Российский общественный деятель, автор нравственно-патриотических проектов, меценат, спортсмен (чемпион России по боксу) Сергей Алиев в феврале 2023 года впервые приехал на Дальний Восток. Во Владивостоке он побывал и в редакции ИА PrimaMedia. Самые интересные высказывания Сергея — в нашем материале.
Справка: АЛИЕВ Сергей Камильевич родился 4 августа 1979 года в городе Полевском (Свердловская область, РСФСР, СССР). 4 октября 2003 года был крещен в Крыму, близ Свято-Георгиевского мужского монастыря. Более трех лет прожил в монастырях России, Украины, Греции, Грузии, Абхазии, Израиля и Палестины. Более года прожил на Святой горе Афон.
В 1996 году получил диплом по специальности "Реабилитация трудных подростков и малолетних преступников". Активно занимался спортом: греко-римской борьбой, боксом, кик-боксингом, тайским боксом. Чемпион России по боксу. Чемпион Урала по кик-боксингу.
В 1997 году, в возрасте 18 лет взял из детского дома первого своего приемного сына. В 2010 году переезжает в деревню, где строит дом в который принимает людей из незащищенных слоев населения.
О Дальнем Востоке и дальневосточниках
— Знаете, я вам так скажу: не расстояние определяет боль сердца.
Я сюда ехал с определенной целью, у меня двойная задача. Во-первых, открыть представительство нашего "Боевого братства" (Центральное боевое братство и сестричество Русского Мира "За державу обидно!" — ред.), а во-вторых, если все-таки говорить о моей основной гуманитарной миссии, — найти поддержку из числа предпринимателей, местных достойных людей, которые меня в принципе сюда и пригласили, встретиться с боевыми ветеранскими организациями.
Я вижу по общению, что про Дальний Восток можно сказать: здесь русский дух, здесь Русью пахнет. Есть простота, открытость, есть дух гостеприимства. Это то, чего сейчас, к сожалению, в центральной полосе и на юге становится все меньше.
Урал, Сибирь и далее — тут люди как бы совсем другие. Я не ошибся в ожиданиях — здесь золотые люди, по крайней мере, мне попадаются именно такие. Может быть, кто-то скажет, что я идеализирую, но нет, я общался с местными людьми, и они говорят, что действительно здесь есть этот дух, здесь он еще сохранился.
Сегодня у нас 15 февраля, это 34-я годовщина вывода войск из Афганистана. Поэтому я как православный человек побывал в Храме Порт-артурской иконы Пресвятой Богородицы, помолился там за убиенных воинов в Афганистане, в Чечне и в нынешнем конфликте. Второе мероприятие — меня пригласили на встречу в ветеранскую организацию "Боевое братство" (Приморского краевого отделения Всероссийской общественной организации ветеранов "Боевое братство" — ред.).
Здесь очень сильные слова говорились, и, если честно, если я бы мог себе позволить где-то пустить скупую мужскую слезу, я бы ее пустил, потому что чувствую людей, которые говорят от сердца.
По моему субъективному мнению, некое ощущение оторванности от "цивилизации" позволяет здешним людям оставаться теми самыми людьми, которые были в советском прошлом.
О единстве и неделимости русского народа
— Я думаю предельно просто. Для меня нет разделения на три национальности: русский, украинец, белорус. С исторической точки зрения (и вы, наверное, это знаете не хуже моего), понятие Киевской Руси появилось во времена Сталина.
Вообще, конечно, Киев — мать городов русских. Мы люди русские. С чехами, например, с сербами — мы славяне. Но тут мы все русские. Украина — придумана отдельно. Я изучал вопрос о том, как появился украинский язык, искусственно "выведенный" в XIX веке, как появилось понятие "Украина" от слова "окраина".
Я твердо понимаю, что мы один народ. Русский, белорус, украинец — это один народ, без каких бы то ни было сомнений.
У меня была ситуация, когда я привозил как лидер нашего боевого братства гуманитарную помощь и в том числе раздавал ее по госпиталям. В одном из госпиталей в Донецке мне сказали, что здесь есть раненый пленный вэсэушник. Спросили: "Будешь ли ты его кормить наравне со всеми?" Я говорю: "Ребята, я понимаю, что это русский парень, которого мобилизовали, ему деваться некуда, для меня он не националист, не фашист, не "Правый сектор" (организация признана террористической и запрещена в России).
Мы помним Майдан в 2014 году, помним, как бежал Янукович, как "Правый сектор" (организация признана террористической и запрещена в России) фактически пришел к власти на какое-то время. Почему-то на Украине об этом забыли. Все у них сейчас сводится к "москаляку на гиляку", но мы же не кричим и никогда не кричали: "Бей украинцев!"
Любой житель Украины, приезжающий в Россию, автоматически становится русским. Житель Украины в России всегда будет русским.
О миссии на Донбассе
— В рамках нашего "Боевого братства" создано боевое подразделение, где я являюсь командиром. Задачи — выезд на передовую, эвакуация мирных граждан.
Среди ветеранов спецназа ГРУ, моих близких друзей, я бросил клич: "Ребята, кто готов встать рядом, помочь вывезти? Дело благородное". Да, риски большие, то есть нас могут ликвидировать, но там есть люди старики, женщины, мы обязаны помочь. Вот это первая задача. Я туда выезжаю на свой страх и риск. Я не надеваю ни бронежилет, где бы я ни был, у меня нет ни средств защиты, ни оружия в руках. Это моя позиция как миротворца.
Меня за это многие из числа спецов осуждают, но я объясняю свою позицию так: если бы я был действующим военнослужащим или мобилизованным, то, без вопросов, я был бы сейчас полностью экипирован. Но я пока что приехал как миротворец.
Есть и второй очень немаловажный момент: мне стыдно приезжать в полной экипировке, когда ко мне на улицу выходят дети, которым мы раздаем продукты, и которые остаются там.
Мы были сейчас в Кременной, там 300 детей. Представьте себе ситуацию, там бомбежка идет, пять человек при нас погибло. Прямо у меня на глазах погиб 9-месячный ребенок, мать, 20-летняя женщина, в тяжелом состоянии. Это трагедия величайшая, это огромная боль. Оттуда ты уже не вернешься прежним человеком, ты уже другой. И я не имею морального права иметь средство защиты на случай попадания осколка, когда рядом женщины, бабушки, старики, которым мы раздаем продукты, и у которых для защиты нет ничего.
Там мы раздали все, отработали, поехали в следующий населенный пункт, потому что их много. И все они находятся в "красной зоне", мы все время под обстрелом, мы по минным полям можем ездить. И все-таки я там не нахожусь все время. 10 дней отработал и уехал. А людям там дальше жить.
В рамках миссии мы создали большой логистический центр под Луганском, и предлагаем всем желающим, бизнесменам — и не только — присоединится. Так как я имею определенный вес среди патриотической общественности, нам доверяют.
Они знают, если Сергию мы отправим 10 тонн продуктов, то 10 тонн точно будут доставлены людям, они не будут проданы.
Сейчас у нас один крупный предприниматель выделил порядка 6,5 млн рублей, он закупает на эти деньги продукты. Мы закупаем только простые продукты. Это тоже для меня очень важный аспект. Некоторые делают продуктовые наборы. Набор, например, на 1000 рублей: банка тушенки, банка сгущенки, 3 кг круп.
Но я говорю: "Ребята, вы поймите одну вещь, таким образом вы сможете накормить допустим, 18 тысяч человек. А если вы только купите гречу за эти же денгьги, то вы сможете накормить порядка 70 тысяч человек. Люди не умрут с голоду. Здесь есть аспект очень важный. Не вкусно, а чтоб было досыта.
Ты накормил 100 тысяч человек, они уже не голодны, и сверху к этому ты им можешь дать мандаринки, апельсинки, фрукты, и это, конечно, хорошо. А если у тебя ограниченная сумма, то лучше купить простые продукты, чтобы люди не умерли с голоду.
Тем людям, которые не определились, помогать Донбассу или нет, а такие есть, мы предлагаем лично приехать на Донбасс и выбрать ту зону, в которой они хотят находиться. Хотят они работать только в "зеленой зоне", где нет боев от слова совсем, где госпиталя и детские дома (с прошлого месяца мы взяли полностью над детскими домами шефство) — поехали! У меня самого четверо приемных детей, мне это очень близко. Сейчас мы с супругой тоже едем на Донбасс, приняли решение еще двух детей взять.
Поэтому я говорю людям: "Боишься ехать в "красную зону"? Не надо. Но чтобы проникнуться, боль увидеть, ты поезди по "зеленой зоне", там ты увидишь боль на лицах, то, чего у нас здесь нет, и во Владивостоке в том числе".
Люди, бизнесмены, простые ребята сказали мне: "Сергий, мы раз в 2-3 месяца готовы снова приезжать". Вот сейчас из Владивостока сразу же улетаю на Донбасс. 25 февраля у нас будет 52 автомобиля для тех, кто готов ехать со всей России.
О защите мирных жителей
— Первая наша задача — это все-таки эвакуация, одна из главных задач — сохранение жизни людей. Вот мы сейчас едем на Донбасс, чтобы победить. Но есть разные подразделения: есть службы тыла, есть медики. Немаловажный аспект — сохранение жизни тем, кто оказался под обстрелом.
Мы боевое подразделение, но так как мы используем аббревиатуру, означающую, что мы все-таки миротворцы, то имеем право применения оружия только в случае нападения на нас. Во-первых, защищая мирных жителей, которых мы вывозим из-под обстрела, и во-вторых, чтобы сохранить свои жизни. Никто не собирается просто пойти и быть убитым.
Создание нашего "Боевого братства" — это возможность показать действующим чиновникам, сохранившим совесть, как нужно любить свой народ. Потому что жители Украины — это такой же мой народ.
О единстве в патриотизме
— Я всегда слышал про ура-патриотов. Я не знаю, что подразумевается под турбо-патриотами, надеюсь, что настоящие это патриоты, то есть люди дела.
И я столкнулся с тем, что люди не готовы взаимодействовать. Даже не обязательно со мной, а вообще.
"А ты с кем?" Я говорю: "В смысле, как это с кем? Вот я с ним знаком, я вот его позвал". "Нет, если ты его позвал, то меня не будет". Но подождите, ребята, Родина одна!
И вот даже сейчас я наблюдаю очень тяжелую картину, что подавляющее большинство известных патриотов России разбиты по лагерям. Этот — вот с этим, этот — вот с тем.
Но все знают, что я — с большинством известных всероссийских патриотов, которые, в основном, находятся в Москве. Мы с ними очень близко знакомы, многие из них были у меня в гостях. Но когда я в очередной раз деликатно обратился ко всем с идеей объединения (мне было интересно, как они отреагируют), ответом была тишина. Ни да, ни нет.
Значит или я лицом не вышел, или они не готовы взаимодействовать. Пусть даже во мне проблема, но ведь они между собой не взаимодействуют, даже в Москве. Ну, нет взаимодействия, чтобы был единый патриотический фронт. Интервью совместное — да.
Сегодня это основная проблема патриотических сил. Мы не готовы начать консолидироваться и взаимодействовать.
Для меня большая честь, что рядом со мной в "Боевом братстве" такой человек, как Хабаров (Леонид Васильевич Хабаров — советский и российский военный, участник боевых действий в Афганистане, полковник в отставке — ред.), легенда ВДВ, первый человек, который зашел в Афганистан в 1979 году и обеспечил проход советских войск, взяв Саланг, легендарный комбат 56-й ДШБ.
Многие люди вступают в наше боевое братство, только услышав о том, что у нас Хабаров рядом находится. Для меня это тоже очень большая ответственность. Человека не подвести.
Мы приглашали в "Боевое братство" и актеров старшего поколения, которые играли очень достойные роли, и знаменитых певцов. Я знаком с достаточно большим количеством публичных людей, которые, в принципе, являются отчасти патриотами, по крайней мере, в своих ролях либо в музыкальном творчестве, либо в выступлениях. Я им предлагал присоединиться. Один из вопросов: "А кто будет старшим?" Вот это сплошь и рядом.
Нам за державу все-таки всем больно, болит душа, поэтому сейчас мы объединяемся с теми людьми, у которых нет этих амбиций, как из числа бизнесменов, так и журналистов.
У нас очень хорошие отношения с Аркадием Мамонтовым. Валентин Юрьевич Катасонов — очень достойный человек, доктор экономических наук, он нас всегда поддерживает. Актер Борис Сергеевич Галкин всегда во всех пресс-конференциях со мной принимал участие.
В принципе, это старшее поколение людей, которые мне годятся в отцы. У них у всех возраст моего отца, которого уже нет в живых. И я вижу, что с уходом этих людей уйдет эпоха советских людей.
О будущем России
— Меня многие спрашивают, как я могу совмещать Советский Союз (вроде он был атеистическим и коммунистическим) и монархические идеи. Для меня все здесь предельно просто.
Я человек, который родился в Советском Союзе. Я был пионером, я не отрицаю своей советской истории. Но для меня как для советского человека очень дорого то, что мы были братскими народами. Я изучал гимн Советского Союза, но не знал "Боже, царя храни". Все это пришло ко мне уже гораздо позже.
Да, в советское время были гонения на церковь и на священников. Но те лучшие вещи, то нравственное состояние общества, целомудренность, то, с чем мы жили, взять даже советские фильмы, — конечно, я по этому скучаю.
Если я сейчас буду говорить об идеях Российской империи, то меня, дай Бог, поймет, может быть, пара человек. Мне бы хотелось, чтобы братские народы Советского Союза снова жили бы одной дружной семьей. Это если мы говорим о будущем нашей державы, нашей страны — России-матушки.
Для нас китайцы — это китайцы. Но для Китая, где многонациональный китайский народ, это отдельная национальность. Так же как у нас ханты, манси, ненцы и т.д., но если они приезжают в Англию или США, они будут всегда русские. Так же, как узбек и таджик. Поэтому для западного мира ликвидация всего Советского Союза, его населения является краеугольной задачей.
Мой позывной "Русь". Меня мама до сих пор зовет: "Русь, иди ко мне". Или жена говорит: "Русь, ты болеешь там?" Для меня символизм моего позывного, может быть, мистический.
Я верю, что с Божьей помощью мы обязательно объединимся. Потому что русскому, как говорил мой дед, Федор Прохорович (а он был сторообрядцем), "чем хуже — тем лучше". Поэтому объединение произойдет, когда будет совсем все плохо.
