Китайский Владивосток: как появилась и исчезла легендарная Миллионка

Владивосток, фактически с момента основания объявленный свободным портом (здесь был введен режим порто-франко — беспошлинной торговли), привлек к себе внимание иностранных коммерсантов, предпринимателей. Иностранцы хлынули сюда в лице китайцев, корейцев, японцев, европейцев, американцев и составляли до 1905 г. от 50 до 70 % гражданского населения города. Большинство из них были представителями самой многочисленной диаспоры Владивостока — китайской.

Китайская диаспора Владивостока по численности была преобладающей и составляла около 70-80 % всех иностранных подданных, проживающих в городе, или 40-50 % от общего гражданского населения Владивостока. Такая ситуация сохранялась до русско-японской войны, но и после 1905 г. доля китайского населения Владивостока держалась на уровне 35-40 %. Даже после 1922 года, уже в советские времена, китайцы продолжали составлять около 20-25 % гражданского населения города и были выселены из Владивостока и Приморской области только в 1938 году.  

Китайцы, манзы и хунхузы

Для начала определимся с понятиями. Часто приходится слышать, что на территории Уссурийского края китайцы не жили, мол, здесь проживали маньчжуры (манзы). Это элементарная путаница. Разделять китайскую нацию на отдельные этносы нет смысла — это все равно, что делить россиян на русских, татар, башкир, бурятов и другие народы. Все они россияне (заграницей их всех называют просто "русские"), точно также китайцы — это не национальность, а гражданство — так в России называли всех подданных Китайской империи, а ныне мы называем граждан КНР. А ханьцы они, маньчжуры или мяо-мяо — абсолютно без разницы.

Кстати, мнение о том, что в Маньчжурии было запрещено селиться ханьцам и другим народностям, тоже ошибочно. Дело в том, что с конца 17 века Северная Маньчжурия стала местом ссылки для политических преступников и сюда ссылали ханьцев и представителей других этносов, выступающих против правящей маньчжурской династии.

В 18 веке в этой среде возникла тайная организация, членов которой стали называть хун-ху-цзы (в русской интерпретации — хунхузы). Впоследствии, разделить, кто среди хунхузов был ханьцем, маньчжуром или корейцем, стало невозможно — в отряды хун-ху-цзы брали вне зависимости от национальной принадлежности.

Вопрос о том, когда китайцы появились во Владивостоке, излишен. Они жили здесь до прихода русских, поскольку Уссурийский край считался частью Маньчжурии. Первые сведения о бухте Золотой рог, она же Хай-шен-вей (кит.) и Порт Мэй (англ.) местном населении в Европу доставили французы и британцы, посетившие гавани Южно-Уссурийского края в 1852—1856 гг.

Китайцы на улице Владивостока. Фото: Фото из открытых источников

Вот что писал Джон Тронсон — врач с британского шлюпа "Барракуда", изучавшего южные берега Уссурийского края в 1856 г.:

"Сэр Майкл Сеймур [контр-адмирал, командующий британскими военно-морскими силами в Ост-Индии и Китае, — прим. авт.] прибыл к нам на судно утром 12 августа, чтобы совершить небольшой поход. Мы зашли в Порт Мэй — широкую гавань, хорошо защищенную и окруженную лесными сопками, расположенную в самой южной части полуострова Альберта [англ. название п-ова Муравьева-Амурского, — прим. авт.].

Окрестные сопки, плавно сбегая к срезу воды, поросли дубом, вязом и орешником, но местами стоят голые, без деревьев, покрытые лишь травой, цветами и диким виноградом. Земля здесь плодородна, на берегу разбит большой огород с хорошим урожаем овощей. Рядом на поле растут злаки: ячмень, гречиха и просо, поодаль пасутся несколько лошадей. Безо всяких проблем мы разжились картофелем очень хорошего качества: небольшим, круглым и сухим, а также огурцами, фасолью, луком и кабачками. Мы также приобрели шкуру тигра: местные жители сказали, что этот зверь время от времени наведывается к ним, поэтому они вынуждены окружать свои дома частоколом, чтобы защититься от тигра, приходящего в ночное время. Адмирал ненадолго сошел на берег и застрелил шесть фазанов и выпь. На берегу я встретил маньчжурского тартара, умеющего читать, и подарил ему Евангелие".

Британцы называли местных жителей "тартары" по незнанию — на европейских картах, начиная с 15 века, эта часть Евразии носила название Тартария или Великая Тартария (ср. русское выражение "провалиться в Тартарары" —  т.е. исчезнуть в неизвестном направлении), поскольку была абсолютно неисследованной и загадочной. После открытий 19 века, названия "Тартария" и "тартары" с европейских карт исчезли.  

Чайна-таун

Первый русский журналист, добравшийся до Владивостока летом 1860 года, Сергей Максимов, также писал о местном населении:

"По воде снует много лодок, слышатся крики, обнаруживающие жизнь и суетливую деятельность. Справедливо показания английских карт, которые заподозрили здесь существование густого населения".

Таким образом, китайцы в посту Владивосток проживали с момента его основания и по праву могут считаться местными аборигенами. На ранних русских картах обозначены, по меньшей мере, три места расположения манзовских фанз: это нынешняя центральная площадь Владивостока, район нынешней Спортивной набережной и район Чуркина.

В центральной части затем образовался стихийный, а позже официальный Манзовский базар — первый рынок Владивостока, в районе нынешней набережной — знаменитая Миллионка (фактически чайна-таун — район компактного проживания китайского населения), а с Чуркина и Тихой, где тоже стояли фанзы, китайцы перебрались на Миллионку, поближе к активной части города.

В 1860-х гг., согласно первым переписям, на территории поста Владивосток проживало несколько десятков китайцев, что составляло около 20 % гражданского населения, но в 1870-е гг., в связи с переносом во Владивосток главного порта России на Тихом океане, начался бурный рост населения, в том числе и китайского. Уже в 1879 г. при общей численности 5 653 чел., китайцы составляли 3471 чел, т.е. 70 % гражданских жителей Владивостока.

Надо отметить, что это лишь официальные данные, а, учитывая, что масса китайцев проживала во Владивостоке нелегально, их численность была еще выше.

Главной проблемой китайского населения города была его неприхотливость и готовность довольствоваться жильём, с точки зрения русских, совершенно непригодным для проживания. Как писала местная пресса, "жизнь китайцев во Владивостоке была ужасна и представляла собой сплошное нарушение санитарных законов".

В сентябре 1875 г., в связи с планами строительства городского рынка, староста Владивостока Михаил Кузьмич Федоров поднял перед администрацией Приморской области вопрос о выселении китайцев из центральной части поселения в район Семеновского покоса (ныне район ул. Семеновской и стадиона "Динамо"). Китайцев переселили, в районе Семеновского покоса начала расти Миллионка, а в центральной части города был отрыт более-менее цивилизованный Манзовский рынок с лавками и навесами.

Миллионка. Фото: Фото из открытых источников

В середине 1880-х гг. Миллионка из окраины города превратилась в центральную часть и городская дума Владивостока приняла проект выселения китайцев в новый квартал, расположенный в Куперовой пади (нынешний район Дальпресса и Первой Речки). Часть китайцев была переселена, но из-за пассивного сопротивления китайцев, этот проект провалился. Впоследствии, все переселенные китайцы вернулись на прежнее место, а на Первой Речке поселили корейцев и там стала образовываться Корейская слободка.  

К 1900 г. процентный состав китайцев от общей численности гражданского населения Владивостока снизился, но все равно составлял около 45 %, значительно превышая все остальные диаспоры. В начале ХХ века снова начался его рост, в 1903 г. достиг 60 % и затем начал постепенно снижаться. К 1917 г. китайцы составляли около 40 % населения Владивостока.

Китайская диаспора в трудах

Китайцы сыграли огромную роль в строительстве и развитии Владивостока. Они работали в торговле, строительстве, в порту, занимались морскими транспортными перевозками, шили одежду, занимались починкой обуви, часов и бытовой утвари и присутствовали практически во всех сферах экономической жизни города. Их использовали даже в таких отраслях, где был запрещен иностранный труд. Так, использование иностранцев было запрещено в при строительстве Владивостокской крепости, поскольку ее объекты являлись секретными, н подрядчики крепости обходили этот запрет, поскольку дешевый и качественный труд китайцев невозможно было заменить.

Первый опыт привлечения китайцев к государственным заказам в строительстве относится к 1872 г., кода Владивосток получил статус главного порта и китайские артели наняли для возведения портовых сооружений. С 1874 г. китайцы трудились на казенном кирпичном заводе, расположенном в долине Первой Речки. В 1876 г. китаец Ун Дан-гуй получил подряд на собственное кирпичное производство и поставил 300 тыс. штук кирпичей для порта, которые обошлись гораздо дешевле, чем полученные ранее от казенного завода.

Вскоре во Владивостоке открылись еще несколько китайских кирпичных заводов, которые составляли конкуренцию местным предпринимателям и заставляли их снижать цену.

В конце 1870-х гг. китайцы заняли прочные позиции в строительстве и подрядах на возведении во Владивостоке зданий и других сооружений. Китайские рабочие строили сухой док в Дальзаводе, Штаб крепости, Николаевскую арку, Земское областное правление, железнодорожный вокзал и многое другое.

Китайские рабочие на строительстве жд вокзала, Владивосток, 1911 г. Фото: Фото из открытых источников

В среде владивостокского купечества были и крупные китайские предприниматели. Одна из них, старожилка Владивостока Тау Цайлин — хозяйка магазина в центре города, который называли и называют до сих пор "Зеленые кирпичики". Первые сведения о ней относятся к 1878 году — в то время она владела во Владивостоке двумя лавками, которые торговали табаком и алкогольными напитками.

В 1881 г. Тау Цайлин уже числится купчихой 2-й гильдии, а разбогатела она на торговле мехами, кроме того, была крупной домовладелицей и сдавала доходные дома в аренду. Здание "Зеленых кирпичиков" она построила в 1909 году.

Семья китайского торговца во Владивостоке, нач. ХХ века. Фото: Фото из открытых источников

Китайская диаспора во Владивостоке играла двоякую роль. С одной стороны, ее существование было на руку городским властям и горожанам, поскольку китайцы — это дешевые товары и дешевая рабочая сила, с другой, их многочисленное присутствие порождало массу проблем, одной из которых была криминальная обстановка на Миллионке.

Здесь работали нелегальные публичные дома, опиекурильни, салоны азартных игр (банковки), скупка краденого и многое другое. На Миллионке часто скрывались хунхузы, как от китайских, так и от русских властей, прикидываясь обычными торговцами или разнорабочими. Для того, чтобы навести порядок на Миллионке, во Владивостоке была создана особая Китайская полиция.

Уличный китайский фокусник, шпагоглотатель во Владивостоке, 1919 г.. Фото: Фото из открытых источников

Китайская полиция

Поначалу надзор за Миллионкой осуществляла обычная городская полиция, но ее сил для наведения там порядка явно не хватало. Поэтому в начале XX вв. перед властями Приморья встал вопрос о создании специального, китайского подразделения в Полицейском управлении Владивостока.

В 1900 г. во Владивостоке, с согласия местного китайского купечества, были введены должности полицейских десятников из китайцев. Они назначались по выбору самих купцов и содержались за их счет. В 1903 г. по инициативе помощника владивостокского полицмейстера Павла Шкуркина, практика назначения десятников была изменена. Теперь они не выбирались не китайцами, а назначались Шкуркиным, возглавившим китайскую полицию Владивостока. Сделано это было по следующей причине: выяснилось, что китайские полицейские вступили в соглашение с хунхузами и сами занимались поборами с содержателей банковок, опиекурилен и домов терпимости. Шкуркин пытался побороть эту этническую коррупцию, но попал под ее пресс.

В октябре 1903 г. наместнику царя на Дальнем Востоке адмиралу Алексееву была направлена жалоба китайских купцов, проживающих во Владивостоке, на бесчинства китайских десятников во главе со Шкуркиным. Алексеев предложил военному губернатору Приморской области снять с должности и уволить Шкуркина, а также заменить полицмейстера Владивостока полковника в отставке Андреева другим лицом. В результате, китайская полиция была упразднена. Учитывая, что Шкуркин отличался честностью, его просто подставили.

Начальник китайской полиции Владивостока Павел Шкуркин. Фото: Фото из открытых источников

С увеличением китайского населения, росло число совершаемых на Миллионке преступлений. В 1910 г. на повестку дня снова встал вопрос о создании специального подразделения по борьбе с китайской преступностью и во Владивостоке вновь была создана Китайская полиция. Состояла она из заведующего специальным отделением пристава Блука, 10 городовых из числа русских полицейских и 7 китайских десятников. Десятники проходили тщательный отбор.

Среди горожан полиция располагала сетью негласных платных агентов-осведомителей. Они вербовались как из преступной среды, так и обычных граждан. Осведомители оперативно сообщали о происшествиях и планируемых преступлениях, но о чем практически никогда не сообщала секретная агентура, так это о базах хунхузов. Своя жизнь была дороже.

Коррупцию в среде китайских полицейских полностью победить тоже не удалось. Так, в декабре 1909 г. был разоблачен переводчик 3-й полицейской части Ван Готун. Через связного китайца-сторожа с Миллионки он заранее сообщал владельцам банковок и опиекурилен на Семеновской улице об обысках, которые планировала произвести полиция. За каждую информацию переводчик получал 70 руб.

Тем не менее, со временем, деятельность китайской полиции была отлажена. Большая заслуга в организации работы полиции принадлежала заведующему китайской полицией Федору Блуку, и начальнику Владивостокского сыскного отделения Константину Мажникову.

В 1914 г. Мажников поставил вопрос о соединении усилий китайской полиции и уголовного сыска для увеличения раскрываемости преступлений. Полицмейстер ему отказал и тогда Мажников через голову начальства обратился напрямую к военному губернатору Приморской области.

В 1915 г. Мажников добился своего: китайская полиция вошла в состав Владивостокского сыскного отделения на правах подчиненного подразделения. Эффективность работы китайской полиции после этого резко увеличилась, особенно по борьбе с хунхузами. Вот лишь одно дело.

11 августа 1915 г. около часа ночи в 26 верстах от Владивостока (район нынешней ст. Спутник) в барак, занимаемый рабочими китайцами, пришли 15 хунхузов, вооруженных винтовками и револьверами, и ограбили проживающих на 200 руб. Осуществленный розыск к задержанию хунхузов не привел, но было установлено, что они скрылись в районе бухты Тавайза. В донесении сообщалось, что в районе Тавайзы проживает шайка хунхузов. По словам корейцев, хунхузы захватили в качестве заложников несколько корейцев и одну русскую женщину с ребенком, требуя за них выкуп. К розыскным мероприятиям был привлечен начальник сыскного отделения Мажников. 14 августа 1915 г. под его руководством была произведена облава и задержано 45 китайцев. Все задержанные отправлены на миноносце во Владивосток.

Благодаря усилиям Мажникова, количество раскрываемых преступлений на Миллионке значительно выросло, а общее число преступлений сократилось. Так, если в 1914 г. на Миллионке было совершено 1243 преступления, то в 1915 г. уже 738 — почти в два раза меньше.

Арестованные хунхузы. Фото: Фото из открытых источников

Китайская полиция просуществовала во Владивостоке до 1920 г. На смену ей в 1921 г. пришла Китайская милиция, а в годы советской власти их традиции продолжило китайское отделение Приморского уголовного розыска.

Ликвидация Миллионки

Миллионка благополучно пережила революцию, гражданскую войну и иностранную интервенциюв 1917 — 1922 гг., хотя в это время, многие богатые  китайцы уехали в Маньчжурию, оставив недвижимость на попечение доверенных лиц. В середине 1920-х гг. советская администрация взяла курс на отказ от иностранной рабочей силы и ограничение частного предпринимательства. Это вызвало постепенное сокращение численности китайского населения. Если в 1926 г. во Владивостокском округе насчитывалось 43,5 тыс. китайцев, то в 1929 г. их число сократилось до 32,6 тыс., а в 1932 г. — до 17 тыс. чел., но совсем покидать Владивосток китайцы не собирались.

В 1933 г. ОГПУ доносила: "Миллионка является крупнейшим домовладением, принадлежащим зажиточным китайским подданным Ван-и-нану (ныне проживающему в Шанхае), Ван-кен-си, который живет в Чифу и Чен-Чин-Чжу, проживающему в Харбине… Эти домовладения занимают целый квартал 3-этажных строений по Семеновской, 3/8 и по Корейской, 12. Здания насчитывают до 300 квартир с населением 3000 чел. из коих 80 % составляют нетрудовой элемент, существующих за счет содержания всевозможных притонов и спекулятивных махинаций.

Опиекурильня на Миллионке. Фото: Фото из открытых источников

На сегодняшний день Миллионка имеет в своем распоряжении следующее количество притонов, а именно:

— Опиекурилок — 36, при которых имеется 83 трубки.

— Морфинилок — 23 с 98 шприцами.  

— Притоно-проституций — 2.

— Скупка краденых вещей — 5.

— Притонов шинкарства (торговля спиртом) — 4.

Кроме того, там же гнездятся мелкие и крупные контрабандисты, занимающиеся торговлей белым товаром [имеется в виду опиум, — прим.авт.], просто спекулянтов, торговцев из-под полы, питательные ларьки, лица, занимающиеся переотправкой людей заграницу, валютчики, притоны воров, воров-рецидивистов и т.д. Все перечисленные прелести Миллионки действуют на рабочую массу восточников, быстро разлагая и втягивая в омут азарта, наркотизма и пьянства… Разгром Миллионки требуется в самые ближайшие дни, несмотря на то, что необходимо будет репрессировать десятки… Ликвидацию просим срочно санкционировать".

Но в 1933 г. призывы Приморского ОГПУ остались без внимания. Одной из причин было широкое применение китайской рабочей силы в строительстве, в порту, на шахтах Артема и т.д. По иронии судьбы ликвидации Миллионкаи предшествовала кампания по борьбе с шовинизмом 1933 года, в ходе которой любой житель Владивостока мог быть привлечён к уголовной ответственности за пренебрежительное высказывание в адрес китайца.

В середине 1930-х гг. сотрудники органов продолжали стенать. Так, сгущая краски, начальник Приморского управления НКВД Яков Визель писал: китайские кварталы Владивостока являлись "убежищем преступного и бездокументного элемента, всех прибывающих из-за границы контрабандистов и японских шпионов, причём последние в этих же домах получали все интересующие их сведения, поскольку сталкивались с лицами, работающими в государственных организациях и даже на военных объектах".

Проблема ликвидации Миллионки действительно была проблемой, поскольку Китайская республика в тот момент была союзником СССР, а советские военные советники помогали Чан Кайши и Мао Цзе-дуну в войне с Японией.  

Тем не менее, вопрос о ликвидации Миллионки зрел. Начало было положено 17 апреля 1936 г., когда Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление, гласившее: "ликвидировать Миллионку малыми порциями под тем или иным соусом в течение 4-5 месяцев, то есть к осени сего года". Не вполне циркулярный язык и отсутствие точных сроков выполнения говорят о том, какие дебаты шли в Политбюро по этому вопросу. Решение явно было не окончательным и принималось в результате сомнений.

Уличная торговля на Миллионке. Фото: Фото из открытых источников

Формальным поводом для ликвидации Миллионки стало аварийное состояние домов. Они годами не ремонтировались, перекрытия прогнили, фанерные перегородки грозили пожаром, т. к. комнаты часто обогревались буржуйками.

Объектом первых акций НКВД в мае 1936 г. стали дом № 2 по ул. Батарейной и № 5 по ул. Пекинской (ныне Фокина). По итогам операции нелегальные мигранты, уголовники и притоносодержатели, выявленные по указанным адресам, были задержаны, а дома переданы гор. администрации для последующей сдачи в аренду или использования советскими учреждениями. Первая же акция НКВД вызвала многочисленные жалобы китайцев и протесты посольства Китайской Республики в Москве.

17 июня 1936 г. вопрос о ликвидации Миллионки вновь рассматривался на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), которое рекомендовало органам госбезопасности соблюдать осторожность. В дальнейшем отмечались случаи, когда сотрудники НКВД, допустившие превышение полномочий в отношении китайцев, подвергались взысканиям.

Между тем, операция по очистке Миллионки продолжалась. В ноябре 1936 г.  были ликвидированы китайские домовладения по ул. Корейской, 12, Колхозной, 3 и 8, Уткинской, 8. В декабре 1936 г. начальник управления НКВД по Приморской области Яков Визель информировал секретаря Приморского областного комитета ВКП(б) Мякинена: "На сегодня ни большой, ни малой "Миллионок" не существует. Все эти дома к данному времени в большей части отремонтированы и заняты служащими и рабочими организаций, арендовавших дома… За время с 1 января по 1 декабря 1936 г. выехали в Китай 4202 чел., в том числе до 1 мая — 672 чел. и с 1 мая, то есть с начала проведения опермероприятий по "Миллионке", — 3682 чел.

Несмотря на этот бодрый доклад, Миллионка не была ликвидирована, а большое количество китайцев продолжало во Владивостоке. В августе 1937 г. Яков Визель был арестован, в частности за то, что так и не решил китайский вопрос. В конце 1937 г. в органах НКВД решили, что законным путем разрешить ситуацию невозможно и приступили к кардинальным мерам. Осенью 1937 г. из Приморья были массово выселены корейцы, после чего настало время китайцев.

В ночь с 29 на 30 декабря 1937 г. органы НКВД провели первую массовую операцию. Сотрудники милиции блокировали все выходы с Миллионки и прочесали кварталы — всего было арестовано 853 чел. Вторая и третья операции проводились 22 февраля и 28—31 марта 1938 г. В ходе этих операций было арестовано 2005 и 3082 чел. соответственно. Всего, в результате трех операций арестовали 5993 чел., часть из них были размещены в тюрьме, а остальные — в бараках пересыльного лагеря на Моргородке — там появилась китайская зона, которую в конце 1938 г. застал Осип Мандельштам.

Операции НКВД проводились наспех. Китайских граждан арестовывали без санкций прокурора, только на основании ордера, а некоторых, безо всяких санкций, просто хватали на улице. Дознание сопровождалось избиениями и пытками. Положение арестованных ухудшали скученность в тюрьме и лагере, а также работа издерганных следователей, подгоняемых приказами сверху. Для проведения допросов и следствия был мобилизован весь состав местного НКВД, но не хватало даже переводчиков. Вопреки правилам, переводчиков набирали из самих арестованных. Не все арестованные дожили до конца следствия — только в тюрьме Владивостока скончались 133 чел.

Китайский водоноша. Фото: Фото из открытых источников

Как позже вспоминали сотрудники НКВД, им было дано указание из каждого китайца делать шпиона. Шпионов делали быстро и успешно — почти все дела, за редким исключением, были сфальсифицированы. До 17 мая в Хабаровск, как центр ДВК, были отправлены дела на 5816 чел., в том числе, 3123 дел по 1-й категории (расстрел).

В это время, посольство Китая в Москве всеми силами пыталось помочь своим гражданам. Оно обратилось к советскому руководству с предложением переселить их в китайскую провинцию Синьцзян и оно было принято постановлением Политбюро от  5 марта 1938 г. К концу мая 1938 г. на железнодорожной станции Эгершельд во Владивостоке был развёрнут специальный переселенческий пункт, откуда сотрудники НКВД отправили по Туркестано-Сибирской железной дороги в Синьцзян четыре эшелона с 6 189 китайскими гражданами и их семьями.

Китайцы (941 чел.), не пожелавшие вернуться на родину и принявшие советское гражданство, были выселены в Хабаровский край. Последствия арестных операций и переселения китайцев нашли отражение в материалах Всесоюзной переписи населения, проведённой 17 января 1939 г. Всего в СССР было учтено 32 тыс. китайцев, из них на Дальнем Востоке 5,5 тыс. чел. По краям и областям они распределялись следующим образом: Приморский край 351 (6,4% от суммарной численности), Амурская область 3 172 (58,0%), Хабаровский край (вместе с ЕАО) — 1 652 (30,2%), Сахалинская область — 175 (3,2%),  Камчатская область (вместе с КНО) — 118 (2,2%).

Таким образом, после депортации китайского населения из Приморья, край перестал быть основным районом проживания китайцев в СССР. Во Владивостоке китайцев почти не осталось, за нескольких человек, которые работали переводчиками в НКВД.