15 сентября 2023. Поворот России на Восток сегодня является одной из наиболее перспективных возможностей для развития отечественного бизнеса в международном поле. Как это отразится на экономике края и на региональном бизнесе? Какие в этом заложены риски? Какие отрасли наиболее перспективны для сотрудничества? Об этом в интервью радио "Комсомольская Правда — Владивосток" (18+) рассказал заведующий кафедрой международных отношений и права ВВГУ Роман Гриванов, сообщает ИА PrimaMedia.
— С приходом к власти Си Цзиньпина Китай вступил в новую эпоху. Некоторые эксперты утверждают, что государственные отношения России и Китая находятся на очень высоком уровне и характеризуются как лучшие за всю историю. Согласны ли вы с этим?
— Действительно, за всю официальную историю отношений России и Китая мы находимся сейчас в самом оптимальном состоянии. У нас нет официальных претензий друг к другу по территориям, у нас, можно сказать, общие интересы, как на региональной, так и на мировой арене. Все достаточно хорошо, но нет предела совершенству. Идти вперед в этом отношении можно и нужно.
— Китай для России — торговый партнер номер один, а Россия занимает только седьмое место среди торговых партнеров КНР. Как изменить этот дисбаланс, и возможно ли вообще это?
— Рецепт очень простой: надо больше и лучше продавать им товаров и услуг. А вот с тем, как это сделать, большая проблема. Потенциал для роста здесь есть. Китай — огромный рынок, ориентированный не только на сырье, которое по всем законам экономики не очень дорого стоит, но и на дорогостоящие товары и услуги. Китайцам очень интересен зарубежный туризм, новые впечатления. Это очень многочисленная клиентура. Даже северные провинции Китая для всего Дальнего Востока — это огромное количество людей, которые могут к нам приехать и начать тратить здесь деньги, вкладываясь в нашу экономику. При всей неоднозначной ситуации с курсом рубля сейчас для туристов, приезжающих к нам, это очень привлекательная ситуация.
— По нынешним нововведениям доехать до России китайцам обойдется в 2,5-3 тысячи юаней. Дороговато, но зато здесь для них, получается, все дешево. Основной вопрос, почему Китай больше интересен нам?
— Надо понимать, что Китай — это огромная страна, и рассуждать кто кому более интересен, достаточно сложно. Если брать только север Китая— это сотня миллионов людей. Даже если 3-5% самых состоятельных туристов будут регулярно к нам приезжать, это будет очень весомый вклад.
— Но мы сейчас ратуем не только за состоятельного туриста, но и за развитие и сотрудничество бизнеса. Это и товарооборот, и различные соглашения по производству, по переносу мощностей. Получится ли у России перейти на более высокий уровень отношений с КНР? Чего для этого не хватает по вашему мнению?
— Если скажу, что все как всегда упирается в инфраструктуру, я, пожалуй, не совру. На самом высоком уровне обсуждается состояние наших погранпереходов и дорог, которые ведут из Китая в Россию. Если мы сможем развернуть ситуацию так, что из Харбина можно будет комфортно за несколько часов вечером в пятницу приехать в нашу игорную зону и провести там пару дней, то это будет огромный по своей мощности импульс для развития.
— Китай стал для России партнером задолго до известных событий, но уровень знаний об этой стране, умение общаться и работать с китайцами не всегда соответствует высокому уровню, который задали главы наших стран. Вероятно, здесь нашему бизнесу понадобятся новые компетенции?
— Безусловно. Для того чтобы нормально взаимодействовать с китайским бизнесом, необходимы люди, которые сумеют это делать. Здесь как раз очень велика роль образовательной сферы, которую я представляю. Нужны люди, которые умеют не только говорить на китайском, но и вести бизнес с китайцами, думать на китайском, понимать, чего хотят китайские партнеры, что для них будет выгодно. Элементарное непонимание этого очень серьезно мешает.
— Какие направления сейчас наиболее перспективны для работы с Китаем кроме туризма?
— Во-первых, надо посмотреть, что мы можем им предложить, что будет проще организовать, потому что для того, чтобы построить хорошую гостиницу, иногда требуется десять лет, как мы знаем по опыту. Или даже больше.
Для того чтобы предоставлять услуги, необходимо бывает просто организовать соответствующую структуру из имеющихся уже специалистов. Я считаю, что сфера образования, здравоохранения, пограничная с туризмом, сфера курортного обслуживания и логистики очень интересны китайцам. Можно сказать, что логистика сейчас одно из ключевых направлений развития китайской экономики.
— Спрос на специалистов ВЭД и логистики за последние полгода вырос практический на 27%. Необходимы специалисты, у нас их хватает?
— Здесь несколько двойственная картина. Людей, которые в этой сфере работали, достаточное количество. А вот людей, которые готовы развиваться дальше в особенно сложных ситуациях, не так много. Тут, я надеюсь, сфера образования, растущий интерес молодежи, помогут решить эту проблему. Главное, чтобы был спрос.
— Внешняя политика России ощутимо перестраивается на восток. В целом, по вашему мнению, может ли это отразиться на развитии нашего края?
— Это не может не отразиться. Если действительно слова не останутся словами, а будут и ресурсы, и люди, и политическая воля, то нас ждут, если не яркие, то интересные перспективы.
— Мы сейчас затронули Китай, но в АТР немало стран. Есть ли риски в работе с ними?
— Надо понимать, что любая возможность — это риск. Любой шанс — это одновременно и риск неудачи, но здесь у Владивостока есть чисто географическое преимущество. Мы — порт, и в отличии от сухопутной границы, где новую дорогу не построишь, мы ориентированы на морские перевозки, которые многовариантны.
— Мы стали напрямую зависимы от условий, которые нам диктуют. Есть свои особенности ведения бизнеса и в России, и в Китае, и в Таиланде, и во Вьетнаме, и в Лаосе — во всех страна юго-восточной Азии. Как вы считаете, есть ли риск стать зависимыми от курса на восток?
— В любом партнерстве есть риск. Любое разумное поведение строится из того, что каждый ищет самого хорошего для себя. Альтруизм и самопожертвование человеку характерны, но это не то, что имеет место быть в бизнесе. Наша рыбоперерабатывающая рыбодобывающая отрасли с этим столкнулась. Но возникает встречный вопрос: "Почему вы не позаботились хотя бы об инфраструктуре по переработке здесь?" Ситуация, когда во Владивостоке рыба стоит дороже, чем в Новосибирске или в Москве, не кажется мне нормальной. Здесь как раз важна роль государства или просто грамотного планирования. Любой бизнесмен должен понимать, что всегда что-то может пойти не так, и нужны запасные варианты на этот случай.
— Есть не только экономическое, но и, к примеру, научное взаимодействие между странами АТР. В вашей практике можно ли почерпнуть что-то в научном плане в перспективе сотрудничества с КНР?
— Разумеется. Китай становится одним из ведущих научных центров и является огромным массивом информации для изучения и анализа. Причем информации постоянно обновляемой и вновь генерируемой. Без серьезной научной школы, научного подхода просто невозможно вести дела правильно.
— Здесь мы не можем не сказать о перспективах, которые открываются перед молодыми специалистами. Сейчас молодежь понимает, что гораздо больше перспектив здесь на Дальнем Востоке, потому что здесь открыто окно на Восток.
— Не скажу за всю Россию, но дальневосточный студент перспективу сотрудничества с Китаем и другими странами Азии понимал всегда. Однако в ситуации, когда западная часть России предлагала не меньшие перспективы, было сложно выбрать. Там было элементарно легче. А сейчас весь вопрос только в том, насколько это будет правильно подано молодежи. Если вспомнить советское время, сюда активно ехали в частности, молодые специалисты из-за того, что цены во всей стране одинаковые, а зарплата здесь в два раза больше. Любой кандидат наук мог приехать сюда и сразу получить квартиру.
— Были дальневосточные надбавки, компенсации, много чего.
— Да. Если этого не будет, то, как говорят, соловья баснями не накормишь. Но я вижу, что осознание этого все-таки есть: появилась дальневосточная ипотека, появляются меры поддержки и учителей, и врачей и, в принципе, молодых специалистов.
— В мою бытность, после получения диплома от института международных отношений нынешнего ВВГУ, не многие мои однокурсники остались работать на Дальнем Востоке. Многие отправились в центральную часть России или даже США. Сегодня это успешные бизнесмены, имеющие немало контактов и хорошие деньги. Сегодня с поворотом на Восток Азия для студента будет таким же перспективным направлением?
— Перспективы разумеется, есть. Но позвольте вспомнить советскую поговорку: "Знал бы прикуп, жил бы в Сочи". Тут все зависит и от диплома, и от личных качеств, и элементарно от ситуации.
На самом деле ничего плохого в том, что люди уезжают, нет. Главное, чтобы они либо возвращались, либо сохраняли связи с регионом. Например, человек уедет и организует там компанию, которая будет работать в том числе и с Дальнем Востоком, это же прекрасно. Главное, чтобы он потом не забыл свою родину. В частности, на этом зиждется мощная экономика Китая. Внуки и правнуки китайских эмигрантов продолжают считать себя китайцами, а Китай — своей родиной. Они вкладываются в Китай, не теряют ни культурной, ни экономический связи. Поэтому необходимо сделать так, чтобы Дальний Восток действительно оставался для людей домом.