Говорят, всякое сравнение хромает. Это действительно так. И если обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов решил назвать Эльдара Алиева "приморским Петипа", то сделал это с единственной целью: подчеркнуть роль художественного руководителя балетной труппы Приморской сцены Мариинского театра в фактическом создании приморской школы русского классического балета. В остальном же он — единственный и неповторимый Эльдар Алиев, любимец владивостокских балетоманов, признанный авторитет в мире классического балета, обладатель престижного титула Рыцарь танца, хранитель традиций Мариинского театра на Приморской сцене. И это не юбилейные славословия (9 декабря 2022 года Эльдару Алиеву исполняется 65 лет). Так оно и есть на самом деле.
С Эльдаром мы встретились в его кабинете. Беседа проходила в уютном "мягком" уголке, который можно было бы назвать еще и "историческим": с фотографий, прикрепленных к стене, на нас глядели Майя Плисецкая, Владимир Васильев, Михаил Барышников и другие звезды мирового балета. Поневоле захотелось начать разговор с воспоминаний.
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Прекрасная и жестокая
— Эльдар, мы с вами люди одного поколения. Как и у вас, у меня детство проходило в Советском Союзе. Вот я и думаю, а что мог знать тогда о балете 9-летний советский мальчик из обычной неартистической семьи? Например, вспоминается хороший фильм "Я вас любил" (12+) Ильи Фрэза, где героинями были девочки из хореографического училища…
— Да, был такой фильм…
— Вспоминается странное имя Чабукиани, промелькнувшее в фильме Сергея Герасимова "У Озера" (12+) в эпизоде, когда Наталья Аринбасарова танцует на полянке перед Натальей Болохвостиковой (Вахтанг Чабукиани — выдающийся советский грузинский артист балета, хореограф, балетмейстер, педагог — А.К.). Вспоминается первый фильм, который шел в кинотеатре "Океан" после его открытия в 1969 году, — это был фильм-балет "Лебединое озеро" (12+), где танцевал Махмуд Эсамбаев. Другой фильм-балет — "Ромео и Джульетта" (12+) — порой показывали по телевизору.
— С Галиной Улановой?
— С Улановой, да. Очень хороший фильм. И еще, помните, был фильм Александра Митты "Москва, любовь моя" (12+), где Комаки Курихара играла японскую балерину.
— Конечно, помню.
— А был еще и такой фильм — "Четвертый" (12+) по пьесе Константина Симонова (режиссер и автор сценария — Александр Столпер — А.К.), на который ходили, конечно, из-за Высоцкого. Но именно там я впервые увидел Мариса Лиепу, который очень эффективно танцевал…
— "Танец птицы", кажется.
— Да. И, конечно, была знаменитая песня Юрия Визбора" с таким припевом: "Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы вперед планеты всей". Как вы думаете, всего этого было бы достаточно, чтобы простой советский мальчишка полюбил балет или хотя бы заинтересовался им?
— Думаю, что нет. Мне кажется, всего этого было бы достаточно, чтобы простой советский мальчишка знал, что где-то там, далеко, есть такой вид искусства, который называется "балетом". Но выразить суть балета по только что перечисленным вами эпизодам, конечно же, невозможно.
— Тогда вполне естественный вопрос, а как же мальчишки попадают в балет?
— В основном мальчишки попадают в балет случайно, потому что серьезно заниматься балетом дети начинают лет в 10, когда им, в общем-то, еще непонятно, что это за профессия такая и что она собой представляет.
Девочки? Наверное, нет такой девочки, которая не мечтала бы стать балериной. Про мальчиков такого не скажешь. Есть, конечно, исключительные случаи, когда мальчик хочет стать танцовщиком, но это бывает очень редко.
— А вот такой случай мне, кстати, пришел в голову. В своей книге "Авось!" (12+) Николай Караченцов рассказывает, что с малолетства мечтал стать танцором. У него мать была балетмейстером, ставила спектакли и в Большом театре, и он с юных лет бывал за кулисами, в классах, наблюдал весь процесс, ему всё это ужасно нравилось, и он хотел танцевать в балете. Но мама запретила: "Ни в коем случае! Ты в 20 лет можешь стать инвалидом, а если даже нет, то чем ты потом будешь заниматься?" Не секрет же, что у артистов балета, как и у спортсменов, карьера заканчивается довольно рано.
— Я не зря сказал, что бывают исключительные случаи. Но даже тогда может произойти так, как у Караченцова. Ну, мама так решила, да. Безусловно, родители определяют судьбу детей. И по-другому быть не может. А как может ребенок в 10 лет сам определить свою судьбу? Вряд ли такое возможно.
— А вы как в балет попали?
— Случайно. Девочку, нашу соседку, мама вела на просмотр в хореографическое училище, а я пошел с ними, чтобы потом поесть мороженого и погулять. В итоге девочку не взяли, а мальчика взяли. Притом мальчик сидел в коридоре, скучал, а проходящий мимо педагог спросила: "Чей мальчик?" Соседка ответила: "Это наш мальчик, он с нами". И педагог сказала: "Давайте мальчика посмотрим". Ну вот, мальчика посмотрели и взяли, хотя мальчик был предельно неспособный.
— А интересно, как же это получилось? Мальчиков не хватало?
— Да, мальчиков не хватало. Тем более, знаете, мальчик был с азербайджанской фамилией. В Советском Союзе существовало такое понятие как "национальный кадр". А тут "национальный кадр" как раз сидит скучает в коридоре и не просматривается. Непорядок. Так я и попал в училище.
— А я помню, учился в третьем классе. И вдруг приходит к нам в школу какой-то мужчина (вообще-то это был Виктор Васютин, известный приморский педагог-балетмейстер — А.К.) и говорит, что набирает мальчиков в балетную группу. Что-то нам рассказал о балете в начале урока (ему учительница позволила). Мы его послушали, посмеялись, поподначивали друг друга, и никто, разумеется, ни в какой балет не пошел. Скажите, пожалуйста, чего я себя лишил, не пойдя в балет?
— А вот судите сами. Профессия эта… очень жестокая, профессия очень сложная, профессия очень редкая и… профессия прекрасная. Сложная, если ею заниматься всерьез. Прекрасная в том случае, если у тебя всё складывается. Жестокая, если не складывается.
А еще жестокость заключается в том, что в расцвете лет у тебя перестает звонить телефон. Ты закончил свои танцы, отработал свои 15-20 лет, успешно ушел на пенсию. И ты больше никому не нужен. Потому что все остальные профессии в балете после того, как закончена карьера танцовщика, — это совсем другие профессии.
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Профессия педагога? Она, безусловно, связана с профессией танцовщика, но можно быть гениальным танцовщиком и быть совсем никаким педагогом. Или, наоборот, можно быть никаким танцовщиком и выдающимся педагогом. История знает такие случаи. Ну и совсем редкое исключение — когда ты и танцовщик состоявшийся, и педагог выдающийся. То же самое можно сказать о профессии хореографа. Можно быть гениальным танцовщиком и никаким хореографом. И, наоборот, никаким танцовщиком и гениальным хореографом. И очень редко складывается так, чтобы хороший танцовщик стал еще и хорошим хореографом.
Кем ты еще можешь быть после жизни танцовщика? Ну, руководителем. Но это тоже совершенно другая профессия, которая ничего не имеет общего с профессией танцовщика.
Поэтому, когда заканчивается карьера танцовщика и перестает звонить телефон, начинаются трагедии. Люди пускаются во все тяжкие. Кто-то пытается заполнить пустоту своей востребованности водкой, кто-то чем-то другим. Бывают случаи, когда люди гибнут. Так что это еще и трагическая профессия.
— А не было ли у вас желания, может быть, в детстве, всё это взять и бросить? Тем более что, насколько я знаю, для ребенка это настоящая каторга — каждый день рано вставать, идти в класс, тренироваться, потом на школьные уроки, потом — на репетиции.
— У меня не было желания этого начинать. Я не был увлечен балетом, потому что я про него вообще ничего не знал. Я из простой рабочей семьи, а тут балет, да еще и в Баку. О чем вы говорите?
Но у меня, наверное, было, как я это уже сейчас понимаю, такое качество — быть лидером. Стремление быть лучшим, чем бы я ни занимался! Быть лучшим в танцевальном классе, быть лучшим по общеобразовательным предметам. Если я не был лучшим, меня это угнетало, причем настолько серьезно, что я страдал из-за этого.
Я не знаю, с чем это было связано, но именно это качество, наверное, помогло мне состояться в балете как танцовщику, а потом как хореографу, руководителю и педагогу.
Я не терплю дилетантства, я не терплю середнячков. По мне, лучше плохо, чем средне. Наверное, у меня так мозг устроен. Поэтому я или не берусь за что-то вовсе, либо, если берусь, делаю до конца. И пытаюсь сделать лучше, чем другие. Такое вот качество.
Другая планета
— Рискну предположить, что это качество привело вас в Мариинский театр. Это было в 1979 году, и тогда театр назывался еще Кировским (название Мариинского театра в 1935-1992 годах — Ленинградский ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова, сокращенно — Кировский театр — А.К.). Расскажите, как вы попали в Кировский театр?
— Я думаю, Мариинский театр вошел в мою душу, когда я еще был мальчишкой и учился в Бакинском хореографическом училище. Это был 1973 год, когда проходили дни культуры России в Азербайджане и к нам в Баку приехал Мариинский, тогда еще Кировский театр. Я это помню, как сейчас.
И вот, наверное, то потрясение, которое я испытал тогда вместе со своими сверстниками из хореографического училища, когда смотрел выступления выдающейся балетной труппы Кировского театра, и положило начало цели, которую я для себя определил. Пожалуй, я слукавлю, если скажу, что именно тогда решил, что буду работать в этом театре. Тогда Мариинский, то есть Кировский театр казался мне другой, совершенно недосягаемой планетой. Казалось, что те, кто там служат, не на Земле живут.
Тогда в Баку приехал состав с участием Михаила Барышникова, Юрия Соловьева, Ирины Александровны Колпаковой. Приехала Алла Сизова, приехал Сергей Викулов. Там были такие артисты, о которых мы только читали, которых раньше видели только на экранах телевизоров.
И когда у них проходили уроки и репетиции, мы подглядывали в дырочку в ширме, как занимаются эти Боги. А потом еще состоялся даже какой-то личный контакт с Мишей Барышниковым, мне тогда было лет 15, — и это было что-то из области нереального!
И вот этот фантастический приезд выдающихся мастеров странным образом поверг меня в дичайшую депрессию. Потому что я понял, что я таким не буду ни-ког-да.
А потом боги уехали. Наступил 1974 год, год моего выпуска из школы. Я пришел в Азербайджанский театр оперы и балета имени Ахундова, продолжая еще обучаться на курсе усовершенствования в хореографическом училище. После чего естественным образом возник вопрос, а что дальше? До приезда Кировского театра наш театр в Баку казался мне той самой совершенной планетой, на которую так хотелось попасть. А после приезда Мариинского театра это ощущение разрушилось. Да, бакинский театр был хорошим, сильным, довольно крепким театром. Но другой планетой он уже не был.
И тут меня отправили представлять республику на всесоюзный конкурс, в котором бакинцы обычно не участвовали, потому что всегда считалось: "На конкурс? Ну куда нам!" А тут отправили. И я помню наставления, которые мне давала главный балетмейстер перед отъездом: "Если ты пройдешь на второй тур, это будет для нас большая победа. А не пройдешь, так просто 10 дней погуляешь по Ленинграду. Это будет тебе от меня такой подарок".
В танцевальном классе. Фото: из личного архива Э. Алиева
На первый тур я отправился с волнением. И… прошел на второй тур. И вот тогда уже стали подтягиваться педагоги из Баку: "Наши прошли на второй тур!" А я и на третий тур прошел, а еще и медаль получил. Конечно, это стало событием! Вот тут-то, наверное, смятение вошло в мою душу: "Подождите, если я получил награду на всесоюзном конкурсе, то, наверное, что-то умею, чего-то добился. Наверное, что-то, в общем, мне дано в этой области". И в голове начала созревать идея, что надо ехать в Питер. Но не в Кировский театр, естественно, а сначала учиться — в школу (имеется в виду Академия русского балета имени А. Я. Вагановой; до 1991 года — Ленинградское ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени академическое хореографическое училище имени А. Я. Вагановой — А.К.). Потому что Кировский театр никого не из своей школы в труппу не принимал, а ЛАХУ, как тогда называли Ленинградское академическое хореографическое училище, было во все времена прежде всего именно школой Мариинского театра.
Да, в 1977 году в Кировский театр пришли Марат Даукаев и Ольга Ченчикова из Перми (то есть из Пермского театра оперы и балета имени П.И. Чайковского — А.К.). А до них там работали Галина Рагозина и Любовь Кунакова, тоже из Перми. Но пермская школа и питерская школа — это единая школа, потому что Кировский театр был эвакуирован в Пермь во время Великой Отечественной войны. И это положило начало пермской балетной школе, которая, по сути, несет традиции ленинградской школы. Поэтому к артистам из Перми в Ленинграде всегда было иное отношение, нежели к воспитанникам из других школ СССР.
Когда я пришел просматриваться в вагановское училище, меня в коридоре увидел Брегвадзе Борис Яковлевич (артист балета и педагог, солист Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова в 1947—1967 годах; Народный артист РСФСР — А.К.) — он меня по конкурсу помнил. Брегвадзе спросил: "Ты чего приехал-то?" Я сказал: "Вот, хотел бы учиться". И тогда меня просмотрели, и Константин Михайлович Сергеев, который тогда был художественным руководителем Ленинградского хореографического училища имени Вагановой, взял меня в выпускной класс. Я был счастлив!
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Вот тогда-то другой педагог, Юрий Иванович Умрихин (в 1949—1971 годы артист балетной труппы Ленинградского государственного академического театра оперы и балета имени С. М. Кирова, педагог, Заслуженный деятель искусств РСФСР — А.К.), мне сказал: "А зачем тебе учиться-то? Ты выучен хорошо. Тебе танцевать надо. Не теряй год. Ты за этот год лучше опыта наберись, потанцуй". Я говорю, что хочу работать в Ленинграде. А он мне: "Так тебя и так возьмут".
Однако у меня это в голове не укладывалось, потому что никого просто так, не из школы, не брали. А шел 1977 год — год перехода Олега Михайловича Виноградова из Малого театра оперы и балета (ныне Михайловский театр — А.К.) в Кировский театр (Виноградов Олег Михайлович — советский российский артист балета, балетмейстер, хореограф, педагог, сценарист, сценограф; Народный артист СССР; в 1977—2001 годах — художественный руководитель балетной труппы и главный балетмейстер Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова (с 1992 года — Мариинский театр) — А.К.).
Умрихин сказал: "Иди, поговори с Олегом Михайловичем. Пусть он тебя посмотрит". Олег Михайлович меня посмотрел и… взял в Кировский театр. Но я смог приехать туда только двумя годами позже, потому что в Азербайджане меня тут же сдали в армию.
— Специально?
— Специально. Поскольку вопрос стоял так: "А как это национальный кадр может уехать из Баку?" Тогда эти вопросы в социалистических союзных республиках ставились довольно остро. И за свои кадры там боролись. Если бы я уехал в Ленинград, кому-нибудь за это в Баку крепко бы досталось. И вот для того, чтобы никому крепко не досталось, меня определили в армию с тем, чтобы через 2 года меня уже никто никуда не взял. Потому что балетная форма была бы уже потеряна.
— И где вы служили?
— На границе с Турцией, в районе Ахалкалаки (город в Грузии — А.К.). Это была горная пограничная зона, где офицерскому составу год шел за полтора. Однако через полгода меня перевели в ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа в Тбилиси. Я прослужил там год, а под конец службы меня всё-таки перевели в Баку, чтобы я осознал и успокоился. Но в Баку я не остался.
В Баку я оставаться уже не мог, и, демобилизовавшись, поехал в Ленинград, связался с Олегом Михайловичем. К моему удивлению, он сказал: "Я вас помню". Недавно я его спросил: "А вы, правда, меня помнили тогда?" Он ответил: "Да, помнил". Не знаю, помнил или нет на самом деле.
— А почему бы и нет? Может быть, вы произвели неизгладимое впечатление. Что вы танцевали на конкурсе?
— На конкурсе в 1975 году я танцевал фрагмент из "Семи красавиц" (12+) Караева в постановке Петра Андреевича Гусева. И еще танцевал какую-то стилизованную под классику вариацию из азербайджанского балета.
— Наверное, этим и запомнились.
— Не думаю, что запомнился. А в общем, молодой был, высокий, фактурный.
— А у вас была, как сейчас принято говорить, фишка какая-нибудь? Может быть, особенно высокие прыжки?
— Да, был легкий прыжок, хорошее вращение в левую сторону (оказалось, что я левша). Как необузданный конь, скакал. И еще я хорошо держал партнершу. Но тогда, в 18 лет, это, наверное, не особо просматривалось. Всему этому нужно было какое-то обрамление придать. Требовались педагоги, работа именно в театре.
"Спасибо судьбе, в пинг-понг не играл"
— Какие роли у вас были в Кировском? Какие запомнились? Какие были самыми любимыми?
— Роли? Я вообще танцовщик героического плана. Никогда не был танцовщиком романтического плана.
— То есть Ромео — нет?
— Какой Ромео? С моей-то внешностью? Я больше по злодеям специалист, по героическим партиям: Спартак, Солор, Конрад, Абдерахман, Ротбарт, Ферхад, (Спартак — в балете Арама Хачатуряна "Спартак" (12+), Солор — в балете Людвига Минкуса "Баядерка (12+), Конрад — в балете "Корсар" (12+), Абдерахман — в балете Александра Глазунова "Раймонда" (12+), Ротбарт — в балете Петра Ильтча Чайковского "Лебединое озеро" (6+), Ферхад — в балете Арифа Меликова "Легенда о любви"(12+) — А.К.). Хотя под закат своей карьеры станцевал и Альберта в "Жизели" (12+), и всех возможных Принцев в "Щелкунчике" (6+), "Лебедином озере" (12+) и "Спящей красавице" (12+), и даже Юношу в "Шопениане" (12+) , но это уже делал больше для того, чтобы пропустить эти партии через себя, через свое тело, как у нас говорят, а потом уже на своем опыте передавать их своим ученикам "из ног в ноги, из рук в руки".
Я всех своих героев любил. Каких-то больше, каких-то меньше, а когда закончил танцевать, понял, что люблю их всех.
— А что можете сказать о своих партнершах?
— Партнерши запомнились все и все они были великолепны. В Кировском театре невыдающиеся балерины не танцевали бы ведущие партии. Просто никому и мысль бы в голову не пришла поручить "звездную" партию "незвездной" артистке.
Вообще в Кировском, в труппе, где было 220-230 артистов, пробиться мальчику, не выпускнику ленинградской школы, было невероятно сложно. Существует же определенный конвейер: школа, театр, школа. То есть артисты, закончившие свою творческую деятельность в театре, возвращаются в школу уже как педагоги и доводят своих учеников до уровня театра. А я пришел извне этой системы. И то, что я попал туда, было невероятным осуществлением несбыточной мечты. И я верил в то, что даже в кордебалете, образно говоря, стоя с пикой у ручья, буду счастлив.
Но я не учитывал, что чувство лидерства во мне всё же превалировало. И через год я понял, что "стоять с пикой у ручья" я не смогу. Мой характер, вот этот двигатель, который был заложен во мне с детства, заставлял трудиться и достигать понимания того, чего я раньше не понимал.
Я помню, у нас в коридоре балетного крыла здания театра стояли столы для пинг-понга, и ребята в перерыве все время играли в этот пинг-понг. В нарды еще играли в перерывах. А мне было интереснее находиться в зале и наблюдать за репетиционным процессом звезд, следить за тем, какие замечания делают педагоги, как готовятся спектакли. Мне это очень нравилось.
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Когда мы были молодые (страницы из альбома). Фото: из личного архива Э. Алиева
Я заходил в зал и спрашивал: "А можно я посижу на репетиции?" И я смотрел, как балерина с педагогом готовила новую партию или репетировала репертуарный спектакль. Мне был интересен контакт педагога с балериной или танцовщиком, детали их взаимоотношения. Мне был интересен и сам процесс передачи материала великими мастерами-педагогами великим исполнителям. И я очень благодарен судьбе за то, что я не играл в пинг-понг.
Меня часто спрашивают: "А откуда вы знаете, что здесь должна делать Лебедь?", и я отвечаю, что знаю потому, что 40 лет назад такой-то выдающийся педагог объяснял такой-то выдающейся балерине, как эта сцена была задумана автором, как поставлена и как нужно исполнить то или иное движение, чтобы оно выглядело органичным, правильным и красивым. Еще с тех пор это откладывалось у меня в памяти.
— Получается, вы, не отдавая себе отчета, исподволь готовились к профессии балетмейстера.
— Я вообще ни в чем не отдавал себе отчета. У меня такое ощущение, что всё происходящее в моей жизни уже было написано кем-то, а я исполняю это, как пианист, которому дали ноты и усадили за рояль.
Понимаете, всю жизнь именно так и было. Я как-то с Наташей Макаровой разговаривал (Наталья Макарова — советская и американская артистка балета, балетмейстер-постановщик и драматическая актриса — А.К.) — мы судили вместе конкурс, по-моему, в Сеуле. И она мне сказала то же самое: "Ты знаешь, Эльдар, у меня всегда было ощущение, что меня кто-то ведет по жизни. Кто-то сверху". Я ей сказал: "А я-то думал, что только у меня такое ощущение".
А как бы иначе я оказался во Владивостоке? Если бы мне 30 лет назад сказали: "Ты будешь жить и работать во Владивостоке, руководить балетной труппой Приморской сцены Мариинского театра", — я бы счел такое предсказание весьма комичным.
"Щелкунчик" с настоящим снегом
— И все же вы оказались во Владивостоке?
— Совершенно случайно. Был 2014 год, меня пригласили сюда поставить "Щелкунчик" (балет П.И. Чайковского "Щелкунчик" (6+) — А.К.), который, взвесив все "за" и "против", весьма корректно я ставить отказался.
— Почему?
— По многим причинам. Во-первых, само предложение было неожиданным. Во-вторых, я ничего не знал ни о Владивостоке, ни о театре, ни о труппе.
Тогдашний художественный руководитель Приморского театра оперы и балета Антон Лубченко сказал мне, что им очень нужен "Щелкунчик" в моей постановке. Я ответил, что "Щелкунчик" — очень сложный спектакль, и с исполнительской точки зрения, и с точки зрения его технического проведения. А труппа очень молодая, ей всего-то был в то время год от роду. Поэтому труппу нужно увидеть, нужно понять, в какой профессиональной форме она находится, сможет ли осуществить эту постановку на должном уровне. И тогда уже можно будет судить о том, насколько успешной может быть постановка в целом.
Всё-таки мы договорились о встрече. У меня была тогда постановка в Японии. И я на один день прилетел во Владивосток. Я пришел вечером в театр, посмотрел спектакль, по-моему, "Лебединое озеро" (12+). Если мне не изменяет память, тогда это был единственный сюжетный балет в репертуаре театра.
Посмотрев спектакль, я твердо решил, что ставить "Щелкунчик" здесь не буду, поскольку ни одного из компонентов, которые могли бы сделать этот проект успешным, в наличие не было. Труппа молодая, по составу небольшая. Техническая часть не подготовлена. Профессиональной школы балета нет, а детей в спектакле занято много. Театр только-только становится на ноги.
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
На следующий день я сказал руководителю театра: "Вы знаете, не получится". — "Как это, не получится?" — "Ну, вот так, пока не получится. Давайте года через два вернемся к этой теме. Посмотрим, как будет развиваться театр, как будет развиваться труппа". — "Да о чем вы говорите? Нам это нужно сейчас". — "Нет, сейчас никак не получится. Хотя бы из-за моего графика. У меня на 2 года вперед всё расписано".
Руководителю все же удалось убедить меня поставить спектакль, хотя организовать сам процесс постановки в предложенные крайне сжатые сроки было непросто.
Для начала я вызвал свою постановочную группу. И пока сам занимался постановкой в Токио, два моих ассистента — один, прилетевший из Европы, и другой, прилетевший из Петербурга, — занимались "Щелкунчиком" во Владивостоке. По субботам-воскресеньям я прилетал сюда и руководил постановочной работой.
В ноябре мы выпустили спектакль. С большими приключениями, но выпустили. Честно говоря, до сих пор не понимаю, как нам это удалось.
"Щелкунчик", как я уже говорил, — очень сложный спектакль. Он и по хореографии сложный, и по техническому проведению, но премьера прошла с большим успехом и на сегодняшний день прошел на нашей сцене уже 241 раз!
Сложность исполнительской стороны "Щелкунчика" заключается в том, что практически во всех кордебалетных сценах используется лексика сольного танца. Те же "снежинки". Если взять, к примеру, хореографический текст данной сцены, то по своей сложности такой материал предполагает сольное исполнение, но когда эти комбинации выполняются чисто и синхронно 24-мя артистками кордебалета, то это не может оставлять публику равнодушной. И мне, как хореографу, очень важно добиться идеального исполнения такого рода сцен в балете, иначе спектакль не будет производить должного эффекта.
"Щелкунчик" Чайковского на сцене Приморской Мариинки. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
"Щелкунчик" Чайковского на сцене Приморской Мариинки. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
В дополнение к сказанному, во время исполнения "снежной сцены", естественно, идет снег. И никакая вентиляция не должна влиять на траекторию падения снежинок, так как при их попадании на используемую артистами часть сценической площадки покрытие сцены становится очень скользким. И не дай Бог кому-нибудь из исполнителей попасть именно на эту часть сцены — падение будет неминуемым.
— То есть на сцену настоящий снег падает?
— Да, я отказался от бумажного снега. Снег у нас специальный, настоящие хлопья. Это наши секреты, но это еще не все. К примеру, в предыдущей сцене проходят полеты. Того же Короля мышей, затем мебели. А после этого происходит рост волшебной елки с золотым дождем, затем сцена битвы со спецэффектами… В этом балете все перемены открыты — происходят прямо на публике. И если что-то не срабатывает, если какая-то завеса вовремя не ушла или не опустилась, — всё, следующей сцены уже не будет. Словом, "Щелкунчик" у нас — технически очень сложный, комплексный, крупномасштабный спектакль. И вот такой спектакль мне предстояло поставить в театре, которому был всего год от роду.
— И такой спектакль вы поставили здесь? Как говорится, безумству храбрых...
— После этого мне поступило предложение возглавить труппу, но я отказался, потому что это не входило в мои планы. Но мы договорились, что я сделаю для театра следующий спектакль. Кажется, это был Корсар" (12+). Потом было еще что-то, потом "Жар-птица" (12+) Игоря Стравинского. Короче, за один год я сделал пять спектаклей, пока работал в Азиатском регионе (у меня в тот год были контракты в Корее, Китае и Японии). А когда объявили о преобразовании Приморского театра оперы и балета в Приморскую сцену Мариинского театра, мы встретились с Валерием Абисаловичем Гергиевым, и он предложил мне возглавить труппу. Вот тогда я и подумал о том, что мое возвращение в родной мне Мариинский театр после многих лет работы за рубежом, наверное, вполне закономерно.
— А вы с Гергиевым когда познакомились?
— Я его знаю со дня своего прихода в Мариинский театр в 1979 году.
Слева направо: Фарух Рухиматов, Валерий Гергиев, Евгений Колобов, Эльдар Алиев. Фото: из личного архива Э. Алиева
"Сделай глубокий вдох и выдох"
— Скажите, а вы на свой американский опыт опирались, когда начали работать в Приморской Мариинке? Ведь, насколько я знаю, в США нет репертуарных театров.
— У меня, кроме американского опыта, никакого другого опыта руководителя не было. Я уехал в Америку в 1991 году, когда еще был Советский Союз. При этом я уезжал на 4 месяца, а задержался на 27 лет.
— Кстати, ремарка такая: распад Советского Союза начался с "Лебединого озера". Сначала по ЦТ балет показали, а потом перед народом со своим заявлением выступили члены ГКЧП. Ну а дальше пошло и поехало…
— Когда распадался Советский Союз, меня в стране не было. Потому что мы уехали на гастроли с Володей Васильевым и Катей Максимовой (Владимир Васильев — величайший советский и российский танцовщик, балетмейстер, хореограф, театральный и ТВ режиссер; Екатерина Максимова — выдающаяся советская и российская балерина, актриса, жена Владимир Васильева — А.К.). Это был тур "Звезды балета Большого и Кировского". Для участия в туре были приглашены две ведущие пары из Кировского театра, две пары из Большого театра, а также Великие Васильев и Максимова. А когда приглашает Васильев, ехать надо.
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Притом, это была первая поездка, которую советское правительство позволило осуществить посредством прямого контракта с Columbia Artists, крупнейшей американской продюсерской фирмой (в 2022 году агентство объявило о прекращении своей деятельности — А.К.).
Это был очень интересный четырехмесячный тур по Северной Америке. А когда он закончился, Советского Союза больше не было. И мы оказались за границей с паспортами страны, которой больше не существовало.
У меня в Ленинграде оставалась жена с маленьким ребенком. Мне предложили контракт, и я его подписал и перевез в Штаты свою семью. Притом я понимал, что мне уже 34 года и моя карьера танцовщика подходят к концу. В общем, еще год-два, и финиш. Мне необходимо было начать себя пробовать в чем-то другом, и в последствии я рассчитывал на работу педагога или репетитора в труппе, с которой подписал контракт. Вот, попробовал. Но я думал, что это на годик-два, а получилось на 27 лет.
— В Америке трудно было освоиться?
— Судите сами. Я приехал без языка, я ничего не понимал. Даже не понимал, как в этой стране всё устроено. Но в труппу я пришел на положении ведущего солиста. Конечно, репертуарных театров в Америке нет и быть не может, поскольку сценические площадки не принадлежат театрам. Основная площадка труппы — это студия, где проходят занятия и проводятся репетиции. А для спектаклей арендуются театры. В общем, совсем другая структура.
В январе 1992 года у меня начался контракт с Indianapolis Ballet Theatre, а в 1993 году я уже был назначен заместителем художественного руководителя и параллельно продолжал танцевать. С 1994 года мне был предложен контракт художественного руководителя. На тот момент я даже не понимал, насколько это редкий случай. Ко мне пришли домой в поздний час, что очень необычно для американцев, а пришел председатель совета директоров Фред Рубек, о котором я раньше только слышал, а с ним еще четыре члена совета директоров труппы. И Фред сказал такие слова: "Сделай глубокий вдох …". Я сделал глубокий вдох и …. И услышал от него: "С завтрашнего дня ты будешь осуществлять руководство труппой". Я посмотрел на него с удивлением и сказал: "А вы меня спросили? Я еще танцую, у меня контракты подписаны, у меня разъезды, я езжу по всему миру. Вы о чем?" Он просто опешил. Позже я понял почему. Потому что от таких предложений, конечно же, не отказываются.
— Да это как в том анекдоте про русского актера: "Откуда звоните? Из Голливуда? Какие съемки? Блокбастер? А кто снимает? Спилберг? А когда? В декабре? Да вы что?! В декабре у меня елки".
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
— Ну, да. Я даже не понимал, что это такое — возглавить американскую балетную труппу. Обычно как происходит? Объявляется конкурс на вакансию, со всего мира поступают заявки, год они рассматриваются, проводятся собеседования, выбирается человек.
Я им говорю на своем несовершенном английском: "Почему я? Я же про руководство труппой абсолютно ничего не знаю. Вообще ничего не понимаю в финансах". А они мне: "Мы тебя всему научим". Спрашиваю: "И всё-таки почему я?" И Фред объясняет: "В компании на протяжении двух недель работала консалтинговая фирма. Им было поручено провести анализ работы труппы и дать рекомендации о том, что мы должны сделать для того, чтобы труппа вышла на следующий уровень своего развития. И вот они к нам вернулись, и вот их заключение, где первым пунктом сказано: "Назначить Алиева руководителем".
Я удивился: "Но они про меня ничего не знают?" Фред сказал: "Они про тебя всё знают. Они с тобой встречались, они с тобой разговаривали, они за тобой наблюдали". — "Так это были те самые молодые ребята?" — "Да-да, те самые".
И я начал входить в эту работу, которая мне очень нравилась. Меня вели по совершенно новой для меня профессии. И я многому учился.
В жюри балетного конкурса вместе с Владимиром Васильевым. Фото: из личного архива Э. Алиева
С Валерием Гергиевым. Фото: из личного архива Э. Алиева
В рептиционном зале. Фото: из личного архива Э. Алиева
С Майей Плисецкой. Фото: из личного архива Э. Алиева
С Владимиром Васильевым. Фото: из личного архива Э. Алиева
Я успешно руководил труппой до 2005 года. Ну а потом нужно было выходить на новый этап своего развития. С 2006 года я работал как приглашенный консультант, педагог, балетмейстер и хореограф в Европе, Азии и Америке. В течение года в Бостоне руководил крупнейшей в Северной Америке балетной академией Boston Ballet School, где училось 3,5 тысячи студентов. Потом был Будапешт, где я исполнял обязанности художественного руководителя Национального балета Венгрии. А дальше я понял, что ни под кем работать больше не могу. У меня уже было всё на два года вперед расписано: поездки по всему миру, работа в разных труппах. И меня это устраивало.
А потом я вдруг оказался во Владивостоке, а потом — не покидая его — еще и в Мариинке. Это было совершенно неожиданно. И вот прошло лет восемь, да? В 2014 году был поставлен "Щелкунчик". Потом еще несколько спектаклей: "Корсар", "Жар-птица", "Жизель", "Лебединое озеро", "Спящая красавица", "Дон Кихот", "Баядерка", Концертная программа… (все 12+ — А.К.).
— "Тысяча и одна ночь" (12+)…
— "Тысяча и одна ночь" — недавняя постановка.
— С этим спектаклем у меня связаны очень приятные жизненные воспоминания: переболел ковидом, вышел из больницы, смотрю — всё закрыто, пойти некуда. И тут наша Мариинка возобновляет спектакли. И первый из них — премьера балет Фикрета Амирова "Тысяча и одна ночь". Яркое зрелище, прекрасная музыка.
— Амирову 22 ноября 100 лет исполнилось. Сейчас по всему миру отмечают этот юбилей. Он выдающийся композитор.
Здесь мариинским духом пахнет
— Эльдар, можете что-нибудь рассказать о труппе, которой вы сейчас руководите? Я понимаю, что выделять кого-то было бы неправильно. Другие обидятся: "Почему они? А мы?" Но, может быть, расскажете о труппе в целом?
— Труппа — это такой живой организм, который утром просыпается то ли в добром здравии, то ли в недобром. У него может болеть голова, может болеть рука, может болеть спина, может ничего не болеть. Понимаете, это не то, что ты соорудил из бетона и что будет стоять годами. Труппа формируется настолько долго, насколько долго существует сам театр. Труппа не может быть в простое, она должна постоянно развиваться. А если она не развивается, то умирает. Так же, как и сам театр.
Конечно, создание Приморской сцены Мариинского театра — проект уникальный. И относиться к нему можно было по-разному. Скажу честно, я был одним из скептиков этого проекта. Ну как такое возможно — открыть Мариинский театр во Владивостоке, и чтобы он соответствовал уровню Мариинского театра в Петербурге, которому от роду без малого 250 лет?
Поэтому, обсуждая этот проект с Валерием Абисаловичем, мы были друг с другом откровенны. Я высказывал свою точку зрения, что новый театр должен идти своим путем, оставаясь неотъемлемой частью Мариинского театра, и какие-то спектакли, безусловно, должны быть сюда перенесены без изменений, но лишь тогда, когда придет их время. Если целиком и полностью переносить репертуар Мариинского театра на неподготовленную молодую труппу, то ожидаемого результата мы не добьемся.
Тут уместно сравнение с деревом-великаном. Сам Мариинский театр — это ствол с мощными ветвями, наша труппа — одна из его мощных ответвлений. И мы должны создавать свои спектакли, редактировать балеты классического наследия, давать им новое дыхание, потому что если его не редактировать, оно со временем перестает быть привлекательным для публики.
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Великий Петипа создал около 300 спектаклей, но до наших дней дошло 9-10 из них, не больше. И что, 290 спектаклей были плохи, и только 10, которые дошли до наших дней, хороши? Просто эти 9-10 работ редактировались каждые 30-40 лет очень талантливыми людьми — с соблюдением стиля, идеи, эстетики спектакля, но и с мыслью о том, что необходимо идти в ногу со временем, соответствовать восприятию предлагаемого сценического действия современной публикой.
Иногда говорят: "На публику не нужно работать". Я согласен, что на поводу у публики театр идти не должен. Но учитывать ее эстетическое восприятие театрального действия нам необходимо. Театр должен играть роль просветителя, а задача эта не из простых. Безусловно, мы должны давать зрителям и свое видение постановок тех или иных произведений. Но сначала мы должны сделать так, чтобы публика нас понимала и принимала, а затем предлагать ей новые экспериментальные работы. И тогда даже при неудаче той или иной единичной постановки общая репертуарная стратегия театра не пострадает. Поэтому, в этой стратегии мы опираемся прежде всего на академические спектакли классического наследия.
— А когда во Владивостоке была создана школа по подготовке профессиональных артистов балета?
— Школа открыла свои двери в сентябре 2016 года. Сразу же после реорганизации театра в Приморскую сцену Мариинки Валерий Абисалович приехал и спросил меня о том, что на данном этапе должно быть сделано для балетной труппы театра. Я ответил: "Необходимо в ближайшее время открыть профессиональное учебное заведение, готовящее артистов балета".
В труппе должны служить артисты, у которых есть корни во Владивостоке, у которых есть здесь бабушки, дедушки, братья, сестры, мамы и папы. Ведь те артисты, которые прилетают сюда работать пусть из Лондона или Парижа, Владивосток своей родиной никогда не сделают. Да и нужды в этом нет. Но если люди все время будут приезжать и уезжать, мы никогда не сформируем труппу с мариинским стилем. Гергиев как-то в одной из наших с ним бесед очень правильную вещь сказал, что здесь должны работать люди прежде всего с Мариинским Духом. На мой взгляд, этот особый мариинский дух понятен лишь тем, кому посчастливилось прожить жизнь в этом Великом театре, и именно этот дух является ключом к успешному осуществлению нами столь беспрецедентного проекта.
Мариинский театр объяснить невозможно. Его можно только почувствовать и понять душой. Я рад, что в нашей труппе служат профессионалы, проработавшие всю свою сознательную жизнь в Мариинском театре такие, как Наталья Ралдугина, (ведущий педагог-репетитор — А.К.) и Александр Курков (заведующий балетной труппой — А.К.), которым, что такое Мариинский театр, объяснять не нужно.
"Корсар" на сцене Приморской Мариинки. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
"Спящая красавица" на сцене Приморской Мариинки. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
"Тысяча и одна ночь" на сцене Приморской Мариинки. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
И мы добиваемся результата, который соответствует самым высоким критериям. Нам предстоит еще многое сделать на пути своего развития, но уже сегодня мы достигли того уровня, который четко определяет нас как неотъемлемую часть Мариинского театра с его почти 250-летней историей.
Как-то сюда приехали достаточно серьезные критики из Москвы и Петербурга (они часто приезжают, им нравится наш театр). И я спросил, как, на их взгляд, позиционируется наша труппа в ряду остальных трупп России на сегодняшний день? Да, первое и второе место, понятно, это Мариинский и Большой, а третье — кто? Они переглянулись, поводили глазами и сказали: "Ваша, совершенно очевидно". Не скрою, что был очень горд этому.
Наверное, если мы за относительно короткий по театральным меркам временной отрезок смогли сформировать труппу, которая стала третьей в России, значит, чего-то мы стоим. Конечно, если бы мы не стали частью Мариинки — это было бы невозможно.
По-прежнему впереди планеты всей
— Загадывать не будем, насколько долго вы связали свою судьбу с Владивостоком. Нам бы хотелось, чтобы надолго. С другой стороны, я думаю, у Приморской Мариинки есть все шансы стать одним из мест, куда будут стремиться многие артисты и музыканты.
— Да, безусловно. И эта тенденция уже прослеживается, хотя, конечно, сказалась пандемия и нынешняя непростая ситуация. Но как говорил царь Соломон, "…и это пройдет". Так что будем заниматься своим делом, выпускать премьеры, радовать зрителя и растить талантливую молодежь, в которой всегда была и есть потребность, а с годами это потребность станет еще большей.
В ближайшие годы в России, к уже существующему театру во Владивостоке прибавятся еще три новых театра оперы и балета: в Калининграде, Кемерово и Севастополе. И всё это — театры масштабные по своим значениям. Поэтому, чтобы избежать кадрового голода, уже сейчас нужно задуматься об обеспечении новых трупп талантливыми артистами.
— Надо где-то брать.
— Хорошее предложение. Но брать "где-то" не хочется. Нужно обязательно привлекать артистов интересным творческим процессом, происходящим в нашем театре. Конечно, очень важно, что во Владивостоке строится еще одна площадка для Мариинского театра. И когда вновь откроются границы, Владивосток станет самым близлежащим к Восточноазиатскому региону европейским культурным центром. Жителям соседних стран потребуется часа полтора, чтобы прилететь сюда. Они и летали до пандемии на наши спектакли. У нас 30-40% публики состояло из иностранцев. А сейчас кликните на страничке с названием балета ссылку "Купить билеты", и вы увидите аншлаг. А кто эти 40% заполнил? Местная публика. Значит, интерес к балету во Владивостоке растет?
На репетиции. Фото: из личного архива Э. Алиева
— Растет, местная публика любит балет. В этом смысле опера где-то даже отстает.
— На Западе, в Америке иная картина: опера пользуется большей популярностью.
— Так исторически сложилось.
— Согласен с вами…
— Скажите, а слова из песни Визбора, которые я упомянул в начале интервью, всё еще актуальны. Мы действительно "в области балета вперед планеты всей?"
— Смотря какой сегмент рассматривать. Если мы говорим о традициях классического балета, то российские стандарты как были так и продолжают оставаться на недосягаемом уровне в мире, Да, есть старейшая школа во Франции, в Италии, даже в Швеции, где тоже гордятся своей историей и балетными традициями. Но именно такого систематизированного балетного образования, которое дают профессиональные балетные школы в России, нет нигде. Поэтому выходцы из балетных школ России на сегодняшний день лидируют во всем мире. Очень хочу верить в то, что уровень профессионального балетного образования в России сохранится и в будущем.
Эльдар Алиев. Фото: Кирилл Дружинин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Танцуем ли мы лучше других классику? Да. Танцуем ли мы лучше других модерн? В Америке и Европе аспект современного танца представлен шире, так как они являются пионерами в этом направлении хореографии. А нам этот путь еще предстоит пройти. Могу сказать, что это совершенно иной путь, отличающийся от пути развития классического танца. Традиции классического балета неразрывно связаны с созданием сюжетных балетов, а создание сюжетного спектакля — это ведь очень сложный, комплексный процесс. Сегодня в мире многоактные сюжетные балеты практически не создаются, а если и создаются, то очень редко и не всегда успешно.
Классический балет состоит из пяти основных составляющих, из пяти разных видов искусств. Первое — литературная основа, то есть содержание, либретто. Второе — музыка. Третье — хореография. Четвертое — сценография, дизайн декораций, свет. Пятое — дизайн костюмов. Уберите хотя бы один из этих компонентов, и полноценного театрального спектакля, каким является классический сюжетный балет, у вас не получится.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос, впереди ли мы планеты всей в области балета, я отвечу, что в области классического балета — да. На мой взгляд, да.
— На мой взгляд, тоже. Мне кажется, новые европейские веяния, — что в опере, что в балете, — заводят всё-таки в тупик это искусство.
— Конечно же, создаются и интересные современные работы талантливыми хореографами, но знаковых работ, к сожалению, не так много. Если задаться вопросом, какие значительные работы в области хореографии были созданы на Западе за последние 20 лет, то, на мой взгляд, количество таких работ можно сосчитать по пальцам.
Эльдар Алиев — единственный и неповторимый. Фото: Александр Филькин, предоставлено Приморской сценой Мариинского театра
Справка
Эльдар Алиев.
Художественный руководитель балетной труппы Приморской сцены Мариинского театра. Заслуженный деятель искусств России.
Родился в Баку, где окончил Бакинское хореографическое училище. Позднее — педагогическое отделение Академии Русского балета имени А.Я. Вагановой в Санкт-Петербурге. В 1979–1992 годах — ведущий солист Кировского (Мариинского) театра. В период работы проявил себя не только как технически превосходный классический и современный танцовщик, но и как талантливый интерпретатор исполняемых ролей. В его творческом багаже ведущие партии балетов "Дон Кихот" (12+), "Легенда о любви" (12+), "Корсар" (12+), "Лебединое озеро" (12+), "Баядерка" (12+), "Спартак" (12+) и многие другие.
Гастрольная география Эльдара Алиева охватила более 40 стран мира и самые престижные сцены: Кеннеди-центра в Вашингтоне, Метрополитен-оперы в Нью-Йорке, Парижской оперы, Римской оперы, Ла Скала в Милане, Ковент-Гардена и Театра Колизеум в Лондоне, Берлинского оперного театра, Театра БелласАртес в Мехико, Театра Колон в Буэнос-Айресе, Сиднейского оперного театра и др. Его исполнительская карьера также включала выступления в качестве приглашённого солиста балетных трупп Большого театра и Австралийского балета.
Как танцовщик работал с величайшими хореографами современности: Ю. Григоровичем, Р. Пети, М. Бежаром, А. Алонсо, О. Виноградовым, В. Васильевым, М. Вайнротом. Его партнёршами по сцене были выдающиеся балерины: Г. Мезенцева, Г. Комлева, Т. Терехова, С. Гийем, А. МакКерроу, Л. Браун, А. Асылмуратова.
С 1992 года работает в США, куда был приглашён в качестве ведущего солиста в труппу Balle tInternationale (Indianapolis Ballet Theatre), а в скором времени становится ее художественным руководителем. Единственная балетная труппа Индианы превращается в профессиональный коллектив мирового класса, выступающий перед восторженной публикой в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Монреале, Пекине, Тайбэе и многих других городах.
В 1992–2005 годах под руководством Эльдара Алиева в труппе было создано более 30 спектаклей, в числе которых его авторские версии спектаклей "Тысяча и одна ночь" (12+) Ф. Амирова, "Щелкунчик" (12+) и "Спящая красавица" (12+) П. Чайковского, "Жар-птица" (12+) И. Стравинского, "Корсар" (12+) и "Жизель" (12+) А. Адана, "Дон Кихот" (12+) Л. Минкуса и др.
В 1996 году был награжден премией Indianapolis Business Journal Forty Under 40, присуждаемой сорока лучшим руководителям в штате. За вклад в развитие искусства США награжден специальной грамотой губернатора штата Индиана, а 21 июня мэром Индианаполиса провозглашено Днем Эльдара Алиева.
С 2006 года работает как приглашенный консультант, педагог, балетмейстер и хореограф с ведущими труппами и балетными академиями Европы, Азии и Америки, такими как Шведский королевский балет, Национальный балет Словакии, Национальный балет Китая, Национальный балет Канады, Цинциннати-балет в США, Юниверсал-балет Кореи в Сеуле, Балет Гонконга, Пекинская академия танца, Театро Массимо в Италии, Балет Испании.
Также Эльдар Алиев исполнял обязанности художественного руководителя Национального балета Венгрии и Академии Бостонского балета, выступал с лекциями в Гарвардском университете и Вассер-колледже. Входил в состав жюри международных конкурсов артистов балета в Праге, Сеуле, Нью-Йорке, Пекине; с 2014 года избран заместителем председателя жюри Международного конкурса артистов балета в Варне.
С февраля 2015 года — главный балетмейстер Приморского театра оперы и балета. С 2016 года — главный балетмейстер Приморской сцены Мариинского театра. С 2021 года — художественный руководитель балетной труппы Приморской сцены Мариинского театра.
В июне 2016 года Эльдару Алиеву присвоено звание Почетного профессора Шеньянской государственной консерватории КНР в области танца, а в 2017 году он был награжден Почетной грамотой Законодательного собрания Приморского края и грамотой министра культуры РФ.
В 2022 году Эльдару Алиеву присудили звание лауреата приза "Душа танца" в номинации "Рыцарь танца".
В апреле 2022 года распоряжением президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева награжден орденом "Достлуг" за заслуги в укреплении дружбы между народами.
