Накануне, 29 января 2022 года, исполнилось 190 лет со дня рождения выдающегося российского государственного деятеля, графа Николая Павловича Игнатьева, благодаря которому в 1860 году Россия получила богатейший Уссурийский край. О жизни дипломата и подписании исторического Пекинского договора рассказывает историк, ведущий проекта "Объяснения" Владивостокской централизованной библиотечной системы Сергей Корнилов.
В 1858 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев и губернатор провинции Хэйлунцзян И-Шань подписали Айгунский договор, согласно которому к России отошло Приамурье, а через два года посол России в Китае Николай Игнатьев подписал Пекинский договор, по которому к России отошла территория нынешнего Приморья. Казалось бы, все легко и просто. На самом деле, все это было далеко не просто и сопровождалось драматическими событиями.
После подписания Айгунского договора Уссурийский край объявлялся общим владением Китая и России, "до определения границы между двумя государствами". Вот с этим "определением" и возникли проблемы. Китайские власти не хотели идти на дальнейшие уступки русским соседям. В 1859 г. в Пекин прибыл русский посол Николай Игнатьев и начал переговоры, которые затянулись на целый год.
Русскому послу было всего 27 лет и со стороны могло показаться, что он не слишком подходил для таких переговоров. Перед церемонными китайскими чиновниками, отягощёнными сединами и конфуцианской мудростью, сидел типичный представитель европейской "золотой молодёжи". Но внешность была обманчива — молодой посол был умелым дипломатом и опытным разведчиком.
Путь дипломата
Николай Игнатьев родился 29 января 1832 года в Петербурге. Его отец, Павел Игнатьев, ветеран войн с Наполеоном, в день выступления декабристов оказался первым, кто привёл роту солдат к Зимнему дворцу на защиту царя Николая I, после чего карьера верного офицера резко пошла вверх. Павел Игнатьев был директором Пажеского корпуса, петербургским генерал-губернатором, а в 1870-е гг. — председателем Комитета министров. Крёстным отцом его сына Николая стал сам будущий император Александр II.
Павел Игнатьев, отец Николая Игнатьева, губернатор Петербурга. Фото: из открытых источников
Николай Игнатьев окончил Пажеский кадетский корпус — элитное военно-образовательное учреждение, которое готовило высших чиновников в Россиской империи. На этом он не остановился, а окончил Императорскую военную академию с серебряной медалью. По окончании академии был причислен к Генеральному штабу, но карьеру сделал не на военном поприще, а на дипломатической службе, к которой имел большие способности. В 1856 г. он был назначен военным атташе в Лондоне. Александр II подарил 24-летнему крестнику чин полковника и назначил военным агентом в Лондоне (аналог современной должности военного атташе). Британская империя тогда была самым богатым и могущественным государством на планете, раскинувшим колониальные владения на пяти континентах. Молодой военный атташе оказался в эпицентре Большой Игры.
Внешне он вёл насыщенную жизнь юного аристократа, участвовал в придворных балах и прочих светских развлечениях, тесно общаясь с верхами Западной Европы и был лично представлен британской королеве Виктории и французскому императору Наполеону III. Однако, в перерывах между балами и скачками, Николай Игнатьев наладил активный сбор разведывательной информации. Даже слишком активный: в 1857 году он украл у англичан образец новейшего унитарного патрона для винтовки. За руку его не поймали, но посчитали персоной нон-грата в Лондоне. Впрочем, Николая Павловича это скорее, обрадовало — туманный и дождливый Лондон ему не понравился.
По возвращении в Петербург Игнатьев поразил Александра II аналитическим докладом о политике Британии. После этого он был назначен главой дипломатической миссии в Хиву и Бухару для ознакомления с их внутренним положением и противодействия экспансии Британии. После ряда препятствий со стороны хивинского хана и столкновений с туркменами, Игнатьев через Каракуль добрался до Бухары, где заключил с эмиром выгодный торговый договор, а также освободил томившихся в неволе русских людей. За это его назначили генерал-майором свиты Его Величества, а Александр II на отчете Игнатьева поставил резолюцию: "Читал с большим любопытством и удовольствием. Надобно отдать справедливость генерал-майору Игнатьеву, что он действовал умно и ловко и большего достиг, чем мы могли ожидать".
В 1859 г. Игнатьева с секретной миссией отправили в Пекин. Изначально 27-летний генерал не планировался послом в Китай и не должен был вести важные переговоры. Его задача была чисто военной. Игнатьев прибыл в Китай в разгар Англо-франко-китайской войны — он был командиром группы военных советников, которую с новым оружием отправляли в Китай, чтобы учить китайцев современной войне. В Петербурге тогда очень опасались, что англичане и французы, пользуясь превосходством европейского оружия, смогут подчинить Китай.
Ранней весной 1859 г. Игнатьев, во главе обоза с 10 тыс. новых нарезных ружей и патронов к ним, тронулся к границам Китая. Предолевая бездорожье и распутицу он прошёл три с половиной тысячи вёрст до Иркутска, прибыв в столицу Восточно-Сибирского генерал-губернаторства 16 апреля 1859 г. Здесь Николай Игнатьев провёл неделю, обсуждая с генерал-губернатором Муравьёвым-Амурским ситуацию в Китае. Муравьёв рассказал Игнатьеву, что китайские власти отказываются ратифицировать Айгунский договор и высказался и против оснащения китайцев современным оружием.
Генерал Игнатьев согласился и с большим трудом привезённые новые винтовки оставили для вооружения сибирских батальонов русской армии, у которых на вооружении были старые ружья. После этого он получил новый приказ: попробовать уговорить китайцев пойти на уступки в Приамурье и согласиться с договором, который они сами же подписали год назад. Надежды было мало и министр иностранных дел Горчаков писал: "Ничего хорошего в этом деле не предвижу".
Миссия в Пекине
В столицу Китая Игнатьев прибыл 15 июня 1859 г. Власти империи Цин прозрачно намекнули ему, что вовсе не рады российскому дипломату и запретили ему въезжать в Пекин на носилках, то есть как знатному сановнику. Игнатьев не стал прогибаться под китайские запреты и демонстративно проследовал через весь город на богато украшенных носилках.
Потянулись длинные, бесплодные переговоры. Стороны стояли на своём и не хотели идти ни на какие уступки. Любопытно, что чиновники империи Цин мотивировали отказ делить земли по реке Уссури не геополитическими соображениями, а… собольими шубами, которые любили маньчжурские аристократы. "Русские и так забрали у маньчжур лучшие соболиные участки…", — говорил Игнатьеву один из китайских чиновников, жалуясь, что поступление соболей в Пекин после появления царских солдат на Амуре упало в два раза. "Ежели же уступить России ещё и правый берег Уссури, — продолжал китаец, — то все соболи попадут в руки русских…" Игнатьев пытался приводить логические доводы, указывая, что заключённые договоры надо неукоснительно соблюдать. "Ежели китайское правительство будет отрекаться от прежних трактатов и данных обещаний, — говорил он, — то ни одно государство не может иметь к нему доверия".
Китайские представители настаивали, что договор заключённый с губернатором Муравьёвым в Айгуне "был ошибочным". Более того, родственник маньчжурского императора Су-шунь даже сказал, что "скорее готов воевать с Россией, чем согласиться с русскими требованиями". На такое заявление Игнатьев отреагировал жёстко. "В таком случае войска наши войска тотчас же вступят в Монголию, Маньчжурию, Джунгарию и начнут действия в Туркестане…" — обрисовал молодой генерал китайскому чиновнику перспективы большой войны. Су-Шунь, получив резкую отповедь Игнатьева, перестал угрожать войной и заговорил о дружбе. Су-Шунь просил Игнатьева не настаивать на своих требованиях, замечая при этом, что все другие государства будут над нами смеяться, если узнают, что двухсотлетняя дружба между нашими державами нарушится от подобных мелочей…" Игнатьев же не мог согласиться с тем, что земли Приморья — это "мелочь".
Весной 1860 г. Игнатьев решил покинуть Пекин и отправиться в Шанхай. Однако китайские власти заявили, что русский дипломат может ехать в Россию только через Монголию, остальные пути ему запрещены. Игнатьев на это резко возразил: "Имею соответствующее повеление своего царя и выполню его, чего бы это ни стоило". Брать русского посла под стражу власти империи Цин не решились, но приставили к нему массу шпионов. Пришлось Игнатьеву готовить побег. 28 мая 1860 г. парадные носилки русского посла и несколько повозок посольства отправились к городским воротам по дороге, ведущей в Монголию. Ось одной повозки была подпилена она "сломалась" прямо в воротах. Посол изобразил страшный гнев, поднял скандал и приказал носильщикам нести его обратно. В поднявшейся толчее и суматохе шпионы не заметили, что носилки отправились обратно пустыми… Посол в одиночку ускользнул из города, добрался до морского побережья и сел на ожидавший его русский пароход "Джигит". Пользуясь случаем, Игнатьев на четыре дня сплавал в Японию — очень уж ему было любопытно посмотреть на эту страну.
В августе 1860 г. англо-французский флот атаковал китайские укрепления на берегах столичной провинции и одержал полную победу. Посол Игнатьев внимательно наблюдал за этими событиями с борта русского фрегата "Светлана". В сентябре 1860 г. Игнатьев высадился у города Тяньцзинь, в сотне вёрст от Пекина. Через китайских христиан Игнатьев отправил в Пекин сообщение, что готов стать посредником в мирных переговорах, но правительство империи Цин всё ещё надеялось остановить англо-французские войска на подступах к столице. 18 сентября 1860 г. две армии сошлись на подступах к Пекину. Англичане и французы разгромили многочисленное, но слабовооруженное китайское воинство.
Великий князь Гун, подписавший Пекинский договор с Россией. Фото: из открытых источников
Цинские сановники обратились к Игнатьеву с просьбой выступить посредником на переговорах с англичанми и французами. 16 октября 1860 г. Игнатьев прибыл в Пекин. Ему принадлежит огромная заслуга в спасении Пекина от разрушения. Он уговорил англичан и французов не штурмовать столицу Китая и помог китайцам выторговать более-менее приемлемые условия мирного договора, как проигравшей стороне.
После подписания договоров с Британией и Францией, 14 ноября 1860 г. был подписан российско-китайский Пекинский договор, по которому Китай подтвердил Айгунский договор и передал России в вечное владение Уссурийский край. За столь успешную миссию граф был награжден званием генерал-адъютанта и назначен директором Азиатского департамента Министерства иностранных дел. В этот момент Николаю Павловичу было всего 29 лет.
В России не ждали такого успеха. Всеобщее изумление лучше всех выразил губернатор Муравьёв-Амурский в послании к министру Горчакову: "Все сомнения рассеяны, теперь мы законно обладаем и прекрасным Уссурийским краем, и южными портами… Всё это без пролития русской крови, одним уменьем, настойчивостью и самопожертвованием нашего посланника, а дружба с Китаем не только не нарушена, но скреплена более прежнего. Игнатьев превзошёл все наши ожидания".
Н.П. Игнатьев после Пекина. Фото: из открытых источников
Сам Николай Игнатьев спустя месяц после подписания исторического договора покинул Китай, где провёл полтора года. На прощальной встрече с князем Гуном молодой русский посол шутил, что уезжает из Китая потому что ему пора жениться в Петербурге на какой-нибудь княгине. Игнатьев, действительно, вскоре женится на княжне Екатерине Голицыной, внучке фельдмаршала Кутузова и признанной петербургской красавице.
После Китая
В 1864 г. Николай Игнатьев был назначен российским послом в Турции, а в 1878 г. заключил Сан-Стефанский мирный договор, завершивший русско-турецкую войну. По этому договору Болгария стала самостоятельным государство и с тех пор Николай Павлович Игнатьев почитается в Болгарии, как национальный герой. Его именем в Болгарии названы несколько поселков и город, центральные улицы, площади, учреждения, школы по всей стране, поставлен прижизненный памятник в Варне, бюсты и памятники в Софии, Плевне, г. Игнатиево. По инициативе Болгарии даже пик в Антарктиде назвали его именем.
Игнатьев — посол в Турции. Фото: из открытых источников
В России Н. П. Игнатьев занимал ряд высших постов, а пиком его карьеры стало назначение на пост министра внутренних дел в 1881 г., но пробыл на этом посту всего год. В это время по России прокатился ряд еврейских погромов, а Игнатьев не смог или не захотел их предотвратить, поскольку сам был настроен антисемитски. 30 мая 1882 г. он был уволен с поста министра внутренних дел, но остался пожизненным членом Госсовета. Вел активную общественную деятельность: с 1884 г. состоял президентом Общества содействия русской промышленности и торговли, с 1888 г. — президентом Славянского благотворительного общества.
Занимаясь всю жизнь государственной деятельностью, Игнатьев не очень хорошо понимал в экономике и закончил он жизнь полунищим, разорившись на финансовых авантюрах, хотя владел сорока имениями, разбросанными по всей России. Скончался он 20 июня 1908 г. в своём имении Круподеринцы Киевской губернии.
После смерти, имя Н.П. Игнатьева в России было полузабыто. В отличие от Болгарии, в России существует лишь село Игнатьево в Амурской области, названное так сразу после подписания Пекинского договора в 1860 г. Во Владивостоке была ул. Пекинская — в честь подписания Пекинского договора, но в 1964 г. она была переименована в ул. Адмирала Фокина.
Сейчас эту несправедливость пытаются исправить. Недавно во Владивостоке, на Первой речке был открыт сквер им. Н.П. Игнатьева и сейчас идет речь об установке полноценного памятника графу Игнатьеву во Владивостоке.
Ангел милосердия
У Николая Игнатьева и его жены Екатерины родились восемь детей, а одна из их дочерей, Екатерина стала известной на всю Россию. Она родилась в 1869 г. и получила прекрасное образование и в 21 год стала фрейлиной императрицы Марии Федоровны. Юная графиня с легкостью очаровывала окружающих, а великий князь Михаил Михайлович хотел вступить с ней в брак, но не смог получить разрешение от Александра III. В 1892-м году 23-летняя графиня Игнатьева отдалилась от светской жизни и ушла в Свято-Троицкую общину сестер милосердия, где работала в больнице медсестрой.
Жена Н.П. Игнатьева Екатерина Николаевна, в девичестве Голицына. Фото: из открытых источников
Во время так называемого Боксерского восстания в Китае (1900) Екатерина Николаевна отправилась на Дальний Восток и помогала нашим раненым, за что была награждена Георгиевским крестом "за храбрость". Во второй раз она оказалась на фронте во время русско-японской войны. Очевидцы удивлялись, когда видели столь образованную женщину среди крови, грязи и прочих тягот войны, но сама она сносила все наравне с солдатами и офицерами, никогда не жаловалась и ничего не просила. Она была дважды награждена медалями.
В мае 1905 г. Екатерина получила отпуск, но, вместо возвращения в столицу, прибыла во Владивосток, чтобы встретить младшего, любимого брата Владимира, шедшего на Дальний Восток в эскадре Рожественского. А дабы не оказаться праздношатающейся, вернулась к своим обычным обязанностям, став сестрой милосердия во Владивостокском морском госпитале. 15 мая 1905 г. на нее обрушился жестокий удар: любимый брат Владимир погиб на броненосце "Александр III" во время Цусимского сражения. Екатерина Николаевна осталась в морском госпитале и продолжала ухаживать за ранеными моряками, теми, кто прорвался во Владивосток. За мужество, героизм и самоотверженность она была вновь награждена Георгиевского крестом.
Дочь Н.П. Игнатьева Екатерина, сестра милосердия. Фото: из открытых источников
Во время Балканской войны в 1912 г. она вновь спасала жизни раненых, а Первая Мировая война стала для нее последней. В 1914 г. Екатерина Николаевна служила старшей сестрой милосердия в санитарном поезде великой княгини Марии Павловны. Спасаясь раненых, она заразилась столбняком и скончалась 17 ноября 1914 г. Ей было всего 45 лет.
