Базовые человеческие принципы о жизни и смерти переворачиваются с ног на голову в отделении реанимации. Особенно когда пациент навсегда остаётся в тяжелом состоянии. Только что бьющиеся в истерике родственники, считающие, что их пожилая бабушка вот-вот покинет этот бренный мир, уже через мгновение реагируют откровенным неудовольствием и проклятиями в адрес медиков на сообщение о том, о старушка спасена, но парализована.
Спасенные, но тяжелые пациенты нередко оказываются ненужными своим семьям. И в той точке, где врачи больницы сделали всё, что могли — в воздухе повисает почти риторический вопрос. А что делать с ними дальше? Недовольные обрушившейся на них проблемой в виде лежачего больного родственники проклинают врачей, которые, проведя реанимацию и первичную реабилитацию, просто вынуждены отправить пациента домой.
Разобраться в ситуации корр. ИА PrimaMedia постарался вместе с главным врачом Владивостокской клинической больницы №1, главным внештатным реабилитологом Приморского края, кандидатом медицинских наук Евгением Шестопаловым и заведующей отделением неврологии КГБУЗ "ВКБ №1", врачом высшей категории Дарьей Назаренко.
Главный врач КГБУЗ "ВКБ №1", главный внештатный реабилитолог Приморского края Шестопалов Евгений Юрьевич. Фото: ИА PrimaMedia
Как отмечает Евгений Шестопалов, самым инвалидизирующим заболеванием на данный момент является инсульт. Он входит в трагическую пятерку, которая чаще других болезней приводит к смерти или лишению трудоспособности и мобильности. Помимо инсульта наиболее сильно снижают качество жизни или вовсе лишают её — инфаркт, пневмония, серьезные хирургические травмы и онкологические заболевания.
Ежегодно в больницы Приморского края с инсультом попадают более 6 тысяч человек, тысяча из них — в ВКБ-1 во Владивостоке. Большей части этих людей никогда не удастся вернуть стопроцентную двигательную и речевую активность, но жить с тяжелыми ограничениями они могут годами. Что мы можем сделать, чтобы качество этой жизни было максимально высоким?
Больше спасенных — не меньше проблем
— Количество спасённых людей становится больше, соответственно маломобильных тоже становится больше. Это серьёзная социальная история длинной в 10-15 лет, потому что она предполагает не только целый комплекс мероприятий в больницах и в социальных службах, но и формирование новой ментальности всего общества, — говорит Евгений Юрьевич.
Сегодня пациенты, перенесшие инсульт, находятся в больнице в среднем 14 — 21 день. Самая главная задача медиков: спасти жизнь и применить раннюю реабилитацию, которая начинается уже на второй день после поступления пациента в реанимацию.
КГБУЗ "ВКБ №1", отделение неврологии. Фото: ИА PrimaMedia
— В реанимации его оживили, не дали умереть, но при этом человек остаётся малоподвижным. Его переводят в отделение неврологии для больных с инсультами. Это следующий этап оказания помощи. Там также работают врачи, продолжается реабилитация. Еще недавно на этом этапе пациентов выписывали. Вне зависимости от того, что с ними происходит. Их выписывали — а там как-нибудь. Но сегодня все иначе, — отмечает Евгений Шестопалов.
Сегодня после реабилитации в отделении неврологии следует уже амбулаторный этап, предполагающий патронаж от поликлиники и и небезразличное участие родственников больного. В случае, если поликлиника не справляется с пациентом или его состояние ухудшается, он всегда может вернуться в стационар после прохождения комиссии.
— Никто не запрещает ходить по кругу: дом — поликлиника — стационар. И так в течение года несколько раз, бюджет на это выделяется. Все заинтересованы в этом больном. Это не вчерашний день, когда интерес был в том, чтобы было поменьше пациентов, — говорит Евгений Юрьевич.
Но как ни странно, именно на этапе под названием "дом" отлаженная система нередко дает сбой.
Мы не будем его забирать
— Наша задача — спасать. Мы не научились еще всех ставить на ноги. Мы научимся когда-нибудь. Это наша общая проблема. Здесь нет виноватых. Кто участвует в ее решении — тот не виноват. По всем реабилитационным нормативам родственник является членом реабилитационной команды. Это обязательно. Это наша жизнь. Родственник обязательно должен вовлекаться в процесс. Это очень сложно, ведь нужно подготовить бытовые условия для такого больного, а также возить его на реабилитацию, сопровождать. Стремиться, чтобы он как минимум смог обслуживать себя, а как максимум стал трудоспособным, — считает главврач.
Тем не менее, отмечает завотделением отделения неврологии ВКБ-1 Дарья Назаренко, у 80% брошенных пациентов есть родственники, которые их не забирают.
Заведующая отделением неврологии КГБУЗ "ВКБ №1", врач высшей категории Назаренко Дарья Андреевна. Фото: ИА PrimaMedia
— Всё чаще мы слышим "Мы не будем его забирать". Даже при наличии родственников есть пациенты, которые длительное время находятся у нас в отделении. На текущий момент это два человека: один лежит в отделении 1,5 месяца, другой — 2,5. Нередко кто-то из родственников морально не готов столкнуться с тем, что теперь их близкий требует постоянного постороннего ухода. Для нас это обыденная вещь: наличие, например, трахеостомы или мочевого катетера, но человека без медицинского образования это пугает, — с нескрываемым сожалением отмечает врач.
Сотрудникам отделения приходилось сталкиваться и с ситуациями, в которых даже официальные опекуны пациентов отказывались забирать тех домой после выписки.
КГБУЗ "ВКБ №1", отделение неврологии. Фото: ИА PrimaMedia
Несмотря ни на какие обстоятельства, одиноких тяжелых пациентов ВКБ-1 не бросает.
— Даже если нет родственников, мы связываемся с социальными службами и решаем этот вопрос. У нас даже были случаи, когда мы вместе с ними за свои деньги восстанавливали документы больных. Выписать одинокого тяжелого пациента без поддержки родственников — такого у нас быть не может. Так нельзя. Нам ни совесть, ни сердце не позволит так сделать, — говорит Дарья Назаренко.
Заведующая отмечает, что психоэмоциональная составляющая крайне важна для пациентов отделения.
— Самое эффективное восстановление пациента происходит в семье. Здесь же, в больнице у него может формироваться восприятие себя как больного, ненужного. Мы для себя до сих пор не можем объяснить, как работает этот механизм, но если, не дай бог, по какой-то причине пациент слышит наш разговор с родственниками, которые не хотят его забирать, либо чувствует это на каком-то космическом уровне, то уже через 3-4 дня после такого разговора мы этого пациента теряем. На фоне абсолютно стабильного состояния, — рассказывает Дарья Андреевна.
"Добрососедство"
Еще один краеугольный камень в истории одиноких тяжелых больных — небезучастные люди, которые не являются родственниками, но проявляют определённый интерес к таким старикам.
— У нас не было ситуаций, чтобы кто-то из соседей, знакомых человека взял на себя роль официального опекуна и изъявил желание поучаствовать в судьбе человека, когда тот уже оказался у нас, — отмечает Дарья Назаренко.
А вот неофициальное участие таких лиц — не редкость. Однако под маской добрососедства может скрываться и корыстный умысел.
— Сколько было историй с имущественными аферами. Когда начинаем общаться с такими людьми, выясняем, что им интересно жилье пациента. Конечно, прямо никто об этом не скажет, и мы со своей стороны в конфронтацию вступать не будем. У кого-то и правда есть благие мотивы. Для порядка в этом вопросе существует законодательство, — говорит главврач ВКБ-1 Евгений Шестопалов, отмечая, что особенно высокий корыстный интерес со стороны близких проявляется к самым возрастным пациентам около 90 лет.
Что делать
Вариантов развития событий для подобного больного в случае, если он не может вернуться домой, немного. Существуют так называемые социальные койки во Владивостокской больнице №3 на улице Энгельса и в Надеждинской ЦРБ. Однако мест этих катастрофически не хватает, а оформление документов для направления туда пациентов занимает не один месяц. Освобождаются подобные социальные места тоже нечасто, лишь в случае, если пациент уходит в мир иной, или переводится в интернат специального типа, или седанкинский дом-интернат, но туда принимают лишь тех, кто может обслужить себя в бытовом плане хотя бы частично.
Получается, что в настоящий момент самой незащищённой оказывается "средняя" категория тяжелых пациентов. Это те люди, которые еще не могут полностью сами себя обслуживать, но имеют шансы на частичную реабилитацию. Места для таких пациентов попросту нет.
По мнению главврача ВКБ-1 Евгения Шестопалова, одним из возможных решений насущной проблемы является создание пансионата — государственного или частного. Условно, 90% коек будут оплачиваться родственниками пациентов, которые не готовы по ряду причин ухаживать за ними на дому, а 10% останутся за одинокими больными. Главное, что пансионат — не медицинская организация, ведь медики выполнили свой долг — спасли человеку жизнь и провели первичную реабилитацию, дальше занятая таким больным койка означает лишь, что кому-то не будет оказана вовремя необходима экстренная медпомощь.
— Одиноких стариков очень много, соглашусь. Здесь нужно подключать общественников, Общественную палату, социальные службы и Минздрав. Слушать мнения. Я считаю, что нужно подключать и бизнес. Это уже не медицина, это сопровождение, которое должно быть запросом общества в случае, когда родственник говорит "Я не могу, у меня дела в Таиланде, Екатеринбурге, а во Владивостоке у меня близкий человек. Помогите мне как-нибудь с ним", — считает Евгений Шестопалов.
В этой идее его поддерживает и завеотделения неврологии ВКБ-1 Дарья Назаренко, добавляя, что коммуникацию с родственниками пациентов необходимо подкрепить и юридическими нормами.
— Мне кажется, что это надо поднимать на юридический уровень как за рубежом. У нас должны быть юридические рычаги воздействия на родственников пациентов. Это на корню неправильно и бесчеловечно, что они так поступают с человеком, — считает Дарья Андреевна.
А что сейчас
Уже сейчас ВКБ-1 движется в сторону решения проблемы с одинокими тяжелыми больными. В скором будущем в учреждении появится свой социальный работник, который сможет снять с врачебных плеч ряд задач по коммуникации с родственниками пациентов и социальными службами. Сегодня все эти функции остаются за медперсоналом. Также в больнице практикуется и дистанционная помощь родственникам, которые забрали выписанных пациентов домой и нуждаются в консультации специалиста.
По словам главврача ВКБ-1, онлайн звонки с такими неравнодушными близкими проходят ежедневно. Как отмечает Евгений Юрьевич, по утрам врачи в течение двух часов обсуждают состояние тяжелых больных, а также возможности их перевода в другие регионы в случае необходимости.
— Ресурсы края ограничены, такое тоже бывает. Регион пусть развивается, а пока мы готовы перевести больного и министерство нам в этом деле помогает, — говорит он.
Вам судить
— Я не видел ни одного человека, который не хотел бы лечить и спасать людей. Ни один не хочет прийти в специальность ради, например, ковидных выплат. Все приходят спасать. Ни один не сказал дурного. И я таким был и, надеюсь, остаюсь. Но теперь это вам судить. И каждый врач этой больницы и всех других больниц, я уверен на 1000 процентов, — считает своим долгом спасти больного, — подытожил беседу главврач ВКБ-1 Евгений Шестопалов.
