Перевод театров Владивостока в автономные учреждения происходит от безответственности и недопонимания со стороны чиновников. Искусство нельзя рассматривать исключительно с точки зрения денежной прибыли, потому что цена билета никогда не окупит материальных, духовных и физических затрат. Об этом, а также о новинках театрального сезона, актерах и кинофестивале "Меридианы Тихого" во время прямого эфира на PrimaMediaLIVE рассказал главный режиссер и художественный руководитель театра им. Горького Ефим Звеняцкий.
- Ефим Самуилович, начался новый театральный сезон. Расскажите, что нас ждет? Что будет не такого, как всегда?
- Да, не такого как всегда не будет. Нам есть, чем порадовать своего зрителя – будет семь премьер. Первая - это спектакль на малой сцене "Жизнь налаживается" режиссера Виталия Павлова, который снял одноименный фильм по этой пьесе. Многим он больше известен как кинорежиссер фильмов "Галина Брежнева", "Зоя", о Зое Федоровой и других.
- Это было спонтанным решением поработать с таким режиссером?
- Нет, не спонтанное. Дело в том, что Павлов уже поставил на малой сцене спектакль "Русская рулетка", и я вел с ним разговор о продолжении этой истории. И вот новая работа. Еще один московский режиссер Роберт Манукян поставит у нас деревенский, наивный и смешной спектакль "Три грустных мужа, один веселый", где сыграет Михаил Полицеймако. Премьера намечена на декабрь.
- Я слышал, что Вы пригласили и иностранного режисера?
- В этом году первый раз в нашей истории в театр приезжает постановочная группа из Норвегии - режиссер, художник, композитор, балетмейстер, хореограф и актриса – Герильд Мосет, которая специально для этого учила русский язык. Она сыграет в новой постановке Анну Каренину с владивостокской труппой. Премьера спектакля запланирована на 29-30 ноября. Будет очень интересно.
- Это для вас новый опыт, не боитесь?
- Нет, это интересный опыт. Надо сохранять гордость, достоинство и чувство профессии, которой ты владеешь. "Анна Каренина", я думаю, никогда не ставилась на сцене, может быть только в пятидесятые годы. Это такая школа… Главное, чтобы это познание не приумножало скорбь.
Спектакль "Анна Каренина", Тематическая иллюстрация. Автор фото: РИА PrimaMedia
- Вы не вмешиваетесь в процесс?
- Я никогда не позволяю себе вмешаться в спектакль того или иного приглашенного режиссера. Потому что в свое время так обижали меня. Я мог брать спектакль, поставить его, а затем приходил главный режиссер, мэтр, и так, почтительно, но достаточно болезненно оскорблял тебя. Наш театр умет принимать людей, это очень важно.
- Как вы относитесь к экспериментам в театре?
- Я каждый год приглашаю трех-четырех разных режиссеров. Это и есть эксперимент, тот поиск новых движений. Авангард, психологические релизы – это слова. Важна точка отсчета. И поиск, и опыт в этой истории я отдаю приглашенным режиссерам, но лишь тем, кто имеет право это преподнести студентам или артистам.
- А сами экспериментируете?
- Я консервативный человек, поэтому опыты, о которых мы говорили, я приемлю, но сам не умею этого делать. Поставив много лет назад "Мастера и Маргариту" я понял, что я для себя совершил вещь непозволительную. Нужно видеть степень своих возможностей и дарования. Я не великий режиссер мира и планеты, но я занимаюсь театром, служу ему, я дорожу им. И думаю, что доставляю тем удовольствие зрителям, которые приходят в театр.
- Очень хорошо. Тогда вернёмся к премьерам сезона.
- Октябрьская премьера – комедия "Люкс с иностранцем", режиссер Вадим Паршуков, мой бывший студент. Это современная красивая история, коммерческий спектакль. Он необходим для того, чтобы люди пришли и получили удовольствие, порадовались вместе с театром. В феврале зрители смогут увидеть долгожданную постановку "Зойкиной квартиры" Михаила Булгакова. В апреле - оперетту Жака Оффенбаха "Парижская жизнь". В этой постановке будет занята вся труппа.
- Коммерческие спектакли – это жизненная необходимость театра?
- Очень трудно отделить коммерческую историю от некоммерческой. Потому что любое произведение оно, по сути, художественное. Вот "Касатка" Толстого неожиданно вдруг становится посещаемая. Как его назвать? Коммерческим? Хотите, называйте коммерческим, но это произведение искусства.
Репетиция спектакля "Касатка", Тематическая иллюстрация. Автор фото: РИА PrimaMedia
- А Вы ставите специально спектакли, где нет великой актерской игры и глобальных декораций, точно зная, что на него пойдут люди, потому что это замечательная пьеса, смешная, веселая, без напряжения?
- Будем считать, что вопрос правильный. Отвечу на него искренне и откровенно. Я знаю за многие годы проживания во Владивостоке и работы в этом театре, какой интерес у определенного круга зрителей может вызвать та или иная пьеса. И если бы я не владел этой ситуацией, вряд ли мне надо было стоять у руля. Эта тема бесконечная, не буду ее трогать.
- Почему?
- Мы отличаемся крайне серьезно от Москвы и Петербурга. Наша столица – Владивосток, и здесь нет того множества театров, которыми насыщена Москва, у нас их всего четыре. Мы вынуждены заниматься и просветительской деятельностью, и художественной. Я думаю, коммерция – это когда зритель воспринимает содеянное, как достойное увиденное. Есть категории режиссеров, которые говорят, что им достаточно и пяти человек в зале. Я этот театр не проповедую, потому что не понимаю. Меня учили, что надо кормить людей, сохранять театр, содержать здание, делать декорации, костюмы, а все это затраты.
- Это удар по театру – перевод его в "автономку"?
- Вы затронули очень серьёзную тему. Это не самая лучшая выдумка государства. Есть в этом безответственность какая-то или недопонимание со стороны нашего руководства. Я имею в виду, в первую очередь, Министерство культуры. Репертуарно-психологический театр – это то достижение, тот кладезь, которым являл собой и являет русский театр. И все спектакли на разы – это тоже театр. Вы знаете, сегодня нелицеприятно говорить, что театр – это храм. Недостойно говорить, что театр – это дом. А я проповедую именно эти истины.
- Сейчас же есть такое понятие, как эффективность. Вы как это оцениваете?
- Это какое-то безумие чиновничье, чинушечье - оценка того, что происходит в искусстве. Я сейчас с этим соприкоснулся, поскольку отвечаю за Совет по культуре при администрации края. Я лично не принимаю всерьез отчетность, потому что как измерить эффективность - килограммами, километрами, тоннами? Я вынужден мимикрировать среди подобных отчетов, смысл которых не ведаю.
- Не обидно вам это?
- Нет, я думаю, что это не может прикоснуться к сцене, к аплодисментам, к ролям, к ремаркам, к драматургии. Это две разные ипостаси. Как будто щи отдельно, а мухи отдельно.
- Театр Горького – это коммерчески успешная организация?
- Нет, театр не может коммерчески успешной организацией.
- Почему?
- Потому что цена билетов никогда не окупит материальные, духовные, физические затраты.
- А какая должна быть цена билета, чтобы она хотя бы окупала материальные затраты?
- Посчитайте сами. Например, в спектакле "Борис Годунов" все костюмы и декорации делала Москва. Его цена была по тем временам для нас вообще немыслимая – где-то 200 тысяч долларов. Выживание - очень серьезная тема. Но мы никогда не плачем. Я всегда говорю: мы бедные, но не нищие. И это принципиально важно. Нельзя театр сделать коммерчески успешным.
- Бедность театра влияет на его качество? Если сравнивать с Москвой, Санкт-Петербургом?
- Я не позволяю. Я считаю, что если спектакль на малой сцене – это бедный спектакль, но не нищий. Когда в творчестве соединяются художник, режиссер и актер, могут быть закрыты те или иные изъяны. Но надо стараться все равно не лгать, не опускаться ниже городской канализации. Я говорю так несколько не красиво, потому что затронут за живое отношением в целом к искусству. По-прежнему нет закона о театре, нет закона о защите авторских прав артиста.
- Несмотря на все проблемы, в вашем театре полные залы.
- Это моя гордость и моя радость. Мы сумели приручить людей, которые любят театр. Это блестяще, это просто дар, что даже малообеспеченные имеют возможность увидеть спектакль за билет, который стоит не такие большие деньги. Я по-прежнему приглашаю и бесплатно. Это традиция. Большинство театралов — средний класс, интеллигенция, у них нет возможности покупать дорогие билеты.
- Но есть и другая категория?
- Пришло новое поколение более обеспеченных людей, для которых театр – это бренд. Мне не нравится это слово, и такая позиция меня в принципе не очень устраивает. Но факт - в театр сегодня стало модно ходить. "Ах, ты там был, в театре. Да, ну конечно! И я тоже был"! Раньше не было искреннее желание попасть в театр, это была норма жизни. Я считаю, что театр должен сохранить свое настоящее предназначение.
Новые лица "горьковского" театра , Тематическая иллюстрация. Автор фото: РИА PrimaMedia
- Появятся ли в этом театральном сезоне новые имена?
- Да. Будет большое количество вводов. У нас ушли две актрисы из театра, по разным причинам. Можно обижаться, говорить обо мне нелицеприятно, но я убеждён, что так театр не оставляют. Единственная уважительная причина - уход из жизни. Но не будем об этом. Я в этом году взял в театр сразу пять человек – двух мальчиков и трёх девочек, как говорят, влил новую кровь. Поколения сменить нельзя, но внести новую интонацию можно и нужно. Все с курса гениального артиста Александра Славского.
- С одного выпуска?
- Да. Мои артисты - педагоги академии искусств. Они ведут курсы, преподают мастерство актера. Александр Славский показывал мне людей в течение нескольких лет. Поэтому выбор не случайный. Конечно, они не завтра станут первыми. Это тоже проблема театра, в котором труппа 50 человек.
- И все хотят играть.
- Все хотят играть, но не все могут. Есть те, кто не могут, но я не могу расстаться с этими людьми, потому что они подарили свою жизнь театру. И это не высокопарные слова, я говорю крайне искренне. Они служат, и надо им платить ту минимальную заработную плату, которую я не хочу озвучивать, чтоб не оскорблять их. Человек – это главное. Мы много создали, много выиграли, но Вы знаете, надо время от времени все равно оглядываться, для того, чтобы смотреть вперед.
- А как вы принимаете критику?
- Театральная критика в нашем городе отсутствует. Сегодня любой хороший журналист или тот, который только назвал себя так, могут себе позволить рассуждать об искусстве дилетантски. Книжки читать надо критикам, про театр, про кино, и писать настоящие статьи, а не сводить всю критику к пересказу пьесы. Мы уже в течение многих лет говорим о необходимости возрождения театральной критики на Дальнем Востоке, но пока этого нет.
- А кто этим должен заниматься? Театр?
- Я могу, предположим, открыть в театре студию по подготовке критиков, но это же будет необъективно. Потому что я буду вкладывать деньги в этих людей. Они будут кушать в нашей столовой, общаться с известными артистами, а это честь. И что они потом напишут? Поэтому должна быть изолированная структура, связанная только с познанием театра. Вот есть Галина Островская – великий театральный критик. Она одна могла бы создать свою школу и воспитать настоящих театральных критиков.
- Видно, что для вас это серьезная тема.
- Очень серьезная. У нас театр не востребован так, как в Москве. Здесь нет почвы для того, чтобы профессия театрального критика стала бизнесом. Там, где ничто не положено, там нечего и взять.
- Как у вас складываются отношения с владивостокскими коллегами? Кого Вы можете выделить? Отслеживаете ли вы вообще то, что они делают?
- Наверно, не всем понравится то, что я скажу, но я должен говорить правду, потому что уже имею на это право. Я не отсматриваю своих коллег. Я знаю, что мой друг, восхитительный педагог, прекрасный художественный руководитель театра кукол Виктор Бусаренко создал свой театр, свою кукольную историю. Я горжусь этим, но не хожу в театр, потому что, если я начну играть в куклы, подумают, что я уже впал в маразм полностью. Это я шучу так.
- А если серьёзно?
- Я не хожу в театр ТОФ. Много лет назад мне было очень интересно приходить туда, когда на сцене играла труппа Андрея Бажина. Сегодня неинтересно совсем. И не из-за того, что там тот или иной режиссер, мне неинтересна позиция и политика красной армии и революционного флота по отношению к этому театру. Вместо того, чтобы беречь и сохранять, их то закроют, то откроют; то им дают играть, то нет. И эти бесконечные поездки с чемоданом по воинским частям…
- Надо что-то менять.
- Знаете, было бы мужественнее создать на базе военного театра еще один театр. Но дальше встанет вопрос финансирования. А там хорошие артисты, хорошие школы. Но театр всю жизнь существует в режиме какой-то агонии. Я имею в виду театр русский, драматический театр, а не военный. Не думаю, что один режиссер может работать плодотворно и в театре советского флота, и параллельно в Уссурийске. И потом, мне кажется, что там существует еще безумное то, что было создано советской властью. Это надо принимать, но не всегда с открытым забралом. Нужно искать какие-то другие движения.
- Еще есть театр Молодежи.
- Разговор о театре Молодежи исключаю, потому что я туда не хожу, я не знаю театр, и поэтому судить о нем не могу. Если я сейчас скажу, у меня нет времени – не верьте, мне не интересно. А они не ходят ко мне.
- Какие-то конфликты?
- Не конфликты, а творческое непонимание. Я не понимаю тот или иной спектакль театра Молодежи, а они в свою очередь могут говорить вообще, что Звеняцкий – это мимо. Мы собираемся один раз, когда все отмечают День театра. Думаю, что внутри театральной, актерской среды очень серьезные дружеские отношения. И артисты моего театра прекрасно общаются с коллегами из других театров, но я уже не позволяю себе такую роскошь. Позвольте мне иметь свою точку зрения и свое мнение о том, что происходит в театральной жизни Приморского края.
Звеняцкий на закрытии кинофестиваля "Меридианы Тихого", Тематическая иллюстрация. Автор фото: РИА PrimaMedia
- Хорошо. Тогда сейчас от театра перейдем к еще одному искусству важнейшему для нас всех – это кино. Речь пойдет о кинофестивале стран АТР "Меридианы Тихого", который Вы в этом году опять возглавили, спустя 10 лет.
- Да. Меня попросили, и я согласился. Я был генеральным директором и художественным руководителем первые три фестиваля, самые трудные, когда никто еще не знал, что такое кинофестиваль в Приморском крае.
- Зачем сейчас опять тогда? Могли бы найти какого-нибудь другого человека?
- Значит, не нашли.
- Нет никого в крае кроме Ефима Звеняцкого?
- Я думаю, что людей, которые являются и генеральным директором, и художественным руководителем, которые отвечают в первую очередь за художественное состояние кинофестиваля, не найдешь так просто. Мне тоже говорили когда-то, когда мы начинали, что таких, как Звеняцкий, миллион. Но только не во Владивостоке.
- Вы же театральный режиссер, причем кино здесь вообще?
- Убедительно. Даже ответа на это нет. Есть просто интерес и азарт к тому, что происходит, и огромное желание сохранить то, что делали до меня и продолжить то, что делали до меня и видоизменить то, что делали до меня. Фестиваль "Меридианы Тихого" начинался как авантюра. Опыта в организации столь масштабного события тогда не было. Главное, что 11 лет назад я собрал профессиональную команду отборщиков – Наталья Тимофеева, Юрий Гончаров – до сих пор они составляют главный стержень фестиваля. Организуя фестиваль, мы отсмотрели тысячи фильмов и отобрали сотни для показа. Я при них, при той команде, которая тащит этот эшелон, я не беру на себя полномочий, я только могу сказать, ребята, мне кажется, что это "вкусно", а это – нет.
- Вы сказали хорошую фразу "тащит эшелон", но куда? Если фестиваль закрыть в следующем году, во Владивостоке ничего не изменится. После него не будет ничего, потому что там нет ничего.
- Будьте любезны, останьтесь, останьтесь при своем мнении. Никогда не бывает белого листа, никогда. Уже растет целое поколение молодых ребят, которые идут от фотоаппарата до кинокамеры и снимают своё кино, их уже целое поколение. И это стремление молодежи снимать и желание показать себя вселяет надежду.
- Вы считаете, это заслуга кинофестиваля?
- Конечно. Такое познание кино, количество живых встреч с признанными профессионалами, мастер-классов, которое они получили за 11 лет - всё это бесценная школа.
- Мастер-классы сейчас прекрасно можно смотреть в интернете.
- Это не одно и то же. Фестиваль открыл интонацию восточного кино, которая сегодня первая в мире. За эти годы приморский зритель видел кино Азиатско-Тихоокеанского региона, российские и европейские премьеры. И каждый год люди в предвкушении, и билеты разлетаются на показы мгновенно. Кинофестиваль научил их понимать разное кино.
