19 мая 2022. На телеканале ТНТ (16+) впервые вышел сериал "Эпидемия" (16+), ставший мировым хитом и вошедший в число самых популярных проектов Netflix. Это драма о простых людях, которые пытаются спастись от смертельного вируса и паники, охватившей всех вокруг. Сценаристом проекта и сопродюсером второго сезона "Эпидемии" стал уроженец Приморья Роман Кантор, которого называют одним из главных сценаристов новой волны российского кино. Роман родился 29 апреля 1984 в Находке, сейчас живет в Москве. В эксклюзивном интервью он рассказал о секрете мирового успеха "Эпидемии" и новом сезоне, о нюансах рождения киносценария и возможностях Владивостока стать центром притяжения кинематографистов.
— Расскажите об "Эпидемии", о чем этот сериал для вас?
— Для меня это сериал о том, как оставаться человеком даже в самых невыносимых обстоятельствах.
— В одном из интервью вы говорили, что в каждом новом проекте стараетесь браться за "что-то некомфортное". Что некомфортного было для вас в "Эпидемии"?
— Создать жанр на стыке выживания, роуд-муви и одновременно семейной драмы очень сложно. С такой комбинацией жанров я и сам никогда не работал, и редко видел такое у других. Было очень важно найти правильную пропорцию. Сделать эту историю увлекательной, остросюжетной, но при этом не потерять отношения между героями и делать их реалистичными, а не формульными. Люди на экране должны казаться настоящими и принимать решения не как герои сериала, а как вели бы себя обычные люди в такой ситуации. Сбалансировать все эти вещи было очень сложно.
А второй сезон было некомфортно писать, потому что вообще вторые сезоны писать сложно. Ты вроде как использовал большинство идей, которые у тебя были, попытался все это реализовать, и поддерживать всё это на том же уровне очень сложно и боязно.
— Чего ждать от второго сезона? Слышали, он отличается от первого даже структурой, где у каждой серии — свой сюжет.
— Главное отличие в визуальном ощущении от сериала. Первый сезон, как вы помните, происходил весь зимой, в снегах. И это одна эстетика — заснеженные дороги, холод, люди, поставленные в тяжелейшие условия погодой и обстоятельствами. Во втором сезоне мы по большей части снимали, как говорят в кино, в "зелёнке" — весной и летом. Это совсем другая атмосфера, в которой люди и существуют по-другому. И сразу же не такой мощный накал страстей. Это и отличает второй сезон — мы сменили фокус основного конфликта. В первом сезоне это были отношения четырех героев и двух семей. Во втором расстановка меняется. Нам нужно было найти что-то новое, понять, как мы будем следить за развитием этих отношений в новых обстоятельствах. Мы не хотели продолжать одни и те же ситуации и конфликт, да и история этого не позволяла. Его нужно было решить, что мы и постарались сделать.
— Почему при написании сценария ко второму сезону "Эпидемии" вы отказались от литературной основы — романа Яны Вагнер?
— История начала жить своей, независимой от книги, жизнью еще с какого-то момента первого сезона. Многое изменилось с самого начала — у нас появились новые герои, а от каких-то героев отказались. Например, героя Полины нет в книге, а она очень важна внутри произведения. Много изменений, которые с каждым шагом требовали другого развития сюжета. Когда мы подошли ко второму сезону и посмотрели книгу, поняли, что там все происходит на острове, на озере. Сам сюжет показался уже не таким динамичным, как нам бы хотелось. В ДНК сериала уже есть движение, некий путь, который надо преодолеть героям, в том числе и физически. Мы поняли, что хотим, как и в первом сезоне, дать им такой путь, и следовать вместе с ними, а не находиться в одном пространстве и тех же обстоятельствах.
— Пандемия оказала влияние на сценарий второго сезона? Были ли реальные моменты, которые нашли отражение в сериале?
— Безусловно. Когда мы писали первый сезон, ничего этого не было, ситуация в сериале была неким фантастическим допущением. Потом все стало реальностью. Например, наша уже привычная картина с масками, санитайзерами настолько вросла в реальность, что при написании второго сезона мы не могли это обойти стороной. Первая серия второго сезона — это серия немного про карантин, пандемию, состояние запертости в одном пространстве. И вообще, даже если это напрямую не проговаривается и не отражается, все равно понятно, что второй сезон и писался, и будет восприниматься людьми, которые пережили этот опыт. Это уже встроено автоматически. Специально мы не пытались туда протащить или вписать что-то, что бы непосредственно говорило про этот опыт, кроме упомянутой первой серии. Но при этом мы писали весь сезон во время карантина, пандемии, по большей части удаленно. И это оказало влияние на сам рабочий процесс.
— В чем по вашему мнению секрет такого успеха проекта?
— Простой ответ — в том, что это наложилось на пандемию. Возможно, мы бы не попали на Netflix и не было бы такого внимания без пандемии. Но все-таки сериал был в какой-то степени популярен и заметен и до всех этих событий. Впервые на него обратили внимание почти за год до пандемии, когда он попал в программу Каннского кинофестиваля. Там уже было внимание международной аудитории. И сам факт того, что мы, единственный российский сериал, туда попали, говорит, наверное, о качестве самого сериала.
Мне кажется, реальный секрет в том, что нам удалось как-то соединить популярный жанр катастрофы, заражения и выживания с очень реалистическим психологическим подходом к героям, которые переживают эту ситуацию. В нем был с одной стороны международный понятный жанр, а с другой — какой-то русский подход к этому. Не смотря на универсальность сюжета, есть в нем российская индивидуальность, которая идеально подошла к неким ожиданиям от российского сериала.
— Как вы открыли в себе сценариста?
— Это немножко не так работает. Не то чтобы я всегда был сценаристом, и надо было только его в себе найти. Я обучался этой профессии, много работал, овладел неким мастерством и дальше его развивал и усиливал. Я всегда любил писать, стремился к этому. Но понимал, чувствовал, что я не писатель и не драматург. И когда я нашел форму, в которой мои способности оказались наиболее применимы, и которая оказалась мне наиболее близка, начал в ней совершенствоваться.
— Как из литературного произведения рождается сценарий? По какому принципу выбираете сюжетные линии и сцены, которые войдут в экранизацию?
— Режиссеры братья Коэны сказали, когда они делают экранизацию — читают книгу один раз, потом закрывают и никогда больше не открывают заново. Они передают некую эмоцию, смысл, который был заложен в книге, но уже на языке сценария, кино, а не на языке литературы. Это действительно абсолютно разные формы, их невозможно переливать одно в другое. Ты как бы деконструируешь из литературного произведения то, что будет работать в аудиовизуальном. Понятно, что огромное количество литературных приемов совершенно не переносимы. Или они приведут к таким приемам, как, например, бесконечный закадровый голос. Как правило, это очень плохо работает или плохо смотрится на экране.
Мне вообще не нравится слово "экранизация". Для меня источник и сценарий — абсолютно разные вещи. Есть некий источник — в данном случае литературный, но он может быть каким угодно: комиксом, компьютерной игрой, реальной историей, газетной статьей, нон-фикшн романом. Неважно, что является основой для фильма. Поэтому я не рассматриваю экранизацию как отдельный жанр. Соответственно, когда ты начинаешь делать сценарий, ты не просто переносишь туда книгу. Ты пишешь сценарий, вдохновляясь книгой, в чем-то основываясь на ней. Все то, что не работает в сценарии — слишком много героев, линий, слишком запутанный сюжет для экрана — ты упрощаешь, меняешь. В общем, ты идешь по такому пути, по которому шел бы в любом случае, независимо от источника.
Наверное, любой сценарист чисто с прагматической точки зрения хочет меньше работать. Поэтому, если бы была возможность перенести напрямую роман в сценарий, все бы так и сделали. К сожалению, на практике так не получается. Тебе в любом случае приходится писать новое произведение, как бы оно ни было близко к изначальному источнику. Ты идешь за историей и стараешься ей не мешать, чтоб она развивалась в своем русле, логично и не была привязана жесткими цепями к каким-то вещам, в которых она уже не может существовать в этой новой форме.
— Какое влияние на конечный результат вы оказываете после продажи сценария? Можете, например, попросить поменять актера, если он не вписывается в ваше представление о картине?
— Обычно у сценаристов крайне мало влияния. Но все зависит от того, кто этот сценарист, какой у него статус, что это за проект. В моем конкретном случае во втором сезоне я был полноценным сопродюсером "Эпидемии", поэтому мое мнение учитывалось — это касалось выбора режиссера, кастинга, монтажа. Но тирании одного мнения не было, это всегда коллективное решение. Где-то мы спорили, но всегда во главу угла ставилось, что лучшая идея должна побеждать, неважно, от кого она сейчас исходит. Каких-то серьезных конфликтов по этому поводу у нас никогда не было.
— Некоторые писатели говорят, что сначала в их голове рождается конкретная сцена, а потом под неё пишется все произведение. Знакомо ли вам такое?
— Да, такое бывает. Иногда у тебя рождается образ, герой. Ты не знаешь еще, что это за ситуация, что это за герой. Ты пытаешься построить вокруг этого весь мир, потому что в конце концов фильм состоит из сцен, образов, моментов. И часто запоминаются именно они. Поэтому если ты создал что-то, что тебя влечет и интригует, то, конечно, это очень ценный механизм.
— У вас есть любимая сцена в сериале? А сцена, которую прописать было сложнее всего?
— Есть много сцен, которые мне нравятся. Но была одна, которая мне и нравится, и ее было сложно написать — сцена в четвертой серии. Сцена разговора в пещере между представителями двух групп героев — поколенческий разговор. Сложно было написать, чтобы он не был публицистичным и плакатным, а был естественным и при этом сильным. Это было немножко похоже на пьесу. Было много версий, эту сцену мы переписывали больше месяца. И результатом я очень доволен, эта сцена хорошо сработала.
— Какие профессиональные цели на будущее вы ставите?
— Продолжать делать свое дело, и стараюсь делать его очень хорошо. Создавать классные фильмы, сериалы в России и, если будет возможность, международные проекты.
— Бываете в родной Находке?
— Очень давно не был, последний раз лет 5 назад. Мои родители живут в Находке, но часто приезжают в Москву, поэтому видимся здесь. Так сложилось, что не получалось долго съездить, но хотел бы в обозримом будущем.
— Есть ли у вас любимые места в родном городе и крае?
— Конечно, есть места, которые до сих пор вспоминаешь. Я вырос на даче в Золотарях, это очень близкие и родные места. И походы пешком на море очень отзываются в детских воспоминаниях. Еще есть такое место — Триозерье, туда я попал очень маленьким. И оно на всю жизнь мне запало в голову — валуны в море, столетиями оттачиваемые водой. И мне всегда нравился Владивосток, мне кажется, это очень красивый город. При этом нельзя сказать, что я много ездил по всему краю. Сейчас нахожу фотографии мест, где никогда не был, и, конечно, хочется в них побывать. Я вижу, насколько там есть удивительные уголки. Возможно, будет когда-то шанс поездить и посмотреть.
— Вы выросли у моря. Стало ли оно для вас неким местом силы, вдохновения?
— Наверное, меня всегда немного тянет к морю. Когда попадаешь туда, вдруг чувствуешь, что очень долго скучал по нему. Это некое встроенное в тебя на практически физиологическом уровне ощущение. Поэтому, конечно, когда я оказываюсь рядом с морем, это ощущение возвращается, и ты чувствуешь себя дома, на месте. Видимо, поэтому меня всегда привлекали города, которые находятся у моря. Я часто старался в них жить или ездить туда. Хотя, конечно, Москва очень далека от этого во всех смыслах.
— Что можете посоветовать приморцам, мечтающим о карьере сценариста?
— Больше читать сценарии, смотреть фильмы, анализировать их, слушать подкасты и писать, писать, писать. Сейчас очень много возможностей на самом-то деле, в отличии даже от того времени, когда я начинал. Сейчас гораздо больше информации везде, интернет позволяет получить ее в огромном объеме. Важно учить английский, потому что множество классных книг и сценариев написано на нем. Да и вообще любой язык, английский просто в данном случае самый распространенный и самый близкий к кино. Но вообще, любой язык — это расширение сознания, мировоззрения и расширение возможностей. Сейчас нет необходимости ехать в Москву, обязательно получать сценарное образование. Хотя, конечно, это тоже плюс и возможность, которая может открыть двери в индустрию. Но в целом сейчас мир становится таким, что в общем-то необязательно для сценариста сидеть в коридорах Мосфильма, чтобы получить работу. Хотя понятно, что нужно как-то проникать в киносообщество. И это действительно довольно сложно сделать со стороны, из другого города. Но я вас уверяю, если вы напишите очень убедительный сценарий, он может открыть для вас много дверей. Хорошие сценарии, как правило, замечают. Понятно, что надо искать людей, чтоб они его вообще прочитали. Это всегда не легко, и каждый находит свой путь в этом, часто он занимает многие годы. Но все возможно.
— Как развить в себе талантливого сценариста, если нет возможности уехать в столицу?
— Сама по себе столица не развивает в тебе талантливого сценариста. Важно сообщество профессионалов. Но действительно, пока у нас нет развитой сети киношкол, сделать это сложнее. Но киноиндустрия есть не только в Москве: в Петербурге много всего, в Екатеринбурге киностудию развивают, появляются разные курсы. К тому же есть онлайн-образование в некоторых киношколах. Количество школ тоже увеличивается, это теперь не ограничено ВГИКом и Высшими курсами сценаристов и режиссеров. Сейчас есть множество разных киношкол, их надо изучать смотреть, пробовать. В любом случае на таком расстоянии и без присутствия вокруг тебя других кинопрофессий, очень сложно развиваться. Поэтому перебираться ближе к столице самый близкий путь, наверное. Но не единственный.
— Как считаете, реально ли в условиях Приморского края стать знаменитым в российской киноиндустрии? Например, снять успешный фильм.
— Это сложно, но реально. Вообще сложно стать знаменитым и снять успешный фильм. Но это может произойти где угодно. Пример якутского кинематографа это показывает. Там множество режиссёров с самой разной судьбой снимают фильмы и попадают на российские и международные фестивали, их замечают. Когда возникла киномастерская Александра Сокурова в Кабардино-Балкарии, никто не думал, что там появится источник невероятно талантливых людей. Но сейчас они действительно стали очень заметны не только в российской киноиндустрии, но и в мировой. Это показывает, что в любом месте России есть потенциал, есть люди, которые могут становиться прекрасными профессионалами и участниками Каннского кинофестиваля и так далее. Наверное, им надо помочь в этом, и надеюсь, это будет происходить.
Владивосток, например, прекрасная база для своей киношколы или киномастерской. На моей памяти там довольно много проектов снималось — несколько фильмов, сериал, пилот. Возможности у города для этого есть. Думаю, надо развивать связи с Азией, с азиатским кино. Надеюсь, будут заинтересованные люди, и местные власти будут на это обращать внимание, и как-то это все начнет работать. В целом бы хотелось, чтобы кинообразование и кино развивалось не только в столице, а начало распространяться по всей стране. Тогда появились бы совершенно разные центры притяжения в этой сфере.
Сериал сценариста Романа Кантора можно увидеть с понедельника по четверг в 21.00 на телеканале ТНТ.
Справка: "Эпидемия" — драма, ставшая мировым хитом, рассказывает о простых людях, которые пытаются спастись от смертельного вируса и паники, охватившей всех вокруг. Они бегут в леса Карелии, где надеются укрыться в доме на берегу Вонгозера. Серии первого сезона будут выходить на ТНТ с понедельника по четверг в 21:00.
Главными героями сериала стали две большие семьи. Они выбираются из перекрытой столицы и берут курс на убежище, но не факт, что им удастся добраться: путь им преграждают военные, банды, мародёры, суровая зимняя природа, сам вирус, нехватка бензина, еды и простых человеческих сил.
Производством занималась компания 1-2-3 Production. В 2020 году состоялась мировая премьера "Эпидемии" — на Netflix сериал вышел под названием "To The Lake" ("К озеру"), его дублировали на 12 языках. Драма о мире после вирусного апокалипсиса вошла в число самых популярных проектов платформы и на пике своей популярности входила в топ-3 в 56 странах мира. По итогам года "Эпидемия" стала одним из главных релизов Netflix, заняв 8-е место среди самых популярных зарубежных сериалов.