, скорая приехала, и тут мне поступает звонок. В грубой форме мне говорят "Собирайтесь, готовьте памперсы, приезжайте". Я ничего не пойму, я стою на работе: куда ехать, почему? "Вашему отцу плохо, везите в Дальнегорск, будете за ним ухаживать, он будет ходить под себя", — едва сдерживая нахлынувшие эмоции рассказывает собеседница.
На вопрос женщины, а что же произошло с ее отцом, впервые за долгие недели переживаний она услышала четкий ответ: обширный инсульт.
Медики приняли решение везти Александра в Дальнегорск, но оперативной его транспортировку, которой требовала ситуация, назвать было нельзя. Еще около часа прошло в ожидании второй машины скорой помощи, поскольку первой не хватало технического оснащения для перевозки такого тяжелого больного. Когда, наконец, на место прибыла вторая карета скорой помощи и мужчину стали укладывать на носилки, он захрипел и умер.
Вроде бы пролечился
— Когда я приехала забирать труп своего отца, то пошла посмотреть в глаза этой терапевтше. Я говорю, хотела бы знать, какой диагноз вы поставили моему отцу, — говорит Элина.
Специалист долго искала карту больного, совсем не будучи осведомленной о том, что его уже нет на свете.
"Что вам вообще надо? Его же вообще вроде бы положили в больницу, он вроде бы пролечился", — нервно отреагировала терапевт на отсутствие карты и вопрос Элины.
— Я говорю, как "вроде бы положили"? Я сама приехала за 700 км, чтобы положить отца в больницу. Она мне, знаете, что отвечает? "Ну, спасибо вам большое, что посодействовали, чтобы вашего папу положили в больницу". А я ей просто спокойно — я тогда на таблетках успокоительных была, говорю "А вам не спасибо за то, что вы не положили вовремя моего отца, и он умер", — продолжает Элина свой непростой рассказ.
Это же ужас
21 марта она похоронила отца. Уже 26 числа Элина написала жалобу в департамент здравоохранения Приморского края с целью призвать к ответственности персонал Ольгинской больницы. Как отмечает женщина, нарушения в предоставлении медицинской помощи в Ольгинской больнице отмечаются не в первый раз.
—
Я добиваюсь, чтоб там такие люди не работали. И в Ольге мне все старики на нашей улице, где папа жил, говорят "Эль, это ужас". Ну и давай случаи рассказывать, что она (участковый терапевт — прим. ред.) там вытворяла, как она назначала лечение. Ну это как? Она что, совсем заработалась?— сетует Элина.
Масса всевозможных дефектов оказания медицинской помощи отцу Элины со стороны сотрудников Ольгинской районной больницы была выявлена в ходе проверки, проведенной в июле 2018 года по инициативе департамента.
"В Ольгинской ЦРБ внутренний контроль качества и безопасности медицинской деятельности ведется на низком уровне, что является нарушением лицензионных требований", — значится в документе.
Ольгинским судом в отношении медучреждения было вынесено решение о привлечении к административной ответственности согласно ч. 3 ст. 19.20 Кодекса РФ об административных правонарушениях.
Тем временем Следственный комитет усмотрел преступную небрежность в действиях сотрудников Ольгинской больницы и завел уголовное дело по ч. 2 ст. 238 УК РФ. Элина была признана потерпевшей. Вскоре была назначена и комиссионная медицинская судебная экспертиза.
Несмотря на выявление всевозможных дефектов оказания медицинской помощи со стороны сотрудников Ольгинской ЦРБ, эксперты Приморского краевого бюро судебно медицинской экспертизы посчитали их незначительными. Не усмотрели они и прямой связи в действиях (бездействии) медперсонала со смертью Александра.
"Диагноз на всех этапах был выставлен верно. Лечение проводилось правильно. Вероятность летального исхода у пациента была крайне высокой", — отмечают эксперты.
По итогам проведения экспертизы уголовное дело было прекращено.
Беда не приходит одна
Через несколько месяцев после первой трагедии семью Элины настигла еще одна. Вечером 9 ноября ее брату Роману, проживающему в Уссурийске, стало плохо. Диагноз — инсульт.
— Скорая приехала моментально, но повезли его не в приемный покой, а ко входу с торца здания, где был расположен лифт. Сотрудники стучатся – никто не открывает. Долго стучались. А на часах уже восьмой час, холодно. Всего минут 30 он провел на улице, просто весь окоченел – парализованный. Хорошо, что жена успела прикрыть его двумя одеялами, — вспоминает Элина.
По словам женщины, к тому моменту она и сама оказалась на месте – к брату ее оперативно привезли родственники.
— Мы принимаем решение везти его в приемное отделение. А там врач-невролог вместо того, чтобы кинуться помогать, не пускает нас, выгоняет назад: "Кладите его в скорую, езжайте под этот лифт, мы его откроем, чтобы доставить как-то на четвертый этаж на КТ". Я, говорю, вы что, издеваетесь?", — рассказывает Элина.
Правдами и неправдами Роман был госпитализирован, однако 18 числа у него случился повторный инсульт, и 21 ноября брата Элины не стало.
Вскоре с заявлением о неправомерных действиях сотрудников Уссурийской ЦГБ Элине вновь пришлось обратиться в департамент здравоохранения Приморского края.
Однако у специалистов департамента — своя версия произошедшего. В ответе ведомства значится, что медпомощь в стационаре Уссурийской ЦРБ ее брату была оказана в полном объеме и согласно всем требованиям: в приемном покое его осмотрел невролог, проведена компьютерная томография, ожидание у дверей лифта составило не полчаса, а всего 11 минут. Нарушения департамент усмотрел лишь в действиях сотрудников станции Скорой медицинской помощи города Уссурийска: они вовремя не оповестили сотрудников больницы о том, что к ним направляется сложный пациент.
Дочь и сестра обратилась также в Следственный комитет, где в настоящий момент ведется проверка по факту ее обращения. Уголовное дело еще не заведено.
Что-то страшное творится
За прошедшие месяцы Элине пришлось стать практически медицинским экспертом, чтобы разобраться во всей веренице отчетов, писем, справок, экспертиз и актов, которые десятками страниц стали сваливаться на нее без какой-либо надежды найти в них хотя бы зерно истины.
"Я так много узнала для себя во всех этих расследованиях: как должна скорая помощь приезжать, что они должны сделать. У нас что-то страшное сейчас творится...", — обессилено подытоживает Элина свой непростой рассказ. Удивительно, как после стольких потерь и разочарований в этой женщине находятся силы двигаться дальше. В настоящий момент Элина подала ходатайство о проведении повторно судебно-медицинской экспертизы по делу своего отца, она также надеется на возбуждение уголовного дела по истории с гибелью своего брата.
Документы, подтверждающие сказанное выше, имеются в распоряжении редакции.
