Судебные разбирательства, связанные с уголовным преследованием известных в регионе фигур по так называемым "экономическим" статьям Уголовного кодекса РФ, нынешней зимой заняли прочное место в повестке региональных СМИ и "новых медиа" Приморского края. Помимо журналистов, начавших очень дотошно освещать ход громких процессов и даже пытаться анализировать те или иные решения судов, снятию негласного табу на обсуждение "правосудности"/"неправосудности" способствовали, в частности, активная позиция как адвокатов ряда подсудимых, так и традиционно крайне сдержанных в этих вопросах представителей бизнес-сообщества.
Дисбаланс вышел в медиа
Складывается устойчивое ощущение, что регион в полной мере "подхватил" общероссийский интерес к исследованию и обсуждению уголовных дел и судебных процессов, так или иначе связанных с взаимоотношениями бизнеса и власти. Зачастую в рамках этого "тренда" речь идет и о влиянии решений по тому или иному делу на инвестиционный климат и общее социальное самочувствие населения — как в отдельных регионах, так и в стране в целом. Определенные сигналы в этой связи обществу, бизнесу и госорганам на протяжении целого ряда лет подает и президент РФ, неизменно уделяя внимание теме "давления на бизнес", например, в своих Посланиях Федеральному Собранию. Причем в послании 2020 года эта тема еще и масштабно "наложилась" на предстоящие изменения Конституции, особенно в части корректировок места правоохранительной и судебной систем в общей структуре государственной власти.
Безусловно, "хэдлайнером" информационно-аналитической повестки региональных медиа уже долгое время остается "дело" экс-мэра Владивостока Игоря Пушкарева, которое как раз сейчас из стадии уголовного преследования закономерно перешло в гражданский процесс об истребовании с бывшего градоначальника и бизнес-активов его семьи ущерба в 3,2 млрд рублей. Не оставалось без внимания прессы и экспертов уголовное дело "главного мостостроителя саммита АТЭС", экс-руководителя "ТМК" Виктора Гребнева, которому в декабре прошлого года краевой суд заменил условный срок за растрату и преднамеренное банкротство на реальное лишение свободы.
Беспрецедентно подробному разбору подверглось в медиа и дело Олега Дроздова – экс-руководителя обанкроченных компаний "Востокстройсервис" и "Далта-Восток-1", соучредителя ООО "Первая игровая компания Восток", соучредителя ранее весьма значимой для строительного рынка края группы компаний "Далта". Как известно, 22 ноября 2019 года Приморский краевой суд освободил Дроздова и проходившего по тому же делу Алексея Симанчука от уголовного преследования. В июне же прошлого года судья Фрунзенского районного суда Владивостока Татьяна Курышова приговорила не признавшего вину Дроздова к 7 годам лишения свободы и штрафу в 900 тысяч рублей, а признавшего вину и давшего соответствующие показания Симанчука – к 5 годам и 600 тысячам штрафа, естественно, условно.
Что характерно, освобождение Дроздова, подвергавшегося уголовному преследования более 6 лет, не смогло "сбалансировать" достаточно критическое отношение участников общественно-медийной дискуссии к ходу самого процесса и его предыстории. Анализу "дела Дроздова" посвятили свои публикации актуальные в регионе политические ТГ-каналы и ряд авторитетных СМИ, таких как, например, деловое издание "Золотой Рог" и "Новая газета во Владивостоке".
Процесс как состязание
Как сообщали издания, в 2013 году Олегу Дроздову инкриминировали рекультивацию в 2009-2010 годах печально известной тогда свалки ТБО в районе бухты Горностай во Владивостоке. Рекультивация, напомним, проводилась в рамках подготовки города к саммиту АТЭС-2012, средства выделялись по ФЦП "Развитие Дальнего Востока и Забайкалья" (подпрограмма "Развитие Владивостока как центра международного сотрудничества в АТР"). Возглавляемый в то время Дроздовым "Востокстройсервис" выиграл госконтракт на торгах, цена контракта после 37%-ного снижения и ряда допсоглашений составила 662 мнл рублей. Работы по контракту были выполнены в срок, подчеркивают издания, в 2010 году госзаказчик – то есть профильная структура администрации края – принял объект без претензий. Причем этот факт, подчеркивает, например, "ЗР", подтверждала и сторона обвинения на развернувшемся позже уголовном процессе.
Рассматривая "дело Дроздова", СМИ также обращали внимание на то, что заявление о возбуждении уголовного дела поступило лишь в 2013 году, причем не исключено, что лично от тогдашнего губернатора Миклушевского или его непосредственного "окружения". Каковое окружение, вспоминали авторы публикаций, как раз тогда активно интересовалось "освоением" нового для края проекта – игорно-развлекательной зоны (ИРЗ) "Приморье". Участие в развитии проекта, что характерно, принимала и "Первая игровая компания Востока", привлекая в ИРЗ значительные инвестиции. Позже сам Олег Дроздов, уже находясь в статусе обвиняемого, заявил "Коммерсанту" о том, что связь между его уголовным преследованием и интересами "окружения", безусловно, существует.
Дело по хрестоматийной "предпринимательской" статье 159 УК РФ было возбуждено в том же 2013 году, осенью Дроздов был задержан и помещен судом в СИЗО. Защита предпринимателя, между тем, сразу заявила о том, что инкриминируемые подозреваемому действия подпадают не под ст.159, а под действовавшую на тот момент ст. 159.4 УК РФ – "мошенничество в сфере предпринимательской деятельности". Однако суд при опротестовании меры пресечения и при рассмотрении самого дела отказался применять эту "экономическую статью", не усмотрев в выполнении бизнесом работ по госконтракту "предпринимательской деятельности" как таковой, не приняв во внимание отсылки защиты к Гражданскому кодексу РФ, постановлениям Верховного суда и мнениям авторитетных и статусных экспертов-правоведов.
И это не удивительно, комментируют приморские медиа: состав ст. 159.4 УК РФ – это "мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности". И здесь, как отмечают авторы публикаций, было бы очень сложно связать "неисполнение договорных обязательств" и сданный "Востокстройсервисом" рекультивированный полигон ТБО – сданный в срок, по твердой цене контракта и без претензий со стороны заказчика. Наоборот, ст. 159 УК РФ позволила год продержать Дроздова в СИЗО (меры пресечения в виде лишения свободы "экономическая" ст.159.4 не предусматривала), а также сосредоточить усилия следствия и суда на доказывании того, что в ходе исполнения контракта Дроздов как-то смог повлиять на его цену и завысил ее, закупая расходные материалы – по версии следствия и решению судьи Курышовой, единолично рассматривавшей дело в первой инстанции – как-то неправильно.
"…получается так, что сам процесс – как предусмотренное законом состязание стороны обвинения и стороны защиты – с юридической точки зрения был посвящен выяснению того, может ли добросовестное выполнение коммерческой компанией госконтракта с твердой ценой рассматриваться (допустим, в случае возникшей у кого-либо необходимости) как преступное деяние или же нет",
— считает автор одной из публикации "Новой газеты во Владивостоке".
Традиционно защищающий интересы бизнес-сообщества региона деловой еженедельник "Золотой Рог" высказал схожую мысль, отметив, что "процесс стал, как представляется, дискуссией между гражданско-правовым законодательством и своеобразной правоприменительной практикой уголовного преследования предпринимателей, наличие которой в стране признается, к слову, на самых высших "этажах" российской власти".
"Защита директора "Востокстройсервиса" активно пыталась доказать отсутствие состава преступления как такового. Гособвинение поддерживало выводы следствия об умышленном хищении с помощью влияния "на установление цены госконтракта". Суд, как иногда говорят, целиком "встал на сторону обвинения" и даже отказался исследовать фактический объем строительно-монтажных работ "Востокстройсервиса" на объекте, указав, что установление фактического объема работ "направлено на доказывание невиновности" Дроздова",
— писал "ЗР", акцентируя внимание на недостаточном, по мнению издания, соблюдении принципа состязательности сторон в этом деле.
В ноябре 2019 года, рассмотрев апелляционные жалобы Дроздова и его адвокатов, Приморский краевой суд, отмечают СМИ, юридически "вернул" уголовное дело Дроздова к началу – то есть к квалификации по той или иной статье УК РФ. Как говорится а апелляционном определении второй инстанции (размещено на сайте крайсуда), " …суд первой инстанции, вместе с тем, дал неверную юридическую оценку действиям Дроздова О.В. и Симанчука А.С., расценив их как хищение и пособничество в хищении чужого имущества путем обмана, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере". Статья была переквалифицирована на 159.4 (о чем защита просила еще в 2013 году), приговор судьи Курышовой был отменен, Дроздов и Симанчук освобождены от уголовного преследования по истечению сроков давности, гражданский иск администрации края о возмещении ущерба в 325 млн рублей – оставлен без рассмотрения.
Итоги и впечатления – частные и общие
В процессе подготовки этого обзора редакция ИА PrimaMedia обратилась к непосредственным участникам процесса и лицам, представляющим интересы бизнес региона, с просьбой прокомментировать само дело и то, как подобные истории воспринимаются в крае.
Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Приморском крае Марина Шемилина сообщила, что дело Олега Дроздов было первым, в котором она принимала участие в должности регионального бизнес-омбудсмена – на стадии опротестования защитой меры пресечения в виде заключения под стражу.
— Судья в самом начале не видела в нем (в Дроздове – ред.) предпринимателя и отказывалась применять ст. 159.4. Я представила свое заключение, откуда следовало, что он — предприниматель, что вменяемое ему преступление было совершено не просто в неопределенный период осуществления предпринимательской деятельности, а в процессе исполнения конкретного контракта. Нам было сказано: "Какая это предпринимательская деятельность? Это государственный бюджет". Даже представленные выписки из ЕГРЮЛ судья не принимала в качестве подтверждения статуса субъекта предпринимательской деятельности. Очень странная позиция судьи, которая, с учетом моего первого тогда участия в судебном заседании, просто шокировала, — вспоминает Шемилина.
По оценке приморского бизнес-омбудсмена, отношение судей к "экономическим" делам и самим предпринимателям должно меняться, в том числе и в свете того, что развитие МСП — одна из важнейших задач инициированных президентом РФ нацпроектов.
— Это было во многом показательное дело. С самого начала банки начали претендовать на досрочное погашение всех кредитов, сотрудников и контрагентов начали допрашивать. Бизнес понемногу начинает, так сказать, скукоживаться. Я даже приводила в пример дело Дроздова на мероприятии Международного инвестиционного форума "Сочи-2014" с участием руководителей правительства РФ. И сегодня мы вынуждены констатировать, что 70-80% предпринимателей, в отношении которых были возбуждены уголовные дела, длящиеся достаточно долго, теряют свой бизнес, — отметила бизнес-омбудсмен ПК (полный комментарий Марины Шемилиной по теме "давления на бизнес" редакция планирует опубликовать в ближайшее время).
Адвокат Марина Ижко (Адвокатское бюро Приморского края "Высоцкий, Шейнин и партнеры") которая выступала защитником Дроздова с момента начала его уголовного преследования и до освобождения, отмечает, что само преследование предпринимателя шло в ключе криминализации гражданско-правовых отношений.
— Была твердая цена контракта. В Гражданском кодексе РФ есть глава "О подряде".Там есть статья 710 — "Экономия подрядчика". Даже если бы за счет приобретения каких-то более дешевых материалов компания бы сэкономила, это не образовывало бы состава преступления. Если объем работ выполнен, качество соблюдено, объект введен, и была экономия у подрядчика, то подрядчик имел законное право на эту экономию, — прокомментировала собеседница агентства.
По оценке адвоката, при вынесении приговора в первой инстанции был допущен ряд нарушений требований уголовно-процессуального законодательства (доводы апелляционных жалоб по этим моментам указаны в апелляционном определении Приморского край суда – ред.). Например, в приговоре оказалось значительное количество выдержек из обвинительного заключения (Верховный суд РФ ранее заявил о недопустимости такого копирования – ред.), причем, по мнению защиты, существенное значение здесь имело то обстоятельство, что перечисленные в приговоре показания свидетелей не соответствовали показаниям тех же свидетелей, данным ими в суде, и оценка показаний была также позаимствована судом из обвинительного заключения.
Также защита обращала внимание апелляционной инстанции на то, что устно провозглашенный в суде приговор существенно не совпадал с приговором в виде печатного текста, полученным позже участниками процесса.
— Я смотрела многочисленную судебную практику: допущенные судом нарушения УПК РФ в части несоответствия на 30 листах между озвученным текстом провозглашенного приговора и печатаным текстом приговора являются настолько существенными, что дело должно было быть возвращено на новое рассмотрение. Суд апелляционной инстанции, несмотря на представленные доказательства, отказался это обстоятельство проверять, — отмечает Марина Ижко. – Практика также показывает, что допущенные в ходе провозглашения приговора существенные нарушения УПК РФ – это основание для привлечения судьи к дисциплинарной ответственности, вплоть до лишения статуса. Так что здесь, наверное, честь мундира в какой-то мере сыграла роль. Что же касается варианта с возвращением дела на новое рассмотрение, то при новом рассмотрении показания около 100 свидетелей и 78-и томов просто не успели бы за год рассмотреть, а в декабре 2020 года заканчивается срок исковой давности уже по составу преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. Поэтому и решили, возможно, именно так, как решили.
председатель Приморского краевого отделения ООО МСП «Опора России»
Автор фото: ИА PrimaMedia
- Плохо, когда предприниматель в результате экономической деятельности оказывается на скамье подсудимых. Получается, у нас предприниматель постоянно находится в зоне риска. Особенно когда это касается исполнения обязательств государства перед предпринимателем. Именно в такой ситуации и оказался, по моему мнению, Дроздов.
Уголовным кодексом очень часто пытаются "поставить точку" в таких спорах, и это очень печально. Несмотря на то, что с высоких трибун продолжают призывать к сокращению и искоренению таких процессов, но мы пока видим увеличение уголовного преследования предпринимателей. "Опора России" имеет опыт защиты предпринимателей в подобных случаях, и он уже носит определенный системный характер. Мы всегда стараемся помочь предпринимателю, если возникает такая ситуация, и к нам обращаются за помощью. Естественно, вмешиваться в сам уголовный процесс мы не имеем возможности.
В целом же государству все-таки стоит обратить усиленное внимание на подобные ситуации. Тем более что в недавнем Послании Федеральному Собранию РФ президент Владимир Владимирович Путин вновь поднял вопрос об уголовном преследовании предпринимателей.
Редакции ИА PrimaMedia также удалось связаться с самим Олегом Дроздовым. Как сообщил предприниматель, уголовное преследование нанесло его бизнес-интересам значительный материальный и репутационный ущерб, в частности, было потеряно недвижимого имущества на более чем 500 млн рублей. Также предъявление обвинения в совершении тяжкого преступления (то есть по ст. 159 УК РФ, тогда как ст. 159.4 УК РФ в период своего действия содержала состав преступления средней тяжести – ред.) инициировало досрочное истребование банками погашения инвестиционных кредитов, взятых группой компаний "Далта" до 2024 года. По словм собеседника агентства, на сегодняшний день из-за банкротства ГК "Далта" рыботы лишились более 600 человек.
— Если бы государство возмещало убытки полностью — с последующим возложением этих потерь на виновных лиц, — думаю, в стране порядка бы среди силовых структур стало бы больше. Однако такой политической воли на сегодняшний день нет. Тысячи граждан, пострадавших от доказанного произвола, несут невосполнимые потери. Потери несут и сотрудники компаний, члены их семей, бюджеты всех уровней. В отличие от силовиков, получающих довольствие независимо от того, как развивается экономика страны, предприятия живут в реальных условиях, — отметил Дроздов.
По словам предпринимателя, он намерен в рамках правого поля настаивать на своей полной невиновности.
— Это важно не только лично для меня, но и для моей семьи и для других предпринимателей, работающих в рамках действующего ГК РФ и специальных законов, действия которых при этом трактуются силовиками в угоду чьему-то личному экономическому и политическому интересу. Трактуются, даже если это наносит явный экономический ущерб огромному количеству людей, территориям страны, дискредитирует саму власть и порождает сомнения в наличии здравого смысла у людей, наделенных властью, — заявил собеседник агентства (полностью интервью Олега Дроздова планируется к публикации в ближайшее время – ред.).
председатель Приморского регионального отделения Общероссийской общественной организации "Деловая Россия"
Автор фото: пресс-служба администрации Приморского края
- Быть бизнесменом – значит в первую очередь иметь определенный характер, силу воли и мышление. Во вторую очередь - это наличие определенных компетенций. Также очевидно, что психологически предпринимателем быть тяжело. Но быть им - необходимо, потому что предприниматель работает на благо общества, создает полезный продукт, новые рабочие места, платит налоги. Поэтому он может рассчитывать на поддержку государства.
Если мы говорим о привлечении к уголовной ответственности представителей бизнеса, то это очень чувствительная тема. Я склоняюсь к тому мнению, что если предприниматель честно ведет свой бизнес, платит налоги, то к нему, конечно, должно быть меньше вопросов со стороны определенных органов. Если же доказано, что предприниматель целенаправленно идет на какие-то очевидные нарушения вплоть до преступлений, то здесь нужно разбираться и привлекать виновных к ответственности. Поэтому предпринимательское сообщество должно максимально помогать государству вносить необходимые изменения в законодательство.
И, конечно, предприниматель - не тот субъект правоотношений, которого надо сразу брать под стражу и сажать в СИЗО. Потому что страдает не только сам предприниматель, но и весь круг людей, которые на него работают, которые, в принципе, ни в чем не виноваты – сотрудники, их семьи т.д. У Президента РФ в недавнем Послании такая мысль прозвучала явно: если к предпринимателю возникают претензии со стороны органов, то оперативные мероприятия должны производиться с минимальным ущербом для бизнеса.
Это же касается и следственной практики применения печально известной статьи 210 УК РФ "Организация преступного сообщества (преступной организации) и участия в нем". Теперь правоохранителям нужно будет четко доказывать состоятельность таких обвинений, поскольку еще на Московском юридическом форуме в 2019 году приводилась совершенно "убойная статистика", говорящая о том, как много случаев, когда такой состав вменяют предпринимателям, и как мало таких обвинений потом остается при рассмотрении в суде, но при этом активно используются процессуальные преимущества – продление сроков следственных мероприятий и т.д.
Ну и, однозначно, уголовное преследование и прочие разбирательства в отношении предпринимателей не должны быть способом сведения счетов. Это, в принципе, само по себе - уголовное преступление. Такого на 100% не должно быть.