27 октября 2020. Так сложилось, что острые и проблемные вопросы рыбной отрасли — как общероссийской, так и нашей, приморской — не решаются в одночасье. Процесс диалога рыбацкого сообщества с властью и обществом — долгий, зачастую — сложный и непредсказуемый. Для того, чтобы "сверить часы" с рыбаками по важным для рыбохозяйственного комплекса региона темам, радакция ИА PrimaMedia обратилась к Георгию Мартынову — президенту Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края.
— Рыбопромышленное сообщество Дальнего Востока в течение всего 2020 года следит за попытками Росрыболовства продать на аукционе 50% квот на промысел глубоководных крабов. Уже несколько аукционов были объявлены, но желающих приобрести эти лимиты так и не нашлось. Какова ситуация на сегодняшний день?
— Ситуация с глубоководными крабами — очень показательна в плане оценки квотных аукционов как таковых. Если посмотреть на историю развития этой ситуации, то ведь действующие добытчики глубоководных крабов и в мыслях не могли себе представить, что этот объект переведут в так называемые "аукционные квоты" с обременением в виде строительства нового судна.
Почему? Потому что этот вид промысла начал развиваться сравнительно недавно. Эти глубоководные объекты изучались нашими предприятиями совместно с учеными ТИНРО, разрабатывались методы промысла. И далеко не все предприятия сумели эти методы внедрить и освоить. Откровенно говоря, лучше всех на сегодняшний день это умеет делать рыбколхоз "Восток-1".
При этом само Росрыболовство вместе с РАН поддерживали эту нашу идею — предложить государству развивать глубоководный промысел, причем не только крабов, но и других объектов, например, макрорусов.
И это развитие пошло, были экспедиции, были уловы. Но тут вмешались пресловутые крабовые аукционы. Когда мы поняли, что глубоководные крабы будут включены в "аукционные квоты", мы сделали расчеты. С этими цифрами мы неоднократно встречались и с Ильей Васильевичем Шестаковым (замминистра сельского хозяйства РФ — руководитель Росрыболовства — ред.), и с Петром Степановичем Савчуком (заместитель руководителя Росрыболовства — ред.). И после того, как появилась оценочная стоимость лотов на аукционах, мы все пересчитали и доложили руководству, включая премьер-министра РФ:
для того, чтобы окупился выставляемый лот вместе со строительством судна (при условии использования предприятием собственных, не заемных средств) в лучшем случае окупаемость лота по глубоководным крабам будет 33 года. А доля квоты по итогам аукциона, напомню, закрепляется на 15 лет!
И мы именно об том доложили. И о том, что никто не придет участвовать в таких торгах. Уже объявили последовательно три аукциона — так никто и не пришел
— И неужели трех провалов оказалось недостаточно, чтобы понять — "что-то пошло не так"?
— Ситуация, тем не менее, так до конца и не разрешилась. К кому мы только не обращались, даже к президенту Российской Федерации. Очень признательны нашему приморскому сенатору Людмиле Заумовне Талабаевой, первому заместителю председателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергею Герасимовичу Митину за позицию, которую принял комитет. Комитет СФ, напомню, очень принципиально к этому вопросу подошел, было обращение в Генпрокуратуру, а та, в свою очередь, уведомила Росрыболовство о том, что ситуация складывается неверная.
Но, повторюсь, на сегодняшний день ситуация так и не разрешилась. Были подготовлены уже два постановления правительства РФ. Согласно первому из них, эти "зависшие" лимиты на 8,5 тысяч тонн глубоководных крабов должны быть переданы предприятиям, у которых их отобрали для аукционов. Но на сегодняшний день проект этого постановления так и лежит где-то в правительстве.
А второе постановление, которое уже подписано и вышло, объявляет новый, уже четвертый аукцион (запланирован на 30 октября — ред.) и разрешает снизить стартовую цену лотов, видимо, пока не найдется покупатель. Но, по нашему прогнозу, даже если цена лота опустится до нуля и у победителя торгов останется только одно обязательство в виде строительства нового судна, то и тогда никто на аукцион не пойдет. Даже при такой нагрузке этот специфический промысел останется нерентабельным.
И второй момент: ведь нужно будет построить судно на российской верфи, причем к дате сдачи судна 70% его оборудования должно быть российского производства. А у нас его сегодня просто не производят, и неизвестно, будут ли производить в ближайшем будущем. Нет глубоководных лебедок, нет главных двигателей, нет пропульсивных установок. Так что единственное, что можно построить — это корпус. При этом технологически краболов для глубоководного промысла — и сложнее, и, соответственно, дороже, чем, например, краболов-"живовоз".
— Так что мы получаем к концу года в "сухом остатке"?
— 8,5 тысяч тонн глубоководных крабов на Дальнем Востоке останутся, скорее всего, неосвоенными. И мы посчитали, что к концу года может быть уволено по разным предприятиям, добывающим эти виды крабов, примерно 700 человек. То есть 700 семей останутся без кормильцев.
Вот такой итог этой идеи с аукционом. Спрашивается, кому от этого лучше? При этом не так давно премьер-министр Михаил Владимирович Мишустин подписал Национальную программу развития Дальнего Востока до 2035 года, где снова говорится о необходимости наращивания у нас рабочих мест. А по факту зачем-то рискуем потерять эти 700. И ресурс остался неосвоенным, и государство не получит налоговых отчислений, и люди остались без работы.
— Тревожная ситуация сегодня складывается и с экспортом российской рыбопродукции в КНР. Власти страны-импортера обнаружили коронавирус на упаковке продукции и теперь грозят закрыть границы. Есть ли возможности этого избежать?
— Эта история действительно затронула всех. Действительно, на каком-то китайском рынке был обнаружен это вирус на продукции. Я, как человек, всю жизнь проработавший в отрасли и вспоминая свою моряцкую молодость, могу сказать точно — при перевалке груза ручного контакта действительно никак не избежать. И где эта "вирусная цепочка" протянется — не понятно.
С другой стороны, вся рыба перевозится при отрицательных температурах, — 18 градусов по Цельсию. И сколько этот вирус проживет, допустим, на коробке в таких условиях? Это, конечно, вопрос к ученым. Но в целом в отрасли целого рыбохозяйственного бассейна сложилась ситуация незащищенности.
Мы уже обратились к федеральному руководству Россельхознадзора.
Предлагается, чтобы при отборе проб из экспортной партии рыбопродукции — Россельхознадзор это делает для подтверждения ветеринарной и санитарной безопасности — можно исследовать и на коронавирус. Для наших предприятий такое усложнение процедуры — не критично ни по финансам, ни по времени. Вопрос пока в том, согласится ли КНР взять такие наши исследования, что называется, за основу.
И другой момент. Ведь все равно в китайском порту проверенная российская продукция будет кем-то перегружаться, а потом кем-то доставляться до фабрик и рынков. И как уже в этой цепочке защитить нашего производителя, тоже пока не понятно.
— Если я правильно понимаю, пока ситуация — в подвешенном состоянии, как такового коллапса с поставками в КНР еще нет?
— Пока общего коллапса нет. Но на сегодняшний день власти КНР уже объявили незаходными в свои порты 15 наших судов — и добывающих, и транспортно-рефрижераторных. Также Китай наложил запрет на ввоз на свою территорию рыбопродукции, хранившейся в ряде холодильных комплексов здесь, во Владивостоке.
К сожалению, ситуация осложняется. Как я уже говорил, мы работаем над поиском решения вместе с Россельхознадзором и Росрыболовством. 21 октября, как вы знаете, заместитель министра сельского хозяйства — руководитель Росрыболовства Илья Васильевич Шестаков проводил совещания во Владивостоке. Я доложил Илье Васильевичу о ситуации с COVID-19 на Дальнем Востоке, о тех мерах, которые наши рыбаки предпринимают, чтобы защитить от коронавируса и экипажи судов, и рыбопродукцию, и о взаимодействии с нашей санитарно-ветеринарной службой. Тема на совещании с главой Росрыболовства действительно звучала очень тревожно, потому что есть риск того, что КНР в любой момент может запретить ввоз всей нашей продукции. Для рыбохозяйственного комплекса Дальнего Востока это может стать катастрофой, потому что сразу перенаправить такой объем рыбопродукции, найти новые рынки сбыта — попросту невозможно, да и цены в АТР при таком варианте развития событий однозначно обрушатся. Так что сегодня мы очень ждем каких-то решений от Россельхознадзора, которые совместно будем обсуждать и применять.
— 2020 год, складывается такое ощущение, вообще оказался для рыбаков каким-то особенно "штормовым". Взять ту же, скажем так, дискуссию между всей отраслью и ее отдельным участником — "Русской рыбопромышленной компанией", инициативы которой по реформированию отрасли поддержки у рыбаков не получили. АРПП в этой ситуации больше на чьей стороне?
— У Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края есть официальная позиция, она изложена в наших письмах на имя председателя правительства РФ, и нам уже пришел официальный ответ, что наша позиция на уровне правительства зафиксирована.
Если же говорить в двух словах о предлагаемой "реформе", то все больше к этой ситуации может быть применимо слово "деструктивная". Например, к 2034 году они предлагается убрать из российской ИЭЗ (исключительной экономической зоны — ред.) все промысловые суда старше 30 лет. А у нас в Приморье есть, допустим, одна маленькая рыболовная компания. Работает там сегодня 20-30 человек. У них весь флот — один МРС (малый рыболовный сейнер — ред.). В этом году этому МРС исполнилось 50 лет, и они торжественно это отмечали. На судне, естественно, уже все что можно заменено на свежее оборудование, МРС действительно в очень хорошем состоянии.
И таких компаний по стране — десятки, если не сотни. И если разом "вывести из строя" такие суда, сколько рыбаков просто останутся без работы по стране? Ведь такой маленькой компании заказать и построить новый МРС — минимум за 1,5 млн долларов — просто не под силу.
Если же и дальше развивать такую логику, то и один из старейших российских парусников-флагманов "Седов", который 1921 года постройки, тоже надо списывать. Так что все-таки нужно оценивать техническое состояние судна, а не только его возраст.
Мы считаем, что те позиции, которые изложены в письме РРПК премьер-министру, нацелены на монополизацию рыбной отрасли. Если вдруг такие решения будут приняты, малый и средний бизнес в рыболовстве будет просто окончательно добит. Так что здесь очень важна консолидированная позиция всего рыбацкого сообщества.
— Кстати, о консолидации. Как известно, возглавляемая вами АРПП входит в крупнейшее объединение рыбной отрасли России — Всероссийскую ассоциацию рыбопромышленников, ВАРПЭ. По вашей оценке, достаточны ли были усилия ВАРПЭ по формированию единой позиции рыбаков по предлагаемой "реформе"?
— Позиция ВАРПЭ по этому вопросу полностью согласована со всеми членами объединения. Более того, мы друг друга дополняли. То экономическое обоснование неконструктивности предложенной "реформы", которое подготовила ВАРПЭ, очень хорошо "легла" на наши письма в адрес премьер-министра, где мы заявили о нашей, региональной позиции.
И такая консолидация отрасли всегда присутствует в сложных ситуациях. Это взвешенная, согласованная со всеми регионами позиция ВАРПЭ, общее консолидированное мнение всей ассоциации.
Мы полностью одобрили сформированную позицию, поддержали выступления по этой теме Германа Станиславовича (Зверева, президента ВАРПЭ — ред.).
Я всегда с особым уважением отношусь к мнению Всероссийской ассоциации. Хотя взгляды могут быть разными, и даже не обязательно из-за политики, а просто в силу разных условий в разных рыбопромысловых бассейнах. И здесь на площадке ВАРПЭ очень важно сформировать консолидированную позицию.
— А как вы относитесь к тому конфликту, который возник после того, как Ассоциация добытчиков минтая исключила из своих рядов шесть компаний группы РРПК?
— Мы считаем, что Ассоциация добытчиков минтая приняла правильное решение. Иначе мы просто навредим отрасли. Если же говорить об отношениях РРПК и нашей АРПП, то они тоже находятся сейчас в непростом периоде. У нас, как вы знаете, компания "ТУРНИФ" всегда была членом приморской ассоциации, еще до ее вхождения в РРПК. А вот теперь они сами просят исключить их из членов АРПП. Я же всегда говорю: мы, рыбаки, должны и можем обсуждать все проблемы и вопросы отрасли именно на площадке ассоциации. В общем, идет диалог, вопрос о выходе компании из АРПП пока остается открытым.
Конечно, если они будут настаивать, то на ежегодном собрании в следующем году мы это обязаны будем сделать. Но при этом я считаю, что в региональную ассоциацию должны входить все предприятия отрасли, которые зарегистрированы в регионе, и обсуждать проблемы именно на этой площадке. А потом выносить их уже на площадку ВАРПЭ, для формирования общеотраслевой консолидированной позиции.
— Японский опыт организации рыболовства, насколько я понимаю?
— У них немного по-другому. Если взять систему организации рыбного хозяйства в целом, то лучше, чем в Японии, она нигде не организована, я считаю. Региональные ассоциации, ассоциации по профилям рыболовства, ассоциации рыбопереработчиков у них глубоко интегрированы в законодательство, поддержаны законом. И таким образом рыбацкая общественность выполняет в том числе и часть государственных функций по регулированию отрасли.
— И вновь вернемся к нашим локальным, приморским конфликтам и дискуссиям, связанным с рыболовством. Дражный промысел моллюсков обсуждался 30 сентября на заседании экологического Общественного экспертного совета, который формирует рекомендации органам власти края. Вы озвучили предложение, согласно которому рыбаки готовы взять на себя добровольные ограничения, не вести промысел в определенных местах акватории в определенные сроки. Прокомментируйте это свое заявление.
— Это — очень взвешенная позиция, и я на заседании ОЭС доложил предложения наших рыбаков — участников АРПП. Да, к дражному промыслу звучат претензии, при этом он разрешен Правилами рыболовства для ДВ-бассейна, наука считает его щадящим и безопасным. Наши рыбаки ведут промысел в соответствии с четко определенными объемами вылова, с разрешенными орудиями промысла, не нарушая федеральное законодательство в области экологии, рыболовства и т.д.
Но, слыша эти претензии по отношению к дражному промыслу от наших экологических организаций и отдельных активистов, мы готовы в добровольном порядке взять на себя следующие обязательства:
с 10 июня по 10 октября не проводить каких-то промысловых манипуляций на акватории тех мест отдыха и пляжей, которым властями Приморья официально присвоен такой статус.
— А в какой форме рыбаки готовы взять на себя такие обязательства?
— Готовы заключить соответствующее соглашение с участием правительства края. Добровольно и, что называется, сверх того, что от нас требует регулятор.