Человек-праздник Приморской Мариинки - Виктор Коркишко

Я как раз этим всем занимался, потому что был членом горкома партии. Выбивал, ходил по кабинетам, пел всего Шаляпина. Приехала как-то внучка его, Наталья Борисовна из Нью-Йорка. Мы ее встречали. Помню, спел я ей, а она говорит: "А вы знаете романс „Утро туманное“? Спойте, пожалуйста". Я спел, хотя в репертуаре Шаляпина этого романса не было. Наталья Борисовна мне: "Вы знаете, это наш семейный романс".

— Значит, всё-таки был романс в репертуаре. Только Шаляпин его, может быть, не пел на людях.

— Может, позже стал петь, когда уже в Париже жил… В 1982 году я побывал в Париже, но на могилу Шаляпина не попал. Потом уже, когда останки Шаляпина перезахоронили в Москве, на Новодевичьем кладбище, отдал дань уважения и памяти великому русскому певцу.

И еще об одном моем "учителе". В 1977 году на Пасху в Кисловодске гастролировал знаменитый бас Борис Штоколов. Мы с ним были знакомы, и я пригласил его к себе на пасхальный обед. Моя теща работала концертмейстером филармонии и была дочерью священника. Поэтому и куличи, и творожная Пасха, и крашеные яйца — всё было по православным канонам. Обед удался. Во время обеда я рассказал Борису Тимофеевичу, как в консерватории мне подарили его пластинку, и я по ней учился петь романсы и народные песни. На стене висел мой плакат. И Борис Тимофеевич написал на нем: "Виктор. Желаю счастья в Искусстве!!!" Этот плакат до сих пор хранится у меня дома.

На концертах Рихтера в Кисловодске всегда был аншлаг. Билетов не достать. И Святослав Теофилович разрешил сотрудникам филармонии поставить стулья прямо на сцене, в трех шагах от него. И представьте состояние молодого артиста, сидевшего на сцене рядом с гением во время его концерта, когда даже капельки пота, стекающие по щекам Рихтера, были отчетливо видны.

Потом была беседа, он интересно рассказал о гастролях, о своей жизни. Запомнилось, что с годами он перестал учить произведения наизусть и читал их по нотам, чтобы экономить время для новых произведений.

Папаха Алисултаныча

— А как вы оказались во Владивостоке?

— Как я уже говорил, в Кисловодске была у меня эстрадная группа. И как-то в 1989 году работаем мы на Провале пятигорском…

— Том самом, под который Остап Бендер деньги собирал, чтобы не очень проваливался?  

— Да, на том самом. Концерт на открытом воздухе, на площадке. А я в те годы был зампредседателя общества дружбы "СССР — Франция" в Кисловодске (у Кисловодска был город-побратим во Фракции — Экс-ле-Бен, тоже курортный). И я только что приехал из Франции, написал об этом песню, спел и рассказывал о поездке.

После концерта ко мне подходит человек: "Я музыкальный руководитель ансамбля Тихоокеанского флота. Мы тоже только что из Франции. У нас впереди большое турне — восемь стран. Нам нужен такой солист, как вы".

А время тогда было интересное. Честно говоря, такие поездки кормили. Привозил товары. Дважды в Париже был, в Экс-ле-Бене и так далее. А у меня уже возраст подошел такой, не совсем уже эстрадный, 42-43 года. Мои музыканты из ансамбля хотели играть рок. Так что мне надо было потихоньку что-то менять. Я подумывал о том, чтобы сделать программу шансона. Но поскольку был партийный, хотел сделать этакую программу "Песни каторжан", а уже оттуда выйти на шансон.

— "Лесоповал", Танич…

— С Таничем мы знакомы, да. Я тоже хотел что-то подобное сделать. Но вот тут подвернулся случай — ансамбль ТОФ. Ладно, думаю, поеду на пару лет. Потом мечта была — привезти видеомагнитофон. По тем временам видеомагнитофон — это была мечта с большой буквы. Думал, поеду на пару лет. А пара лет затянулась на 33 года, в этом году исполнится. Сначала пошло одно, потом другое. Надо было пенсию доработать. Потом сказали, что звание дают: "Через два года звание получишь". Но вместо двух лет я через 5 лет получил заслуженного артиста России. Но поездки были интересные, конечно. Много всего было.

Принимал участие в концертах, где собирались наши ведущие артисты. Магомаев, например, Зыкина. В 1996-м концерт был в Кремлевском дворце съездов в честь 300-летия Российского флота. Я очень подружился с писателем-сатириком Анатолием Трушкиным, он приезжал в Кисловодск, делал программы. Со знаменитым конферансье Борисом Сергеевичем Бруновым мы вообще дружили.

С Махмудом Эсамбаевым, знаменитым на весь мир танцором и артистом балета, был очень хорошо знаком много лет. Читателям помоложе могу посоветовать посмотреть фильм "Земля Санникова" (12+), Эсамбаев там роль черного шамана играет. Ну и танцует, конечно.

Он часто приезжал на гастроли в Кисловодск. Накануне моего отъезда во Владивосток я встретился с ним у филармонии возле его афиши. Он был чуть-чуть навеселе. А концерт — в этот же день. Я ему: "Алисултаныч (так его называл), концерт же через три часа". А он мне: "Кóркиш, у меня сегодня ноги тяжелые, я перенёс концерт". Я сказал, что улетаю во Владивосток работать, на что он мне: "Зря. Тут ты КОРКИШ, а там кто ты будешь? Я во Владивосток больше не летаю…" Там у него прямо во время концерта украли его знаменитую папаху на сувенир. Как я потом выяснил, в Доме офицеров флота.

По прошествии 15 лет, когда я стал работать начальником Управления культуры города Владивостока, меня пригласил к себе тогдашний губернатор Приморья Евгений Иванович Наздратенко. Поздравил с днем рождения, вручил подарок. Уходя, я вспомнил Эсамбаева, его слова: "А там кто ты будешь…" А вывод простой: будешь трудиться, везде будешь собой. И тебя, и твой труд заметят.

Под знойным небом Сан-Диего

— Вы сказали, во время работы в ансамбле ТОФ поездки были интересные. Например, какие? 

— Вспоминается Сан-Диего. Самый первый выход ТОФ на базу 6-го флота США. Остров Коронадо, Калифорния. Хватов тогда был командующим, Геннадий Александрович. Когда мы заходили в бухту, по обе стороны народ нас приветствовал, стоя на крышах. Еще бы! Впервые советские корабли заходят в сердце Тихоокеанского флота Соединенных Штатов. Концерты проходили на ура.

— Что вы пели?

— "Варяг", конечно. Был запевалой. Запевал русскую народную песню "Мчится тройка почтовая". Флотские песни наши пели: "Усталая подлодка", "И всё-таки море", "И если очень повезет, тебя дорога приведет на Тихоокеанский флот". Флотская наша классика.

В Сан-Диего я был дважды, пришлось Тихий океан четырежды пересекать на военных кораблях. В первый раз ходили в Сан-Диего на танкере "Аргунь". Как сопровождение шли фрегат "Адмирал Виноградов", эсминец "Быстрый". Программу прямо на "Аргуни" готовили. Второй раз летели самолетом.

В 1995 году ходили на "Адмирале Пантелееве" на Гавайи, в Перл-Харбор. Визит был посвящен 50-летию окончания Второй мировой войны на Тихом океане, и я был руководителем программы. Помню, написал тогда две песни: "Пантелеевцы, к бою" и еще одну на английском языке. Там такой припев был: We"ll remember, we shall live, we shall treasure for a peace ("Будем помнить, будем жить, миром будем дорожить").

— Аплодировали?

— Не то слово. На Гавайях тоже фурор был, программа прошла на ура. Помню, после заключительного концерта был прием в Перл-Харборе на авианосце, на открытом воздухе. Из Сан-Диего приехали друзья, ведь он и Владивосток — города-побратимы. Тогда я написал песню "Сан-Диего и Владивосток — города двух великих стран, Сан-Диего и Владивосток — это люди и океан, Сан-Диего и Владивосток — города мирных стран". 1990 год. А сейчас…

— А сейчас запрещают русскую культуру повсюду. 

— Глупость, дикость. Мне больше 20 раз приходилось бывать за рубежом. В Японии — пять раз, в Штатах — пять, в Китае даже не помню сколько раз, во Франции, в Германии… Русские ансамбли и русское искусство принимали всегда хорошо. Наше флотское искусство всегда ценилось.

"Будешь сидеть! Я сказал"

— Виктор Антонович, думаю, настало время поговорить о вашем сегодняшнем статусе артиста хора Приморской сцены Мариинского театра. 

— Давайте.

— Мне главный хормейстер театра Лариса Швейковская рассказала, что вы пришли сюда сами. Когда это было?

— В 2013-м. Я тогда работал инструктором по культурно-художественной работе в Доме офицеров флота. В 2005 году, после того, как меня ушли из администрации города, тогдашний командующий ТОФ Виктор Дмитриевич Федоров предложил мне вернуться на флот. У него супруга, Валентина Анатольевна Федорова, работала в ДОФе инструктором по военно-патриотическому воспитанию. И мы начали с ней в одном кабинете работать.

Я проводил все Дни воинской славы. Создал творческое объединение на флоте (назвал его "Глория"), специально для празднования дней воинской славы на кораблях. Объединил ансамбль флота, все творческие коллективы ДОФ, театр ТОФ. И готовил программы. На кораблях, в воинских частях. Занимался чисто творческой деятельностью.

А в 2013 году сменился начальник ДОФ. Новый вызвал меня к себе: "Виктор Антонович, надо чтобы с 9 и до 17 вы были в Доме офицеров, сидели у себя в кабинете". — "Меня пригласили не для того, чтобы я сидел. Я здесь, чтобы проводить мероприятия, писать сценарии и прочее". — "Нет, будете сидеть". — "Тогда я буду вынужден уйти". 

А у меня уже было приглашение в хор: не от Швейковской (главный хормейстер Приморской сцены Мариинского театра — А.К.), а от ребят: мол, здесь вот опера организуется. Тогда это был еще Приморский государственный театр оперы и балета, не Мариинский.

Я в опере и раньше пел. Раньше был такой театр-студия классической оперы. Я там Гремина спел, Бонзу из "Мадам Баттерфлай" (12+). И мне говорят: "Антонович, давай. Там и зарплата побольше". Я пошел в Институт искусств, к Александру Капитану, проректору. Говорю: "Слушай, у тебя тут хор набирают". И он позвал Швейковскую. Рекомендовал меня. Так я и пришел в театр. В этом году 9 лет исполняется, как я работаю здесь.

А вообще-то к хоровому искусству меня стали привлекать еще в консерватории из-за моих нот в самом нижнем регистре. Это ноты баса-профундо. Затем была хоровая работа в ансамбле ТОФ, работа в Приморской филармонии в ансамбле "Кантабиле" и, конечно, в архиерейском хоре Свято-Никольского кафедрального собора. Иногда привлекали на госэкзамены в нашу Академию искусств. Хоровое пение — это особый, коллективный вид искусства, где ты должен в первую очередь уметь слушать партнера, ни в коем случае не выделяться из ансамбля, слышать другие голоса. А на большой сцене это не всегда просто. И, конечно, нужно краем глаза следить за рукой дирижера. Здесь я уже об оперном хоровом пении говорю. В одном и том же произведении у одного дирижера один темп, а у другого — другой. Много нюансов, на которые надо обращать внимание.

"Ну вот еще один спектакль, а славы нет"

— А бывает так, что по-хорошему завидуете солистам? Вы в хоре, а выходит человек, поет Гремина. "А это мог бы быть и я". 

— Я это все уже прошел. Это один старинный актер-классик повторял: "Ну вот, еще один спектакль, а славы нет". Мы иногда идем с Игорем Волковым (Игорь Волков — баритон, заслуженный артист РФ, солист ансамбля ТОФ, артист хора Приморской сцены Мариинского театра — А.К.): "Ну вот, еще один спектакль, а славы нет" (смеется). 

Да что слава! У меня внук выходит в "Дон Карлосе" (12+) послушником, Владик. Великого инквизитора под руку ведет. 

— Так это он убивает Родриго в "Дон Карлосе"?

— Он, он убивает… Сначала он был маленьким Гвидоном в "Сказке о царе Салтане" (6+), в сцене, когда князя с царицей Милитрисой в бочку сажают и в море пускают.

Идет какой-то спектакль, Гергиев дирижирует. После спектакля Гергиев на сцене, консулы там, губернатор… А Владик мелкий, непосредственный такой, подбегает к Гергиеву и говорит: "Здрасте". Тот: "Здрасте. А ты кто?". — "Я Влад". — "А ты что здесь делаешь?" — "А я с царевной в бочку залезаю". Гергиев другим: "Вот видите, у нас тут детей в бочку сажают". 

— Это же хорошо, что он в театр попал. В театре плохому не научат.

— Да. По крайней мере, у меня на глазах. У него уже, как говорится, свой репертуар складывается. Первая роль — Гвидон, потом кем-то из чертенят в "Макбете" (16+) крутился. Режиссер из Питера приезжала. Помню, премьера прошла, стол накрыли, пирожные, все как полагается. А он переживает, говорит: "Наверное, я не понравился". — "Как не понравился, ты что?! Пойдем к ней". А она: "Да ты что! Ты у меня самый лучший. Даже сын в театре играл, и то не так".

— Из тех опер, где я вас видел, вспоминается "Дон Карлос", где вы в группе монахов очень низко поете. В "Кармен" у вас несколько ролей, в первой сцене вы с другими солдатами в карты за столом играете. И так "профессионально" заходите… Теперь понимаю: Кисловодск, санатории, постоянный тренинг.

— Да, на сцене все должно быть свободно, без натуги. Да и пацанчик мой сцены не боится. И все равно это… как бы не мой праздник. Внук после "Дон Карлоса" выходит на первую линию вместе с солистами, кланяется. А я стою сзади. 

— Виктор Антонович, что в вашу жизнь привнес оперный театр? Что он дает вам?

— Стабильность. В первую очередь, стабильность работы и стабильность зарплаты. А во-вторых, я занимаюсь своим делом. 

— Так просто. И так правильно. Как вы думаете, почему жителям во Владивостоке нужно ходить в театр слушать оперу?

— Когда во Владивостоке появился этот театр, им руководил дирижер Антон Лубченко. И при нем сделали фильм о театре. Меня там тоже попросили сказать свои слова. Я тогда сказал, что это для города и всего Приморского края большой подарок: такой театр с замечательной акустикой, замечательным оркестром, что набирается труппа. Но подарком надо пользоваться, и уметь пользоваться.

Звучание голоса, скрипок, медных, струнных — все эти вибрации рождают эмоциональное волнение души и благотворное мелодическое воздействие музыки на организм человека. Хотя есть знакомые, которые говорят: "Ну что это у вас за репертуар такой, одни убийства". Я им: "Во-первых, это классика, то, что людей всегда волновало. Во-вторых, на телевидении сейчас все то же самое". А они: "Нет, не хотим трагедий". Поэтому хотелось бы, чтобы у нас в репертуаре были более светлые, радостные спектакли. Сейчас они уже появились. 

Классическая музыка вечна. Поэтому, уважаемые жители, гости Владивостока и Приморского края, приходите в театр. Мои друзья, которые были далеки от оперы и побывали там по моим пригласительным, сейчас сами покупают билеты, не дожидаясь, когда я позову их. Просто в оперу надо вникнуть. Это живая музыка и живое слово, живое пение. Это дорогого стоит.

Справка. 

Виктор Коркишко. Бас. Заслуженный артист России, артист хора Приморской сцены Мариинского театра. Кавалер Ордена Святого благоверного князя Даниила Московского, кавалер Золотого Ордена "Служение искусству" I степени ("Золотая Звезда"). Многолетний солист Ансамбля песни и пляски Тихоокеанского флота, выступал на сценах многих стран мира. Автор песен, романсов, поэт. 

Смотрите полную версию на сайте >>>