Пароль не нужен: как во Владивостоке снимали самый первый фильм про Штирлица

20 ноября 2022. 13 ноября 1967 года, то есть 55 лет назад, в СССР состоялась премьера двухсерийного художественного приключенческого фильма "Пароль не нужен" (12+), поставленного на "Мосфильме" кинорежиссером Борисом Григорьевым, более известным по картинам "Петровка, 38" (12+) и "Огарева, 6" (12+). Сценарий к фильму "Пароль не нужен", рассказывающего о событиях Гражданской войны на Дальнем Востоке в 1921 году,  написал известный советский писатель и кинодраматург Юлиан Семенов, "папа Штирлица", как его называли во все мире. Главную роль — разведчика "красных" в оккупированном японцами Владивостоке Максима Максимовича Исаева, которому еще только предстояло стать Штирлицем, — исполнил очень популярный в то время актер Родион Нахапетов. Именно с ним, Борисом Григорьевым и его ассистенткой по фильму Верой Линд 15 лет назад удалось поговорить обозревателю ИА PrimaMedia Александру Куликову. Ему слово:

Пароль — "Я звоню из Владивостока". Вместо предисловия 

"Публикация готовилась для газеты, где я тогда работал. Поводом был не очень громкий юбилей съемок "Пароля" во Владивостоке — 40 лет (фильм снимался у нас в 1966 году. Отдельного рассказа заслуживает история того, как мне удалось выйти на главного режиссера Бориса Григорьева и актера Родиона Нахапетова. Дело в том, что публикации, посвященные съемкам, появлялись в местных газетах периодически, но, в основном, это были воспоминания жителей Владивостока, принимавших участие в массовке. Очень не хотелось идти по этому же пути. Благо уже был Интернет и связанные с ним возможности.

Начать решил с Николая Губенко, исполнявшего в фильма роль легендарного советского военачальника Василия Константиновича Блюхера. Губенко тогда был депутатом Думы Москвы, общение с ним шло через его помощницу. Я написал вопросы, она их задала Губенко, он ответил, правда, без особых подробностей. Всё, что он вспомнил, вошло в публикацию.

Поиски контактов с Родионом Нахапетовым заняли где-то полгода. Как говорится, прошерстил, всё, что было о нем в Интернете, перечитал множество интервью с актером. В одном из них обнаружил домашний телефон Нахапетова в Лос-Анджелесе, где он одно время жил (в 1995 году Родион Нахапетов и его жена Наташа Шляпникофф создали благотворительный Фонд дружбы Нахапетова для помощи детям с врожденным пороком сердца). Звонил в Лос-Анджелес, но трубку не брали. Тогда решил написать московской журналистке, бравшей интервью (ее e-mail был для возможных жертвователей был размещен в конце публикации). Написал, объяснил, зачем ищу Нахапетова, приготовился ждать и писать еще. К моему восторгу, ответ пришел на следующий день. Это был номер домашнего телефона Нахапетова в Москве.

Позвонил. Трубку сняла женщина, говорившая по-русски, но с акцентом.

— Наташа? — спросил я.

— Да?

— А можно позвать к телефону Родиона Рафаловича?

— А кто его спрашивает?

— Журналист из Владивостока.

Пауза. И звучит знакомый с детства голос молодого "Максима Максимовича Исаева":

— Я слушаю.

— Здравствуйте, я звоню из Владивостока, в котором 40 лет назад снимался фильм "Пароль не нужен"…

Проговорили с Родионом Нахапетовым минут 40. Актер вспомнил всё, что мог. При этом он заметно волновался (почему, читатель поймет из его монолога) , а в конце беседы стал сокрушаться, что не может рассказать о съемках подробнее, со знанием всех деталей.

— Вам бы с режиссером поговорить, Борисом Алексеевичем Григорьевым.

— Я с радостью. Но как с ним связаться.

— А я дам вам телефон его ассистентки на том фильме Веры Евгеньевны Линд. Она со всеми связь держит. У нее и снимки со съемок есть...

Дальнейшее было фантастически просто. Я позвонил Вере Евгеньевне, поговорил с ней. Она дала телефон Бориса Григорьева, я позвонил ему. И на это раз фраза "Здравствуйте, я звоню из Владивостока, в котором 40 лет назад снимался фильм "Пароль не нужен" подействовал безотказно, словно пароль. Беседа с Борисом Алексеевичем заняла где-то полтора часа. Поговорили о многом.

Газетная площадь, естественно, не позволила опубликовать полностью все три беседы (с Нахапетовым, Линд и Григорьевым). Получился пересказ от третьего лица с вкраплением небольших цитат. Сами беседы в полном варианте никогда не публиковались. Честно говоря, я о них даже подзабыл. Но в октябре этого года мы отметили 100-летие со дня окончания Гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке. Это позволило освежить память. Предлагаемые вниманию читателей беседы практически не обрабатывались".

Борис Григорьев: Иван Рыбачук у нас не снимался 

Беседа с главным режиссером фильма "Пароль не нужен" Борисом Алексеевичем  Григорьевым:

— Ездить во Владивосток не так просто было. Это было сопряжено с большими экономическими трудностями.

Мне Владивосток дорог очень. Я влюблен в этот город и в людей, которые помогали нам снимать картину. Лет прошло немало, но все памятно.

— Борис Алексеевич, почему вы решили снять именно этот фильм?

— Ну, этому ведь предшествовал роман Юлиана Семенова. После того как я окончил ВГИК (а я уже снимал на киностудии имени Горького), Юлиан принес сценарий двухсерийной картины. Не знаю почему, но предложили этот сценарий прочесть мне. Это было моя первая самостоятельная работа.

Я прочел, мы встретились с Юлианом. И с тех пор у нас появилась дружба, которая прерывалась на какие-то годы, потом опять мы возобновляли свое совместное творчество. Кстати, сегодня (15 сентября 2006 года — А.К.) — 13 лет со дня смерти Юлиана Семенова. Светлая память ему. Был интересный, конечно, человек.

Потом мы поселились у него на даче на Николиной горе. Там, где дача Михалковых. Ну и сидели, писали сценарий уже. Семенов к тому времени уже пощупал сценарий как драматург. А я еще мало был сведущ в этом деле.

Работали над сценарием очень дружно, много, согласно. То, что было полезное для меня и неожиданное, это то, что директор нашей студии Бритиков Григорий Иванович, тоже светлая ему память, дал мне возможность еще до запуска картины съездить во Владивосток и Хабаровск. Сказал: "Давай езжай. Ни ты, ни я не знаем истории толком, в подробностях. Походи там, поройся в архивах. Повстречайся с теми людьми, которые что-то еще помнят".

И я поехал. Хотя Владивосток тогда был еще закрытым. Встречался с людьми, рылся в архивах. Ну и облазил те места, где происходили события романа. И не только в городе.

— А где именно?

— В сопках присматривал места, в деревнях. В общем ездил. Был в Уссурийске проездом. Даже мне дали там одну уникальную фотографию с Блюхером. А потом был Хабаровск. Там тоже немало было людей, которые помнили те времена. В частности был такой Шахматов-врач. Он мне много рассказывал о Блюхере, о Коневе, будущем знаменитом полководце, который тогда был комиссаром. Постышева он меньше знал.

Из рассказов этого самого Шахматова Феофана Акимовича родилась целая сцена, которая, к сожалению, не вошла в фильм. Мы упустили режим по вине одного из сотрудников, а снять в другое время уже не смогли, потому что Коля Губенко должен был улетать.

Мы долго ждали зиму, но в тот год снега долго не было. Он выпал на два-три дня. Мы лихорадочно что-то сняли, надеясь, что сможем сделать больше. К сожалению, целая линия, связанная с князем Мордвиновым и покушением на Блюхера выпала из картины из-за того, что просто не смогли это снять. Так же, как не смогли "взять" Волочаевку. Потом мы пытались снять под Москвой, в Мурманской области, в Апатитах. И там не получилось.

— Какие актеры приехали во Владивосток?

— Губенко, Нахапетов, Федоров, который играл Постышева, был Володя Солопов, который играл Гиацинтова (начальник контрразведки белых — А.К.), был и Сева Кузнецов (атаман Семенов), Леня Князев (Меркулов—  старший), Эдик Бредун (Меркулов-младший).  

— А Анастасия Вознесенская?

— Нет, ее не было. Там такая произошла история. Сначала в роли Сашеньки снималась Ара Шенгелая (Ариадна Шенгелая — А.К.). И мы кое-что с ней сняли уже. А потом выяснилось, что она беременна. Причем она сама не знала об этом. Она жутко переживала по этому поводу. Когда мы посчитали, то выяснилось, что как раз ко времени съемок в павильоне киностудии имени Горького, в Москве, у нее будет уже большущее пузо. Поэтому мы мирно расстались с ней, и пригласили Асю Вознесенскую.

И в сцене эвакуации белогвардейских войск, которая, естественно, снималась во Владивостоке, мы ее подснимали в толпе уже во дворе киностудии имени Горького. Так что эта сцена собрана как бы из двух.

— А Евгения Шальникова, который играл большевика Петрова, вы уже во Владивостоке присмотрели?

— Нет, мы как раз его имели в виду на эту роль.

— Вы видели Шальникова в спектаклях, когда наш краевой драматический театр имени Горького приезжал в Москву на гастроли?

— И видел, и другие артисты мне его рекомендовали. Шальников где-то был даже похож на прототипа своего. Мы-то застали Федора Николаевича Петрова уже стареньким, согнутым. Он почти ничего уже не помнил. Он же член партии с 1896 года!

— Какая связь времен! Вы разговаривали с ним, а я разговариваю с вами. 

— Да. Это кто-то из умных людей советовал измерять время рукопожатиями. Четыре-пять рукопожатий — и мы уже во времени Екатерины II. Вы мне пожали руку, я Петрову, а ему Толстой руку жал. Толстой родился в 1828 году и в свою очередь в детстве сидел на коленях у князя, которому было 80 лет. А тот уже в молодости видел Екатерину.

... Ну, таким образом и начали снимать. До приезда основной группы, во Владивосток отправились художники, чтобы подготовить декорационную сторону. Причем нам очень помогали местные власти, какие-то организации. Поскольку нам нужны были и стройматериалы, то одно, то другое. Работы-то много, когда кино снимается. Потом нам пришлось бриннеровский бывший пакгауз приводить в порядок. Настил делали в порту: так как крана не было, снимали с машины, нужна была ровная поверхность.

Нам очень много помогали. Но нам повезло еще и в том плане, что мы были первыми, кто снимал кино во Владивостоке. Но нас и несказанно терзали — меня и актеров — надо было выступать в воинских частях, на кораблях.

Но зато, когда мы снимали эпизод встречи атамана Семенова, которого привезли из Токио во Владивосток японцы, командование ТОФ предоставило нам 11 старых кораблей. Пригнали из Диомида, еще откуда-то. Втянули их в бухту Золотого рога. Потому что нам нужно было перекрывать одним кораблем телевышку на горе. Другой должен был закрывать Эгершельд, где в то время были новостройки. На двух кораблях снимали, для связи использовали катер. И все это бесплатно. Это был подарок командования киногруппе "Пароля".

— А что снималось во Владивостоке?

— Мы приехали в самую хорошую пору, которой, как вы знаете лучше меня, во Владивостоке является сентябрь. Снимали в городе и за городом. Построили таежную заимку в районе реки Пачихезы (сейчас река Сиреневая — А.К.). Хорошие, красивые места. Жили там три дня и снимали. Питались рыбой и диким виноградом. А еще раков ловили. Столовой там, естественно, не было. В город ездить далеко было. Поэтому договорились все группой: "Кто свободен — лови раков. Хочешь есть — кидай их в большой чан над костром. Хочешь сладкого — иди в тайгу за виноградом". Там были свои проблемы, но больше радости доставили эти три дня.

Нам очень много помогали военные. Поскольку нам для съемок нужны были японцы и китайцы, а во Владивостоке в ту пору было всего два китайца. Один работал грузчиком в фирменном винном магазине напротив гостиницы "Челюскин" (возвращено историческое название "Версаль" — А.К.). Другой, помоложе, — электриком по ремонту трамвайных сетей. А японцев вообще не было. По нашей просьбе, командование вооруженных сил отбирало для съемок бойцов, внешне похожих на китайцев и японцев. Из Средней Азии, короче говоря.

Одного японца-актера удалось вывезти во Владивосток, хотя его не хотели пускать. В Москве он работал диктором на радио, которое вещало на Японию. У него жена русская была.

— А кто играл казаков-семеновцев? Тех самых, на которых весь город сбегался смотреть.

— Тут такая история была. Военным консультантом у нас был знаменитый Осликовский (Осликовский Николай Сергеевич, советский военный деятель, Гвардии генерал-лейтенант, Герой Советского Союза, участник Гражданской и Великой Отечественной войны, после выхода в запас был консультантом многих известных фильмов по военной тематике — А.К.), который для "Войны и мира" Бондарчука создал кавалерийский полк. Это полк обслуживал кинематограф многие годы (11-й отдельный кавалерийский полк в Вооружённых Силах СССР и России: был сформирован в 1962 году, расформирован в 2002 году, тогда же на его базе был создан Кавалерийский почётный эскорт в составе Президентского полка — А.К.).

И встал вопрос: "Везти ли в Приморье лошадей?" Осликовский и директор картины прикинули и пришли к выводу, что слишком это будет дорого. Один фураж во сколько обошелся бы! Потом Осликовский сказал: "У меня есть один хороший человек. Давайте его отправим туда раньше. Он соберет лошадей в деревнях и молодежь, которая умеет сидеть в седле. Обучит их". Так мы и сделали. На этом сэкономили большие деньги, которые нам потом очень пригодились. Так что в роли казаков-семеновцев снимались жители Владивостока и окрестных деревень на колхозных лошадках.

— В массовке много местных жителей принимало участие?

— Конечно. Скажем, в сцене похорон большевика-подпольщика Авраменко (в романе Васильева — А.К.) очень большая массовка понадобилась.

Снимали на Морском кладбище, возле мемориала чешских легионеров. Снимали проезд на кладбище, так  шли по дороге все выше и выше. Катафалк был, лошади — все по высшему разряду. Сложно было. Поскольку попробуй этих лошадей развернуть, если кругом народа куча.

Когда снимали финал — бегство из Владивостока на двух кораблях (один с японцами, другой с эмигрантами, на котором герой Нахапетова уходил в Японию), потребовалось тысячи две статистов. И тем не менее мы смогли собрать это без особых усилий (давали объявление на радио — А.К.).

— Тогда статистам по рублю в день платили?

— Нет, три рубля! Но доходило до того, что люди говорили: "Не надо нам денег. Снимайте так". Приходили со своим реквизитом. Выискивали в старых сундуках какую-то одежду той поры. Энтузиазм народа был совершенно замечательный.

Одно только было недоразумение. Когда во время репетиции перед съемкой сцены эвакуации оборвался трап. А народ уже хлынул на него. И народ посыпался с него. А там зазор был между причалом и кораблем. Но, слава Богу, туда никто не упал. Люди прибегали ко мне (они-то думали, что мы уже снимаем) и спрашивали: "А вы сняли это? А как я падал, сняли?" Ну, чтоб не разочаровывать, естественно, приходилось говорить: "Да-да. Все успели снять".

— А сцену в "Версале", где Исаев эффектно нокаутировал пьяного офицера-калмыковца, где снимали?

— Это мы строили в павильоне. Потому что во Владивостоке "Версаля" тогда уже не было. Он стал "Челюскиным" и выглядел вполне уже по-советски. Ресторан "Золотой рог" в ту пору сохранял еще приметы старины. Но там просто невозможно было снимать. "Золотой рог" во Владивостоке еще существует?

— Нет. Теперь там универсальный магазин. 

— Да? А тогда мы немало там… Вам такой художник — Иван Рыбачук — знаком?

— А как же! В этом году (2006 — А.К.) у него состоялась очередная персональная выставка (Рыбачук Иван Васильевич — Народный художник России, почетный академик Российской академии художеств, ветеран Великой Отечественной войны, ушел из жизни в 2008 году — А.К.). 

— Привет ему передавайте сердечный.

— Он тоже в съемках принимал участие?

— Нет. Мы с ним просто познакомились и немало провели времени в ресторане "Золотой рог". В то время Рыбачук ходил в море с рыбаками, писал на судах картины. Когда ступал на сушу, он уходил в дикие загулы. Он считал, что приехавшие киношники для него -самая подходящая компания.

— Юлиан Семенов приезжал во Владивосток?

— Да. Был такой майор Владимир Иванович Огнев, который нас сильно помогал. Он был мастер спорта по стрельбе и сразу же увлек Юлиана на охоту. Ну, Юлиан не отказался, потому что он приехал во Владивосток, чтобы немного отдохнуть. Делать ему особо было нечего, так как сценарий был уже обкатан. Они с Огневым куда-то в тайгу углубились, чуть ли ни в Китай заехали. Кабаргу привезли. В ресторане гостиницы "Приморье" потом зажарили эту кабаргу.

— Как я понял, Владивосток вам очень понравился?

— Да, очень. Может быть, еще и потому, что тогда это был закрытый город. Он был какой-то законсервированный. Нам было хорошо. Мы могли взять и задекорировать улочки — повесить, например, китайские фонарики у ресторана "Би-ба-бо". Потом в необычайно красивых местах за городом снимали, в сопках. Сцену, где Постышев останавливает бегущих красноармейцев. И тогда еще много было всякой всячины. Трепангов хоть поели.

Ей-богу, замечательно было. Я ни в коей мере не лицемерю. И я несколько ошалел, в том смысле, что большущая картина, а я не опытен. Весь опрокинут был в дела. Дела и поездки, дела и поездки… Отвлекаться на какие-то долгие проникновенные дружбы времени не было. Вот только художники, Рыбачук… Помню, пришел с ним в мастерскую, а они пишут к ноябрьским праздникам портреты членов ЦК для демонстрации трудящихся. Рыбачук прогулял все время, отпущенное на написание этих портретов, а ему надо было Косыгина, Громыко и еще кого-то нарисовать. А он только успел угольком контуры набросать. Через два дня приходим на демонстрацию — Косыгин с Громыко уже на своем месте. Успел значит, нарисовал.

— Вы до 7 Ноября задержались во Владивостоке?

— А мы в декабре уехали. Мы долго ждали зиму.

— А вас предупредили, что у нас снега фактически не бывает? Только по большим праздникам. 

— А вот в ту пору на два-три дня выпал.  

Родион Нахапетов: А потом Максим Максимович превратился в Штирлица 

Беседа с исполнителем роли разведчика Исаева Родионом Нахапетовым:

— Эта картина по сегодняшним временам — блокбастер. Сейчас такого масштаба картину поднять очень тяжело. Тогда она стоила не так уж дорого. Потому что снималась на государственные средства.

Это не был мой первый фильм. До этого у меня уже было четыре главных роли. И среди них был молодой Ленин, которого я играл в фильмах "Сердце матери" (6+) и "Верность матери" (6+). Еще был такой фильм "Нежность" (12+). Фильм "Первый снег" (12+, одним из сорежиссеров фильма был Борис Григорьев — А.К.). Была роль в фильме "Живет такой парень" (12+) Василия Шукшина.

Но я был очень благодарен режиссеру Борису Григорьеву за то, что он позвал меня играть роль Исаева. Знаете, когда два раза подряд исполняешь роль Ленина, страх есть, что тебя заштампуют и что ты будешь сниматься только в роли вождя. Тем более, что все были довольны: и киношное руководство, и партия. Все признали, что молодой Володя Ульянов в моем исполнении хорош. Так что Григорьев мне очень вовремя предложил сыграть разведчика.

И еще один из важных моментов — это то, что я открыл для себя Владивосток. Одно дело — ты участвуешь в каких-то съемках, другое дело — открываешь для себя город. Для меня Владивосток в то время был настоящим открытием. Просто тогда случайно в него тогда залететь было невозможно. Достаточно большое расстояние. И меня судьба туда больше не заносила.

Владивосток мне запомнился и особенно дорог, потому что город — это не только архитектура, как известно. Город — это люди. Ощущение теплоты, дружелюбия, гостеприимства осталось до сих пор. У меня во Владивостоке появился приятель, и я до сих пор помню его. Он с женой был. Мы проводили вместе время, он о каких-то своих друзьях рассказывал. Еще и еще знакомые появились. С которыми мы гуляли по городу, по каким-то интересным местам ходили, к океану. Это было время дружеского участия владивостокцев вообще в том, что происходило с фильмом.

Очень много ребят появилось знакомых, врачи молодые. Где бы мы ни находились, тут же появлялись из-за перегородки люди. Все-таки эти барьеры рушились. И мы не просто общались, мы стали дружить. У меня это был период активного общения со своим зрителем. Это было очень дорого мне и останется надолго.

Как говорится, все было принято с распростертыми объятиями. Все, что мы делали, было принято с пониманием. Нам открывали двери и сердца. Настолько благоприятствовали, что это осталось одним из самых лучших эпизодов, связанных с кино, в моей жизни. Это с одной стороны.  

Тогда мы все жили в социалистическом государстве. И такие вещи, как магнитофон импортный, или одежда, или другие вещи, вплоть до авторучки там какой-то интересной, это все было уникально. То, что я впервые купил во Владивостоке японский магнитофон, я тоже не забуду. У меня оставались боны, вот по ним я приобрел японский, хороший, катушечный еще магнитофон. Для меня это была гордость.

Я летал туда-сюда довольно много. Я все время привозил в Москву трофеи владивостокские — красную икру, крабы.

Потом я помню прогулки. Помню ветры на Посьетской, где мы жили в гостинице "Приморье". Был сентябрь. Эта пора очень хорошая во Владивостоке. Это как элементы чувственных воспоминаний о Владивостоке.

Во врем съемок много всякого случалось. Съемки не было простыми, был очень напряженный график. Много было действий, много занято актеров. Кто-то не долетал вовремя, поэтому сбивался график, и оттого нервозность была на площадке. Но все равно директор картины Гофман Натан Борисович, большой профессионал, все делал хорошо.

Иногда случались смешные моменты. Я, как уже сказал, играл Ленина. Конечно, для того чтобы сыграть его достоверно, я в музеи ходил, изучал кинохронику, слушал записи его речей. Старался передать его картавость. И так как фильмы снимались два с половиной года, у меня наработался навык ленинской речи. Мне удалось избавиться от этого достаточно быстро. В "Нежности" я уже нормально разговаривал.

Но как тол ко у меня появлялись сцены в фильме "Пароль не нужен", где я должен был очень эмоционально, темпераментно выражать свои мысли, монолог произносить какой-то, вдруг в отснятом материале я слышу, что говорит не Исаев, а Ленин. Это было настолько необычно, что я просто за голову хватался. Испугался, подумал, что это у меня в подсознании уже. Когда нужно было говорить спокойно, я контролировал себя, когда речь была эмоциональной — прорывался Ленин. Жесты не были ленинские, но интонации и картавость вдруг вылезли наружу. Конечно, мы пересняли и переозвучили эпизоды. Я понял, что актерская техника не до конца изучена. Что-то в глубине остается от ролей, которые ты играешь. Накопленное для роли остается и где-то внутри остается жить.

Работа была достаточно интересная, напряженная. Когда снимали, мне приходилось много ездить. Погода во Владивостоке была замечательная, но в остальной России неровной. Иногда приходилось сидеть в Хабаровске. целую ночь в аэропорту на газетах спать. В общем путь никогда не был особенно гладким. Всегда, когда я прилетал в Хабаровск, там то снег падал, что еще что-то случалось с погодой.

Тогда прямых авиарейсов до Владивостока не было, летели с пересадкой в Хабаровске, а иногда бывали посадки и в других городах. Мне как-то не везло, ни одного раза не летел гладко. И это очень для меня было болезненно, потому что в это время тяжело болела моя мама. И она в этот год, когда снималась картина, в 1966 году, умерла. Для меня эти перелеты были не просто физическим перенесением собственного тела из одного района в другой, они были настоящим испытанием для меня, эмоциональным. Из места, где мне было хорошо, где было много друзей, перемещаться в сторону, где была умирающая мать и прощание с самым дорогим для меня человеком. Вот это сочетание так и осталось у меня в сердце, когда я вспоминаю о фильме "Пароль не нужен".

— То есть Владивосток оставил известный след в вашей судьбе?

— Безусловно! Владивосток не просто оставил след, он оставил незабываемый и добрый след. Все трудности съемок фильма остались позади, а все остальное как страница биографии, которую всегда вспоминаешь с любовью, теплотой. Конечно, мне очень жалко, что фильм этот показывают не так часто. Я его не видел лет 35.

И это очень жалко, потому что, во-первых, картина очень солидная, во-вторых, она, несмотря на то что персонажи выдуманы, все-таки основана на настоящих событиях. И Блюхер в исполнении Губенко очень хорош.

Еще что интересно было? То, что это было первое появление на экране Максима Максимовича Исаева, который потом превратился в Штирлица. И когда после успеха "Пароль не нужен" (я был награжден на фестивале в Ленинграде призом за исполнение мужской роли) я узнал, что будет сниматься "Семнадцать мгновений весны"... Кстати, мне Юлиан Семенов сказал. И тогда же он говорит: "Ты бы подошел. Поговори с Лиозновой". Я подошел. Она посмотрела и говорит: "Ну, Родион, вы еще так молоды". А мне действительно был всего 31 год. "Никак нельзя, чтобы Исаев не изменился с 20-х годов. Если бы вам было хотя бы 35". Так что в первый раз я пострадал из-за своего юного возраста. Выглядел взрослым, но все-таки недостаточно убедительным для Штирлица.

Сейчас я вспоминаю, думаю: "Может быть, надо было как-то нахмуриться, сделать морщинки". Но в кино все эти гримерские приемы не работают, они видны. А потом, посмотрев "Семнадцать мгновений весны", кто себе может вообразить другого Штирлица, кроме Тихонова?

Вера Линд: В "Пароле" снималось 4 тысячи владивостокцев 

Беседа с Верой Евгеньевной Линд, ассистентом режиссера фильма "Пароль не нужен":

— Я проработала в кинематографе более 40 лет, но ваш город запомнился на всю жизнь. Потому что более дисциплинированной, более доброжелательной массовки у меня никогда не было. Хотя были картины, где тоже были громадные массовки.

В фильме "Пароль не нужен" в массовке было занято до четырех тысяч человек. Вы понимаете, как было сложно. Мы, когда приехали, были в растерянности, потому что не знали, как всех этих людей одеть. Как готовить для них костюмы? Как хранить, как гладить?

Но пообщавшись с людьми из массовки, мы приняли решение раздать костюмы людям домой (переписали паспортные данные). И они эту одежду погладили, какие-то детали добавили, подогнали под фигуру. Особенно женщины. Такая была дисциплина, такое великое желание сняться! "Пароль не нужен" была первая съемочная группа, которая приехала во Владивосток.

Правда, с костюмами связаны и смешные эпизоды. Если вы видели фильм, должны помнить кадры, когда атаман Семенов, а с ним советский разведчик Исаев уезжают из Владивостока в Японию. Эпизод снимался почти месяц. Но действие в фильме происходит в течение одного дня.

И вот прошла неделя съемок, и многим женщинам поднадоело сниматься в одном и том же платье или в одной и той же шляпке. Они стали обмениваться друг с другом какими-то деталями туалетов.

Мы, ассистенты, внимательно следили за тем, чтобы члены массовки, находящиеся рядом с героями, всегда занимали одно и то же положение. Чтобы при монтаже потом все сходилось.

И вдруг стали замечать, что некоторые женщины будто изменились. Спросили у одной напрямик:

— Что с вами происходит? Какая-то вы другая…

А она с готовностью отвечает:

— Я шляпку поменяла. Правда, мне эта больше идет?

— Да вы что! Как же мы потом кадр монтировать будем, если вы сначала то в одной шляпке, то в другой!

Пришлось взять в руки мегафон и обратиться ко всем сразу:

— Ради Бога, оденьтесь все так, как вы были одеты раньше. Иначе вас вырежут из картины, и вы себя не увидите…

Все, конечно, моментально переоделись. Как хорошо, что мы вовремя заметили переодевание. А то бы пришлось потом все переснимать.

В картине в роли героини, в которую влюбляется Исаев, в роли Сашеньки Галаниной снималась Ариадна Шенгелая. Владивостокцы знали ее по "Евгению Онегину" (12+), "Гранатовому браслету" (12+). Массовка с ней снималась, люди фотографировались на память.

А когда мы приехали в Москву, выяснилось, что Арочка ждет ребенка и дальше сниматься не сможет. Поэтому Шенгелая была срочно заменена, и стала сниматься Анастасия Вознесенская. Во Владивосток вернуться было уже невозможно. Поэтому крупные и средние планы были досняты в Москве. Пригласили других статистов, одели их точно также, как тех, что снимались с Арой Шенгелая во Владивостоке, и отсняли.

Так что на общих и средних планах, где не очень было видно, осталась Шенгелая. А на крупных планах — Ася Вознесенская. Смонтировали так, что никто ничего не заметил. Зрители не заметили подмены. За исключением тех, кто участвовал в съемках во Владивостоке.

Когда фильм вышел на экраны, мои новые владивостокские знакомые (а подружилась я со многими!) стали писать мне письма. Объясните, мол, как это экран так изменил Ариадну Шенгелая? Совершенно другое лицо! И фамилия другая. Она что, поменяла фамилию? Пришлось все объяснять.

Разные ситуации были. Снимали-то во Владивостоке, а отснятый материал печатали в Москве. И вот как-то нам сообщили, что получился брак. Необходимо переснимать эпизод. Надо собирать тех же людей для массовки. А как это срочно сделать, если нам уже уезжать надо.

Ара Шенгелая выступила по телевидению (как раз Новый год приближался). Поздравила всех и сказала: "Группу такую-то (бригадир такой-то) просим прийти завтра в такое-то место". И все вовремя пришли. И мы костюмы снова распечатали, на людей надели и все пересняли. Вот такое было отношение людей во Владивостоке к работе нашей съемочной группы.

Впечатления от Владивостока остались очень хорошие. Были мы и на Русском острове. Жили в гостинице "Приморье". Питались в ресторане, что-то покупали в магазине, в кулинарии брали трепангов и кальмаров. Кипятили воду в кастрюльке кипятильниками и варили там купленную на рынке картошку. Бывало в воинской части питались с солдатами, когда проводили там творческую встречу. Люди, участвовавшие в съемках, угощали нас домашней снедью: пирожками, рыбкой.

Юлиана Семенова разыгрывали. Его местное начальство пригласило на охоту. Вернулся он оттуда с трофеями: медвежатиной и мясом кабарги.

— Пойдем, — говорит, — в гостиничный ресторан, попросим повара приготовить эту дичь.

Ну а мы его доставать начали:

— Юличка, что ты людям лапшу на уши вешаешь? Скажи прямо: купил в Москве на Сретенке в "Дарах природы" и приволок во Владивосток.

Как он от таких слов заводился! А я еще пуще:

— Да знаем мы, как для таких гостей охоту устраивают. Медведя к дереву привязали, и вы все по очереди по нему постреляли.

Владивосток вспоминается с большой теплотой. Нас окружали прекрасные, красивые, добрые люди. Пользуясь случаем, передаю всем, всем, всем, кто нас помнит, большой привет. Низкий поклон и большая благодарность.

Справка. 

"Пароль не нужен" — советский художественный приключенческий фильм, поставленный на Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького режиссером Борисом Григорьевым по одноименному роману Юлиана Семенова. Первый фильма о разведчике Владимирове-Исаеве-Штирлице.

Борис Григорьев — советский и российский киноактёр, режиссер, педагог. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Наиболее известные фильмы, снятые им: "Пароль не нужен" (12+), "Георгий Седов" (12+), "Так начиналась легенда" (12+), "Петровка, 38" (12+), "Огарева, 6" (12+), "Приступить к ликвидации" (12+), "Наградить (посмертно)" (12+).

Родион Нахапетов — советский, американский и российский актер кино и дубляжа, кинорежиссер, сценарист и продюсер; Народный артист РСФСР (1985), лауреат Государственной премии СССР (1986). Наиболее известные фильмы, в которых он снимался: "Сердце матери" (12+,  В.И. Ленин), "Верность матери" (12+, В. И. Ленин), "Нежность" (12+, Тимур), "Пароль не нужен" (12+, Всеволод Владимиров, он же Максим Максимович Исаев), "Влюбленные" (12+, Родин), "Это сладкое слово — свобода!" (12+,  Бенедикто), "Раба любви" (12+, Виктор Потоцкий), "Валентина" (12+, следователь Владимир Михайлович Шаманов), "Серафим Полубес и другие жители Земли" (12+, Никита Завьялов, эксперт), "Торпедоносцы" (12+, летчик Александр Белобров, гвардии старший лейтенант, командир экипажа), "Русские в городе ангелов" (12+, Андрей Сомов), "Моя большая армянская свадьба" (12+, Григорий, отец Лены). Наиболее известные фильмы, снятые им как режиссером: "С тобой и без тебя" (12+), "На край света" (12+), "Не стреляйте в белых лебедей" (12+), "Зонтик для новобрачных" (12+), "Русские в городе ангелов", "Моя большая армянская свадьба".

Вера Линд — актриса, второй режиссер. Снималась в ролях второго плана в фильмах "Балтийская слава " (12+), "Каин XVIII" (12+), "Тень" (12+), "Сочинение ко Дню Победы" (12+), и др. С 1955 года — ассистент режиссера киностудии "Ленфильм" ("Гвоздь программы", "Невеста", "Балтийская слава", "Город зажигает огни", "Евгений Онегин", "Ссора в Лукашах", "Осторожно, бабушка", "Люблю тебя, жизнь", "Серый волк", "Рабочий поселок" — все 12+ — и др.). С 1966 года — ассистент режиссера и второй режиссер киностудии имени Горького ("Пароль не нужен", "Переступи порог", "Огненное детство" (все 12+) и "Гостья из будущего" (6+).

Смотрите полную версию на сайте >>>