24 ноября 2022. На одном из военных полигонов ЕАО как обычно царит суета. Под серым осенним небом слышится нестройная канонада артиллерийских орудий, окрики командиров и гул голосов военнослужащих. На первый взгляд все как обычно, но стоит лишь присмотреться внимательнее, и перед глазами вырисовываются лица не кадровых военных, а обычных учителей, слесарей, трактористов и механиков. Среди них и Евгений, вот уже несколько лет работник РЖД, а в недалеком прошлом артист народного театра, ведущий и, просто веселый мальчишка двадцати четырех лет. Несколько лет назад он отслужил срочную службу, и вот, сейчас попал в ряды мобилизованных. Женя согласился дать мне интервью, и я тороплюсь на встречу. Он замечает меня, и на его раскрасневшемся от ветра лице расцветает широкая улыбка.
— Как всегда не вовремя, — смеётся Женя. — Построение скоро.
— Ну как настрой, — спрашиваю я, едва вдохнув после крепких объятий.
— Страшно, Кать, — отвечает негромко. — Чем ближе к отправке, тем все больше осознание. Кто-то хорохориться, скрывает. Но страшно всем. Не страшно только дураку.
Я удивляюсь, а Женя кивает, мол, сама глянь. Я перевожу взгляд на людей вокруг. И правда, пусть всего на долю секунды, но не такими дерзкими кажутся их взгляды, а в басовитом смехе слышится надрыв. О чем думают эти смелые мужчины, как они представляли себе этот год, что для них СВО? Кажется, произношу вслух, потому что Женя добродушно хмыкает.
— Да никаких мыслей не было? Я был уверен, что это не затронет ни меня, ни мою семью, ни моих друзей. Все порешают военные, быстро и без шума. Но теперь-то уж что…
— Врешь, — едва улыбаюсь. — Знаю, что добровольцем хотел пойти.
— Далеко бы не ушел, — смеется. — Лера (жена) не дала б!
— И все равно тут… Как жена-то?
— Рыдала, когда повестка пришла. Но поделать! Я прятаться не буду! Надо значит надо.
Я улыбаюсь. Женя такой. Вроде и мальчишка с виду, глаза карие, смешливые, улыбается вечно, но случись что, он первым помочь старается. И от ответственности никогда не бежит. И все кто сейчас рядом с нами такие же. Взволнованные, чуть расстроенные, но точно знают, что без них никак.
— Как условия-то?
— Приемлемо, — Женя подкуривает сигаретку, и колючий ветер уносит терпкий дымок.
— А с экипировкой что? Оборудование?
— Экипировка новая, а про оборудование я тебе ничего не скажу, — щурится, насмехаясь. — Секретно!
— Ну, хоть современная? — не унимаюсь я.
— Конечно!
Голоса мобилизованных впереди вдруг становятся громче, и их рокот несётся дальше, вдоль палаточного лагеря. В то же мгновение неподалеку что-то загудело, заскрежетало звонким железом. Двое проходящих мимо ускоряют шаг. Вокруг словно оживает большой механизм, все зашевелилось на какой-то свой, отработанный, лад. Кто-то окрикивает друга.
— Спрашивай, давай, чего хотела, а то не успеешь, — торопит Женя.
А я, растерявшись, совершенно забываю все вопросы, которые планировала задать. В голову лезут стандартные глупости, про семью, долг, отчество.
— Пора заканчивать всё это, — произносит Женя, видя мое замешательство, а я понимаю, что речь не о нашем разговоре. — Восемь лет людей в страхе держали, сколько можно терпеть? Пора исправлять. Я думаю, мы справимся. Нам есть за что побороться.
Что я могу сказать? Я остаюсь здесь — дома, в тепле и безопасности. Но мне страшно.
— Всем страшно. И за семью, и за товарищей. Но если сейчас не завершим, то, что с нами станется? — он бросает окурок на землю, и чуть втаптывает ботинком. — Не кисни. Если все хорошо будет, может, к Новому году вернёмся. Пора.
Успеваю лишь едва приобнять, и друг убегает в шумную толпу мобилизованных, спешащих на построение.
Впереди несколько дней подготовки и они отправятся представлять интересы родины за тысячи километров от дома. Связисты, артиллеристы, танкисты и мотострелки. Или все-таки учителя, слесари, механик и водители? Странно, конечно, что все вот так. Но если время выбрало нас, значит, мы справимся. Станем лучше и сильнее. А с Женькой мы еще поговорим. Вот вернется, и поговорим.
Автор текста: Екатерина Долкан