— "Евросеть" до сих пор остается местом вашей работы?
— Таким было условие сделки, я сопровождаю кампанию по передаче дел новым управляющим. До конца расставаться с компанией я не буду, за мной останется определенная роль, но она не будет требовать стопроцентной занятости и отдачи.
— А что это за роль?
— Стратегическое консультирование.
— "Единая Россия" предложила отсрочить выплаты кредитов должников, оказавшихся в сложной жизненной ситуации в связи с кризисом. Не получится ли так, что правительство обнулит все кредиты клиентов "Евросети"?
—Я не думаю, что правительство готово одним движением уничтожить банковскую систему и за владельцев банков решить, что им деньги не вернут. Но надо понимать, что система розничных продаж не будет развиваться. Она терпит настоящий нешуточный кризис, и компании разоряются, какие-то частично сливаются, какие-то будут проданы.
— А какая судьба ждет "Евросеть"?
— Так как у нас акционеры сильные — Финансовая промышленная группа, — надеюсь, что в случае негативного сценария "Евросеть" останется оплотом розницы мобильных телефонов.
—— Все-таки останется этот оплот?
— Смотря какого размера будет цунами.
— Главный, наверное, вопрос — ваше участие в "Правом деле". Вы оставили бизнес.
— Не оставил, а вынужден был продать.
— Тем не менее вы скоро возглавите московское отделение "Правого дела"?
— Вероятно, да.
— Какая ваша роль в этой партии, кем вы себя видите?
— Не знаю, я политикой не занимался никогда. Я иду туда, чтобы популяризировать идеи, без которых невозможно будет восстановление экономики.
— Что это за идеи?
— Свободная конкуренция, отсутствие зарегулированности, равное применение законов ко всем, равное исполнение комфортных законов.
— То есть вы видите себя в законотворческом процессе?
— Должен видеть.
— Комфортные законы — что это на самом деле?
— Интуитивно исполнимые законы, которые исполняются, исходя из гуманитарных человеческих ценностей, исполнимость которых не противоречит этим ценностям.
— Вы хотите сказать, что те законы, которые у нас есть сейчас, противоречат общечеловеческим ценностям?
— На мой взгляд, да.
— Тогда получается, что придется всё пересматривать.
— А и так вся система будет пересматриваться, потому что в такой ситуации невозможно продолжать, как сейчас. Такая система общественных и экономических взаимоотношений неприемлема — она не соответствует общемировым вызовам.
— В чем самый большой изъян этой системы?
— Самые лучшие рабочие руки и умы сейчас не работают, не думают, не созидают. Самые лучшие умы всё меньше и меньше вовлечены в процесс созидания на данный момент — из-за зарегулированности экономики и общества.
— Вы хотите сказать, что талантливые люди не могут себя найти?
— Талантливые люди всегда могут себя найти, просто они не работают на общее благо.
— Потому что не создает условия государство?
— И само общество, сам общественный договор, достаточно специфический.
— А как бы вы охарактеризовали этот общественный договор? На чем он сейчас базируется? Есть мнение, что во время президентства Путина с обществом был заключен договор корректировки прав и свобод в обмен на стабильность и безопасность.
— Сейчас нет ни стабильности, ни безопасности. От общественного договора остались лишь нигилизм и апатия. Нужны новые параметры. Дальше на водоразделе долго пробыть не получится, можно либо двигаться в сторону свобод, демократии, разрегулирования, отдачи свободному рынку, чтобы все эти умы и руки занялись работой. Можно попытаться еще больше зарегулировать и всё за всех решить. В этом случае мы можем вернуться в 30-е годы.
— Думаете, это возможно?
— Да. Если выполнить всё, что просят некоторые особо ярые сторонники псевдопродовольственной безопасности, — вообще закрыть все границы. Еда, которая делается в России, тогда будет настолько дорогая, что основные доходы населения будут тратиться на еду.
— Но они и так тратятся на еду.
— Но сейчас это на уровне 50%, а будет на уровне 80%. Превратить одну шестую часть в агро-ГУЛАГ — пару раз мы уже это проходили. Если бы доходы превышали расходы, то та форма общественного договора, когда часть свобод человек теряет в обмен на стабильность, была бы оправданна. В то время все к этому были бы готовы. А сейчас всё больше людей не готовы потратить всю свою жизнь на то, чтобы только хватило на еду.
— Что власть должна сделать для заключения нового договора, который бы разрегулировал систему?
— Убрать законную возможность для большого вмешательства в жизнь тех или иных бизнес-структур, снизить доходную и расходную часть бюджета, снизить налоги. Налог на прибыль надо вообще убрать. Сейчас собирать налог на прибыль просто аморально, у компаний нет прибыли, а та, которая есть, ее прячут в офшорах. НДС надо заменить на налог с продаж. Это позволит тем миллионам людей, которые остались без работы, выйти на работу и начать производить прибавочный продукт, без которого невозможно существование государства.
— Мы всё как-то больше говорим об экономике, а хотелось бы порассуждать о политике.
— А политика — это отложенная во времени экономика.
— Вернемся к "Правому делу". Партия еще только начала свое существование. Но почему так происходит, что пиаром "Правого дела" занимается "Единая Россия"?
— Может, им больше приятен диалог с разумными оппонентами, чем с радикальной оппозицией? "Единая Россия" приглашала меня дважды быть модератором круглого стола "Новая элита — стратегия 2020", я готов подписаться за все слова, которые там произнес. И если пригласит еще — поучаствую еще. Мы же не большевики и меньшевики, когда представители другой партии отстреливают друг друга. Мы какой-то путь цивилизации прошли. Нам же в итоге в одном парламенте соседствовать.
— В момент создания "Правое дело" объявило, что является конструктивной оппозицией.
— Совершенно верно.
— Но тут грянул кризис. И в кризисной ситуации довольно сложно занимать конструктивную позицию. Есть искушение сместиться на крайние позиции. К примеру, объявить, что правительство всё делает не так, не так, не так, ведь оно действительно делает много ошибок.
— Правительство всё делает не так, не так, не так — это конструктивная оппозиция, а геть, долой, к расстрелу — это неконструктивная. Если говоришь: не так, не так, не так — то нужно привести доводы, почему не так. Мы рассчитываем все-таки на интеллектуальный электорат — думающий, мыслящий. Благо он сейчас не занят ни одной из партий. Наш электорат — это бизнес, студенчество.
— Но вот если взять отдельно бизнес. Он сейчас дает власти понять: мы хотим диалога.
— Бизнес сейчас спасает компании и больше ничем другим не занимается. Это не диалог с властью, а крики о помощи, а иногда просто пузыри над водой. Поднимать-то экономику нужно с помощью людей, которые понимают, как это делать, у которых есть практический опыт создания прибавочного продукта. Либо это будут проводиться эксперименты методом проб и ошибок с кейнсианской теорией, попытки всё время что-то регулировать с обильным употреблением слова "справедливость".
— Тем не менее бизнес не представлен ни в какой партии. Подыскиваются формы его участия в политике с использованием "Единой России", "Правого дела". Что должно произойти, чтобы бизнес поверил, что вот эта партия будет вести от моего имени диалог с властью?
— Если нормально оформимся и проявим себя — мы будем таким движением.
— Проблема в том, что российские бизнесмены не воспринимают всерьез тех, кто пытается говорить от их имени, к примеру главу РСПП Александра Шохина или Игоря Юргенса, кстати, Борис Титов тоже в этом списке.
— Если многим представителям власти удобно общаться с теми, с кем общение внешне может выглядеть как диалог, что уж тут сделаешь. Но на самом деле они не всегда представляют настоящие интересы, беды, боли и радости бизнеса.
— Партия претендует на то, чтобы представлять интересы бизнеса, вот вы недавно были бизнесменом, как бизнесмен вы дали бы деньги на ее развитие?
—Профинансировать всё — нет. А на равных с большим количеством людей как-то поучаствовать — вероятно, да. Если был бы уверен в лидере.
— А каким должен быть лидер?
— Лидер должен быть классным чуваком.
— Вы бы смогли стать этим классным чуваком?
— У меня пока нет политического опыта и очень много вопросов. На данный момент нет.
— Тогда давайте нарисуем идеальный образ лидера.
— Я уже думал над этим, такого человека на данный момент я не представляю. Те люди, которые ближе всего подходят к этому образу, в данный момент занимаются спасением своего бизнеса.
— Хотелось бы пару слов услышать о том, как идет процесс формирования московского отделения "Правого дела".
— У меня есть задача сделать самую притягательную для будущих избирателей команду, и я эту задачу постараюсь выполнить. Сделать интересную и популярную команду.
— Планируете принять участие в выборах в Мосгордуму?
— Да.
— Но в Москве на правом фланге у вас есть серьезные конкуренты: "Яблоко", "Солидарность", в силу того, что правая идея в столице пользуется популярностью.
— По поводу "Солидарности" — вот тот мир, который гипотетически видят они, и мир, который видим мы, они во многом похожи, просто у нас к этим мирам очень разные дороги. У нас с ними ведь даже музыка одна. Мы независимо друг от друга в один день на наших акциях использовали песню Цоя "Мы ждем перемен". Мы не сговаривались. Просто дороги к достижению этих целей у нас разные.
— Вы считаете, что ваша дорога будет интереснее, будет более понятна?
— Интереснее дорога, естественно, будет у них.
— А вы чем будете брать?
— Я просто боюсь, что люди, у которых есть свой бизнес и которые еще как-то теплятся, они не захотят революций, они не захотят, чтобы в какой-то момент хаос всё поразил и всё встало. Наша задача — что-то поменять. Мне кажется, к нам должны прийти люди, которые не хотят забастовок, баррикад и стрельбы.
— В "Солидарности" потребовали от своих членов представить расписки о том, что они не состоят в "Правом деле", вы будете требовать расписки о том, что ваши члены не участвуют в акциях "Солидарности"?
— Когда это будет решать наш большой политсовет, я настоятельно попрошу, чтобы не было никаких ограничений, никаких. В этом и есть смысл либеральной идеи. Еще бы прически согласовывали, длинные волосы запрещали носить.
— Вот Никита Белых возглавил Кировскую область. А у вас есть креативные планы по развитию регионов?
— Мне сначала надо быть избранным в Москве, справиться здесь, а уже потом буду решать вопросы на большой промежуток времени вперед. Пока надо с идеологией разобраться. Будущее регионов — это пока в перспективе. В целом же мы будем предлагать радикальные изменения, модернизацию экономики, переход ее на открытую, инновационную и расположенную к инвестициям систему.
А Никите Белых я искренне желаю все те лозунги, которые он озвучил, исполнить. Вот он их озвучил, а вот, например, губернатор Калужской области Артамонов или губернатор Тверской области Зеленин — они пытались сделать в рамках сложившейся ситуации, в рамках действующего законодательства свои регионы инвестиционно привлекательными. У него есть шанс сделать лучше, чем у них. Артамонов нигде не призвал ни к чему, а область из состояния кошмара превратил в развивающийся, достойный промышленный регион. Создал квалифицированные, высокооплачиваемые рабочие места. Построил хорошие относительно соседних регионов дороги. И привлек самое большое количество инвестиций из нефтяных регионов. Если это получится у Никиты, я буду искренне его уважать и желаю ему успехов и удач на этом пути. Теперь у него есть реальная возможность проявить себя.
