Первый русский, перешагнувший Сихотэ-Алинь

В раннем возрасте воспитанием мальчика занималась бабушка, которая в 5 лет научила его читать и привила любовь к чтению. В 13 лет Михаил был принят во второй класс Дворянского полка — военно-учебного заведения, выпускавшего офицеров русской армии. В 1850 году Михаил Венюков был произведен в прапорщики и направлен в артиллерийский полк, расположенный в г. Серпухов.

Палочная дисциплина разочаровала молодого офицера и он решил оставить военную службу после того, как увидел экзекуцию над солдатом, которого прогнали через строй шпицпрутенов.

В 1854 году, прослушав курс Петербургского университета, Михаил Венюков поступил в Академию Генерального штаба, которую блестяще окончил в 1856 год по топографическому отделению. В звании поручика он был назначен на службу в штаб войск Восточной Сибири и выехал в Иркутск, где находилась резиденция генерал-губернатора Н.Н. Муравьева.

В начале мая 1857 г. поручик Венюков прибыл в штаб войск Восточной Сибири. В своих воспоминаниях он писал:

"Когда 5 мая, вместе с другими лицами, я представлялся вернувшемуся в Иркутск Муравьеву, он спросил меня:

— Чем вы занимаетесь теперь?

Я отвечал, что составлением карты Маньчжурии для вас и для графа Путятина.

— Карты Маньчжурии! Ну, так вот вы со мною и поедете в Маньчжурию через десять дней. Надеюсь, что к тому времени вы успеете кончить эту работу; она нам очень нужна...

Лучшего поощрения к работе нельзя было бы сделать. Мечта моя быть на Амуре, представлявшем в то время крупный политический интерес, сбывалась".

На Амуре

31 мая 1857 года Муравьев с адъютантами отправился в путь и 7 июня Михаил Венюков впервые увидел Амур.

"Те из нас, которые впервые увидали Амур, — писал он, — испытывали ощущение, родственное с тем, какое было чувствуемо, например, Васко Нуньесом де Бальбоа, когда он с высот Панамского перешейка увидал впервые Тихий океан. Конечно, Амур не был уже новостью для нас, как для спутников Пояркова и Хабарова, но идея, с ним связанная, была так же свежа и величава, как если бы мы сами были первыми открывателями. Смотря на широкий поток, мирно струившийся прямо к востоку, многие из нас думали: там, где-то далеко… река эта вливается в море, и это море — Великий океан, единственный открытый путь из России... в Америку, Австралию и Южную Азию".

На Амуре Венюков производил топографические съемки, в том числе на том месте, где был основан Благовещенск и участвовал в основании поста Хабаровка (ныне Хабаровск). По возвращении он составил карты и произвел анализ военной статистики для оценки ситуации на Дальнем Востоке с целью его дальнейшего заселения. Данные были необходимы генерал-губернатору для доклада в Петербурге, куда он решил взять и Венюкова.

Муравьев благоволил молодому офицеру, но это не понравилось непосредственному начальнику Венюкова — подполковнику К.Ф. Будогосскому.

"Не было такой шпильки и даже просто грубости, какой бы не позволил себе Будогосский по отношению ко мне, и если иногда сдерживался, то лишь потому, что знал о предстоявшей мне поездке в Петербург и боялся, что я принесу там на него жалобу генерал-квартирмейстеру и генерал-губернатору".

В столице

22 ноября 1857 года курьерская тройка унесла Венюкова в Петербург, и уже утром 9 декабря он постучался в двери роскошного номера Муравьева в гостинице "Клея". В это время до столицы дошло известие об открытии экипажем пароходо-корвета "Америка" двух великолепных бухт на восточном побережье Уссурийского края — Ольги и Владимира. Муравьев сразу оценил важность этих открытий и, понимая, что требуется разведать сухопутный маршрут к этим бухтам от Хабаровки, решил отправить для разведки этого пути Венюкова.

Не теряя времени, молодой офицер занялся организацией экспедиции. Прежде всего он досконально изучил материалы Лаперуза и Броутона, которые первыми из европейцев посетили здешние места еще в XVIII веке. Вторым шагом было знакомство с контр-адмиралом Г.И. Невельским, "который, — как напишет позднее Венюков, — навестил меня в скромной квартире в одной из отдаленных частей Петербурга, пригласил к себе, в течение нескольких вечеров беседовал со мной о Нижнеамурском и Уссурийском краях, о которых имел обширные сведения как очевидец, частью из расспросов у гиляков, мангун, гольдов. Опасаясь, как бы я чего-либо из сообщенного не забыл, он начертил на особом листе эскиз страны между Уссури и Японским морем и тут же написал на полях пояснительный текст".

В марте 1858 г. Венюков вернулся в Иркутск, где его ждал Будогосский, обиженный тем, что ему не поручили новую экспедицию. Он старался всеми силами навредить "выскочке" и строил ему козни.

"По распоряжению генерал-губернатора... — вспоминал Венюков, — предполагалось дать мне в помощь двух топографов. Будогосский распорядился так, что этих топографов я не видел в глаза, и, следовательно, мне приходилось одному сделать то, что должны были делать трое. Мало того, из довольно значительного запаса топографических инструментов, находившихся в Иркутске, мне были отпущены самые дурные, например буссоли с размагнитившимися стрелками и тупыми шпильками. По счастью, я всегда имел, как и теперь имею, этого рода инструменты собственные, разумеется, исправные. С этой стороны, стало быть, маневры были бесполезны. Зато Будогосский не поскупился на личные оскорбления такого свойства, что я дал себе слово: как только окончу экспедицию, уехать из Восточной Сибири..."

Уссурийская экспедиция

1 июня 1858 г. М.И. Венюков со своими спутниками: сотником Пешковым, переводчиком нанайского языка урядником Масленниковым, унтер-офицером Кармановым, денщиком и одиннадцатью казаками вышли в путь из станицы Казакевичево. Запрягшись бурлаками, они медленно пошли вверх по течению реки Уссури. Тяжелее всех пришлось Венюкову: ему надо было не только тянуть свою лямку, но и вести счет шагам, чтобы определить пройденное расстояние. К вечеру Венюков буквально падал от усталости и, едва успев заполнить путевой дневник, засыпал прямо у костра.

Тяжесть и монотонность путешествия вверх по реке скрашивали встречи с местными жителями. Венюков, понимая важность первого впечатления аборигенов от встречи с русскими, старался строить доброжелательные отношения. Чем больше наблюдал Венюков за жизнью нанайцев, тем большей симпатией проникался к представителям этой народности. Он даже принял решение на одном из этапов пути оставить у местных жителей заболевших солдат и часть груза. Он написал в путевом дневнике: "Возросшая уверенность в доброжелательстве к нам гольдов дала мне возможность расстаться с частью моих спутников без опасения за их участь". У небольшой речки Венюков и его спутники попрощались с сотником Пешковым и тремя солдатами, оставив им на хранение большую часть ружей, пороха и свинца.

12 июля 1858 г. экспедиция пришла к устью реки Фудзин (ныне Павловка), откуда начался подъем на хребет Сихотэ-Алинь. Переход длился три дня. Как только спустились с отрогов гор, все сразу почувствовали близость моря, а еще через три дня запыленные сапоги путешественников ступили на морской песок.

18 июля 1858 года Венюков со спутниками вышли к берегу Японского моря и  и увидели бескрайний простор Тихого океана, к которому давно стремился русский человек. Только раньше все дороги к нему вели морем, либо по Амуру, а на этот раз маршрут впервые был пройден сухим путем.

Венюков решил два дня отдохнуть на морском берегу, а потом продолжить путь к Владимирскому посту, но внезапно заболел.

"Не чувствуя в себе достаточных сил, чтобы перенести утомительное странствие", как писал Венюков в дневнике, он решил идти в обратный путь по уже исследованному маршруту. Вскоре путешественники покинули бухту, оставив на берегу деревянный крест с соответствующей надписью и датой. На обратном пути, который прошел на редкость удачно, Венюков написал экспедиционный отчет. 26 октября 1858 г. путники вернулись в Иркутск, где Венюков, заплатив штабному писарю 25 рублей (Будогосский не выделил средств для перепечатки отчета), передал свои записки Муравьеву, ставшему к тому времени графом Амурским.

Генерал-губернатор остался весьма доволен полученными результатами и намеревался поручить Венюкову руководство новой экспедицией, но тот, исполняя данное себе слово, заявил, что дальнейших интриг против себя терпеть не намерен и 3 января 1859 г., попрощавшись с Восточной Сибирью, уехал в Петербург.

3 марта 1859 года Михаил Венюков выступил в Русском географическом обществе с докладом о путешествии по Уссури. Газета "Санкт-Петербургские ведомости" сообщила, что путешественник демонстрировал карты и схемы, образцы невиданных растений, в том числе, женьшеня, говорил о богатстве приморских рек. Свой доклад Венюков заключил словами о необходимости постройки железной дороги, которая могла бы соединить Восточную Сибирь с европейской Россией.

Вся жизнь — дорога

Дальнейшая деятельность Венюкова была посвящена путешествиям с научными целями. В 1860—1863 гг. он обследовал  Тянь-Шань и озеро Иссык-Куль, Алтай и Кавказ, затем служил в Польше председателем комиссии по крестьянскому делу. В 1868—1869 гг. предпринял кругосветное путешествие и снова побывал на Дальнем Востоке, но за рубежом — в Китае и Японии.

1874 год Венюков провёл в Турции.

В 1876 г. Михаил Венюков был произведён в генерал-майоры, а в 1877-м подал в отставку и в том же году выехал в Париж. За границей он жил во Франции, Швейцарии, Англии, а также много путешествовал: по Северной Африке, Мадагаскару, Занзибару, по Южной и Центральной Америке, Норвегии, Италии. Результатом этих путешествий явились многочисленные научные и популярные статьи: Венюков печатался в "Военном сборнике", "Русском инвалиде", "Известиях Императорского географического общества", "Русской мысли" и в других русских и заграничных изданиях. Его труды издавала Французская академия наук.

Несмотря на то, что в 1859 году Венюков навсегда покинул русский Дальний Восток, он до конца жизни продолжал следить за тем, что происходит в Приморье и Приамурье. Михаил Иванович переписывался с Фёдором Буссе, заведующим Переселенческим управлением в Южно-Уссурийском крае, который и сообщил ему о создании во Владивостоке Общества изучения Амурского края. Путешественник рассказал об этом на заседании Французского географического общества, а в дар ОИАК послал часть своей библиотеки. В мае 1887 года газета "Владивосток" писала: "На пароходе "Париж" прибыли три больших ящика книг, пожертвованных генералом Венюковым Обществу изучения Амурского края".

В отчете ОИАК имеется подробная информация: "От Михаила Ивановича поступило 205 сочинений в 416 томах и 78 карт... Распорядительный комитет Общества на своем заседании постановил поместить эти книги в особом шкафу с надписью: "Библиотека М.И. Венюкова" и сообщил об этом ему в Париж. В ответном письме Венюков писал Буссе: "Вы сделали слишком большую честь бывшим моим книгам; отделив их в особое собрание, но в каком бы месте они ни помещались, лишь бы приносили пользу".

Позже, незадолго до смерти, Венюков завещал свою библиотеку из 1200 томов в пользу Хабаровки, а жителям станицы Венюково на реке Уссури отписал 10 тыс. руб., сделав приписку, что "Войсковое и областное начальство никакого права распоряжаться этими деньгами не имеют". Эти деньги пошли на общественные нужды.

Станица Венюково, 1875. Фото: Из открытых источников

Бюст М.И. Венюкова в с. Венюково. Фото: Из открытых источников

Памятный знак на перевале Венюкова. Фото: Из открытый источников

1 / 3

Тайной страницей жизни Венюкова являлась его дружба с Александром Герценым. На протяжении долгого времени Михаил Иванович являлся  корреспондентом журнала Герцена "Колокол", публикуя в нем письма о Сибири, Кавказе, Китае, часть которых была издана нелегальным сборником.

Михаил Иванович Венюков закончил свой жизненный путь 3 июля 1901 года в одной из больниц Парижа и был похоронен, согласно завещанию, рядом с могилой А. И. Герцена в Ницце.