Владивостоку необходима своя арт-зона, а "миллионка" как нельзя лучше подходит для этой роли. На этой территории можно было бы разместить мастерские художников, галереи с просторными выставочными залами, устраивать инсталляции. Об этом в интервью РИА PrimaMedia рассказал президент фонда "Артэтаж", директор музея современного искусства "Артэтаж", зав. Художественным музеем УНМ ДВФУ, член СХ РФ Александр Городний.
— Александр Иванович, на каком, по вашему мнению, уровне находится современное искусство в городе Владивостоке? Соответствуем ли мы мировым трендам, или "плетемся" где-то позади?
— Вся мировая культура не появляется просто так. Все за кем-то "плетутся", и, естественно, и мы "плетемся". Но, отталкиваясь от лучших мировых достижений, мы стараемся сделать что-то свое, дальневосточное.
— А что нужно сделать для того, чтобы Владивосток стал одним из мировых центров культурной жизни? Недавно открылся Центр современного искусства "Заря", презентовали Дом новой культуры, биеннале прошло, собираются открывать филиал Эрмитажа, поспособствует ли все это развитию?
— Здесь разные инициативы, "Заря" – одно, там – другое. Но все равно не покидает ощущение, что есть указка сверху, как и что должно происходить. Вспомнить хотя бы перестроечные годы: все то же самое. Но, здесь, на Дальнем Востоке, мы "сами с усами", от этого никуда не денешься. Когда я создавал первую галерею современного искусства во Владивостоке, на дворе был 1989 год, это было впервые для меня, но все получилось, потому что я абсолютно серьезно был настроен, и знал о том, что городу это нужно. Но одной галереи мало, с десяток нужен, и они все будут заполнены, поверьте. Проблема в том, что власти и бизнес не всегда это понимают.
— А как привлечь бизнес?
— Нам помогают меценаты российские, но это по велению души. Хотелось бы, чтобы государство проявляло инициативу и поощряло бизнес за подобную деятельность. Вспомним, раньше награждали грамотами, давали титулы, привилегии, преференции. У нас же до сих пор нет закона о культуре в России, о чем можно говорить. На Западе бизнес в очередь выстраивается, чтобы помочь творческим проектам, галереям, фондам, а все потому, что в результате такой деятельности бизнесу снижают налоги на 40-60%. В России пока этого не наблюдается. В последние годы люди вообще черствые стали. Если раньше, на заре перестройки, я обращался с просьбой посодействовать развитию проекта в банк, или какую-то компанию, я мог написать пять писем, и были отклики, то сейчас и пятидесяти писем будет недостаточно.
— А надо ли обучать публику тому, как понимать современное искусство?
— Я думаю, чем больше самых разных мероприятий будет проходить, тем лучше. У нас не Западная Европа, где далеко ехать учиться не надо. А здесь-то ничего и нет, мы не Петербург или Москва, где проходит масса прекрасных выставок. Нам остается Интернет, но, это совершенно не то, виртуальные вещи не так воспринимаются.
— А где "выхлоп" каких-то новых художников, новых творцов в современном искусстве, наших, приморских?
— Я считаю, что художники развиваются потихонечку. Мы ежегодно выставляем молодежные выставки, как минимум, люди "царапают". И, опять же, все упирается в средства: художника нужно пиарить, нужно его показывать, нужно вкладывать в человека.
— В последнее время к учреждениям культуры стали применять термин "эффективность". На ваш взгляд, применим ли такой термин к учреждению культуры?
— Если есть возможность зарабатывать деньги, то зачем ее упускать. Другое дело, что необходимо соблюдать этику, не превращаться в коммерческую лавку. Но, конечно, какие-то проекты возможны, те же художественные салоны при музеях, или продажа там же каких-то сувениров.
— А сколько денег необходимо "Артэтажу", чтобы Вы сказали: "поехали"?
— В принципе, денег много и не надо. Исходя из того, какие задачи ставить, какими возможностями мы обладаем, такой бюджет и надо формировать. Стены, штат, содержание проектов, закуп — это все важно, но я такие проекты без всякого финансирования организовывал, что потом смотришь и удивляешься, как это удалось. А если бы город или край серьезно поддержал, то проект получил бы совсем иное развитие.
— А что сейчас будет с "Артэтажом" в связи с переездом ДВФУ на остров Русский?
— Здания на материке выставлены на аукцион, нам же год назад было предоставлено помещение на кампусе. Оно просторное, но не приспособленное, полуподвальное, без стен как таковых, кругом остекление. Там необходима масштабная перепланировка: нет ни служебных помещений, ни мастерских, ни хранилищ . Я нарисовал проект, подал документы, и на этом дело встало. Хотелось бы, конечно, чтобы новое помещение было лучше, чем нынешнее, но пока ДВФУ не до нас, им самим еще учебный процесс организовать надо. Конечно, я переживаю, что рано или поздно куда-то придется переезжать, но сидеть "на ящиках" тоже не хотелось бы. Фонд "Артэтаж" достаточно значим для нашего региона, это своего рода исторический пласт культуры, мне удалось сохранить и преумножить авангардные работы пост/пере-строечного периода.
— Почему у нас культуру всегда отодвигают на второй план?
—Да, очень часто так бывает, говорят: "вот давайте мы сейчас вот это построим, а до вас дойдем". А город очень нуждается в музее современного искусства, он нам просто необходим. На одной из встреч с главой города я говорил: "Вы посмотрите на наших соседей, Ниигату, Тояму, Пусан. Там и муниципальный музей есть, и префектурный, с прекрасными коллекциями. Чувствуется, что фонды наполняются, идет работа. А у нас ведь и фонды есть, и мы многое умеем, но дальше разговоров дело не идет. Сейчас я надеюсь на Миклушевского, он все-таки ближе к искусству - жена художник. Я думаю, у него есть и желание, и возможности, просто, не все сразу. Сейчас "Артэтаж" находится в подвешенном состоянии, зима впереди, и как пройдет это переселение на кампус, непонятно.
— Если бы дали возможность — остались бы здесь?
— Конечно. Мне есть, с чем сравнить, я 10 лет проработал в "белом доме", когда на первом этаже располагался "Артэтаж". От места расположения очень многое зависит, каким бы страстным любителем искусства не был человек, если галерея расположена где-то на отшибе, мало кто туда поедет. Мне многие мои друзья заявляют чистосердечно: пару раз в году, в лучшем случае поедут на кампус, не больше. А ведь от посещаемости зависит будущее многих проектов. Вариться среди студенчества, можно, конечно, но не постоянно.
—Чего, на Ваш взгляд, не хватает уличному искусству Владивостока?
— Это зона ответственности Павла Шугурова, и мне кажется, он вполне достойно занимается этим делом. Не каждому все может нравиться — это естественно. К саммиту начали готовиться —стало повеселее, с чего-то надо же начинать. Я бы убрал рекламные растяжки, баннеры, пластиковые буквы на фасадах — все они портят облик города. Я был в Европе, и мне понравилось, что у них рекламы на улицах вообще не видно. Нам необходим какой-то правовой акт, запрет. Конечно, первое время будет протест, но, потом все привыкнут.
— В последнее время в обществе разгорелась дискуссия о том, как поступить с историческим центром Владивостока. Либо законсервировать и не трогать, либо позволять каким-то организациям реконструировать и использовать здания. Как найти баланс между сохранением исторического наследия города и приведением его же в нормальный вид?
— Есть градостроительные планы, кто их ведет, кто утверждает. Недавно я задал вопрос, когда последний раз корректировался реестр наших исторических и культурных зданий, памятников культуры? Необходимо на законодательном уровне отрегулировать градостроительные вопросы: где можно строить, где нельзя. Проблема в том, что отдельные чиновники получают выгоду и с точечной застройки, и с рекламных баннеров.
— Бизнес можно пускать в исторические здания?
— Конечно. Но здания нужно сохранять в первозданном состоянии, внешний облик не должен быть изменен.
— Что бы Вы сделали с "миллионкой", если была бы такая возможность и были бы деньги?
— Во-первых, сохранил бы стены, все эти кирпичики. Там, кстати, делается кое-что в этом плане. Я думаю, что все эти постройки будут стоять, потому что раньше строили качественнее. На этой территории можно было бы разместить мастерские художников, арт-площадки, устраивать инсталляции.
— Когда у нас в гостях была Вера Глазкова, она сказала, что очень часто люди покупают какую-нибудь картину, ориентируясь не на ее художественную ценность, а потому, что она подойдет к светильнику в спальне. Как Вы к этому относитесь?
— Это логично. Я рад за человека, что его художественный вкус олицетворяет лампу с картиной. Я не против, но также есть тот объем работ, которые я бы хотел купить, искренние работы, они не так уж и дорого стоят. Художник вложил в полотно и душу, и время, а продавать за бесценок жалко, но люди не привыкли платить хорошие деньги за искусство, нет этого в культуре.
— Чувство художественного вкуса, что это такое?
— Да не знаю, это как чувство нюха, такое же, наверное. У меня нет специальных формул. Я считаю, что у каждого человека это есть, каждый, абсолютно каждый человек рождается талантливым, но способности нужно в себе развивать.
— А в школе сейчас достаточно времени уделяется культуре?
— Я давно со школой не связан, но, мне кажется, там не все в порядке. Приведу пример, в молодые годы я работал заместителем директора детского клуба "Чайка" на Моргородке. Тогда он охватывал огромный район, более 600 детей ходило в разные кружки: пилили, строгали, фотографировали, музицировали, спортом занимались. Сейчас кое-что осталось, но тогда я стал свидетелем резкого сокращения секций, и дети на глазах разбежались по подворотням.
— Есть ли место провокации в современном искусстве?
— Конечно да, но этика какая-то все же должна соблюдаться, проекты не должны никого обижать. А границ нет, и не будет, потому что люди живут, накапливают культурный багаж. Вот в таком духе.
— В современном Владивостоке с искусством все хорошо будет?
— Если войны не будет. Как может быть хуже? Хуже не будет, потому что народ не дурнеет. Молодежь у нас умная, она себя в обиду не даст.
