28 мая. Софья Багдасарова — искусствовед, которая рассказывает доступно об искусстве и в крупных СМИ, и в своих соцсетях — она одна из наиболее популярных российских арт-блогеров. Софья приехала во Владивосток на выставку “Сны Сибири” (12+) и на презентацию своей новой, пятой книги "Фениксы и сфинксы" (18+) о самых ярких женщинах эпохи Возрождения. Корреспондент ИА Primamedia побеседовал с автором.
— Вы бывали раньше во Владивостоке? Вам нравится у нас?
— Я в первый раз во Владивостоке, и очень благодарна Музею им. Арсеньева и проекту "Сны Сибири", что они привезли меня в ваш великолепный город. Совершенно влюблена в него.
— Почему взяли себе псевдоним "Шакко"? Что это означает?
— Шакко Кицуне — это очень старый сетевой ник, я взяла его ещё в XX веке, когда интернет был по городскому телефону, и первоначально ник был "Кицуне" — это японская лиса-оборотень, как просто такое тотемное животное. Осталось только "шакко" — это один из вариантов кицуне, красная лиса.
— Почему темой вашей новой книги был выбран Ренессанс? Почему именно женщины?
— Поскольку я искусствовед, и это составляет основу моего существования, то совершенно логично, что к своей пятой книге я пришла к искусству Древней Греции и искусству Ренессанса. Это пик, вершина всего европейского искусства, или даже мирового. Ничего лучше, красивее у нас на свете не создавалось. Книга "Фениксы и сфинксы" посвящена 15 великим или самым интересным женщинам Ренессанса. Про женщин пишут мало, а мне хотелось заполнить эту лакуну, и мне интересно читать про женщин, которые чего-то достигли. Эта книга посвящена и натурщицам художников, музам поэтов, то есть тем, кто служил пассивно мужчинам-творцам, но в основном она об очень активных женщинах: писательницах, поэтессах, художницах, которые творили, сами программировали свою судьбу, несмотря на то, что Ренессанс — это время экономического, политического угнетения женщин.
— Правда ли что вы выучили итальянский, чтобы написать книгу?
— Не выучила до конца, начала учить. В этой книжке есть ряд стихотворений, написанных итальянскими поэтессами и некоторые из них, например, Гаспары Стампы, самой знаменитой поэтессы итальянского Возрождения, были переведены на русский язык ещё в советское время известным переводчиком Евгением Солоновичем, ему сейчас 91 год. Кроме того, переводы для этой книги специально сделал мой друг Павел Алёшин, который работает в ГМИИ им. А.С.Пушкина. Он перевёл сонеты, написанные художником Бронзино. Но у меня были и другие героини, которые писали стихи, а переводов их стихов на русском не было — пришлось всё самой, самой. Итальянский я начала учить и продолжаю, потому что это величайшее наслаждение, очень красивый язык. Первый язык, который я учила в школе — это испанский, поэтому итальянский шёл гораздо легче.
— Как вы работаете над книгой? Какой этап самый трудный?
— Закончить книгу гораздо сложнее, чем её начать. Мир полон начатыми книгами и незаконченными. И вот в числе пунктов задачи "как закончить книгу", один из первых — объяснить родственникам, что ты заканчиваешь, и тебя сейчас вообще нельзя трогать никак. Первую книгу, "Омерзительное искусство", было сложно начать и закончить, это был интуитивный процесс, а вот сейчас, уже к пятой книжке, я ухватила конвейерность этого метода. Но первый ключевой пункт — это безумно любить тему. Если безумно любишь, то все остальные искушения, типа пойти на улицу потусить с друзьями становятся для тебя совершенно не интересными, и ты в эту работу просто вваливаешься целиком.
— Сколько вы можете в день уделить времени написанию книги?
— Средняя дневная норма — 7 тысяч знаков в день, около 3-4 часов. И это не "сколько уделить", а это сколько голова работает, вдохновение. Потом оно кончается, я иду заниматься своими делами, но иногда бывают очень удачные дни, когда обедаешь, отдыхаешь, а потом возвращается вдохновение, и получается вторая смена. За вторую смену ты пишешь ещё 7 тысяч.
Когда работаешь над книгой, находишься в таком состоянии угара, это как пить: начинаешь с маленькой порции, а потом втягиваешься, втягиваешься и в какой-то момент понимаешь, что ты уже сидишь уже 24 часа, не отрываясь от компьютера.
— Как вы оцениваете последнюю книгу среди других своих трудов?
— Все мои книги очень разные. Первая книга, "Омерзительное искусство" (18+), которая была собрана из материалов блога, очень агрессивная, эмоциональная, она посвящена каннибализму, кастрации, убийствам в искусстве. Она продалась самым большим количеством тиража, и сейчас продолжает хорошо продаваться. Я не люблю её перечитывать, потому что я помню, в каком состоянии я её писала: я тогда очень сублимировала свои сложные жизненные обстоятельства.
Потом последовала книжка "Апокалипсис" (16+) — совершенно классическое иконографическое исследование, которое каждый студент может читать, меня благодарят за неё и православные люди, и иконописцы, и совершенно светские люди, искусствоведы.
Следом была книжка "Воры, вандалы, идиоты: криминальная история искусства" (16+). Это сатира, где я рассказывала о том, как люди воруют или вандализируют картины. Потом была опять академическая книга, "Лев Толстой очень любил детей" (16+), посвященная анекдотам псевдо-Хармса. Получается, что у меня через одну идут академические и неакадемические книги. И вот эта, "Фениксы и сфинксы" (18+), она опять не похожа на все предыдущие, в чём-то она немного напоминает первую, потому что там примерно четверть составляют картинки и огромные аннотации, рассказывающие, что происходит на этих картинах и почему с точки зрения истории искусства. А основной текст — это абсолютно нестандартное, непривычное для искусствоведческих проза, фантазия. Это такая интеллектуальная пародия на любовные романы.
— Как вы пришли к своей такой неординарной манере письма?
— Это началось из блога. Я работала и продолжаю работать как журналист и пишу абсолютно стандартные, скучные, сухие тексты, статьи, а блог у меня был как отвал. Когда ищешь золото, ты золото себе забираешь, а серебро отваливаешь в бок. В блог я просто отваливала то, что не пригодилось по работе. И вот эти отвалы стоят гигантскими горами, а когда ты делаешь отвал, ты не заботишься о том, чтобы что-то изящно делать, ты просто пересказываешь обычным языком. И оказалось, что этот разговорный язык очень привлекателен людям.
На самом деле, это читатель сформировал мой стиль, показав мне, что, когда я говорю по-человечески, это очень востребовано. И поэтому я дальше стала развивать эту манеру, тренировать ее, чтобы людям было понятно и приятно.
— Какие проблемы у вас возникали на этапе создания книги? Что было самым сложным для вас?
— Любая работа вызывает стресс у любого мыслящего человека, это нормально. Не работать и лежать загорать гораздо естественнее. Сложнее всего было уговорить издательство взять эту рукопись.
— Почему?
— Я каждый раз предлагаю что-то новое, какой-то новый продукт, и для издательства это сложно, потому что это непредсказуемо, неясно, как оно будет продаваться. Если бы я делала все одинаковые — "Омерзительное искусство" — 1, "Омерзительное искусство" — 2, 3, они бы примерно представляли, как эта тема работает, как она выдыхается. С идеей "Фениксов и сфинксов" я пришла очень давно, еще после первой книжки, но тогда они не были готовы так рисковать. А вот сейчас они в меня поверили, и хотя это не нон-фикшн, а попытка ментальной реконструкции людей Ренессанса, они поверили, и в общем все удалось. Книжка получилась хорошей, и народу нравится, ее покупают.
— Всё ли задуманное в последней книге у вас получилось?
— Всё хорошо, корректуры бы побольше сделать, а так всё нормально. Как обычно, есть ругательные отзывы. Мой любимый такой отзыв: "Это совершенно не похоже на Википедию". То есть там всё гораздо лучше описано.
Есть маленький секрет: русские статьи в Википедии про этих женщин писала тоже я в процессе подготовки. Я просто перевела их биографию с итальянского и английского и залила в русскую Википедию, потому что мне было так удобнее пользоваться. То есть, когда меня ругают за то, что в Википедии лучше написано — так это тоже я написала. Но этим невозможно наслаждаться: нельзя взять Википедию в ванную, пить вино и читать книжку про любовь. Это должна быть именно книга.
На презентации книги во Владивостоке. Фото: предоставлено магазином "Читай-город"
— То есть, вы за реальные книги?
— В ванной — да, потому что если уронишь телефон в ванную, то это дороже выходит.
Если серьёзно, то психологи исследовали восприятие текста на различных носителях, в бумажных и электронных. И просто железно доказано, что тексты на бумаге лучше запоминаются.
— На какой уровень эрудиции рассчитана ваша последняя книга? Может ли школьник её понять?
— Да. Там очень много всяких имен итальянских исторических личностей, и когда мы ее делали, поступило предложение ставить примечание к этим именам и писать, кто они. Я сказала, что примечаний будет слишком много — там очень много людей, которые появляются и исчезают. Они создают некую атмосферу. Ты можешь совершенно и не гуглить эти имена. Это как читать фантастический или фэнтези-роман: ты заходишь в описание какого-то помещения, там стоят сотни эльфов, перечисляются их имена. Тебе не нужно знать, кто именно эти эльфы. Цель автора — создать с помощью мелодики этих имен волшебную атмосферу, они тебя завораживают этим неведомым языком. Поэтому каждый человек может читать её как хочет. Как фантастику, где эти имена просто использованы для создания флёра. А может гуглить каждого из них и смотреть, кто из них кто.
— А чтобы понять ваши академические книги, нужно как-то подготовиться?
— Нет. Один из самых больших комплиментов в моей жизни был от женщины, которая сказала: "Спасибо вам большое, ваша книга первая, которую мой ребенок прочитал за много лет". Я считаю, что я свою карму этим очистила. Моя программная задача — рассказать об искусстве максимально просто и не свысока, через губу, но и не разжевывать, как для идиотов. То есть я априори предполагаю, что мой читатель — умный человек. У него может не быть образования филологического или искусствоведческого, у него может быть любое другое образование, он может быть школьник, студент, но я считаю, что у него есть пытливый ум, любопытство и вкус. И если у него это есть, то он попадает в это магическое царство. А что он дальше будет делать, получив информацию, это его уже дело. Мое дело показать все это богатство.
— Как вы думаете, какие мысли, чувства должны посетить человека, который прочитал вашу книгу?
— Зависит от того, кто читает, мужчина или женщина. Это пункт первый. Потому что, конечно, в первую очередь это книга про женщин, которые были в сложных жизненных условиях, несмотря на то, что были моделями великих картин, и как они в этих условиях выживали и продолжали строить свою судьбу. Каждый человек эту книгу трактует, исходя из своего жизненного опыта, возраста, интересов, понимания. Например, всем юным девам кажется, что карьера куртизанки — это что-то красивое, романтичное, интересное. Сидишь такая в жемчугах, в бархате, ничего делать не надо, а вокруг мужчины бегают. Я в одном из рассказов показала, что работать куртизанкой было очень тяжело. Была гигантская конкуренция. В любой момент соперницы могли сорвать тебе карьеру. И самые умные куртизанки старались получить дополнительную профессию. Я показывала именно их карьерный рост, как они занимались брендированием себя, чтобы зарабатывать больше денег. Они становились поэтессами, великими музыкантками, либо предлагали себя в качестве натурщицы великим художникам. То есть старались выйти из плоскости проституции, даже элитной, с помощью искусства. И это очень типично для Ренессанса.
— Вы используете в своей профессиональной деятельности искусственный интеллект?
— Нет.
— Может ли ИИ оставить без работы художников, писателей и другие творческие профессии?
— Я слежу за аккаунтами нескольких современных художников, некоторые из них очень знаменитые, которые показывают, как они работают с помощью искусственного интеллекта. И я вижу, что их творческая манера, их рука все равно остается узнаваемой. Раньше они делали некие инсталляции руками и сваркой, сейчас они делают изображения этих же инсталляций с помощью искусственного интеллекта, но их стиль все равно видим. Они используют это просто как новый способ красок, просто следующий инструментарий.
Яркая индивидуальность все равно просвечивает, и крутые художники будут видны в искусственном интеллекте. А вот те работы по ИИ, которые сейчас всех поражают своей необычностью, это, на самом деле, некий усредненный микс всего на свете. Через некоторое время мы привыкнем, и они будут казаться совершенно скучными, ординарными.
Что касается текстов, я не особо слежу за этим, кроме коллег-преподавателей, которые очень веселятся, вылавливая учебные работы, написанные с помощью нейросети. Пока это все очень заметно.
— Какая ваша любимая из нон фикшн и художественной литературы?
— "Жизнь двенадцати Цезарей" (16+) Светония, "Всеобщая история, обработанная "Сатириконом" (12+), Умберто Эко “Имя розы” (12+), Иоанна Хмелевская “Что сказал покойник” (16+). Они развили мою природную жизнерадостность до невыносимого уровня, особенно “Жизнь двенадцати Цезарей”, особенно глава про убийство Нерона.
— Есть ли у вас мечта, профессиональная и личная?
— Чтобы тиражи были больше и больше, чтобы книги остались и их читали через сто лет. Хотелось бы вот так. А личная... Даже не знаю, наверное, выспаться.