На сцене Приморской Мариинки - необычная Мадам Баттерфлай

7 мая 2022. Три первых премьерных показа постановки оперы Джакомо Пуччини "Мадам Баттерфлай" на сцене Приморской Мариинки прошли в апреле, еще две состоятся в мае — 10 и 26 числа. В апреле публика имела возможность услышать пение двух Чио-Сио-Сан — Елены Разгуляевой и Алены Дияновой. Обе показали очень высокий уровень исполнения ("нереальный космос", как сейчас принято говорить). 10 мая в этой роли на сцене Приморской Мариинки ожидается дебют Анастасия Кикоти, хорошо известной зрителям по ролям Татьяны в "Евгении Онегине" (12+), Микаэлы в "Кармен" (12+) и Розалинды в "Летучей мыши" (12+). 26 мая на партию Чио-Чио-Сан вновь заявлена Алена Диянова, сообщает ИА PrimaMedia.

В майских постановках управлять оркестром будет дирижер Приморской Мариинки Антон Торбеев (в апреле за пультом стоял постоянный приглашенный дирижер Приморской сцены Мариинского театра, художественный руководитель Краснодарского музыкально театра Владислав Карклин). Смена дирижера предполагает несколько иное звучание оркестра, что тоже очень интересно.

Что стоит знать о "Мадам Баттерфлай" тем, кто еще ни разу не слушал эту оперу на сцене? Пуччини создал ее в 1903-1904 годах. Либретто к "Мадам Баттерфлай" написали итальянские драматурги Луиджи Иллика и Джузеппе Джакоза, основываясь на одноименной драме американца Дэвида Беласко, который переработал рассказ американского писателя Джона Лютера Лонга, вдохновленного, в свою очередь, автобиографическим романом французского писателя и путешественника Пьера Лоти "Мадам Хризантема". Вот такой сложный путь к одному из мировых оперных шедевров длительностью 3 часа 20 минут. Причем львиная доля времени в опере приходится на главную героиню — Чио-Чио-Сан. Достаточно сказать, что она почти одна поет все второе действие. Существует мнение, что это, по сути, моноопера для сопрано с включением нескольких коротких номеров остальных персонажей. Но это только мнение. В опере есть и другие интересные партии — прежде всего Бенджамина Франклина Пинкертона, лейтенант ВМФ США (тенор); Шарплеса, американского консула (баритон); Судзуки, служанки несчастной Чио-Чион-Сан (меццо-сопрано); негодяя Горо (тенор).

Премьера "Мадам Баттерфлай" состоялась 17 февраля 1904 года в миланском театра Ла Скала и завершилась полным провалом. Бóльшая часть  зрителей вела себя очень разнуздано — свистела, мычала и кукарекала. А тем, кто пытался аплодировать, всячески мешали это делать. Дело чуть не дошло до потасовки. В общем, к физическим страданиям Пуччини (незадолго до премьеры он сломал ногу и ходил, опираясь, на трость) прибавились и страдания моральные.

Композитор отменил второе запланированное выступление в Ла Скала, заплатив изрядную неустойку, внес в партитуру большое количество изменений, главным из которых было разделение второго действия на две части (с тех пор опера имеет три действия). Три с половиной месяца спустя исправленная версия оперы была поставлена в Брешии под управлением Артуро Тосканини и имела бешеный успех. Зрители потребовали повторения на бис шести номеров, причем в четырех случаях, согласно итальянским традициям, композитор выходил на сцену, чтобы поклониться вместе с певцами. С тех пор "Мадам Баттерфлай" никогда не проваливалась и с неизменным успехом шла на многих оперных подмостках мира.

В разное время партию  Чио-Чио-Сан исполняло множество звездных исполнительниц, включая Ренату Тебальди, Марию Каллас, Галину Вишневскую и, конечно, Марию Биешу, которой в 1967 году на Международном конкурсе памяти МиурыТамакив Японии был присвоен титул "Лучшая Чио‑Чио‑Сан мира" (Миура Тамаки, выдающаяся японская оперная певица-сопрано, исполнявшая партию во многих театрах мира с 1915 по 1940 год, в Японии ей поставлен памятник — А.К.).

Интересный факт: когда исполнительницам-конкурсанткам предлагали на выбор кимоно для выступления, Биешу скромно стояла в стороне. В результате ей досталось, по ее мнению, самое простое и некрасивое. Однако это было то самое кимоно, в котором пела Миура Тамаки.

Известны изустные рассказы о том, что на обратной дороге Мария Биешу заехала во Владивосток и приняла участие в постановке оперы "Чио-Чио-Сан" (так называли "Мадам Баттерфлай" в Советском Союзе) на сцене краевого драмтеатра имени Горького. Но с кем она могла бы спеть во Владивостоке, если в городе тогда не было своего театра оперы и балета. Ну, разве что с каким-нибудь музыкальным театром, приехавшим на гастроли?

Хотя трансляция "Чио-Чио-Сан" по местному телевидению все-таки была, вспоминает обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов. Согласно советским традициям, опера исполнялась на русском языке, но всё равно слов с экрана разобрать было невозможно. Пела ли в этом спектакле Биешу? Свидетельств об этом в Интернете найти не удалось.

На сцене Приморской Мариинки "Мадам Баттерфлай" впервые появилась в 2016 году в рамках I Дальневосточного фестиваля "Мариинский". Заглавную партию исполнила пуэрториканская певица Анна Мария Мартинес, одна из ведущих сопрано современности, обладательница премии Грэмми. Главную мужскую партию — Пинкертона — пел заслуженный артист России, солист Мариинского театра Евгений Акимов, неоднократно выступавший на приморской сцене (Пьер Безухов в "Войне и мире", Андрей Хованский и князь Василий Голицын в "Хованщине" и т.д.). Дирижировал оперой  маэстро Валерий Гергиев, директор, художественный руководитель и главный дирижер Мариинского театра.  

И вот спустя почти 6 лет "Мадам Баттерфлай" пополнила репертуар Приморской сцены. Пока пятью премьерными показами. Что будет дальше, покажет будущее. На самом деле, эта опера требует напряженного и терпеливого труда не только от постановщиков, музыкантов, певцов, всего коллектива театра, но и от слушателей. Тем более что постановку, осуществленную польским режиссером-постановщиком Мариушем Трелиньским в 1999 году и перенесенную из Варшавской оперы в Мариинский театр в 2005 году, а теперь адаптированную для Приморской сцены, к разряду традиционных, привычных постановок "Мадам Баттерфлай" не отнесешь.

— В этой постановке в мировой режиссуре всегда присутствует домик, который купил Пинкертон для Чио-Чио-Сан. И все действие идет вокруг этого домика, поэтому и дирижировать очень удобно, и играть оркестрантам очень удобно: все певцы стоят на авансцене, их хорошо слышно из оркестровой ямы, их можно хорошо вести. А эта постановка очень необычная. Хор, появляющийся из-за сцены, Баттерфлай, появляющаяся издалека, которую очень трудно услышать в оркестровой яме, постоянные перемещения, передвижения, использование всей площади сцены — это очень интересная и впечатляющая картина, все это непросто собирать воедино, — рассказал Владислав Карклин на пресс-конференции, посвященной премьере.

Перед дирижером и, следовательно, перед оркестром стояла непростая задача, поскольку Пуччини — это композитор, который писал очень яркую, страстную музыку. В чем может убедиться приморский зритель, придя на постановку другой оперы Пуччини — "Тоска". Уж там страсти, что называется, кипят и льются через край. В "Баттерфлай" же требовалось передать сдержанность, присущую японцам в чувствах и движениях, и страсть, таящуюся внутри.

— Если мы играем кульминацию, то вы никогда не услышите здесь игры с надрывом, скрипом или "в меди". Я постоянно говорил оркестрантам, что нужно играть нежно, бережно, как колокольчик, — сказал Владислав Карклин. — Это очень трудно. Оркестр привык, что сложная музыка — та, в которой очень много шестнадцатых. А в этой музыке шестнадцатых немного. При первом просмотре партий музыканты думают, что это легко. На самом деле это не так. Там очень тонкая канва либретто и музыки. Они соединяются, переплетаются в причудливой форме. Часто музыка в какой-то момент вдруг останавливается. Оркестр играет фортиссимо, и тут же вдруг пианиссимо. Это переключение, или, наоборот, желание вплести одну тему в другую, чтобы музыка текла в постоянном движении, чтобы в ней было что-то морское, было дуновение сквозного ветра, должно присутствовать все время.

Непростая задача стояла и перед певцами, в первую очередь перед исполнительницами партии Чио-Чио-Сан (ее в Приморской Мариинке готовили пять сопрано, кроме уже упомянутых, это Лилия Кадникова и Ольга Маслова).

— Вспомним слова самого Пуччини, который писал: "Эта опера дорога мне, она очень ясная, тонкая, страстная и впечатляющая". Конечно, в постановке присутствует японская сдержанность. Мы стремились настроить солисток так, чтобы они уменьшили себя до листочка, до ветерка, до бабочки. Меньше сделать себя, еще меньше и еще меньше. Вот есть точечка, из которой вы нужно начинать каждую фразу. Мы привыкли к образам. Жесты бесконечные. А тут уменьшить, еще уменьшить. Начинать каждую фразу с маленькой точки. Очень бережное отношение к любому другому отношению. Бережное, тонкое. Внимание бесконечное. Непросто это было. Но мы старались. Конечно, стремились, чтобы солисты передавали чувства ярко, страстно, убедительно. Но это нужно было совместить — силу и в то же время деликатность, — рассказала режиссер Мариинского театра Анна Шишкина, готовившая постанову на Приморской сцене.

Что касается образа Пинкертона, то здесь задумывалось показать такой огорчающий аспект американской культуры, как самоуверенность и бесцеремонность, привычку чувствовать себя хозяин в любой точке мира, сокращать расстояние. "О! Как хорошо ты устроился в этой стране. Тут можно делать свои дела" — Шарплесу. "Детка, что ты плачешь? Я решу все твои проблемы" — Чио-Чио-Сан. Тем не менее, даже в этом образе проступает нечто искреннее и человеческое (любовный дуэт в первом действии, раскаяние — в финале третьего).

В образе Шарплеса, американского консула в Нагасаки, наоборот, должна была присутствовать сдержанность чувств. Он американец, но он уже прожил какое-то время в Японии и понимает, что другой человек представляет собой совершенно другой мир. Ему симпатична Чио-Чио-Сан, он ей сочувствует, он всё понимает, но ничего не может сделать.

— Должна сказать о том, что артистами была проделана очень сложная, очень интересная работа. Соприкосновение с таким сложным материалом всегда позволяет артисту расширить свой потенциал, открыть какие-то новые грани своего таланта, шагнуть на более высокую ступень профессионального исполнительского мастерства. И с нашими солистами так и произошло. Но я думаю, что всего бы этого могло бы не случиться в полной мере, если бы не помощь специалистов Мариинского театра, — отметила заведующая оперной труппой Приморской сцена Мариинского театра Елена Глушенко. — Помимо пяти Баттерфлай, в этой постановке занята вся труппа. Не один и не два состава, а гораздо больше. Нам очень хотелось бы, чтобы зритель посетил не один спектакль, но и другие, с другими исполнителями. Все они замечательно хороши, но все-таки отличаются друг от друга, все-таки разные. Спектакли тоже будут разные, и это будет очень интересно посмотреть.

Смотреть "Мадам Баттерфлай" на сцене Приморской Мариинки и вправду очень интересно и необычно. На сцене нет традиционного японского домика, в котором лейтенант Пинкертон поселил свою временную жену Чио-Чио-Сан по прозвищу Бабочка (Баттерфлай). И в то же время он есть.

Сдвигающиеся и раздвигающиеся декорации — не что иное, как сёдзи в традиционной японской архитектуре (дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, крепящиеся к передвижной деревянной раме). В этом пространстве дома-клетки томится в ожидании своего возлюбленного редкая бабочка Чио-Чио-Сан — временная жена, почему-то поверившая в вечную любовь ветреного Пинкертона.

Лаконичное и простое решение. Лаконичность и пластика декораций подчеркивается лаконичностью и пластикой света. Лаконичность костюмов — пластикой актеров миманса, комментирующих своими движениями происходящее на сцене. Пластика певческого голоса, переплетающаяся с пластикой звучания оркестра. Пластика тактирования — движения рук дирижера — тоже дополняет общую картину.

Немногочисленный женский хор, еще более немногочисленный мужской, напоминающие хоры древнегреческих трагедий. Маски. Из древнегреческих трагедий — как элемент декорации. В духе традиционного японского театра кабуки — на лицах некоторых персонажей. От кабуки и смена декорации прямо посреди действия, без задвигающегося занавеса. Действие не прекращается, действие длится, из одного эпизода возникает другой. И точно так же не прекращается монолог  Чио-Чио-Сан, меняются лишь оттенки, интонации, амплитуда: от вдохновения — к разочарованию, от надежды — к отчаянию, от жизни — к смерти.

И Елена Разгуляева, и Алена Диянова отлично, на мировом уровне исполнили эту сложнейшую партию. По-разному, конечно, но так и должно быть. В этом и смысл того, что Чио-Чио-Сан в Приморской Мариинке готовили пять сопрано (удивительная редкость по нынешним временам).

Из других, уже увиденных, исполнителей хотелось бы отметить Мэргэна Санданова. В ариях Пинкертона есть высокие ноты, которые так любит и умеет брать Мэргэн. Что он лишний раз и продемонстрировал. Весьма органичного и убедительного выглядел также Всеволод Марилов в образе циничного торгаша Горо.

Будем надеяться, "Мадам Баттерфлай" закрепиться в репертуаре Приморской сцены Мариинского театра, как это удалось двум другим постановкам опер Джакомо Пуччини — "Тоска" и "Турандот". А там, кто знает, может быть, и до "Богемы" и "Манон Леско" доживем.

Смотрите полную версию на сайте >>>