3 августа 2022. Почему раздельный сбор отходов (РСО) — не панацея от захламления планеты? Зачем начинать просвещение со взрослых, а не детей? Почему без нашего участия эффективная переработка отходов невозможна? Об этих и других аспектах внедрения РСО в Приморском крае в большом интервью RIA Prima-Media рассказала Софья Вавилова — ведущий специалист отдела внедрения РСО в КГУП "Приморский экологический оператор", координатор волонтёрского движения "Раздельный сбор" и соучредитель АНО "Зелёный маяк".
— Софья, расскажите, пожалуйста, какие сейчас есть актуальные вопросы по внедрению раздельного сбора в Приморском крае? Что сейчас стоит на повестке в этом направлении?
— С точки зрения физического внедрения на повестке — поставить как можно больше контейнеров. Уже закуплено 1670 штук. Из них 1000 оплачены непосредственно региональным оператором, а 670 — правительством. Они будут распределены по районам, которые быстрее остальных будут задействованы в раздельном сборе. Обычно это крупные города с большим количеством населения. В этом случае даже если небольшая часть жителей подключается и сортирует отходы, уже получаются какие-то значительные объемы. Ведь все завязано на логистике: отходы нужно забрать, привезти. Никто не хочет, чтобы машина ездила пустая.
В связи с этим работа была запущена сначала во Владивостоке как самой крупной агломерации, потом подключился Артём и Надеждинский район. Это три территории, привязанные к комплексу по сортировке на Холмистой, который был построен уже достаточно давно и с 2019-2020 года применяет сортировку отходов. Дальше в планах другие крупные приморские города — Уссурийск, Находка, Арсеньев.
— Расскажите подробнее о контейнерах, что в них собирается?
— Контейнеры в Приморском крае устанавливаются в рамках дуальной системы раздельного сбора. Это система, когда твёрдые коммунальные отходы (ТКО) делятся на два потока: условно перерабатываемые и всё остальное. Каждый регион сам решает, что он перерабатывает, а что нет. Кто-то делит на мокрое/сухое, кто-то — на органику/неорганику. Мы изначально предлагаем сортировать мусор по фракциям.
Есть таблички, посмотрев на которые, можно понять: какие упаковки можно складывать в контейнер, какие нет. Впоследствии этот мусор проходит досортировку на комплексе подготовленными сотрудниками. Чем ниже засор, то есть чем правильнее люди изначально сортируют мусор, тем быстрее и эффективнее мы можем рассортировать его дальше на те фракции, которые нам нужны.
Самая интересная история — с пластиком, потому что это очень широкая категория. В быту используется более 40 его видов. Мы из пластика собираем только бутылки. И я настаиваю на том, чтобы в табличках было так и указано "бутылки". Потому что есть у людей такая установка, если написать "пластик" — значит можно всё. И я их понимаю. Сама точно так же сама сортировала 7 лет назад, когда рядом с домом стояла сетка без каких-либо обозначений, но я знала, что она для пластика. Я собирала всё пластиковое — от пакета до детских игрушек — чтобы выкинуть туда.
Это важный момент: понять, осознать и всё-таки следовать инструкции, когда вы сортируете мусор. Просто собрать всё, что у тебя есть дома, прийти и сказать "вот вам" не получится. Всё равно, так или иначе, нужно знакомиться с инструкцией.
— Ведётся ли оценка востребованности этих контейнеров? Есть ли какая-то динамика за последние 2 года, с тех пор, когда они стали появляться?
— Динамика оценивается по объемам мусора, который собирают. На первом этапе в первые месяцы, когда стояло немного контейнеров, с них со всех собиралось около 10 тонн в месяц. Сейчас — около 100 тонн ежемесячно. То есть примерно за 1,5 года объёмы выросли в 10 раз.
— Вы сказали, что мусор всё равно подвергается досортировке на комплексе. Кто этим занимается, проходят ли сотрудники обучение? На какие фракции они делят поступающий мусор?
— Естественно, всех сотрудников, которые сортируют на Холмистой, обучают, чтобы сортировка была максимально эффективной. Всё, что рассортировывается, далее передаётся заготовителям или переработчикам. У покупателей всегда есть для нас техническое задание: какой им нужен вид пластика, в каком он виде должен быть, какой допустимый засор. При несоответствии покупатель может вообще не принять рассортированную партию.
— Насколько сейчас отлажена эта система? Часто ли покупатель не принимает сбор?
— Периодически всё случается. Но самой проблематичной для меня остаётся макулатура. Она больше всего подвержена загрязнению и в ней сейчас присутствует очень много упаковки, которая макулатурой не является. Естественно, это приводит к засору, к ошибкам при сортировке.
Объёмы сортировки с оранжевых контейнеров растут планомерно, но помимо этого, сортируются ещё и обычные отходы. Наша задача — максимально увеличить объём уже отсортированного людьми мусора и уменьшить поступление слишком загрязнённого. Но пока и то, и другое будет сортироваться. Если есть другие контейнеры, их тоже надо сортировать. Планы правительства на сортировку максимальные. Цель — достичь 100% сортировки отходов.
— На Холмистой уже запущена вторая линия?
— Обычно работают две линии, плюс ещё дополнительные линии в ремонте. Но меня волнует не столько количество линий, сколько тот факт, чтобы все это сортировалось. Даже на двух линиях у нас есть чёткая установка: то, что привозится с контейнеров для раздельного сбора, обязательно идёт на сортировку, ведь оно уже отсортировано от чего-то грязного, от пищевых отходов. Это для меня самое важное. Я периодически приезжаю и проверяю: вот оно, напрессованное сырьё, вот его продают. Смотрю документы, кому отгружается, сколько. Я понимаю от точки входа до точки выхода, как это работает, а дальше есть свои ответственные за это люди.
— А что Вы скажете скептикам, которые говорят: "Вот поставили контейнер, но всё равно всё в одну кучу сбросят"?
— Я скажу: "Встаньте возле этого контейнера и посмотрите, какая машина его вывозит". Изначально все машины, которые вывозят раздельный сбор, были специально забрендированы. Это наш транспорт, и мы точно знаем, какая машина, в какой день, какие контейнеры забирает. Они отслеживаются. Если появляются какие-то сообщения, что на каком-то адресе всё собирают в одну машину, я лично иду в отдел логистики и прошу это проверить. Всегда такие подозрения в итоге рассыпаются в пух и прах. Но мы понимаем, откуда они растут.
Раньше частный бизнес по внедрению раздельного сбора появлялся и исчезал, при этом сетки и сборники этого мусора оставались. Люди продолжали сортировать, объявление-то на сетке не появлялось, что бизнес закрылся. В какой-то момент это переполнялось, дворник всё это перетаскивал в контейнер либо приезжал обычный мусоровоз и все это собирал, чтобы на площадке было чисто, ведь управляющую компанию накажут, если мусор стоит и не вывозится. Это породило миф, который гуляет по всей России. Он как бельмо на глазу, от которого мы избавляемся, вместе с вами рассказывая о том, как все устроено. Сейчас во Владивостоке с оранжевыми сетками это точно не так. За другие сказать не могу.
— В отчёте по экологической ситуации в регионе сказано, что Приморский край занимает достаточно высокие позиции именно в плане внедрения раздельного сбора. Как вообще Приморье выглядит на фоне других регионов в этой сфере?
— Скажем, бытует мнение. Мне тоже рассказывали о том, что мы считаемся одними из передовых. Но мне сложно это оценить, ведь я не вижу работу каждого региона. Я слежу и знаю, что есть ведущие регионы и города. Например, Санкт-Петербург, в котором раздельный сбор давно активно развивался. У Удмуртии тоже очень высокие показатели. Теперь у нас планируется строительство экотехнопарка. И я смотрю закономерность по России: для такого строительства выбирают регионы, у которых более-менее успешно идёт внедрение первых этапов. Ведь помимо раздельного сбора это еще в принципе выстраивание всей системы обращения с ТКО. Это колоссальная работа.
У нас есть и проблемы, накопившиеся за предыдущие годы и десятилетия. Мы являемся достаточно отдалённым регионом. В силу отсутствия больших производственных мощностей по обращению с отходами Дальневосточный округ, конечно, испытывает определенные сложности в развитии этой системы. И нам здесь как никогда нужны и технопарки, и производство, и бизнес, который готов сюда прийти и инвестировать в открытие новых заводов.
Например, у нас были свои стекольные производства в Приморском крае. В том числе во Владивостоке в районе "Дальзавода", но они все были закрыты. На текущий момент в регионе нет крупных предприятий, которые перерабатывают стекло и стеклянную тару, а это огромный объём достаточно ценного вторсырья. Из-за логистических трудностей, мы отправляет стекло либо в Хабаровск, либо в Новосибирск, и стоимость перевозки съедает ценность этого сырья.
Здесь вообще прослеживается простая логика: чем ближе находится предприятие по переработке, тем выгоднее и рентабельнее вообще эту переработку внедрять. В одном округе в Москве может быть до 300 предприятий по переработке. У нас их далеко не столько, раз в 10 меньше. Таких, которые условно крупные, стабильные. Это приводит к определенным сложностям в работе.
— Можете ли вы сказать, что ждете открытия технопарка, когда появятся новые компании, которые будут этим заниматься?
— Естественно, мы очень этого ждём. Хочется, чтобы появлялось больше предприятий, которые работают со сложными, редкими материалами: стеклом, какими-то определенными видами пластика.
С другой стороны, мы точно так же ждём качественного включения жителей в сортировку отходов. Бытует мнение: "Пускай за меня сортируют". В принципе, дуальные системы это подразумевают, но первичная сортировка вторсырья от непригодного всё равно остается ответственностью жителей. Без первичной сортировки невозможно отсортировать смешанные ТКО. Это мировая статистика. При сортировке смешанных ТКО, вашего обычного мусорного пакета, на заводе возможно эффективно и качественно отсортировать только 5-7%. На этом все останавливается: упаковка загрязнена, она подвергается воздействию вообще всего содержимого, она неправильно смята, замята, ещё что-то.
Мне нравится такой подход: любая упаковка — это ваша собственность и ответственность. Вы за неё заплатили, вы её купили в магазине, и вы несёте за неё ответственность, как и за любую другую свою собственность. Вы же не говорите, что кто-то должен поехать и помыть вашу машину? Вы сами её моете. Здесь все то же самое, но в уменьшенном виде. Покупая еду, предмет, вы платите за его упаковку и вы решаете, что с ней будет дальше. Полностью возложить ответственность за это на государственные или частные структуры не получится никогда.
— Что делается для того, чтобы привить гражданам экологическое сознание, осознанное потребление?
— В целом, конечно, делается очень много всего, каждая структура старается. У регионального оператора в соглашении с Министерством ЖКХ прописано участие в экологическом просвещении, но основная работа в этом направлении лежит на на муниципалитетах. То есть, город обязан обучить своих жителей. Это очень понятная история: город знает, где, сколько детей учится и так далее.
Экологическое просвещение — очень широкое понятие: это и природа, и погода, и воздух, и всё остальное. У нас есть базовые материалы по обращению с отходами и мы в свободном порядке все эти материалы всегда передаём. В части такого просвещения я лично готовлю каждую инструкцию, которая разработана для контейнера, все баннеры на машинах, видео, посты и все остальное. Всё-таки силами регионального оператора невозможно системно охватить этим просвещением весь город и край. У нас просто нет столько людей. Но мы максимально стараемся участвовать в каких-то конференциях, общении с представителями власти и общества.
— Вы же тоже участвуете в лекциях, проводите какие-то мероприятия, уже как общественный деятель?
— Здесь иногда идёт двойная работа с моей стороны. Я понимаю и вижу, где есть запрос, например, в школе. Являясь координатором общественного движения, я стараюсь это масштабировать. Например, если какой-то активный учитель попросил провести урок, я всегда это стараюсь расширить до 3-6 уроков в разных классах за счёт привлечения активных ребят из движения. У нас, как у регионального оператора и как у движения, есть материалы, которые мы можем задействовать.
Помимо проведения уроков и лекций, у нас была профориентация для школьников. Это всё, с моей точки зрения, точечные истории. Если их масштабировать и работать системно, подключить Министерство образования, Министерство дополнительного образования, администрацию города, будет абсолютно другой эффект. Силами одной организации это точно недостижимо.
— Расскажите пожалуйста про АНО "Зелёный маяк". Чем занимается организация, какова ваша роль в ней?
— Помимо того, что я — специалист регионального оператора, я также являюсь волонтёром движения "Раздельный сбор" еще с 2018 года. Я координировала акции раздельного сбора в общественных уличных пространствах. Эта тема всегда меня интересовала. Я училась в одной из азиатских стран, где впервые увидела, что существует раздельный сбор. И как-то эта идея запала мне в душу.
Из всей этой волонтерской деятельности мы пришли к тому, что в прошлом году зарегистрировали свою некоммерческую организацию "Зелёный маяк". В рамках ее работы мы реализуем различные образовательные проекты на местном уровне. Как раз-таки основная наша деятельность — это экологическое просвещение в области обращения с отходами и осознанного потребления. Это работа с учебными заведениями: уроки для детей и учителей, мастер-классы, внедрение раздельного сбора. Многие директора хотят ввести у себя РСО, но даже не знают как это сделать.
Очень много говорится про просвещение детей. Конечно, очень важно закладывать эту базу. У меня у самой двое детей, и я понимаю, что сейчас я хоть посажу семечко, и оно лет через 10 взрастёт. Но страна ставит перед собой достаточно амбициозные цели — достичь высоких показателей к 2025, 2030 году. Те дети, которые сейчас обучаются, они к тому моменту только станут взрослыми, а мы должны уже чего-то достичь. Это можно сделать только нашими с вами взрослыми руками.
Моя такая заветная мечта, чтобы каждый взрослый знал, что у него во дворе есть этот оранжевый контейнер, и есть пункт приёма вторсырья. Мое мнение, которое может отличаться от мнения коллег, заключается в том, что больше нужно просвещать всё-таки взрослых.
Пока каждый взрослый не узнает, как вообще работает система обращения с отходами, что такое осознанное потребление, как повлиять на уровень загрязнения и отходы вокруг себя, ничего с места не сдвинется. В этом я убеждена. Спорить со мной бессмысленно, я пришла к этому в результате тех 4-5 лет, сколько я работаю в этой сфере.
— Что делается для просвещения взрослого населения?
— В прошлом году я получила всероссийскую премию "Мы вместе". В рамках этой премии мы создаём социальные ролики, направленные на молодёжь и взрослое население. Мы рассказываем о том, что такое осознанное потребление, сокращение отходов, раздельный сбор. В мае и апреле мы начали съёмку и постепенно будем до конца года их с какой-то периодичностью выпускать в социальных сетях и на новостных порталах. Конечно, не всё от нас зависит. Чтобы охватить большие массы, нужны определенные вложения, в том числе в таргетированную рекламу в социальных сетях. Поэтому мы закладывали в бюджет эти расходы. Это такая история, когда хочется, чтобы это было всегда на слуху и везде где-то мелькало у взрослого человека в каких-то новостях, соцсетях.
Естественно, мы продолжаем работать с предприятиями. А это, в первую очередь, взрослые люди. Сейчас многие компании активно подключаются к экологической повестке, хотят организовать у себя раздельный сбор или обучить сотрудников.
Мы также создаем информационные материалы: статьи, буклеты, брошюры. Мы в процессе работы над проектом на осень — "Экологический музей". Небольшой. Музей, может быть, громкое слово. Идея заключается в том, чтобы в каких-то общественных местах выставлять небольшую экспозицию, связанную с отходами, где можно было бы посмотреть, как подключиться в раздельному сбору.
— Как замотивировать взрослых людей на раздельный сбор?
— Надо отдать должное, взрослые — это очень сложная категория, с которой можно работать. Подход ко взрослым можно найти через каку-то точку соприкосновения, ведь это всегда про добровольные начала и личный интерес. Очень много разных аудиторий, разных стилей жизни, интересов. Чем-то одним заинтересовать всех — нереально.
Вообще есть теория семи касаний. Она заключается в том, что если человек 7 раз из абсолютно разных источников о чем-то услышал, то он это уже принимает и начинает дальше с этим как-то жить. Один из вызовов для меня — найти эти 7 касаний: увидел в социальных сетях, узнал через друга, услышал по радио и, соответственно, уже задумался и начал что-то в этом направлении делать.
— Вы упомянули, что в азиатской стране видели опыт раздельной сортировки. Если помечтать, что вы хотели бы внедрить во Владивостоке из опыта других регионов и стран?
— Я по образованию востоковед-китаист и какое-то время проживала в азиатской стране. Мое первое соприкосновение с раздельным сбором было у входа в метро — урна для отходов с надписями "recyclable" и "non-recyclable". Что? Какие "non-recyclable"? Зачем? Я это слово видела только в книжке.
Я теоретически знала, что там внедряется переработка, но своими глазами не видела. И вот, там было написано, что нужно было сдавать, и для меня это было важным таким моментом, который, наверное, у меня посеял это семечко, которое потом взошло.
И я сейчас часто обсуждаю это с урбанистами и подаю идеи администрациям городов: в городских пространствах обязательно должны быть урны для перерабатываемых отходов. Везде, где мы с вами гуляем и находимся, мы создаём отходы. Если мы хотим подключать людей к переработке, то общественные пространства и рабочие места для взрослых должны быть задействованы в этом. Дома — это одно, а вот если в течение дня каждый день ты это видишь, то понимаешь: "Вот оно, здесь".
— Однажды у нас в городе установили аппарат по приёму пластиковых бутылок — фандомат. Это был единичный случай? Или, может быть, есть у нас перспектива появления таких вещей?
— Вы знаете, фандоматы — это очень интересная история, как игрушка для взрослых. Очень бы хотелось, чтобы они появилась. Но фандоматы — это достаточно технологичная штука, которая и немало стоит — от 300 тысяч до 1 млн рублей, и требует определенного обслуживания. И при этом работает она больше на просвещение и популяризацию, нежели на сбор какого-то большого объёма. Это может быть реализовано за счет государственной субсидии, вот Москва обсуждает внедрение системы фандоматов. Другой вариант — инициатива крупного частного бизнеса, каких-то торговых сетей.
Здесь еще есть сложность в налоговой системе и в системе заложения стоимости тары. У нас не очевидна стоимость тары в стоимости продукта, чтобы всем сказать: "Сдай бутылку и получи 50 копеек". Такого нет. Насколько я знаю, в тех же европейских странах перед тем, как внедрить эту систему возврата, они просто сделали на все наценку. Условно, в какой-то месяц вся бутилированная вода подорожала на доллар. И здесь уже, конечно, сработала мотивация — сдать бутылку и вернуть этот доллар. Если у нас будет выстроена такая система, возможно, фандоматы заработают. И вообще не только они, а какие-то подобные пункты приёма, когда ты можешь сдать отходы и что-то вернуть.
— А может простой человек взять, накопить свой мусор и сдать его за деньги?
— Смотря какой. Если это какая-то ценная, интересная в данном регионе фракция, то конечно. У нас на Дальнем Востоке со многими фракциями достаточно сложно.
Мой любимый пример — металл. До недавнего времени 95% всего вторсырья в России составлял металл. Пункты приёма металлолома все знали, но не активно пользовались, поскольку не было потребности. Всё же зависит ещё от финансового состояния, благополучия граждан. Но эта сфера продолжает работать и пунктов приемки металлолома по-прежнему довольно много. Ничто не мешает вам собирать жестянки, алюминиевые банки и приносить туда, получать какую-то копеечку за это. Но это не стоит каких-то колоссальных денег.
Я думаю, что вы заработаете больше денег, если начнёте из условного отхода делать что-то классное. Есть такое понятие, как "upcycle". То есть, не "recycle" — переработка, а "upcycle" — когда из отхода сделано что-то новое, новый продукт. У меня с собой сумка, например, которая сделана из дна резиновой лодки. Это русские ребята из Петербурга.
Сейчас как грибы растут небольшие компании, которые из каких-то действительно ненужных трудно перерабатываемых материалов делают какие-то прикольные вещи. Они даже не говорят о переработке, речь о том, чтобы оставить эту упаковку в жизни. И таких примеров достаточно много. Это сумки, одежда, мебель.
Важный момент, к которому я веду: переработка — это не панацея и не спасение. Иерархия обращения с отходами прописана и у нас в законодательстве, и вообще в мировом сообществе: "Reduce, reuse, recycle". "Reduce" — сокращай, "reuse" — используй повторно, "recycle" — перерабатывай. "Recycle" в конце.
К переработке нужно приходить тогда, когда вы понимаете, что действительно, например, алюминиевую банку я без конца использовать не буду — надо переработать . А по многим вещам можно в принципе не создавать отходов. О чём "reduce"? Это про "не покупать лишнее и покупать в свою тару". Сократить потребление, не создавать отходов. "Reuse" — это, естественно, про отдавать, ремонтировать вещи, продлевать им жизни.
Потом уже, в самом конце, переработка и, если что-то осталось, выбрасывание. Понятно, что всегда будет оставаться какое-то количество отходов, но если этой иерархии следовать, то их будет минимум. Тому есть уже очень много примеров. Это движение "ноль отходов" или "zero waste". О людях, которые стараются не создавать отходов после себя. Есть такие классные примеры, когда человек демонстрирует, что за год он набрал всего одну маленькую баночку мусора.
Кстати, статистика по России. Где-то около 400 килограмм отходов выбрасывает каждый житель в год. Умножьте цифру всего населения. А это среднее по больнице. Тонны отходов выбрасываются по всему миру ежегодно. А помимо нас все производства ведь тоже создают отходы.
Для чего вообще сокращать отходы ? Не только потому, что мы не хотим свалку. А потому, что когда вы возвращаете материал в цикл, производства тоже создают меньше отходов. Соответственно, снижается общий объём мусора. Сокращается не только количество отходов у нас с вами, но и там, где кто-то добывает нефть, уголь, газ, древесину, то первичное сырьё, из которого вообще потом ваша упаковка делается.
— Есть государственный план по достижению определенных показателей по нацпроекту "Экология". Ваши личные ощущения: какие сроки нужны нашему обществу для того, чтобы прийти к какому-то более-менее осознанному отношению к отходам?
— Сложно оценить сроки. Я могу сказать за себя, что где-то, наверное, в течение 3 лет я пришла к более осознанному пониманию, что вообще с отходами происходит. Но я же не пример для подражания, я — общественник, который старается массово двигать эту идею.
Как говорил один из моих преподавателей, "Лучше пусть будет 100 человек, которые хоть чуть-чуть, даже с ошибками, но сортируют, чем один активист, который сортирует на 100%".
Я думаю, что нужно совсем немного, особенно для первого шага. Сколько потребуется всему краю? При активной деятельности, я надеюсь, мы за 2-3 года сильно продвинемся. Если не будем заморачиваться, то это займет намного больше времени. Не хочется доводить это до абсурдной истории со штрафами. Знаете, как рассказывают, в Германии, кажется, полиции приходится ковыряться в мусорке и искать чек, чтобы разобраться, кто неправильно сортирует мусор и кому выписать штраф. Хочется, чтобы без этого у людей появилась внутренняя осознанность и понимание.
Для меня большой мотивацией было, когда одну нашу акцию за 3 часа посещали до 1,5 тысяч человек. Это было после пандемии, когда все долго ждали, а потом резко пришли.
У нас более 15 тысяч подписчиков во всех соцсетях. Мы провели среди них опрос "В чём ваша мотивация?". Люди писали нам: "Я хочу чистую природу вокруг себя", "Я хочу, чтобы у моих детей был чистый город, в котором они живут", "Мне хочется быть здоровым", "Мне жалко животных, которые мучаются от нашего мусора в океане".
Я вижу и понимаю, что на самом деле людей, которые осознанно к этому подходят, очень много. Но это не говорит о том, что всем нужно быть такими просветлёнными и переживать о китах. Достаточно маленького первого шага: поставить один дополнительный пакет и складывать туда бутылки. Для чего нужен контейнер для раздельного сбора на придомовой площадке? Чтобы у человека был один шаг до него. И всё, теперь сидим и ждём, что люди сделают этот шаг в нашу сторону.