Российский кинематограф переживает не лучшие времена. О том, что сейчас особо остро ощущается дефицит драматургии и "скукоживание" киноискусства, в интервью ИА PrimaMedia рассказал известный российский кинорежиссёр Вадим Юсупович Абдрашитов. По его словам, ни цензура, ни существование в системе не может остановить развитие и появление нового киноязыка, но нехватка сейчас именно прорывных идей. Во Владивосток художественный руководитель студии "АРК-фильм" киноконцерна "Мосфильм", вице-президент Российской академии кинематографических искусств "НИКА" и профессор ВГИКа приехал на кинофестиваль "Меридианы Тихого" (18+), где оценивал конкурсные работы.
— Вы участвовали в конкурсной программе самого первого фестиваля "Меридианы Тихого", сейчас заседали в жюри уже 19-го. Самый основной вопрос — какие у вас впечатления от картин этого года, от фестиваля. Есть какие-то интересные работы?
— Я на фестивале уже третий раз. Общие ощущения замечательные. Потому что он проходит в красивейшем, гостеприимном и любимом Владивостоке — практически лето и юг, море. Я когда-то жил тут, пошел в школу, поэтому участие в таких событиях очень волнует. Сам фестиваль очень толково организован. В этом году жюри выбрало в качестве победителей несколько картин, которые были действительно интересны. Кроме того, в целом в программе зрителю было предложено колоссальное количество фильмов. Это говорит о хорошей и мощной работе всего подготовительного комитета. Хочу подчеркнуть, что вам надо особо беречь народное достояние — Ефима Семеновича Звеняцкого. Он давно руководит фестивалем, расходует свой потенциал и жизнь, и в этом еще и получает какое-то удовольствие. Но учитывая особенности нашего времени, трудности с получением и добыванием картин — 19 лет жизни фестиваля это огромный срок. Поэтому руководителя всего этого нужно, и правда, носить на руках и хранить как народное достояние.
— Учитывая особенность кинофестиваля и участие конкурсантов из России, Азии, Южной Америки, получилось ли оценить настолько разные картины?
— Конечно они разные, но вопрос художественной состоятельности — един. Ясно ведь, талантливо кино сделано или нет. И неважно, где оно делалось — в Корее, Мексике или России — главное, чтобы это было сделано талантливо, художественно и состоятельно. По этой статье мы и оценивали всех.
— Сейчас в нашей стране сложилась особая ситуация в киноиндустрии. Ужесточение правил и цензуры вынуждает многих искать новые пути. Кроме продюсерской работы вы сейчас много работаете с молодежью, преподаете. Как вы оцениваете, от них можно ожидать нового языка, решений и форматов?
— Ничего нового нет. Естественно, время диктует свою форму цензуры и ее степень. Мы всегда работали в пространстве цензуры, и это не мешало делать хорошие работы. Конечно, сейчас молодежь этого касается — что ж, умнее будет. Проблема не в том, чтобы защитить идею. Дело в том, чтобы талантливо ее сформулировать. А где эти идеи? Уверяю вас, если был бы поток людей, с состоятельными сценариями, то министерство культуры или Фонд кино, какие-то независимые платформы, в конце концов, взяли бы их в работу. Вопрос к художественной состоятельности сценариев.
Действительно сейчас особая ситуация у нас в стране. Не дам советов, как сохранить открытость в такое время, это отдельный разговор. Но в целом главное беречь себя и близких, и делать свое дело по возможности честно.
— Основная претензия у вас к наличию хороших идей и сценариев. Ранее вы неоднократно говорили о кризисе искусства и о том, что ожидаете какого-то ренессанса. Вы его сейчас видите в чем-то — в платформах, форматах?
— Я бы не назвал это ренессансом. Но то, что делается на платформах, вызывает мое уважение как режиссера и интерес как зрителя. Встречаются среди работ чрезвычайно интересные вещи.
Как раз за счет этого развития и появления большого количества студий, любой может предложить свой проект. Главное, чтобы на руках была литературная основа, литературный сценарий. Приходи, предлагай. Важно наличие художественной идеи, замысла — вот в чем дефицит.
— Этот дефицит — только наша или международная проблема?
— Дефицит хорошей драматургии — это мировая проблема. Везде в этом смысле по качеству драматургии черт-те что происходит. В России, как всегда, более выпукло. Мы это особо чувствуем. Сегодняшний кинематограф даже трудно сравнивать с тем, что было лет 40 назад.
Награды МКФ "Меридианы Тихого" получили картины из Мексики, Индии и Китая В Приморье завершился масштабный кинофорум
— Если погрузиться в тему мирового кинематографа. Раньше вы часто говорили про изменения его оценки на примере "Оскара", сравнивая совершенно разные награды за "Полет над гнездом кукушки" и "Титаник". Как вы оцениваете, есть ли сейчас работы уровня "Титаника", в какую сторону идет развитие?
— Сейчас развитие кинематографа идет в сторону развлечения как такового. Та часть, которую можно было бы назвать кинопоиском, развитием киноязыка — вообще киноискусством как таковым, это пространство максимально скукоживается. Его все меньше и меньше. Будем надеяться, что это все-таки временное явление. Все равно производство, обновление киноязыка и форматов потребуют развития киноискусства, эти процессы взаимосвязаны.
— Вы на Берлинском кинофестивале получили награду за художественную и гражданскую бескомпромиссность. А есть ли сейчас у нас режиссеры, которые бросаются на амбразуры, придумывают новый язык, делают какие-то прорывные вещи?
— Насчет амбразур не знаю, как и то, надо ли вообще кидаться на них. Если режиссер талантливый человек, то пусть он картины снимает, чего ему кидаться. Я никогда не кидался на амбразуры, а старался снимать то, что меня интересует. Вопрос названий наград — к тем, кто их придумал, да пусть как угодно формулируют. Сам я никогда не боролся с системой — заниматься кинематографом, тратить большое количество государственных денег и быть вне системы? Это невозможно.
Да, сейчас идет развитие киноязыка: иногда видишь в работе какого-то режиссера нечто необычное, что вплетает в себя очень большой пласт вопросов. Не просто способ съемки, а подчас даже способ работы с актерами, драматургии, как сегодня развивается сюжет, насколько он может позволить себе медленно развиваться и так далее. Это любопытнейшие вещи. Когда талантливым людям это удается сделать, то происходит замечательный эффект. И ты понимаешь, что ничего, нормально — жизнь продолжается.
— Есть ли российские картины, которые вас потрясли за последние пять лет?
— Я не припомню, чтобы меня сильно потрясло в России что-то за последние 5 лет. Такого, чтобы я сказал: "Знаете, а, между прочим, такая картина….". В лучшем случае, когда смотрю приличную, хорошо сделанную картину — "Здорово". Но при этом всегда остается впечатление, что это уже видел, только еще в лучшем исполнении. Такие картины и правда есть — они хорошо сделаны, талантливыми молодыми людьми, но что-то похожее уже было. Я не чувствую "прорывности" — вот что. От молодежи ведь ждут молодости, может быть, не без хулиганства, но обязательно развития формы или слом старой, обязательно внедрение самостоятельной темы или в какой-то новый материал. "Я такого раньше не видел на экране, именно он вдруг об этом заговорил" — вот чего я жду. Очень часто работы молодых похожи — профессионально сделано, бодро и чисто научились делать. Делают и повторяют. Для сохранения общего уровня это конечно нужно, они выполняют свою задачу. Вот только прорывов я не вижу.
— А что может послужить помощью для молодежи, нужна ли она? Не закрывает ли цензура, системный подход и патриотический ориентир возможностей?
— В самом вопросе и содержится ответ. Вы говорите: "А что можно сделать для молодежи….". Не для молодежи делать надо, а молодежь сама должна это делать. Несмотря на цензуру, несмотря ни на что — это дело молодежи, молодых новаторов, художников, которые не стали дожидаться, когда их пригласят: "Сделайте что-то…". А прорвались и делают. Так всегда устроено и не только в искусстве, но и в жизни. Вы задаете такой вопрос неслучайно. Потому что процветает общий инфантилизм. Вот как пел Цой: "Перемен! Мы ждем перемен". Давайте, мы ждем.
— Но киноиндустрия России в целом переживает не лучшие времена. Сейчас для российского кино закрыты многие международные кинофестивали. Как одно из решений текущих проблем называли показы азиатского или индийского кино, совместные проекты. Есть в этом возможность для развития или зритель к этому не готов?
— Еще неясно. Когда-то индийское кино было очень востребовано в стране. Я это хорошо помню по детству. Совместные постановки? Очень сложный вопрос. Трудно найти тему, которая бы интересовала зрителей и с этой, и с той стороны. Это всегда сложно, чтобы посыл понятен и принят всеми. Приведу в пример редчайший случай — работа Куросавы у нас в объединении "Мосфильма" над "Дерсу Узала". Но зачем превращать это в самоцель? Жизнь сама подсказывает, что хорошо бы, чтобы эту тему сделали вот так и те. Но когда это делается ради каких-то политических интересов, это всегда скучно и плохо кончается. Не принимает ни тот зритель, ни этот.
— В любом случае вы настаиваете на первичности драматургии в кино. В рамках фестиваля у вас прошел мастер-класс "Слово и кадр". Что передаете молодежи, чему учите?
— Подробно не расскажу, но я передаю понимание главного фундаментального различия, отличия литературы как таковой от кино как такового. Литература для кино — это драматургия. Это простое, понимание, как дважды два — четыре. Но вроде бы такая простейшая вещь на самом деле не всеми сразу понимается, чаще жизнь заставляет это сделать. "Я хочу снять этот фильм, потому что думаю, что… и рассказываю некую идею". Но она должна выглядеть драматургично. Должен быть написан киносценарий, что очень сложно.
— На фестивале на большинстве показов залы были полными. Но он закончится и такого потока картин, как было ранее в кинотеатрах, не будет. Ушло американское и европейское кино, каким вы видите решение по выходу из сложившейся ситуации, в чем может подсказка?
— Над этой подсказкой думает правительство и профессионалы — что делать с кинематографом. Очень сложная ситуация. Будем как-то переживать. Но воспитывать детей точно есть на чем — им надо показывать приличные советские и постсоветские фильмы. Там много чего хорошего есть. Мы своим детям и внукам показывали "Чука и Гека", "Судьбу барабанщика" и все эти замечательные картины. Таких сейчас уже не делают, но показывать надо. И даже в привычку современных детей к ярким и мелькающим картинкам легко встраиваются приличные картины, которые втягивают их в сюжет другими законами. Не бешеным темпом, а сложностью существования героя. Они вдруг начинают переживать по поводу того, как его обманули, как он защитил или боролся за добро.
— Вы упомянули, что детство ваше прошло во Владивостоке. Тогда город был закрытым, сейчас — это столица Дальнего Востока, которой прочат большое будущее. В чем заметны изменения?
— Во Владивостоке я пошел в школу. Мы здесь жили лет пять. Отец у меня — военный офицер, поэтому мы колесили по всей стране. Во Владивостоке жили на Верхнепортовой улице. Теперь это совсем другой город. Он стал светлым, отлично освещен. Сложно сравнивать, так как детская категория и взрослая — немного другое. Сейчас я приехал в третий раз на фестиваль, надеюсь, не последний. У вас просто красивейший город, потрясающий. К сожалению, программа жюри фестиваля так устроена, что нет времени побродить по нему. Я приехал вместе с женой, поэтому у нас так получилось, что я занят кино, а она гуляет.
— Расскажите, какими проектами и работой заняты в принципе сейчас?
— Один из проектов — в студии "Арк-фильм" киноконцерна "Мосфильм" молодой режиссер закончил одну картину, кстати, детскую. Готовимся к запуску еще одной, интересной надеюсь, картины по очень любопытному сценарию. Также у меня есть занятия во ВГИКе — студенты перешли на пятый курс, то есть в этом году предстоят дипломные работы.
Напомним, в середине сентября во Владивостоке прошел 19-й международный кинофестиваль стран Азиатско-Тихоокеанского региона "Меридианы Тихого". В течение шести дней на различных площадках в городе прошли творческие встречи, мастер-классы, дискуссии и показы более 200 фильмов из разных стран мира. Российские артисты театра и кино с "Кинотуром" побывали в 25 городах и районах края.
