Кабельное вещание для информационных каналов Владивостока – не проблема. Вопреки всем опасениям, относительно молодой, но крайне амбициозный "8 канал" первым в истории приморской столицы стал финалистом национальной телевизионной премии "Тэффи". О том, как создавать продукцию, достойную статусной награды, искать позитивные новости и отходить от архаичной объективности, в интервью РИА PrimaMedia рассказал главный редактор "8 канала" Евгений Подтергера.
- Евгений, расскажите о том, что сейчас представляет собой "8 канал"? Насколько, так скажем, комфортно работать в кабельной сети? Ведь обычно в таком формате работают тематические каналы: "Спорт", "Мир дикой природы" и т.д.
- Работать комфортно, когда у тебя слаженная, хорошая команда, а мы на кабельное перешли полностью своей командой, с которой работали на одном из информационных телевизионных каналов Владивостока. С ними мы брали номинацию на "Тэффи". То есть ребята – все серьезные, все профессионалы своего дела. Когда мы были на "Тэффи", год назад, перед переходом на мультиплекс, к нам подошли старшие коллеги, московские, и сказали: "Не бойтесь кабеля, уходите в кабель, других вариантов у регионального телевидения, к сожалению, нет". Интернет и кабель, больше никак, потому что мультиплекс – удовольствие безумно дорогое, и я не знаю, какой краевой, городской канал способен это потянуть. Это миллионы и миллионы рублей.
- То есть, ваша студия занимает свою локальную нишу, да?
- Да. Ведь дело в том, что сеть покрытия кабелем во Владивостоке очень большая, поэтому работать комфортно. Кроме того, мы постарались сделать такой сбалансированный канал, который отвечал бы запросам аудитории на информацию, и в то же время позволял бы нам на нем что-то зарабатывать, чтобы окупать работу вот этой информационной составляющей. Сам канал разделен на две части: первые полчаса – информация, вторые полчаса – коммерческая информация, которую мы не скрываем, не вуалируем под какие-то якобы "социальные программы". Мы вешаем табличку "На правах рекламы", и даем там телефон конкретной компании, которая нам эту рекламу заказала.
- На какую аудиторию нацелен ваш "8 канал", для кого он?
- "8 канал" - это канал для владивостокцев. Мы позиционируем себя и стараемся работать, как первое городское телевидение. У нас есть крупные игроки – "ОТВ-Прим", "ПТР", но это - краевые каналы. А вот муниципального, камерного городского канала у нас не было. По большому счету, есть какие-то локальные врезки у "ТНТ", у "ТВЦ" были, но это все же нельзя назвать полноценными городскими каналами. Ведь в информационных блоках невозможно подать всю жизнь города со всеми плюсами и минусами, достоинствами и недостатками. Поэтому появилась такая идея – создать муниципальный канал. Ну, насколько хорошо получилось, пока сложно говорить, потому что срок еще очень маленький прошел. На самом деле даже обычный телевизионный проект, самая простая передача вынашивается девять месяцев, как ребенок, и только потом аудитория начинает прирастать, и программу начинают узнавать. Для канала, который работает девять месяцев, это еще не срок. Но планы есть, планы очень перспективные, большие.
- Можно о планах поподробнее. Что планируете делать: увеличивать количество программ или, может, что-то еще?
- Конечно, мы будем стараться делать более разнообразный контент. Потому что сейчас, естественно, у нас большое количество повторов. Мы все это понимаем, но мы умышленно ушли от идеи привести на канал сетевого партнера и освещать тоже небольшими окнами. Почему? Потому что это несколько убивает эту местную составляющую. Пусть лучше покажут три раза, но про нас, чем один раз о том, что произошло в Японии. В принципе для этого есть федеральные каналы, которые достойно и правильно подают эту информацию.
- В какую сторону планируете двигаться: в развлекательную, информационную или может "Автопатруль" будет или что-то подобное?
- Ни в коем случае! Это можно делать для автомобилистов. Для нашего города это популярная программа. Но вопрос в ее качестве. У нас на канале очень радеют за качество, и если программы формата "Автопатруль" или "Ночного дозора" имеют право на существование, но они должны быть определенного профессионального уровня. Пока у нас нет мощностей, чтобы это сделать. Потому что планы есть, концепция программы есть, но чтобы ее реализовать в полной мере, нужен соответствующий штат профессиональных сотрудников. А вот с кадрами у нас пока проблема.
-Сколько сейчас вообще в компании работников?
- 40 человек. Это все: и операторы, и водители, и монтажеры, и бухгалтер. Полный штат – 40 человек.
- Сколько нужно для того, чтобы прийти к тому, чему вы хотите прийти?
- Мы вообще такие "мегаманьяки", что хотели бы весь мир осветить. Но на перспективу, конечно, хочется добавить каналу интерактивности. И значит нужно увеличить штат, как минимум, в 2-3 раза. Вот такая амбициозная и интересная задача у нас стоит. Будем выполнять.
- Переезд в новую студию, в новое пространство планируется?
- Из того пространства, что у нас есть, мы выжали все, что можно было выжать. Есть сейчас современные технологии, которые позволяют сделать 3D-студию и много чего еще. Мы прорабатываем и такие варианты. Но вообще хочется уйти к интерактивности, хочется добавить телевидению того, что свойственно Интернету. Когда вот эти вещи совместятся, я думаю, что получится что-то такое, чего еще не делали у нас здесь.
- Конкуренты у "8 канала" есть? Вообще рассматриваете ли "ОТВ-Прим", "ПТР", как своих конкурентов?
- Конечно, как не смотреть на коллег?! Естественно, мы выросли в этой среде. Если говорить о том, нравится ли то, что они делают, или не нравится… Мне не нравится. Вопрос в том, составляют ли они нам конкуренцию. Наверное, да. Потому что у каждого из этих каналов есть своя аудитория, которая может быть и нашей аудиторией. Но качество продукта, который мы выдаем в эфир, я думаю, мы доказали, оказавшись третий раз в финале "Тэффи" в этом году. Мы были единственными в Приморском крае, во Владивостоке, - раньше этого никогда не было.
- Получается, вы - трехкратные финалисты?
- Мы выходили в информационных номинациях, потому, что конкурс "Тэффи" делится на информационную составляющую и просветительскую. В информации мы – первые, кто вообще в принципе вышел. Первый год мы выходили с информационно-аналитической программой, второй год – с информационной программой и вот в этом году выходим в номинации "Репортер".
- Когда планируете "засветиться" в оставшейся просветительской номинации?
- В этом году у нас не получилось. Отправляли работы, не буду скрывать, и мы, и коллеги с "ОТВ", но вот Дальний Восток в этот раз не вошел в тройку финалистов на просветительские программы.
- Если затрагивать развлекательную часть телевизионных программ, что останавливает процесс?
- Я же опять говорю: проблема в кадрах. Людей, которые могут делать красивые, сочные и развлекательные программы на телевидении, во Владивостоке я не знаю. Информационщиков то - раз-два и обчелся, хотя я в этом работаю уже много-много лет и многих знаю. А чтобы "развлекаловку" делали прямо так, чтобы "ах", я пока не знаю.
- Информационное поле тоже имеет свои границы, тем более в городе Владивостоке. Настолько хватает телевидению поводов и информации?
- Еще Парфенов говорил: "Нет плохих тем, есть плохие журналисты". Любую тему можно повернуть по- разному. Есть у сюжета темы, а есть идеи, и это абсолютно не пересекающие между собой вещи. Взять любой инфоповод и сделать из него сюжет на совершенно правильную и интересную тему всегда можно. Я думаю, что во Владивостоке таких информационных поводов предостаточно, и каждый день их становится только больше.
- Нужны ли сегодня вообще такие большие, развернутые материалы? Мировые каналы, мне кажется, отходят от этого.
- Конечно, меняется и клиповый монтаж. Продолжительность планов, когда я приходил на телевидение, была сначала не больше 10-ти секунд, потом – не больше пяти секунд, сейчас – не больше трех секунд, а лучше – две, а лучше – быстро, а лучше – сразу. Но проблема в чем? В том, что все должно быть сбалансировано. Должны быть продукты для современного зрителя и должны быть продукты и для зрителя старшего поколения. А ему воспринять вот эту "клиповость", которую навязала в большей степени реклама, очень сложно. Поэтому развернутые материалы должны, на мой взгляд, быть на телевидении. Я недавно был у студентов в Высшей школе телевидения, и говорил им: "Ребята, уходите от объективности". То есть от того, что нам говорили на журфаке 10 лет назад: "журналист должен быть объективным, журналист должен находиться над схваткой". Все это неправда, все это нечестно, и зрители это понимают. Допустим, сейчас у нас популярная многие годы телекомпания CNN потеряла лидирующие позиции в мире.
- Среди информационных каналов?
- Да, среди новостников. На первое место вышли Fox-News, а эти ребята никогда не скрывали своего оценочного отношения к новостям, к интервьюерам, к политикам. Это люди, которые могут во время кампании по выборам президента США спокойно сказать: "Мы поддерживает вот этого кандидата, а вот этот, он нехороший". И вот такой точки зрения придерживаются, но они это делают честно и абсолютно открыто. Я считаю, что любой журналист имеет право на такую вот оценочную точку зрения, но он должен сказать, что это его точка зрения. А не подвести факты. Можно же сделать сюжет про ту же узбечку, которая рожала на пороге роддома, можно сделать сюжет про то, какие плохие врачи, и объективно сделать, показав и врачей, и эту вот женщину, а можно сделать сюжет о проблемах нелегальной миграции и медицины. Вопрос состоит в том, что обвиняемый и обвиняющий в этих сюжетах поменяются местами. И поэтому я за необъективность на телевидении.
- Как репортаж о театре оперы и балета?
- Да, было дело. Тысячи просмотров, десятки тысяч просмотров в Интернете. Наши зрители конечно посмотрели. Но я считаю, что все там было справедливо. Мы ничего не приукрасили, и то, что мы показали, было абсолютно правдиво, а не постановкой. Женщина, которая пыталась пройти и не прошла, эти люди приглашенные на открытие, все это было. На самом деле мы показали не открытие театра, как такового, а отношение к людям, как у нас это делается и как это подается. Это возмутило многих, поэтому и смотрели, поэтому это и получило такой высокий резонанс. В последнее время сформировалась какая-то нездоровая тенденция: считается, что они работают на свои компании, а не на журналистов и не на аудиторию. Они же такие же представители медийного, по большому счету, бизнеса. Они должны работать и для журналистов же, должны работать для своего телезрителя. Так что немножко по-другому. Получается, что чиновник может взять и вычеркнуть из списка компанию, которую смотрят, к примеру, полмиллиона телезрителей. Это же неправильно, наверное?!
- Вообще, какие темы волнуют зрителя?
- Естественно, всегда будет в тренде ЖКХ, всегда будет в тренде какая-то "чернуха", то есть аварии, криминал, от этого мы никуда не уйдем – это будут смотреть. Но, что меня удивило, когда появился "8 канал", мы стали делать много таких видовых зарисовок, позитивных каких-то таких лирических отступлений на канале, и вот эти вещи стали собирать огромное количество откликов в Интернете. Людям вдруг стала интересна не эта негативная сторона, им стали интересны позитивные новости про Владивосток. Для меня, как для информационщика, это стало неким откровением, ведь скандальная тема разрывается посерьезнее, чем такие вещи, а тут отклик, конкретный отклик, когда люди захотели что-то прокомментировать.
- То есть "8 канал" превращается в канал позитивных новостей?
- Нет-нет, абсолютно нет. Я за сбалансированность во всем. И в новостях допускается шутка - это неотъемлемая часть жизни. Это – картинка жизни, и я еще не видел людей, которые бы ходили в галстуке, пиджаке и разговаривали, например, с супругой, языком пресс-релизов. Этого же не бывает. Даже самые большие чиновники приходят домой и становятся самыми обычными людьми.
- Почему местные СМИ не делают чего-то подобного?
- Разница форматов, наверное. Я не знаю, почему они этого не делают. Формат – это такое же условное понятие на самом деле. И сейчас самая большая проблема – это проблема поиска формата. У нас же даже на федеральных каналах собственных форматов не осталось. Начиная с "Голоса" и заканчивая сериалами, "Поле чудес". У нас последний проект, который придумали, это – КВН. Все! Еще "Что? Где? Когда?", вот и два шоу на телевидении. Поэтому они работают в классической форме: может быть привыкли, может быть, ничего другого не было и сейчас перестроиться не могут. Тоже такое возможно. Я считаю, что Владивостоку свойственна более динамичная, более живая форма подачи, то, что мы и пытаемся у себя делать. И дальше это будем, конечно же, развивать. Потому что идей куча: и по поводу новостей, по поводу проектов отдельных. Очень много чего хочется сделать.
- Сейчас все упирается еще и в финансы?
- Конечно, конечно. Все упирается в проблему оснащения оборудованием. Мы – первые, кто вещает в HD, а это требует просто гигантских материальных затрат. Материальных, потому что в HD необходимо оборудование, которое быстро будет обрабатывать эту информацию. Монтажные станции должны быть безумно "нафаршированны", стоимость веб-камер, которые вещают в формате HD, повыше аналоговых. Естественно, это все очень дорого, да еще оборудование и не всегда достанешь.
- Почему именно HD?
- Это - будущее. В Интернете качество может быть роли и не играет. А тот те, кто включает плазму, хотят увидеть в зарисовке о нашем городе все эти сочные картинки. В любом случае телевидение – это, в первую очередь, картинка, а потом все остальное. 90 % информации человек получает не вербально.
- У всех телеканалов – свои технические проблемы. Вот у "ОТВ", например, это передвижные станции. А вы чего бы хотели?
- Что касается оборудования, переход на какие-то "лайфовые" вещи , прямые включения, будет пользоваться спросом у зрителей. В необходимости такого оборудования – я не уверен, возможно, есть более простые способы, чтобы решить эту задачу. По крайней мере, в рамках города. Поскольку у нас практически везде есть оптоволокно, и есть достойный WiFi-ресурс, можно организовать и по-другому это все. А может быть, это и имеет смысл: я, честно говоря, не разбирался в этом вопросе - моя сторона больше творческая, чем техническая.
- Насколько реклама позволяет окупать затраты телеканала?
- Конечно, существенно. Телевидение – это затратная штука. По сравнению с другими средствами массовой информации это самая-самая дорогая вещь, но я понял, уйдя на кабель, уйдя от сетевого партнера, что телевидение способно себя окупать. Мало того, еще и приносить прибыль. На это, естественно, нужно какое-то время: на раскачку и т.д. Но такое возможно и практически через полгода мы ушли в такой "ноль". За счет рекламных бюджетов в том числе.
- Вы сейчас только на "Подряде"?
- Нет, не только. На "Подряде", на "Владлинке", если я не ошибаюсь, скоро будем и на "Ростелеком", и на "Альянсе". То есть, мы закрываем все кабельные сети, которые есть сейчас во Владивостоке. Естественно, начали с малого. А сейчас уже и телезрители звонят: кто-то у друзей посмотрел, позвонил своему оператору и стал спрашивать, где у вас увидеть "8 канал".
- Проблема уточнения числа телезрителей, она есть? Кто и как их считает?
- Сейчас можно подсчитать. Насколько я знаю, гэллобтээсэсники "меряют" кабельную сеть. И во Владивостоке в том числе. Вообще, сколько я смотрел эти замеры, очень сильно падают и рейтинг, и доля у аналоговых каналов. Очень сильно падает. Сокращение за год практически в два раза. Если смотреть динамику, прямо очень существенные падения по рейтингу.
- Какие программы, помимо тех, о которых мы сегодня уже разговаривали, является наиболее рейтинговыми?
- Знаете, какая самая рейтинговая программа на отечественном телевидении? В принципе, на российском? "Голос". "Голос" перекрыл и новости, и криминальные программы, и даже телесериалы. Для меня это такой показатель. Вот эта тенденция к изменению интересов аудитории, вот она, как мне кажется, распространяется на всю территорию России.
- За счет непредсказуемости?
- Конечно, есть те, кто этим занимаются, прорабатывают возможности того или иного формата телевидения, возможности исхода ситуаций. Анализировать можно, строить какие-либо прогнозы можно, но аудитория всегда может повести себя так, как захочет. Зритель смотрит очень избирательно. Если он почувствовал один раз фальшь, он перестает смотреть. Зато я точно знаю, почему у нас такая большая проблема с федеральными новостями. Мне последние новости на федеральных каналах не нравятся, откровенно не нравятся. Если брать опять же участников финалов "Тэффи" из Екатеринбурга, из Томска, на мой вкус, - это гораздо более профессиональные работы, чем у федеральных коллег.
- Может быть, дело в том, что федералы зажаты в рамках своей цензуры?
- Да-да. Рамки, и в том числе. Но, это нельзя назвать цензурой – цензуры у нас нет. Какие именно рамки, говорить сложно. В журналистике вполне конкретные понятия: "разжигание межнациональной розни". Естественно, про это мы говорить не будем, потому что мы – патриоты своего города и своей страны. Есть вещи, которые могут навредить Владивостоку, глобально навредить. Потому что, как у нас говорят, "лажать" можно все, что угодно. И вот этим мы тоже никогда не будем заниматься. Объективно критиковать или субъективно критиковать, чтобы вскрыть эту проблему и ее начали решать – это да, всегда и с удовольствием.
- Опять же возвращусь к Театру оперы и балета. Было очень много обвинений в том, что билеты не достались представителям СМИ. Может, если бы билеты достались, критики было бы меньше. Как вы считаете?
- Еще раз отмечу: пойти купить билет может позволить себе каждый, чтобы туда сходить. Проблема в том, что вычеркнув телекомпанию или СМИ, а я знаю, как минимум, 13 средств массовой информации, которые вычеркнули из списков, они вычеркнули десятки, сотни тысяч человек, которые хотели в конкретном СМИ увидеть сюжет, статью, посмотреть онлайн-трансляцию. Это сделали даже не представители культуры и искусства, а чиновники одним росчерком пера. По большому счету, туда не пустили не представителей СМИ, а множество конкретных людей: телезрителей, радиослушателей, читателей газет. Это неприятно, и вот это неправильно, а не то, что кого-то пригласили, а кого-то не пригласили.
- У нас в городе таких не много ли средств массовой информации?
- Я думаю, что нет. На самом деле есть города, где в одном городе по 5-6-7 телекомпаний. Конкуренция, она, как правило, двигает ту или иную область. У нас, по большому счету, раз-два и обчелся.
- Как нам перейти к такому уровню? Очень хотелось бы достичь хотя бы уровня хабаровской "Губернии".
- Кстати, коллеги – тоже победители. Мы не только из-за денег не можем быстро перейти к такому уровню. Нет, конечно. Каждый должен заниматься своим делом. У нас утренние эфиры последний раз делало "ОТВ". Кто там делал эти эфиры? Радийщики пытались работать на телевидении. Не получится так. Ни газетчику не получится работать на телевидении, ни радийщику не получится работать на телевидении. Крайне редко журналист может совместить. Телевизионщики, как правило, более универсальны, потому что это люди, которые мыслят образами и картинками. Даже не текстами. Текстовая – это приложение, всегда редактор поправит, если что-то не так. Поэтому телевизионщик чаще может работать на радио и в информагентстве, газете. А вот я не видел ни разу удачного примера, когда радийщики или газетчики пришли на телевидение и сделали "Вау!". Ну, вот, нет таких примеров. Поэтому и не пошло. Мало того, "Губерния" не забывает своих корней, они прекрасно понимают, что они – телевидение Хабаровска, Хабаровского края. У нас часто немножко попутанные ориентиры: делают какие-то федеральные темы, мы начинаем показывать новости из других стран. Долгое время NHK в эфире шел на "ПТР", шли новости с "Рейтер", идут какие-то новости на "ОТВ". Я считаю, что это неправильно. В корне неправильно, потому что это не прерогатива городских, краевых каналов. Прелесть этих каналов в том, что они близки к своему зрителю. Зритель хочет увидеть то, что у него за окном происходит, а не то, что за окном у соседей. А региональное телевидение все равно не сделает лучше федерального вот эту международную тему, потому что нет у регионального телевидения таких бюджетов, чтобы отправить туда съемочную группу, корреспондент смог на месте событий разобраться, сделать материал, привезти его сюда, здесь смонтировать, как полноценный авторский материал. Естественно, ни одна региональная компания себе этого не позволит. Поэтому собственно и не пошло "Утро" здесь. Были попытки утреннего эфира на "ПТР", но там просто сокращалось время региональных окон, и Москва выставляла свои требования, вот только поэтому там и не пошло. Вот, кстати, программа "ПТР" в номинации информационно-развлекательной выходила один раз в финал "Тэффи". Это было, наверное, лет этак "дцать" назад. Это вот единожды было, и опять-таки в просветительской части.
- Вы сейчас, на данном этапе сможете сделать утреннюю программу?
- Нет, не думаю. Попозже. Такие планы тоже есть. Есть, кстати, много вариантов развития нашего канала, они уже прописаны, они уже закатаны в бумагу. Будем ориентироваться на бюджеты.
- Каков будет размах в форматах?
- Идея канала останется неизменной стопроцентно - первое городское телевидение. А вот форма, в которой это телевидение будет работать, пока останется в тайне. Скажу только, что хочется сделать ее более интерактивным, хочется еще большей связи со своим зрителем.
- Организовывать чат не планируете?
- Его надо как-то модерировать. Есть некоторые сообщения, которые иногда веселят, иногда такие, которые я бы ребенку не показал. Вот, по утреннему шоу – это очень дорогостоящая штука, потому что оно должно быть в прямом эфире, абсолютно в своей студии, у него должны быть свои лица. Это практически создать утренний канал. А ведь с кадрами всегда во Владивостоке была проблема. Я не знаю, почему. Исконно существовал журфак, ну, было все прекрасно, ну, почему-то люди, которые выходили с журфака, крайне редко оставались в профессии. Только одна девочка их трех, которых я взял на работу, учится на журфаке. Остальные к журфаку никакого отношения не имеют. Одна – переводчик, одна – визажист-стилист. Это просто люди из других профессий.
- Почему люди, окончившие журфак, не идут туда?
- Я думаю, что у нас получился какой-то провал. Вдруг в какой-то момент не стало теоретиков и тут же не стало практиков. Потому что, честно сказать, уровень журналистики всегда был во Владивостоке не сильно высокий. Не было такого, чтобы прямо "Вау!". 11 лет проводится конкурс "Тэффи", и последние три года Владивосток там стал куда-то выходить. Да, Уссурийск был. Я начинал, кстати, на Уссурийском телевидении. И с развлекательной программы начинал, а потом ушел в информацию. Я считаю, что любой ведущий сначала должен поработать корреспондентом. Это вообще аксиома: чтобы попасть в кадр, нужно пахать корреспондентом года три, чтобы понять эту кухню и прочувствовать все это вот. Потом уже можно свои проекты начинать, переходить в категорию "ведущего". Отпахал лет пять – можешь попробовать себя редактором, ну, а дальше уже как получится. Журналист должен и поснимать, и помонтировать, и звук пописать.
- То есть, сегодня с журфака приходят те, кто уже что-то умеет?
- Нет, до сих пор такого нет. Люди приходят, и они совершенно не знают современной теории. Либо они знают такие архаизмы, которые сложно применять на современном телевидении. Либо это какие-то такие теоретические познания, которые к практике не имеют вообще никакого отношения. Какие-то такие глобальные философские мысли по поводу голубого экрана, ну что это?! Абстрактные очень. А чем "стендап" от "стенапа" отличается, почему вначале должно быть одно, а в конце другое, как соотносится герой и антигерой в сюжете, не знают почему-то. Я не понимаю, может быть, не преподают. Вот, как-то, получается, приходится все это откуда-то доставать, я всем своим даю определенную литературу, которую я накопил. Потом начинаешь с ними заниматься, рисовать всякие схемки перед выездом на съемки. Многие прекрасно все это понимают. Вот, Екатерина Чернакова, которая вышла в финал в этом году в номинации "Репортер", прекрасную школу получила. Сначала на "ПТР" мы вместе работали, потом она на "ОТВ" работала, а потом уехала в Москву на "РЕН-ТВ" и занималась тем, что снимала документальное кино, проекты. Поработала там, а потом мы организовывали "Город сегодня" на "ТВЦ", где собственно и собрался наш тесный коллектив. Я ее позвал, и она согласилась сюда приехать из Москвы – была возможность попробовать что-то новое . Я уже говорил, что Москва немножко зашорена, и работает в определенных рамках, в определенных форматах, и творческому человеку там очень сложно. А вот на местном уровне у творческих людей хороший, большой потенциал. Я всегда говорил, что люди, у которых есть интересные форматы и желание работать, когда-нибудь начнут на этом зарабатывать деньги. Пусть не сразу, но обязательно начнут.
- Вы готовы пустить к себе на канал каких-нибудь ребят, которые делают какой-нибудь продукт, чтобы транслировать у вас?
- Мы с удовольствием. Мы, по-моему, единственные, кто показывает местных исполнителей. Когда ребята стали приносить свои музыкальные клипы, я вообще был удивлен качеством воспроизведения. Я не думал, что во Владивостоке кустарным способом снимают такое вот видео, и есть просто замечательные клипы. Сейчас к нам стали приносить фильмы местные режиссеры. Да, это короткометражки, да, они где-то не "Спилберги", но, в самом деле, это местное кино. Мы все это показываем, с удовольствием берем в эфир и не берем никаких денег за это с людей. Если кто-то что-то хочет показать и это приличное и более-менее достойного качества, то добро пожаловать к нам: мы с удовольствием покажем.
- Ваше мнение по поводу проекта "ОТВ" о создании молодежной передачи?
- Мы тоже с этими ребятами разговаривали. Но они, конечно же, ничего не понимают в телевидении. Звучит, да! Этим они и хороши. Но они сразу хотят на этом заработать. Так, к сожалению, сейчас не бывает. Да никогда на телевидении не было, чтобы люди пришли и смогли заработать. Тем более, что со своим продуктом, со своей программой. Это невозможно.
- Но разговоры о входе еще одной группы людей на кабель вас не пугают?
- Ну а почему нет?! Я за здоровую конкуренцию, и вообще это дело люблю, и уважаю. Вопрос только в том, как я уже говорил, это все очень затратно, и специалистов очень мало во Владивостоке. Потянуть круглосуточный канал, это очень тяжело, я вообще не знаю, зачем мы на это согласились в свое время. Я первое время с работы приезжал домой только помыться и уезжал обратно.
- Но сейчас вы уже накопили какой-то материал, который можно показывать повторно, или как?
- Сейчас мы пробуем разные штуки производственные, пытаемся мобилизовать производство так, чтобы эфир был максимально насыщенным и при каких-то минимальных затратах. Опять же я хочу попробовать перевести часть проектов на пакетную съемку, то, что уже в Москве давно делается. То, с чего начиналось первое ток-шоу "Старая квартира". Пробуем сейчас все это делать, потому что у нас в принципе это никто не делал. Были, есть более-менее какая-то информационная школа. Кто-то остался на "ПТР", кто-то остался на "ОТВ", а тематической школы как таковой – ее практически нет. Найти режиссеров телевидения во Владивостоке невозможно. Я имею в виду именно современных режиссеров телевидения. Есть режиссеры совсем старой закалки, с которыми еще на "ПТР" сталкивались, работали, но все они поуходили. На "ПТР" остался институт режиссеров, но это, опять же, режиссеры-информационщики. А режиссеров,таких, чтобы делали какие-то просветительские, развлекательные программы, нет. Реально негде найти и их нигде не учат.
- То есть, их нужно брать "под крыло" и пытаться из них что-то делать?
- Да, "брать под крыло" и что-то делать. Ну, в лучшем случае, искать на Западе, привозить сюда, чтобы эти люди могли научить здесь людей. Опять же, насколько я знаю, в Высшей школе телевидения пытаются организовать этот факультет. У них очень интересная программа. Если они найдут преподавателей, которые будут способны читать эту программу, то, возможно, у нас появятся хорошие специалисты, у нас, во Владивостоке. Плюс, вот эта давняя мечта - разделить на мастерские, как это бывает в театральных ВУЗах, осуществилась. Но ничего не могу сказать пока. Ни одного выпуска и ни одного студента из этой школы у меня тоже не было.
- Чего вообще не хватает местным телевизионщикам?
- Знаний и, наверное, смелости что-то делать. Пытаться что-то делать, не бояться показаться смешными, не бояться показаться глупыми, гореть своей работой и попытаться реально что-то сделать. Смотреть на коллег федеральных, на американцев, от которых мы глобально отстаем. Ну, почему не подсмотреть, попробуйте у себя сделать, модернизируйте это под свой формат. Почему нет?! Нет, мы выпускаем стандартный набор этих программ якобы социальных, где в одной программе продается уникальная "хреноедка", в другой – какая-либо фигня, и это нам впихивается как социальный проект. Ну, это уже такой прошлый век. Я понимаю, что людям нужно уходить от "Роскомнадзора" и они обязаны давать определенное количество рекламы, но можно это делать как-то по-другому.
- Если в городе адекватные инвесторы, готовые вкладывать в такие проекты?
-Конечно, есть. Есть люди, которые реально горят телевидением. Им это нравится, и у этих людей есть деньги. В конце концов, систему кредитования никто не отменял.
- С так называемой "цензурой" как бороться?
- Но экономическая цензура, она осталась, она никуда не ушла. Она как была, так она и есть. Что сделать, если радиокомпания или телекомпания получают львиную долю своего бюджета от краевой или городской администрации, ну, естественно, запросто так деньги никто не дает. Тем более, когда эти бюджеты в сотни раз превышают бюджеты других компаний. На мой взгляд, это убивает профессию, честно скажу. Потому что, как раньше говорили, в советское время рождались какие-то самородки, которые пытались с этой системой как-то бороться. Именно поэтому они оказались интересными, смотрибельными, читабельными и т.д. Куча людей, действительно больших профессионалов своего дела, ушла из профессии, потому что они не могут в ней работать. Вот в рамках вот этой цензуры, когда им не дают говорить то, что они хотят, они просто уходят из профессии.
- Может, они просто не могут влиться в эту систему?
- Это всегда хождение по лезвию бритвы. Потому что шаг вправо, шаг влево, - ты либо будешь неинтересен, либо тебе надают по "шапке". Не все выдерживают такой ритм, такой график. Особенно на телевидении, когда человек отвечает, грубо говоря, "лицом" за все, что происходит. Если на радио можно скрыться за псевдонимом и микрофоном, в газете можно подписаться кем угодно, выдать статью своих мыслей, и о тебе никто никогда не узнает, то на телевидении такое невозможно.
- Как вы относитесь к ситуации, когда не осталось независимых новостей, и зачастую важные социальные вопросы умалчиваются?
- Что умалчивается? Какие важные социально-общественные вопросы? По-моему, сейчас недостатка в информации нет, как в таковой. Что можно умолчать, ну это все равно, что в решете воду прятать. Помимо телевидения существует еще куча других источников информации. Если телевидение что-то не показало, то это не значит, что об этом никто не узнает. Особенно сейчас.
- Оперативность телевидения сейчас не страдает? Успеваете за Интернетом, за твиттером, за фейсбуком? И как с эти бороться?
- А зачем бороться?! Ну, зачем все хотят бороться с Интернетом? Я вот этого не пойму вообще. Весь вопрос в том, какие функции ты определяешь своей компании. Если ты собираешься выдавать информацию быстрее всех, ты все равно этого не сможешь сделать, потому что информагентства все равно будут быстрее. Или тебе надо будет в рамках телекомпании создать штат людей, которые будут отвечать за эту супер-оперативность. Такую группу оперативного реагирования. Которые будут мониторить сайты и т.п. Какой смысл в этом? Я повторюсь, телевидение – это картинка. Наша задача – не рассказать. И ситуация, когда сначала об этом говорит информагентство, потом это снимает телевидение, потом это анализируют газеты, вполне нормальная ситуация.
- Зачастую работа журналиста – это перманентный цейтнот и нервное напряжение. Как вы справляетесь со стрессом, чем, так сказать, отводите душу?
- Да, я уже в последнее время не справляюсь с нервным напряжением. Все как у обычных людей. Почему журналист должен быть необъективным? Это обычные люди. А звезд-небожителей, которые выходят из студии и с него золотая пыль сыпется, сейчас нет. Это всего лишь какая-то часть каких-то коммуникаций между людьми. Есть стрессы, - как и обычные люди - полежать на диване, почитать книжку, залезть в ванную, съездить с семьей куда-нибудь. Мне больше ничего не нужно.
-Это как сцена. Она подсаживает?
- Безумно подсаживает, без телевизора становится очень сложно. Драйв прямого эфира – на самом деле эта штука есть. Это определенные ощущения, когда ты должен быть отмобилизован на 100%, когда что-то тебе в ухо говорят, когда суфлер вылетел, а тут еще какая-либо срочная новость - от этого начинаешь получать удовольствие после 8-10 раза, и слезть с этой телевизионной антенны-иглы очень тяжело.
- Будучи главным редактором "8 канала", смотря телевизор, для себя что-то выписываете?
- Конечно, выписываю, конечно, думаю, как улучшить, как организовать процесс так, чтобы зрителю было приятней смотреть "8 канал". Вот моя работа сейчас заключается в этом. Про новости не забываю, я все-таки информационщик.
