11 июня. ИА PrimaMedia продолжает проект "Портреты приморской цивилизации" (0+). Мы решили заново открыть города и районы края, чтобы совместить исторический контекст территорий с актуальным. Первым делом — показать неравнодушных людей, энтузиастов и активистов, которые делают мир вокруг интереснее и немного лучше. Что здесь искали и находили первые поселенцы, и чего ищем и делаем здесь мы? Пункт назначения — Чугуевский округ.
В первой части мы много места уделили путевым заметкам. Оно того действительно стоило. Во второй сконцентрируемся конкретно на Чугуевском округе. Здесь живут потрясающие люди, и нам не терпится вам о них рассказать.
С Анастасией Разареновой мы встретились в парке Памяти Чугуевки. Это уютное общественное пространство с высокими соснами, прогулочными дорожками и современными фонарями, достойными похвалы урбаниста. В центральной части стоит памятник партизанам, героям гражданской войны, под плитой которого покоятся останки красноармейцев. Неподалеку расположился памятник ветераном локальных конфликтов. Вечером место наполняется детским смехом, возгласами и возней. Взрослых тут не меньше, просто ведут себя они тихо. Все дети, конечно, это маленькие итальянцы, не привыкшие сдерживать эмоции. Тишину и спокойствие также нарушает вечное жужжание газонокосилок, которое преследует тебя в Чугуевке всюду, куда бы ты ни шел. Для Владивостока это редкий и совершенно непривычный звук, сигнализирующий, как правило, о приближении ВЭФ (12+).
Анастасия Разаренова. Фото: ИА PrimaMedia
Все самое живое и интересное в районах Приморья делается энтузиастами. И Анастасия — одна из таких. Активный создатель и двигатель социальных проектов, работающая в музее имени Фадеева. Детская мультстудия, клуб "Тропами Дерсу", этнографические экспедиции по краю и много еще чего — либо ее задумки, либо коллаборации с местными активистами, сообществом неравнодушных жителей.
"Социальные проекты стали основной частью моей жизни, — говорит Анастасия. — Мы пишем заявки, выигрываем гранты, есть несколько побед как от музея, так и от инициативной группы. Есть проекты не грантовые, но также успешные. А главное — все разносторонние".
Например, на базе музея в 2021 году была создана мультипликационная студия "МультиФадМ". На днях на ней завершили проект "Музейные сказки" (0+). Ребята выбирали музейный предмет, узнавали его историю, на ее основе придумывали сказочный сценарий и делали мультфильм.
"Мы не ограничиваем детей в фантазии. Был у нас мультик о детстве Фадеева в стиле японского аниме. Так они видят. Другой ребенок сделал сказочными героями утюг и чугунок, дополнил команду холодильником, и вместе они уничтожили грозного монстра", — рассказывает она.
В музее установлен мультипликационный станок. Техника не замысловатая — ее могут освоить дети младше семи лет. Единственное, что им не хватает — роста, чтобы дотянутся до станка. Но это один из тех вопросов, что решаются при помощи тумбочки.
Зато самый младший возраст — кладезь неординарных сценарных поворотов и фантастических перипетий.
"Дети до 10 лет — у них бурная фантазия, которой грешно не воспользоваться при создании мультфильмов, — говорит музейный работник. — Они лихо закручивают сюжет. Одна девочка выбрала в "Музейных сказках" берестяную ступу. Решила снимать про нее мультфильм. Еще занятие не кончилось, а она уже составила сюжет: Баба Яга пролетала над музеем, и у нее сломалась ступа. Она увидела в музее новую, и захотела украсть. Но на пути встал охранник, оказавшийся по итогу волшебником. И он сделал ей новую ступу, превратив ее из сумочки. По итогу мы имеем три ступы — старая, музейная и новая, заколдованная".
"Главное — направлять этот поток фантазии в нужное русло, — продолжает Анастасия. — Дети с 10 до 14 лет быстрее обучаются техническим навыкам, но уже не такие свободные в своем воображении. Видно, уже срабатывают какие-то ограничители. Для них есть сухие исторические факты, по которым они уже могут составить историю".
Станок для созданию мультфильмов. Фото: ИА PrimaMedia
Проект развивается и в театральном русле. На "Ночь музеев" (12+) школьники показали, чем занимаются предметы музея после заката. Нельзя не признать, что это помогает раскрыть творческий потенциал подростков, дает им навыки публичных выступлений.
Следующий проект — этнографический, где в связке идут краеведение и туризм. Дети участвуют в исследовательских экспедициях по Приморью, самостоятельно погружаются в культуру и традиции народов, посещают общины татаро-башкиров, белоруссов, украинцев, удэгейцев, изучают славянские корни.
Все проекты получают свое развитие. Группа съездила в экспедицию, каждый участник написал свой проект — по кухне народов, традиционным костюмам, народным играм или ремеслу. Представил его на детском фестивале (0+) — такой прошел, например, в прошлом ноябре. Причем, по принципу "ровесник ровеснику". Затем последовал фестиваль уже с учителями (0+), по принцип "школьник учителю". В мае этого года группа съездила на фестиваль межнациональных культур во Владивостоке (0+).
"Ребятам настолько понравилось все это организовывать, что я им предложила создать мастерскую, где бы мы поработали над брендом, эксклюзивом территории", — говорит Анастасия Разаренова.
Сейчас дети активно включились в социальный проект барнаульского НКО, который разрабатывает настольные игры. По итогу должна получиться игра на историческом материале Приморского края. В нее ребята вложат полученные в этнографических поездках знания, легенды, исследованные события прошлого, безусловно, закрепив их на практике.
Еще один интересный проект — клуб "Тропами Дерсу" — стал продолжением грантовой истории. Сначала была победа в конкурсе Фонда Тимченко с проектом "Карта на ладони". Проект предлагал создание интерактивной карты Чугуевского округа, которую будут создавать и дополнять сами жители, отмечая на ней интересные маршруты, точки, где лучше порыбачить, куда сходить за ягодой и так далее.
"Карта есть. Мы ее создали, но в ней как будто не было душевности, какой-то привязки к местности, — отметила Анастасия Разаренова. — Люди неохотно делились маршрутами, местами рыбалки и прочим. Тогда мы собрались с активными жителями в музее, стали анализировать, что пошло не так. И люди сказали, что хотели бы узнавать и исследовать маршруты, путешествовать, но им попросту не с кем или не на чем. Пользоваться услугами туркомпаний из Владивостока дорого. А желание есть. Мы подумали — неплохо было бы создать клуб любителей туризма, чтобы участники ходили вместе в походы, помогали с транспортом, с интересными местами. Все это поддержали, и история закрутилась. С января прошлого года мы регулярно ходим на экскурсии. В каждой группе — не менее 20 человек. Отзывы всегда восторженные".
Благодаря клубу многие открыли для себя такую достопримечательность, как "Каменную реку". Раньше о ней знали разве что жители села Шумное. Василий Апечук — герой первой части нашего материала — как раз один из бывших селян. Он и показал этот живописный уголок широкой общественности.
"Такое ощущение, что гигантский великан пришел и гроздь камней высыпал на сопку. Шагаешь по этим камням, а там внутри шумит река. Одновременно и страшно, и восторг. На солнце камни белые, чистые, а там где падает тень от леса — покрыты густым мхом. Как в сказке", — рассказывает Анастасия.
Музей Фадеева открыт уже 60 лет и многие жители не представляют Чугуевку без него.
Музей Фадеева. Фото: ИА PrimaMedia
"Фадеев — это наше все", — говорит заведующая музеем Светлана Рыбальченко, дополняя, что всего должно быть в меру.
Трудно с ней не согласиться. Прошлый год был объявлен годом Владимира Арсеньева, и все кинулись прославлять путешественника с разной степенью энтузиазма и рвения. Вроде бы, оно и неплохо, но в каких-то моментах напоминало кампанейщину. Скажи этим людям завтра о Пржевальском — они бросят Арсеньева и начнут воспевать другого русского путешественника. А если им ничего не говорить, то и забудут обо всех очень быстро.
Писатель Фадеев, как это водится, более востребован у приезжих.
"Вчера, например, были гости из Тынды. В летний больше посетителей из центральной России. Были Питер, Москва, Калининград, довольно отдаленные территории", — рассказывает заведующая. Иностранцы пребывают, в основном, из Китая. Люди весьма образованные, немолодые и, как правило, очень сведущие — в отличие от наших жителей, они никогда не путают Александра Фадеева, создателя "Молодой гвардии", с Максимом Фадеевым, создателем группы "Фабрика". Бывало и такое.
На днях здесь провели акцию "Ночь музеев" (12+). Двери были открыты до восьми часов вечера. Несмотря на "огородные" обстоятельства, посетителей было больше, чем в обычные дни.
"Открытый до полуночи музей на сельской территории — это нецелесообразно. Здесь другой менталитет, у людей хозяйство, огороды. Выдался один из таких дней, когда вся Чугуевка садила картошку, — рассказывает Светлана Рыбальченко. — Многие откровенно смеются, что музейные мероприятия надо согласовывать с календарем посадок, но для сельских жителей он играет большую роль. Люди всегда рады культурно развиться, но сначала должны сделать свои дела".
База музея — это литературоведение и краеведение. Из трендов — в музей часто стали обращаться люди, пытающиеся восстановить историю своей семьи, свое генеалогическое древо.
Иногда местные жители обнаруживают у себя на участках или, например, при выпасе скота, предметы, имеющие сильный музейный потенциал. Такие находки участились после тайфуна Лайонрок, оголившего не только огороды местных жителей, но и пласты материальной культуры средневековья.
Главный парадокс, который вызывает первой реакцией удивление, а если задуматься — фрустрацию и оторопь, — заключается в том, что в самом центре Чугуевки расположен гигантский археологический памятник — крепость чжурчженей VIII века, — но если об этом не знать заранее, то на месте ты об этом тем более не догадаешься. Ни таблички, ни указателя, ни пешеходных дорожек, ни зон рекреации. Земляной вал зарос лесом, ров не так давно почистили от мусора, а внутри — на двух гектарах бывшего древнего городища — обычная жизнь с домиками, магазинчиками, складами, дровнями и прочее, и прочее.
Светлана Рыбальченко показывает план чжурчженьской крепости. Фото: ИА PrimaMedia
"Сложно понять, почему крепость не развивают, — говорит Светлана Рыбальченко. — Все от нее открещиваются, хотя, насколько понимаю, она находится в федеральной собственности. А это месте, где можно насладиться историей. Мне доводилось побывать в населенных пунктах, где есть что-то подобное. Но чтобы в центре поселения был археологический памятник, датированный восьмым веком — такого я не видела. Его даже толком не исследовали, не проводили раскопки. Там интересная атмосфера. Даже ветер дует как-то по-иному. Если бы там появилась туристическая инфраструктуру, какая-то этнографическая деревня, Чугуевское городище стало бы очень привлекательной точкой на карте Приморья".
Поездка в Чугуевский округ познакомила ИА PrimaMedia с замечательным человеком. В селе Новомихайловка живет инженер по профессии, но художник по призванию Елена Голубева.
Художник Елена Голубева. Фото: ИА PrimaMedia
Живописцу-самоучке сейчас 83 года. Рисовать она любила всегда, но серьезно взялась за кисть только 20 лет назад. На ее счету более 500 картин и 250 графических работ. И цифры растут быстро — на одно полотно уходит от четырех дней до пары недель. Коллекция постепенно заполняет собой все жилые постройки, стены, лестницы, спальни, чердаки. Родным Елены Павловны пришлось построить рядом с домом отдельное выставочное пространство — двухэтажную веранду, полностью отданную под картины.
Елена Павловна родилась в Подмосковье, в Раменском. Сама говорит, что художник в шестом поколении, что тяга к прекрасному — наследуемый в ее семье ген. Но в популярном тогда споре между физиками и лириками выбрала первое — пошла на инженера авиационного приборостроения. Нужно было зарабатывать деньги и помогать семье.
В Приморье она перебралась в конце 70-х. По ее словам, в Подмосковье тогда жизнь усложнилась, начались перебои с продуктами.
"Младшая сестра закончила медицинский и попала в Приморье по распределению. Я приехала к ней погостить — посмотреть, как и чего, — говорит художник. — Хожу по их режимному городочку Шкотово-17. База ВМФ. Все полки заняты едой — консервы, мясо самое разнообразное. А у нас пусто. Думаю, приборы авиационные не сильно отличаются от корабельных. У меня с собой были документы — сходила в военную гидрографию. Нам, говорят, нужны такие специалисты. Так и переехала".
Жизнь здесь пошла и легче, и интересней вплоть до 90-х, когда зарплаты, с одной стороны, стали смешными, а с другой — их все равно перестали платить. Смеяться было во всех смыслах нечему. Пошли занятия флористикой (на первой же выставке во Владивостоке в Доме семьи Сухановых предприниматель скупил всю ее коллекцию), потом мягкими игрушками.
"Покупатели выстраивались в очередь. Приходилось вставать в пять утра делать, делать эти игрушки", — говорит художница. Одновременно она шила платья для театральных постановок в Доме офицеров.
В начале нулевых жизнь стала постепенно стабилизироваться, появилось свободное время. И в этот период возвратилось бурное, горячее увлечение живописью.
Любимой темой художника являются грибы.
"Я очень люблю грибы. Люблю их собирать, рисовать. Особенно белые, — говорит автор. — У меня в планшете вереницы сфотографированных грибов. Я иногда листаю-листаю, и у меня аж все подпрыгивает — я хочу скорее их всех нарисовать".
Но среди любопытных работ есть и "Редисы", и натюрморт "Кухонный стол" (помидоры, огурцы, чеснок и кусочек сала на разделочной доске). Есть оммаж Ренуару — вальсирующая пара из "Танца в Буживале", со слегка измененным фоном.
Целая стена в ее коллекции посвящена восточной живописи: пейзажи, выполненные в китайском стиле, мужчины и женщины в кимоно, рассветы и закаты над горами.
Есть и пейзажи Франции, осенние виды Лондона. Все они взяты из головы — написаны после прочтения книг, просмотра фотографий, картин, открыток.
"Картину с Лондоном я рисовала три раза. Ее все время либо покупают, либо забирают. А мне самой хочется ее иметь", — говорит Елена Голубева.
Конечно, особенной популярностью пользуются ее грибные работы — кому-то в подарок, кто-то просит купить. Хотя художник и признается, что задала определенный тренд и грибы теперь рисуют все кому ни попадя, есть твердая уверенность, что таких грибов, оригинальных и исконных, как у Елены Голубевой, на всех картинах мира не сыщешь.
"Как какая-нибудь выставка, несколько картин просят купить — а ты не знаешь, сколько они стоят. Когда заглядываю в кое-какие книжки по теме, понимаю — нет, то население, где я живу, никогда таких денег платить не будет. Так что заработка у меня с них нет. Но не писать я не могу", — говорит Елена Голубева.
В свободное время Елена Павловна занимается на тренажерах, возделывает сад и очень много читает об искусстве.
Расцвет Кокшаровки — село в 60 км от Чугуевки — пришелся на период с 40-х по 70-е годы. Число жителей тогда достигло 2,5 тысяч. Прошли лихие годы гражданской войны, коллективизации, индустриализации, прошла Великая Отечественная война. Наступило более-менее стабильное время. Тяжелая промышленность уже была создана, и государство стало присматриваться к тому, как и в каких условиях живет народ. Наконец-то потребовались товары народного потребления.
Кокшаровка. Фото: ИА PrimaMedia
Здесь активно создавались тарные и столярные мастерские. Делали ящики, бочки, мебель, шкафы, столы, табуретки. Нужен был лес — открывались лесозаготовительные предприятия. Это сейчас за Полынихой (деревня через мост от Кокшаровки), по сути, жизни нет — везде глухая тайга. В 50-е и 60-е годы, как рассказывают местные жители, там цвели поселки. Тяжело было зайти в лес и никого там не встретить. По всем окрестностям кипела деятельность. В одном из поселков жили японские военнопленные, занимающиеся лесозаготовками. Была даже узкоколейка. Был участок, где добывали известь. Заготавливали смолы, дикоросы, мед.
Красной рыбы в Уссури водилось столько, что ей иногда топили печи. Женщины ходили с исколотыми руками — рыбу надо почистить, разделать, присолить, утрамбовать в бочку. Ароматы лосося были порой настолько крепки, что новоприбывшие испытывали от них то самое "головокружение от успехов". В Кокшаровке и ближайших деревнях долго не открывали магазинов. Зачем, когда все свое?
Здесь был построен военный городок, от которого остались кирпичные заброшки, и колхоз. Все поля, которые проезжаешь мимо по пути в Кокшаровку, не пустовали — садили морковь, свеклу, картофель, капусту, тыкву и так далее.
Сейчас в деревне работает одно предприятие, занимающееся лесом, и магазин. Население сократилось с пиковых 2,5 тысяч до 600 человек. Есть детский сад и школа, которая дает в год от 3 до 5 выпускников. Последняя местная новостройка — деревянная церковь, которая смотрится куда симпатичнее помпезных владивостокских храмов, и намного удачнее их вписывается в антураж.
Не так давно в деревне пытались начать добычу вермикулита. Этого минерала здесь много, и он хорошего качества. Но предприятие просуществовало недолго.
Автобусы ходят в деревню три раза в неделю. Еще в 1995 году из Чугуевки отправлялось два рейса в день. Местные шутят, что скоро будут добираться сюда, как первопоселенцы — пешком или на телегах.
В старом здании больницы расположился ФАП, где работают два фельдшера. Прием ведется до 14 часов. Там же есть точка продажи лекарств от Чугуевской окружной больницы. Единственная на всю округу аптека закрылась в конце прошлого года.
Татьяна Юровская на фоне здания бывшей аптеки. Фото: ИА PrimaMedia
Татьяна Юровская проработала в ней почти полвека. В Кокшаровку попала в 1976 году по распределению. Закончила Томское фармацевтическое училище. Одна из лучших на курсе — только по политэкономике тройка.
"Шла к вам и думала — удивительная вещь, все-таки, судьба, — говорит Татьяна Валентиновна. — Я в первой тройке шла на распределение. Три места было в Приморье. Еще несколько — в Иркутскую область. А остальные — Хакасия и Тыва. Девчонки рыдали просто, что в Тыву попали. А я думаю — чего вы рыдаете? Может, вы попадете еще лучше, чем я".
Так молодой фармацевт приехала во Владивосток. В отделе кадров у нее первым делом спросили — куда вас дальше направить?
"Как куда? Я же ничего о Приморье не знаю. Меня во Владивосток определили, тут у меня тетушка с дядюшкой жили, уже место для меня приготовили, — говорит она. — А мне вдруг предложили Кокшаровку — там заведующая аптекой два года провела без отпуска, просила найти ей замену. А я даже не знала, где это? Думала, что где-то в пригороде Владивостока. На вокзале тоже не знали — пришла туда билеты покупать, и все руками разводят. Вернулась домой. Дядюшка был моряк, разложил свои карты, "давай искать, где твоя "Кочкаровка" находится". Нашли ее на карте. А как туда добираться? Поехали опять на железную дорогу. Обратились к дежурной по вокзалу. Она уже подсказала".
Среди героев фото — Татьяна Юровская. На фоне Красного знамени в Москве. Поездка к 30-летию Победы была наградой за учебу и активность. Фото: ИА PrimaMedia
Поезд шел до станции Новая Чугуевка. До Чугуевки, где находилась автостанция и можно было пересесть на автобус до Кокшаровки, нужно было преодолеть еще несколько километров. В то время как раз случилось очередное наводнение. Пришлось ждать еще неделю, пока вода отступит от дороги. В общем, путь в Кокшаровку был долгий, но судьбоносный. Всю свою трудовую жизнь Татьяна Валентиновна посвятила сельской аптеке.
"Мы много всего делали сами. Вплоть до воды. Был период, что носили ее из колодца. В печке был установлен аппарат для дистилляции, похожий на самогонный. Готовили стерильную посуду. Если в Чугуевке были автоклавы, то у нас — инфундирные аппараты. Помещаешь туда десять 250-грамовых бутылок, и это все замачивалось, мылось, стерилизовалось. Больница заказывала по 300 порошков каждый день — аскорбинка с глюкозой в разных дозировках. Делали микстуры от кашля, различные мази, глазные капли и так далее", — вспоминает фармацевт.
Фото старой аптеки. Фото: ИА PrimaMedia
Аптекарь на селе — он и психолог, и нянька, и "книга жалоб и предложений". Он помнит, у кого на что аллергия, кто чем болел в детстве. Всегда что-то посоветует, поддержит и словом, и делом. Неудивительно, что в 1999 году, когда аптеку пытались закрыть в первый раз, народ встал за нее горой и отстоял — решение тогда отменили. Но прошло четверть века, и деревня лишилась еще одной жизненно важной точки.
"Как вы встретили новость о закрытии аптеки?", — спрашиваю.
"Какое-то смятение, что ли, — говорит она. — Я и сама собиралась уходить, потому что тяжеловато уже стало, но, думаю, доработаю еще квартал, до апреля. А тут все само собой решилось".
Здание, где раньше была аптека. Ныне ФАП.. Фото: ИА PrimaMedia
Кокшаровку и Полыниху сейчас сложно разделить. Деревни находятся по разным берегам Уссури и соединены подвесным мостом, который содержится в порядке и восстанавливается после погодных катаклизмов благодаря местному предпринимателю Григорию Кравченко. Наталья Ушмаркина каждый день преодолевает этот мост по пути на работу. Если в Кокшаровке еще теплится жизнь, то от Полынихи осталось несколько дворов, за которыми тайга.
Дальше пошли уже более нюансированные сложности. Например, название Кокшаровка в старых документах как только ни коверкали — "кочкаровка", "кошмаровка" и так далее. Например, в некоторых документах Герой Советского Союза Георгий Васильевич Амяга записан уроженцем "Кочкарёвки". То же касается имен переселенцев — как их услышали в паспортном столе, так и записали. Одна измененная буква сильно усложняет поиск. Приходится пролазить и через эти дебри.
Если копнуть историю глубже, места эти пустовали редко. Об этом, в частности, свидетельствуют многочисленные археологические памятники раннего средневековья. Ученые исследовали здесь бохайское городище с остатками дворца и погребального комплекса. По нынешней окраине села идет древний земляной вал. Сейчас он живописно зарос папоротником. Прочие древние постройки скрыты где-то в зеленом море полыни и сорной травы.
В свое время маньчжуры совершали набеги на территорию современного Приморья. "Улов" с нынешних Чугуевского и Яковлевского районов мог составить две-три тысячи рабов. Это дает некоторое представление о заселенности земель.
В царской России заселение Приморья началось после отмены крепостного права.
"Освободили крепостных, а дальше куда их? На Дальний Восток. Их обеспечивали землей, выделяли деньги на закупку лошадей, телег, инвентаря. Но и сама семья должна была иметь средства производства, инструменты, достаточное число кормильцев. У кого много малолетних детей — не пускали. Люди шли сюда большими семьями. Путь иногда занимал годы. Мало ли что могло произойти в дороге", — говорит Наталья.
Ехали сюда и по морю, и по суше. В начале XX века была построена железная дорога до Сретенска (Забайкалье). Дальше в Приморье добирались сплавом по Шилке до Амура, потом на телегах. Постепенно заселялись Дальнереченский и Кировский районы. Чугуевский был далеко не среди первых — скалы и перевалы затрудняли путь переселенцам.
В морском маршруте основными точками были Ольга и Владивосток. В 1880-х корабли "Доброфлота" присоединились к программе переселения, и людей стали доставлять сюда на пароходах. В среднем рейс занимал более 40 дней.
Одними из первых Чугуевский район заселяли старообрядцы.
"То, что для нас сейчас центр России, раньше было глубокой окраиной. После никонианского раскола старообрядцы стали покидать привычные места, селиться в еще более отдаленных территориях. Могли пожить на одном месте несколько лет, потом двинуться дальше. Таким путем постепенно они попали кто в Якутию, кто в Хабаровский край. Основная часть переселенцев шла сюда из Амурской области. Фамилии, которые я отслеживаю, пришли в Чугуевский район из Хабаровского края. Сначала селились в Николаевске-на-Амуре, а потом, когда там появились православные и казаки, двинулись сюда, в Приморский край. Под Ханкой у них было село. Когда и туда пришли казаки, старообрядцы пошли в Ивановку, Осиновку, Таёжку. Часть семей повернула в Яковлевский район, часть — в Чугуевский. Село Каменка у нас считается самым ранним", — рассказывает Наталья.
В 1901 году землемер Кокшаров исследовал эту местность и присмотрел 11 участков, более-менее пригодных для проживания.
"Вообще Кокшаровы — это целая династия. У них в семье были геологи, ученые люди. На Урале один из Кокшаровых занимался геологией. Нашел там минерал, его назвали Кокшаровит. Хорошая династия. Не отличались какими-то разгулом и кознями. Были именно учеными. Наш Кокшаров после революции уехал в Маньчжурию. Его там и похоронили. Мало по ним сведений, фотографии его так не нашли", — сетует жительницы.
С 1901 года сюда активно пошли старообрядцы. Конечно, здесь и так жили люди, в частности, китайцы и корейцы. Для некоторых это был чисто промысловый район, куда приходили охотиться. Для других — уже понятная зона земледелия.
Старожилы помогали старообрядцам, делились с ними опытом, какие есть лекарственные травы, что можно принимать в пищу, где растет черемша и прочее. Показывали, как правильно возделывать землю.
В Чугуевском округе любят свою историю. Даже школьный дневник — брендированный. Фото: ИА PrimaMedia
"В чем-то старообрядцы были очень консервативны — если привыкли пахать поле одним образом, то не изменят традиции, пусть перед ними будет даже пустыня, — говорит Наталья. — Китайцы наоборот, очень гибкие в этом плане. Территория у нас, скажем так, многоводная, с частыми подтоплениями. Поэтому они научились садить грядами. И был такой случай, когда женщина из старообрядцев наняла себе в помощь китайцев. Они посадили грядами. Урожай у нее получился лучше, чем у остальных. Ее хотели выгнать из деревни или забить, потому что она связалась с дьяволом. Не так садила".
В 1906 году, когда уже была построена железная дорога до Владивостока, хлынул настоящий поток переселенцев. В то время стали заселяться Саратовка, Самарка, Павловка, Варпаховка и Чугуевка. В том потоке сюда прибыла семья мужа Натальи — фамилия Цивилёвых.
"Я их отследила с 1800 года, с Пермской губернии, куда их пригнали с Вятки для работы на медных заводах Осокиных. Они выпускали самые первые самовары. Семья Цивилевых была большой. По программе переселения они попали в Енисейскую губернию — там была перевалочная база для всех переселенцев. Потом в Амурскую область. А потом уже сюда. Интересно, что в Енисейскую губернию они уходили старообрядцами, а в Амурской старший из сыновей, Константин, перешел в православие, стал православным священником. С ними шла семья Вавиловых. Там тоже один из сыновей перешел в православие. У Константина был сын, тоже Константин. И он тоже стал священником. Год назад я ездила в Яковлевский район, листала метрические книги. Смотрю, знакомая фамилия — Константин Цивилёв. Работал в Бельцово, в церкви, крестил детей. В частности, крестил дядю моей бабушки".
Надо сказать, что и у старообрядцев, и у православных в советское время судьба оказалась тяжелой. Рассматривая ветку Цивилёвых, видишь историю страны в миниатюре. Священник Константин Цивилёв-младший в 1933 год был осужден на три года за то, что не отказался от веры. Из лагеря он так и не вернулся. Его дочь Татьяна Цивилёва — участвовала в партизанском движении в 1918−1922 годах, развешивала по Владивостоку листовки, была знакома с Фадеевым. Ее муж Эдуард Крастин позже был расстрелян как троцкист. Другие члены семьи — братья Илларион и Иван — убежали от раскулачивания в Красноармейский район. В 1932 году там жестко подавили Улунгинское восстание. Община староверов не приняла новую культуру быта, продажу спиртного в магазинах, и устроила бунт. После нескольких месяцев сопротивления ее стерли с лица земли. Около сотни человек было расстреляно. Часть общины бежала в Маньчжурию.
Члены фамилии засветились и в Тернейском районе. Там старообрядцы тоже не хотели принимать советскую власть. Мужиков загнали на пароход, били, пытали и заставляли отказаться от веры. Многие не выдерживали. Умерших сбрасывали в воду. Ночью женщины вылавливали тела, хоронили.
"Историй очень много, и каждая тяжела и интересна сама по себе. Одна бы я никогда столько информации не нашла. В архиве РГИА ДВ только переселенческих дел больше 20 тысяч. Одно может занимать 10 листов, другое — больше 100. И фамилии путаются. Помогают единомышленники", — говорит она.
У Натальи Ушмаркиной есть большая мечта — издать на основе собранных материалов большую книгу. Рано или поздно это просто обязано случиться. В ясном изложении неравнодушного человека судьбы отдельных фамилий сливаются в общий поток истории, и ты невольно задаешься вопросом — "А где же я в этом потоке?". Все это просится стать большой книгой. И можно быть уверенным, что в нее будут вложены не только статьи и иллюстрации, но и деятельная энергия любви человека к своему краю.
Помните, какие три вопросы задавали Одиссею все, кто его встречал? "Кто ты? Родители кто? И какого ты города родом?". Все-таки, и современному человеку стоило бы уметь ответить на них более-менее развернуто. ИА PrimaMedia продолжит свой проект поездок по краю. Следите за новостями.
Текст: Сергей Петрачков
Фото: Илья Табаченко
Смотрите полную версию на сайте >>>
