3 октября 2022. Бывший губернатор Приморского края Евгений Наздратенко и его сын, заместитель председателя правительства региона Алексей Наздратенко побывали в гостях у ИА PrimaMedia. В одном месте сошлись две эпохи, по крайней мере — ее яркие представители, за плечами которых (и на плечах) были (и есть) вопросы — куда движемся мы, с какой скоростью и что нас ждет впереди.
Евгений Иванович был предельно откровенен, красноречив и расточителен в фактах и подробностях своей работы в структурах государственной власти. Алексей Евгеньевич был краток и точен в формулировках.
Разговор часто убегал от событий сегодняшних в далекие 90-е. Как решались задачи в то время, и как сейчас — это два совершенно разных подхода. Интересно только, что многие задачи остались теми же самыми, то есть никак за все это время не решенными.
Алексей Наздратенко больше отвечал за настоящее — погранпереходы, туризм, отношение региона с федеральными структурами и бюджетные процессы. Но это лирика, а теперь — к большому материалу об итогах самой встречи.
В любом разговоре самое важное, краеугольное и определяющее — это начало. И, наверно, стартовать правильно было именно с глобальных процессов, чтобы потом перейти к нюансом. А самый глобальный процесс, который сейчас на Дальнем Востоке наблюдается и обсуждается прежде всего — это пресловутый разворот России на Восток, где наш регион имеет стратегическую, опорную функцию. Что проявляется не только на словах важных государственных начальников, но и в прикладных вещах — работают специальные льготные режимы, проводится Восточный экономический форум (12+) и так далее. Но достаточно ли этих мер? И чего не достает?
"Вопрос, прямо скажем, большой. Можно на него ответить и заканчивать встречу, — отметил Евгений Наздратенко. — Давайте проследим одну цепочку. Восточный экономический форум идёт уже с 2015 года. Постоянно растет сумма подписанных соглашений. То на 1,7 триллиона рублей, то на 2,5 триллиона, то на 3,2 триллиона.
Кажется, если сложить эти триллионы, то и работать не надо — подели на число жителей Дальнего Востока и получатся гигантские деньги. Жить можно. Но пока этого не видно, так что оглушать людей цифрами, которые будут в будущем — мало.
Евгений и Алексей Наздратенко: две эпохи побывали в гостях у редакции ИА PrimaMedia. Фото: ИА PrimaMedia
Характер соглашений тоже показателен. Такие вещи, например, как производство и закупка самолетов для авиакомпаний. Разве это не рабочий момент? Так необходимо выносить это на форум? Этими цифрами оглушают всю страну, но их природа мне не кажется уместной в рамках ВЭФ.
Что касается Дальнего Востока, то много разговоров ведется о транспортной логистике, о Северном морском пути. Мы совершенно забываем историю. Говорим что-то типа "Россия поднимается с колен!" Да с каких колен? До этого что, Россия на коленях стояла? Если бы в 90-е годы мы так не работали, то ни о каких тучных "нулевых" и "десятых" и речи идти не могло. Трудно сказать, что было бы с территорией. На каждом этапе люди трудились ответственно. Ситуации возникали нетривиальные. И люди были не тривиальные. И решения. В ДВМП, которого уже нет, был наработан гигантский опыт.
Кто-то, может быть, помнит, когда научное-экспедиционное судно " Михаил Сомов" попало в ледяной плен с целым караваном других судов? Наша страна тогда обратилась к авиабазе американцев на Аляске, чтобы они помогли пробомбить немного лед. Поднялись тяжёлые американские самолёты, стали сбрасывать бомбы — почти ничего. Там пятиметровая толщина. И там же не тот лёд, что в городе зимой. Тот лед стружку с кораблей снимает, как фреза с металла. У него несколько другие качества. И бомбы, когда ложились — вспышка была с пылью ледяной, но пробить его так и не смогли. И как вы знаете, корабли наши были зажаты. Спасти их удалось только нашими ледоколами.
Это был огромный опыт наших коллективов, наших капитанов, наших судоводителей. И когда сейчас мы говорим, что пойдём Северным морским путём и прочее, и прочее: конечно, время идёт, другой класс пароходов, техника не стояла на месте, всё развивалось, но, тем не менее, существует огромный опыт, который просто не принимают во внимание.
Поэтому, знаете, покопаться надо в архивах, достать те документы и посмотреть, какой опыт наработала страна. У морей Северного Ледовитого океана своя специфика, там у берегов очень мелко, прижиматься к ним не выходит, поэтому судам приходится идти туда, где глубина. А чем дальше от берега уходим, там, естественно, нарываемся на хороший лёд".
Кто-то помнит из вас, когда пароходством руководил Виктор Михайлович Миськов. Совершенно легендарный человек. Во Владивостоке есть две улицы — Верхнепортовая и Нижнепортовая. Почему бы одной из них не придать имя Миськова?"
Алексей Наздратенко выразил более оптимистичный взгляд на развитие Дальнего Востока. При этом он отметил серьезные вызовы в транспортной логистике. По его словам, на ситуацию с погранпереходами большое влияние оказал пандемия коронавируса, из-за которой были закрыты границы с Китаем и образовались большие очереди. Он признал, что объекты устарели инфраструктурно. Но при этом заметил, что через 4-5 месяцев, с вводом новой инфраструктуры погранпереходов, ситуация кардинально изменится.
Евгений и Алексей Наздратенко: две эпохи побывали в гостях у редакции ИА PrimaMedia. Фото: ИА PrimaMedia
В том же контексте была упомянута тема депопуляции Дальнего Востока. Люди, молодежь — уезжают из региона в поисках лучшей доли. Алексей Наздратенко выразил свое мнение, что главным фактором удержания людей является создание рабочих мест с хорошей зарплатой. Мнение родилось из практики: один из немногих, если не единственный, город с растущим населением в Приморье — это Большой Камень. Там же и наиболее высокий показатель средней заработной платы в регионе.
Отца и сына Наздратенко спросили о том, насколько справедлива текущая бюджетная политика, когда большинство собранных с территории налогов отправляется в федеральную казну, а потом распределяются по регионам по мере надобности.
Евгений и Алексей Наздратенко: две эпохи побывали в гостях у редакции ИА PrimaMedia. Фото: ИА PrimaMedia
"Знаете, путь из Владивостока в Москву даже на самолете очень долог. Я коротал время тем, что читал записки Муравьева-Амурского, — рассказал Евгений Наздратенко. — Он шесть лет не выезжал из Иркутска в Санкт-Петербург. Всё, что он здесь организовал, все, что делал и все, что от этого потом получала территория, всё это оставалось здесь — на саморазвитие. А теперь всё сперва идет в Москву, а потом уже встречным потоком возвращается в регион. В зависимости от умений и убедительности губернатора. Надо отдать должное Олегу Кожемяко, у него хорошо получается. Но все же ты должен прийти, донести свою мысль, суметь выбить деньги. С одной стороны, такая модель не совсем верна. С другой стороны — она, безусловно, приучает глав к дисциплине и поддерживает их управляемость со стороны центра".
В то же время Алексей Наздратенко подчеркнул — несмотря на то, что диалог с федеральными органами власти не всегда происходит гладко, особенно в текущих условиях, они понимают чаяния и пожелания региона и идут навстречу.
Добавим, что текущий уровень федеральных траншей в Приморье можно назвать беспрецедентным. Поток финансовой помощи региону заметно возрос с 2018 года.
Евгений Наздратенко, хорошо знакомый с энергетической повесткой в крае, не увидел надобности строительства в регионе атомной электростанции. При этом идея строительства АЭС уже имела предварительное ТЭО как раз в бытность Евгения Ивановича главой Приморья (1993-2001 гг.).
Евгений и Алексей Наздратенко: две эпохи побывали в гостях у редакции ИА PrimaMedia. Фото: ИА PrimaMedia
"Первый участок (под возможное размещение АЭС в Приморье — прим. ред.) выбрали, если кто-то помнит, рядом с Дальнереченском. Потом его "зарубили" геологи, потому как там тектоника не позволяет разместить такой объект. Неустойчивые породы, и как там будет атомный реактор стоять, сложно спрогнозировать, — рассказал бывший глава Приморья.
— Если моё мнение, то в Приморье достаточно радиации и без АЭС. Вспомните, тяжёлая вода со второго контура подводных лодок. Её вполне достаточно. Там, где её сливают, камыши растут будь здоров, три метра. Я не уверен, что атомная станция должна быть в крае".
Добавим, что возможность строительства АЭС в Приморском крае широко обсуждалось еще в 90-е. В 1995 году даже была создана дирекция Приморской АЭС, подчиненная Минатому. Через пять лет она была переподчинена концерну "Росэнергоатом", который и закрыл дирекцию в 2002 году, объясняя это отсутствием денег на строительство. Первоначально площадки под АЭС рассматривались рядом с городами Дальнереченск и Арсеньев, в 2013 году, уже в бытность губернатором Приморья Сергея Дарькина — под Находкой, с мощностью в 1 тысячу МВт.
То, что строительство АЭС в Приморье на данный момент не актуально, на встрече подтвердил и Алексей Наздратенко.
"Сейчас таких предпосылок нет", — сказал Наздратенко-младший.
Весной велось много разговоров о том, нужны ли выборы в России в настоящий момент. На демократический институт велось две линии нападения — что сегодня все эти процедуры только мешают решать задачи, и что выборы свелись лишь к бюрократическому процессу приведения во власть нужных людей.
Евгений и Алексей Наздратенко: две эпохи побывали в гостях у редакции ИА PrimaMedia. Фото: ИА PrimaMedia
Важно упомянуть, что оба Наздратенко выступили за сохранение института выборов. В следующем году Приморскому краю предстоит губернаторская кампания. Разговоров о судьбе выборов в России пока в публичном пространстве нет, но в турбулентное время острые вопросы могут быть отложены, но не удалены с поля зрения насовсем.
"Я считаю, что выборы безусловно нужны, — сказал экс-глава Приморья.
— Иначе мы в такую дремучесть скатимся, в такую безысходность, скатимся в средневековье. И не надо бояться выборов. Они заставляют тех, кого сейчас называют элитами, шевелиться.
Определенный опыт должен быть общения с людьми, и умение разговаривать, и уровень ответственности. Какие выборы в следующем году у вас, губернаторские? Значит, будет ажиотаж и оживление. Я не пропагандирую здесь Олега Кожемяко, но фамилии его соперников, наверное, многим из вас будут известны. Многие будут себя выдавать, совершенно не стесняясь и не сомневаясь, что они достойные, интересные и единственные".
В последнее время в публичном пространстве усилилась тема соперничества двух дальневосточных столиц — бывшей и настоящей, Хабаровска и Владивостока. У кого линия морского побережья длиннее, кто станет первым городом-миллионником и так далее. Постоянно потухающий бикфордов шнур этой полемики (которая, все-таки, воспринималась в коннотации шуточного интернет-спора) раз за разом поджигает глава Хабаровского края Михаил Дегтярев. За последний год он более десяти раз упомянул всуе дальневосточную столицу.
Евгений Наздратенко заметил на этот спор, что "Дегтярев — он на какой-то своей волне функционирует".
"Кожемяко правильно держит позицию, что не отвечает ему, — считает экс-губернатор Приморья. — А что касается города-миллионника — борьба за этот статус разве принесет что-то важное городу? Один раз Владивосток уже ненароком получил статус, который ему был совсем не нужен — "российского Сан-Франциско". Никита Хрущев сюда прилетал, день был хороший, солнечный и теплый. Ну он и сказал — зачем вам северный коэффициент, когда у вас все так хорошо. И рубанул его. Потом пришлось всё это долго восстанавливать.
Что за собой тянет статус города-миллионника? Да ничего. Особенно, если прирастать за счет простого присоединения районов. Я не очень верю в эту историю. Где взять 300 тысяч жителей? Если не за чужой счет, не резьбой по карте, а честно, дополнительно привлечь.
Евгений Наздратенко рассказал, как удавалось сохранять производства на Дальнем Востоке в самые сложные годы — 90-е. Одним из эпизодов успешного дипломатического подхода он поделился на встрече.
"Нам было очень тяжело (в середине 90-х — прим. ред.), нефть тогда стоила 6 долларов за баррель, иногда опускалась до 5,7, — рассказывает Евгений Наздратенко. — И вот мы подумали, как продать в Азию продукцию нашего завода в Комсомольске-на-Амуре. В одну из стран Юго-Восточной Азии отправилась делегация по главе со Олегом Сосковцом (в то время первый зампред правительства России — прим. ред.). Хотели пять "Сухих" продать. Встретились руководители делегаций обеих сторон. И они не стали брать наши самолеты. Ну все — поехали обратно в аэропорт. И вдруг консул наш — он был "конторский" парень — говорит: а давайте слетаем на могилу сына руководителя страны. Сели в самолет типа Як-40, долетели, возложили венки и назад, в аэропорт.
Подъезжаем. И тут треск, шум, гам, грохот — весь аэропорт оцеплен полицией. Отводят Сосковца куда-то. Долго ждем его. Потом он возвращается. Говорит — сидит перед ним руководитель страны, четыре часа говорит про жизнь, про карьеру, про семью, как детей воспитывал. Но ни слова о самолетах. Ну что ж, опять встали мы на регистрацию на рейс. И снова какое-то волнение — приезжают к нам представители различных министерств и покупают сразу 11 "Сухих" с полным обслуживанием. И цену не обговаривают! Какую наша страна запросила, такую и оставили — условно, подписывали не глядя. Вот такой шаг сделала наша внешняя разведка, подбив Сосковца положить цветы на могилу сына, и так отреагировал руководитель страны. А что такое в то время заказ на 11 "Сухих" — они дали жизнь заводу в Комсомольске-на-Амуре. Там же и обслуживание самолетов, и двигатели. И завод пережил то сложное время".
Евгений и Алексей Наздратенко: две эпохи побывали в гостях у редакции ИА PrimaMedia. Фото: ИА PrimaMedia
Евгений Наздратенко в ходе разговора, который так или иначе неизбежно затрагивал тяжелые 90-е годы, не удержался от упоминания Анатолия Чубайса и его роли в том, почему это десятилетие оказалось действительно тяжелым.
"Он очень сильно изменил мою судьбу, искромсал, как мог. Всё-таки, вице-премьер, глава администрации президента, — сказал Евгений Наздратенко, заметив, что "искромсана" была не только его судьба, но жизнь страны в целом. — Что при его подходе стало со страной в начале 90-х? Почему мы погасили всю экономику? Что, война была? Была приватизация, вот таким способом проведенная. И уж кому говорить про приватизацию! Когда мы создавали первую компанию в Приморье, он цветами торговал с ведра. Понимаете?
Мы сами уничтожили свою страну. Сами уничтожили экономику. А сколько людей мы согнали в мир иной? Люди просто с ума сходили, не могли себе найти место в новой жизни?
Тяжёлая тема. И всё равно, возвращаться нужно к нормальной жизни. Она будет другая, наверное. За это время мы уничтожили начальную школу. Помните, с каким восторгом мы орали о Болонской системе. Страны, создавшие Беркли, Кембридж, Оксфорд, они могут гордиться своими научными школами. Это вне всяких сомнений достижения этих стран. Но и у нас школа приличная была, и высшая, и средняя. И средняя несла столько духовности. Мы всё разбомбили.
Институты как-то сопротивлялись. МГУ. Там только коллектив преподавателей — 8200 человек. Они, как могли, противились этой ломке. У университета всё-таки есть ректор, знаменитые преподаватели. А школы — они же беззащитные были перед всей этой системой. Тонны бумаг, тонны отчётности и тонны глупостей. И мне кажется, мы не вернёмся уже к той духовности, к той начальной школе, которая была. И это, на мой взгляд, страшная вещь.
Я сейчас не нагоняю пессимизма. Я говорю, что дальше нужно жить, но изменяя некоторые моменты".
Евгений Наздратенко в гостях у редакции ИА PrimaMedia рассказал о том, как и зачем перенесли в Россию могилу Муравьева-Амурского. Прах генерал-губернатора Восточной Сибири нашли во Франции и купили у его потомков за 10 тысяч долларов. Придание праха приморской земле носило символический и политический характер.
"Первое консульство во Владивостоке — консульство США — открывал не я, а Кузнецов (Владимир Кузнецов руководил регионом с 1991 по 1993 годы — прим. ред.), — отметил Евгений Наздратенко. — Мне достались уже Япония, Индия и так далее. А вот Китай никак не хотел открывать здесь представительства. Говорили — это наша территория. 150 лет, как-никак, не такой уж великий срок в исторической перспективе. Мне надо было придать какой-то символ приморской земле.
И вот мы стали искать могилу Муравьева-Амурского во Франции. Человек он был активный. Когда началась турецкая война, просился, чтобы его отправили на какой-нибудь участок фронта. Но царь тогда отказал. Так что Муравьев-Амурский там, в Париже, и остался. Пенсия у него была 16 тысяч серебром. Годовое содержание хорошее. В Париже сохранились архивы. Через нашего знакомого, через мэра Парижа нашли захоронение генерал-губернатора Восточной Сибири. Послали туда нашего вице-губернатора. Нашли потомков — пра-правнука. Он говорит — а сколько вы мне дадите? Денег тогда у нас особых не было. Ну вот, говорим, у нас есть 10 тысяч долларов. А он — ого, да за 10 тысяч вместе с бабушкой можете забрать!
И все, привезли прах во Владивосток. Потом, правда, Ишаев (в то время губернатор Хабаровского края — прим.ред.) выходил на меня. Хотели выкупить у нас прах. В общем, понять можно. Муравьев-Амурский здесь-то не бывал, а там (в Хабаровске — прим. ред.) — бывал. Но мне надо было придать приморской земле российский символ".