Дискуссия вокруг легендарной музыкальной индустрии Владивостока продолжается. Особенно, если рассматривать её прошлое, настоящее и будущее. Когда-то город у моря "заполоняли" рок-группы и талантливые артисты, которые не только завоёвывали приморскую столицу, но и выходили на федеральный уровень. Кто-то считает, что сегодня индустрия переживает период застоя и "вялотекущей депрессии", кто-то говорит, что нынешние музыкаты ничем не примечательны. Но ведь идейные люди всё равно продолжают писать музыку, тексты, играть концерты. И как здесь разобраться?
Корр. ИА PrimaMedia решила разобраться и побеседовала с директором Научной библиотеки ДВФУ Сергеем Соловьёвым и узнала, в чём заключается феномен владивостокского рока, как когда-то за музыкантами следили сотрудники КГБ, и почему рок во Владивостоке "жил, живёт и будет жить".
"Музыка — это история, как в сериале "Бригада". Из неё невозможно выйти"
— Сергей Геннадьевич, добрый день! Почему вы заинтересовались музыкальной сценой Владивостока? И как вы непосредственно стали частью этого комьюнити?
— Здравствуйте, Елизавета. А что значит "заинтересовался"? Я был её частью со школьных времён. Музыка — это такая история, в которую один раз вступишь и выйти оттуда просто невозможно. Это как в сериале "Бригада" (18+). Все старшие классы в голове у меня был только рок. И в студенческие годы все предметы я совмещал с ним.
Музыка была в моей жизни отчасти на профессиональном уровне. С 1998 года по сей день я играю в группе "Туманный стон". Мы записывали первый альбом в компании, владельцами которой были Леонид Бурлаков (прим. ред. Леонид Владимирович Бурлаков — российский музыкальный продюсер, работавший с такими группами как "Мумий Тролль", "Братья Грим" и другими) и Илья Лагутенко. Наша группа была вторым проектом, который должен был выстрелить из Владивостока после "Мумий Тролля". На нас возлагали большие надежды, верили в успех нашего коллектива и этого самого альбома.
"Туманный стон" перевезли в Москву, где мы давали концерты. Нам удалось увидеть, как всё устроено изнутри. Все мои мечты как музыканта осуществились: мы записали несколько синглов на "Мосфильме" — лучшей студии страны — и даже выступили на Красной площади перед Земфирой*. До этого был записан тот самый первый альбом в Лондоне, но я в записи его не принимал участие. Наша группа ехала в Москву с настроем "Э-ге-гей. Сейчас мы покорим столицу", а там оказалось, что мы и играть толком не умеем. Так или иначе, у меня была возможность два года заниматься с человеком, которого я считаю своим учителем — с Юрием Цалером. Он являлся на тот момент гитаристом группы "Мумий Тролль" — это поистине великий музыкант. Именно он показал, как нужно достигать целей. Была ситуация, когда мне за день нужно было выучить всю партию, с которой пришлось бы ехать на предстоящий концерт. Если бы не мой наставник Юра, я бы ни за что не справился с этим. Он показал мне, как нужно практически ломать себя для того, чтобы всё получилось.
"Туманный Стон" — советская и российская рок-группа, основанная во Владивостоке в 1985 году. Её основатели — Дмитрий "Митя" Езута (1968—2010) и Игорь "Карась" Некрасов (умер в 2009 году) изначально задумывали группу, как акустический дуэт, позже она разрослась до полноценного рок-коллектива.
* Земфира внесена Минюстом РФ в реестр иностранных агентов.
— Вы ведь не бросили музыку? Почему?
— Нет, ничего не бросил. Я до сих пор играю в "Туманном стоне". Петь совсем не умею, но нашёл человека, который делает это, как я бы хотел. Сейчас на музыку уходит меньше времени, но это ровно столько, сколько я хотел бы. Стараюсь соблюдать баланс межу книгами, литературой, образованием и музыкой.
А что могло пойти не так? Всё пошло так, как и должно было. Я мечтал стать музыкантом — я им стал. Я мечтал о площадях и студиях — всё это получил. О чём еще можно мечтать?
— О признании? О популярности?
— У нас вполне себе удачная история. "Туманный стон" сейчас набирает небольшие рок-клубы. Для панк-групп этого вполне достаточно. Чтобы понять, что такое большая сцена и большие площадки, мы играли на фестивалях в Санкт-Петербурге и Москве, на той же Красной площади. Там было полным-полно народу — хоть они и пришли на концерт другого популярного исполнителя, а не на нашу группу.
Музыкант либо очень талантлив, чтобы получить славу. Либо он хочет иметь как можно больше денег. В этих случаях предпринимаются какие-либо попытки накачать аудиторию и нагнать популярность с помощью больших ротаций.
"Феномен владивостокского рока, в том, что он владивостокский"
— А в чём, так сказать, феномен владивостокского рока? Дело в значительной удаленности от столиц?
— Феномен в том, что он владивостоксий.
Дело не только в удалённости от столиц, но и в доступности качественной прекрасной музыки, фильмов, книг и образования. Я оканчивал школу в районе Чуркин — вышло, что он был серединой двух классовых сословий. С одной стороны, жили моряки и рыбаки (прим. ред. отсылка к песне Ивана Панфилова "И только море воды" (18+)). С другой — представители иных профессий. Половина школьников ходила в скороходах, а половина в адидасах, потому что родители имели возможность привезти им эту обувь. Зависти не было. Все дружили между собой и ходили друг к другу в гости.
Когда мы приходили к ребятам из семей моряков, то видели, что все стены у них уставлены собраниями кассет таких групп как Depeche Mode, The Beatles или The Rolling Stones. Всё это можно было взять друг у друга и переписать, ведь практически у каждого был свой двухкассетный магнитофон. Когда студент из Владивостока приезжал, условно, в Москву и слушал Гребенщикова*, то думал: "Подождите, а вы разве не слушали Боба Дилана? Разве вы не понимаете, что там всё давно спето и спето намного лучше?". И поскольку им хотелось узнать больше об этой поэзии, многие поступали на языковые факультеты и осознавали, насколько она прекрасна.
* Борис Гребенщиков внесён Минюстом РФ в реестр иностранных агентов.
Также, слушая группу "Кино", они могли понять, что это мотивы, сходные с группой Sparks. Безусловно, были и уникальные отечественные коллективы — например, группа "Ноль", аналогов музыки которой не найти нигде. Это талантливые ребята.
Владивосток всегда раньше других слушал зарубежную музыку. В конце 80-х, самыми популярными группами СССР были "Кино" или "Наутилус", а во Владивостоке же слушали Depeche Mode. Вообще в нашем городе самой известной стала группа "Депеша". Это практически российский аналог Depeche Mode. В 90-м году они выпустили альбом "Русская любовь". Тогда впервые по всему городу развесили афиши и продавали футболки с надписями "Депеша — Русская любовь", а девчонки в них ходили.
9 Мая был скандал — ведь в этот день многие готовились к демонстрации и празднованию Дня Победы. Однако на площади Борцов за Власть Советов собрались чуваки с короткими стрижками и в кожаной одежде. Местные газеты писали: "Вот до чего дошла демократия — в священный праздник скинхеды пытаются опошлить этот день". Но в действительности ничего необычного не произошло — просто 9 мая праздновал День рождения вокалист группы Depeche Mode, и многие захотели выглядеть как он, поэтому чёрная одежда и стрижки "площадка" стали популярны после выхода одного из самых известных альбомов группы — Violator (18+). Депешисты (прим. ред. депешисты — фанаты группы Depeche Mode) выходили потусоваться, потому что клубов в городе особо не было.
Коллекция Олега Завгароднего. Илья Аверьянов, ИА PrimaMedia
С появлением продюсерского центра "Декада" под руководством Леонида Бурлакова Владивосток заполонили рок-группы. "Мумий Тролль" также активно развивался, выпуская такие хиты, как "Алло, попс!" (16+) и "Новая луна апреля" (16+), но всё равно в это время все фанатели от "Депеши". Была своя рок-сцена.
А главным авторитетом во Владивостоке был Николай Кунцевич, известный под псевдонимом "Ник Рок-н-Ролл". И на всех вписках, где он появлялся, люди приходили, чтобы хотя бы послушать истории про Егора Летова, которого он знал лично. Его шоу всегда было панковским — знаете, с разбитием бутылок о микрофонную стойку. Безусловно, это были омажжи на каких-нибудь Sex Pistols, но выглядело впечатляющие.
И возвращаясь к вашему изначальному вопросу — феномен владивостоксого рока в том, что наш город был закрыт и одновременно отрыт для всей мировой музыки.
"Чушь, бред и ахинея" — о том, почему музыка во Владивостоке не может умереть
— Говорят, что владивостоксий рок родился в 70-х и иссяк в 90-х. Вы согласны с этим?
— Забавно, а выставка (16+) в "Артэтаже", говорила, что он умер в 2004. Слушайте, да это же чушь и ахинея. Это полный бред.
— А почему так?
— Это музыка. Она не может умереть. Это невозможно.
Также говорили, когда умер Виктор Цой: "Музыка в России умерла". То же самое говорили и после появления "Мумий Тролля": "Музыка умерла, это всё попса". Просто сегодня Люди моего поколения страдают по ушедшей эпохе. Хочется сказать:
"А чего страдать? Это же хорошо, когда есть сменяемость, если бы её не было, то был бы полный колхоз и застой".
Проблема в том, что люди не слушают и не могут услышать, как звучит сегодня хорошая и качественная музыка. А потому что они просто не знают, как и где ее слушать. Спросите их о современных исполнителях, и, скорее всего, они назовут кого-то вроде OG Buda или Славы КПСС. Но ведь есть куча феноменальных прекрасных коллективов, которые, может быть, частично живут и работают во Владивостоке. Здесь точно можно найти талантливых музыкантов.
Хочу подчеркнуть, что музыкальная индустрия постоянно развивается, и вполне вероятно, что завтра мы услышим о новом артисте из Владивостока — я в этом абсолютно уверен. Более того, мы, казалось бы, "похоронили" Максима Свободу — ну вот куда-то он исчез. Но если бы несколько лет назад кто-то приобрёл диск-трибьют Александра Дёмина (прим. ред. — советский и российский рок-музыкант, поэт, автор и исполнитель блюзов. Обладатель звания "Открытие года"), который выпустил Виталий Слабинский, то обнаружил бы там песню Максима Свободы "Спокойной ночи, малыш" (18+). Прослушав её, становится ясно, что Максим не только одарённый музыкант, но и обладает хорошим вкусом. Когда я впервые услышал эту песню, то поставил ее на репит и послушал раз десять. И я вам скажу, что это безусловный хит. "Свобода" — настоящий хороший классный артист.
Есть крутые музыканты, но многих я и сам не знаю. Понимаете, проблема сегодняшнего Владивостока заключается в том, что ребята варятся в сфере, в которой они хорошо разбираются — в технологиях подкастов и стримингов. Это безусловное благо. Благодаря ним можно записываться прямо в гостиничном номере. Например, в райдере того же Макса Коржа обязательно есть гитара и студийные мониторы. На всякий случай уточню, что каждая колонка весит килограмм по 20, а то бывает и больше. Он сыграл концерт, расцеловался со всеми фанатами и возвращается в свой номер, берёт гитару, включает ноутбук и продолжает сочинять музыку.
В 2016 году мы с группой "Туманны стон" отправились в Москву, чтобы записать наш последний альбом. У меня была возможность посетить столицу, так как я летел в командировку и задержался в Москве, а директор и нынешний вокалист группы Леонид Штительман, известный по прозвищу "Шлёп", организовывал там концерт. Мы встретились и за два дня мы записали альбом.
Когда мы собираемся вместе, мы играем. Просто мне этого достаточно. В возрасте от 20 до 25 лет у человека больше времени, энергии и эгоизма. Кажется, что именно музыкой он оставит след в истории. Однако с возрастом приходит понимание, что ты можешь жить чем-то другим. Например, я оставил после себя несколько хороших библиотек в городе. Сейчас у меня есть возможность делиться своими мыслями о зарубежной литературе со студентами школы педагогики в университете, где я преподаю эту дисциплину. Помимо библиотек, я был участником создания пяти полноценных музыкальных альбомов. Считаю, что это немало.
Это говорит о том, что ни 1990-м, ни 2004-м рок, конечно, не закончился. Владивосток тем и уникален, что он дает тебе возможность реализоваться в самых разных ипостасях. Рок никогда не заканчивается, особенно если он есть где-то в сердце. И потом, это такая музыка, которая всегда будет рождать своих героев. Просто сейчас не время героя, этот герой просто не родился.
— А вы заметили, что сегодня, во Владивостоке, знания слушателей о локальной музыкальной сцене ограничены. Возможно, они слышали о группе "Мумий Тролль", Иване Панфилове и Максиме Свободе…
— Ещё hehehe и "Марлины".
— Безусловно. А на кого вы делаете ставку сейчас?
— Группа "Сатисфаер" — потрясающие музыканты, настоящая крутая команда. Им нужно всего несколько хитов, и тогда их история станет невероятной.
Тем не менее, я понимаю, о чём вы говорите. Бывают разные периоды. Кстати, вы замечали, что сейчас во Владивостоке стал очень популярным пласт музыки, который никогда не был популярен здесь? Конечно, это джаз. Джазовых клубов, музыкантов и джаз-проектов стало крайне много.
Это может накачать определённую аудиторию и дать время для того, чтобы, рок-музыканты стали качественно лучше. Ведь на джазе можно вырасти до действительно великого музыканта, и это расширит горизонты, кругозор и технику, что позволит человеку совершить революцию в рок-музыке. Не закончилось ничего.
Поэтому у каждого десятилетия будет свой рок-стар в этом городе. Сто пудов. Я в этом абсолютно уверен. Даже не сомневаюсь.
— А почему местные слушатели не интересуются местными исполнителями?
— Нет площадок, нет фестивалей, нет бесплатного громкого резонанса. У нас реально мало площадок, где можно было бы выступить. Это с одной стороны, а с другой — ну откуда мы можем знать, что местных музыкантов не слушают. Вы точно в этом уверены?
— Дело в том, что ранее я говорила с местными музыкантами, которые подтверждают тезис.
"Музыкальная импотенция" — взгляд на индустрию Дальнего Востока изнутри Пост-панк группа "Архитектура" — про работу в минус, ремесло, боль и страдания местных исполнителей (и многое другое)
— Нужно говорить не с музыкантами, а со слушателями. Понимаете, люди знают только определённых исполнителей, считая их самыми популярными. Возможно, мы не знаем о существовании других популярных групп. Может быть, они из Владивостока и просто пишут, исполняют и выпускают свою музыку, так сказать, анонимно. Например, как Enjoykin (прим. ред. русскоязычный ютубер-музыкант, прославившийся благодаря переработке известных интернет-роликов с YouTube в категории "музыкальные клипы"). Или группа The KLF — никто не знал, что это вообще за чуваки, но они звучали отовсюду, а потом выяснилось, что они из предместья Лондона, хотя в тот момент все гадали, откуда они.
100% есть такие же примеры. Технологии сейчас позволяют делать музыку во всем мире, не привлекая каких-то продюсеров и не вкладывая баснословных денег.
С другой стороны, у меня есть претензия к университету. Почему во многих учебных заведениях есть всё, но нет студенческих рок-фестивалей? В свое время он даже в ДВГУ обязательно проводился. Да, сейчас у нас нет V-ROX (12+), но тот же самый фестиваль можно было бы замутить на базе университетского кампуса. Для этого есть всё необходимое: территория и возможности для создания крутой площадки. Думаю, можно собрать инициативную группу, подать заявку на грант и получить поддержку от университета или государства. Найти золотую середину и сделать такую крутую штуку, на которую будут приезжать студенты из других кампусов со всей страны. Мне кажется, это отличная возможность заполнить нишу, которая точно заслуживает внимания. Как минимум движение в этом направлении есть — летом прошлого года прошел первый VDK-Fest (12+) — команда, которая работает над ним — мотивированная и профессиональная — я возлагаю на них очень большие надежды.
На всякий случай группа Pink Floyd бы не появилась без подобного фестиваля. Именно на нём встретились два архитектора — Роджер Уотерс и Ник Мейсон.
— Как вы считаете, почему именно Илья Лагутенко, выходец из Владивостока, добился такой большой популярности? Говорят, он изначально ориентировался на подростковую аудиторию и обладал харизмой, свойственной "пластиковым мальчикам". Что вы думаете по этому поводу?
— Что тут гадать? Вы можете составить собственное мнение, ведь, к счастью, сейчас есть YouTube (12+) и VK-видео (12+), где в поиске можно набрать "Новая луна апреля" или "Алло, Попс!" и увидеть, что принципиального отличия от тогдашнего и сегодняшнего Ильи минимальны. Мы видим органику, которая, если и поменялась, то только в образном плане. Он всегда был артистом, на которого обращали внимание. Ну а если вы почитаете самиздат того времени, то увидите, что там больше всего хейтили именно группу "Мумий Тролль". Лагутенко получал по полной.
— Почему же?
— Ну, из-за какого-то артистичного, не свойственного суровому советскому рок-герою, жеманства. Когда кто-то выпускал поп-музыку, а не рок у многих возникали вопросы: "Что это вообще такое?", "Что это за тексты?", "Что за мальчик-кассета", "Где вызов обществу?" и так далее.
Всё это я бы назвал высокомерным ханжеством.
Благодаря "Туманному стону" и, конечно, Леониду Владимировичу Бурлакову, мне удалось точно убедиться и понять, как всё было устроено в группе "Мумий Тролль". Я пересмотрел и переслушал всю фонотеку, которая была у Бурлакова на тот момент. Более того он настаивал, что музыканты должны всегда быть в контексте и с закрытыми глазами отвечать, кто как играет. Конечно, мы видели Илью в 97-м году в те моменты, когда он героически вставал перед микрофоном и оттягивал руки назад. Тогда было понятно, что Леонид Владимирович заставил его посмотреть концерт группы Oasis, потому что это всё оттуда. Все эти движения подбирались, ориентируясь на актуальную историю. Но дальше — уже с третьего-четвертого альбома, Илья приобрел собственную органику.
Я вижу сегодняшнего Илью именно таким, каким я его видел с 85-го по 90-й год, когда он записывал свои первые альбомы. Не вижу каких-то искусственных историй. Безусловно, в начале карьеры была правильная, настоящая, профессиональная, продюсерская работа, она, безусловно, оправдана и сногсшибательна. Это был межгалактический взрыв на фоне того, что мы видели на российской сцене.
"Он явно был под копаком всевозможных спецслужб" — следили ли сотрудники КГБ за музыкантами?
— В 1984 году во Владивостоке впервые была предпринята попытка создания единой организации свободомыслящих музыкантов. И прототипом служил незадолго до этого открывшийся Ленинградский фестиваль. Это государственная история, насколько понимаю. Говорят, что за этим стояло КГБ — это так?
— Ну, как вам сказать, есть легенда, что за этой организацией стояли сотрудники КГБ, которые таким образом стремились контролировать молодёжные субкультуры. Они понимали, что запреты могут привести к необратимым последствиям, и чуваки начнут реально петь что-то в стиле: "Свергнешь власть, даёшь Америку". Поэтому лучше контролировать, чем запрещать. Я допускаю, что, может быть, что то подобное имело место быть. Во Владивостоке, может быть, и были какие-то стукачи, которые знали всех участников тогдашней рок-сцены. Но все же считаю, что в случае с Владивостоком — это больше легенда. Но я не самый компетентный в этом вопросе специалист.
В целом, если послушать рок-музыку того времени, становится ясно, что единственным настоящим радикалом и откровенным революционером был "Ник Рок-н-Ролл" (прим. ред. Николай Францевич Кунцевич — советский и российский рок-музыкант. Один из основоположников "рок-перфоманса" и шок-рока в России), но он не из Владивостока. Николай Францевич явно был под колпаком всех возможных спецслужб. А владивостокские группы чаще всего были металлистами, копировавшими сатанинскую эстетику, но очень мягко.
Забавно, что, когда группа "Мумий Тролль" выпустила песню "Новая луна апреля", её считали достаточно революционной. Просто она совпала с апрельским пленумом 1985 года, на котором Горбачёв объявил о новом курсе на перестройку, но это было лишь совпадением, и Леонид Владимирович Бурлаков, скорее всего, говорил о романтике, а не о политике. Это просто анекдот владивостоксий, но нисколько не радикализм. И поэтому я думаю, что рок-клуб существовал совершенно спокойно.
Хотя у Александра Дёмина были действительно важные и глубокие тексты, в которых содержалась своего рода революционная притча. Но, мне кажется, что во Владивостоке никто не обращал на это внимания.
В Советском Союзе существовала подобная структура — прогосударственное молодёжное объединение ВЛКСМ. Ну, конечно, это, скорее всего, была попытка контроля, но никто не сдавал отчёты, не надевал погоны и не писал доклады, по крайней мере — из тех людей, которых я знаю.
Могу я без феминитивов, если позволите?
— Конечно.
— Как молодого журналиста, вас, наверное, пугает ситуация с контролем со стороны КГБ. Лично меня эта организация не касается, и я не волнуюсь по этому поводу. Имея такие возможности и слушая такую музыку каждый день, ты не хочешь петь о революции. Зачем? Тебе ведь и так всего хватает. Ты можешь купаться каждый день и слушать любую музыку, изо дня в день, практически с момента её появления, что по советским меркам на тот момент было невероятным достижением. Мы вообще были впереди планеты всей.
"Пальцы английских мальчиков-гитаристов" — о том, как музыкантам из Владивостока добиться успеха
— А вы знакомы с Павлом Лопатиным?
— Шапочно. Мы здороваемся, мы друг другу представлены. Конечно, я знаю, чем он занимается.
— В общем-то, он говорил, что на данный момент музыкальная индустрия Владивостока находится в вялотекущей депрессии.
— Он имеет на это право. Я считаю, что нет. Это может быть депрессией для индустрии, основной задачей которой является заработок денег, потому что нет финансового потока, концертов, запроса со стороны общества. Но это не значит, что в такое время музыканты перестают создавать свои песни, писать тексты и музыку.
Павел Лопатин: Музыкальная индустрия Дальнего Востока — в вялотекущей депрессии Организатор Vladivostok Music Week — о том, возможно ли занимать высокие позиции в чартах, оставаясь во Владивостоке (и многом другом)
Лучшие свои произведения Пушкин написал, находясь в затворничестве, в Болдино, когда вокруг свирепствовала эпидемия, и люди пытались спастись. Но даже тогда он плодотворно работал. Это сложное время для нашей страны. Да, конечно, и для индустрии это непростой период. По крайней мере, для появления новых звёзд или организации туров.
— Во Владивостоке он сложен, пока индустрия не капитализирована, да?
— Время требуют новых форм. Вот, например, фестиваль "Дикая мята" (16+) уже размещает рекламу о продаже билетов на свой фестиваль в 2025 году. Чуваки там не в депрессии вообще ни разу. Кстати, этот фестиваль начался с инициативы людей, которые занимались фолк-роком. А сейчас это главнейший независимый фестиваль, наверное, во всей России. Я уверен, что если бы не определенные условия, то из V-ROX бы получился просто Glastonbury Festival или, как минимум, Redding Festival.
Нам нужна новая площадка — именно туда стоит инвестировать. Победит тот, кто это всё предвидит и не будет говорить о депрессии и прочем. Не в обиду Павлу сказано. Чего меня вообще слушать? Я в библиотеке работаю.
— Подытожим тему про молодых артистов, которые сейчас играют во Владивостоке. Я общалась с некоторыми из них, и они поделились мнением, что музыка местных исполнителей звучит неинтересно…
— Каких?
— Ну, коллективов, которые существуют сейчас…
— Где?
— Во Владивостоке.
— А зачем они слушают то, что во Владивостоке?
— Возможно, чтобы анализировать конкурентов.
— А вы знаете такую артистку как Меги Гогитидзе — сама она из Грузии, но выступает на нашей сцене. Обязательно послушайте её. Я вам говорю, что до той поры пока есть такие артисты, у нас вообще ничего не потеряно. Она преподносит сильный текст совершенно правильными словами — местами, может быть, очень угловатыми, непоэтичными, но абсолютно верными, правильно сказанными. Значит, не там слушают эти музыканты, которые вам говорят о каких-то депрессиях, проблемах или о чём-то еще.
Вы, когда будете в Лондоне, в Манчестере или в Ливерпуле…
— Это вряд ли.
— Никогда так не говорите. Когда я учился в университете, я тоже так думал.
Тем не менее, посещая эти города, обратите внимание на ребят, которые стоят на остановках общественного транспорта или в метро с гитарами, и просто посмотрите на их пальцы. Есть такой феномен, который называется "пальцы английских мальчиков-гитаристов", потому они стёрты в кровь, так как каждую свободную минуту они отдают практике. Играют, играют, играют. Так и рождаются прекрасные музыканты. Они ставят перед собой задачу и идут к ней, несмотря ни на что.
Понятно, там есть индустрия, существует BRIT School — грантовая система для творческой молодёжи, которая из настоящих гопников, сделала группу Arctic Monkeys, или из девочки из неполной семьи, в которой была полная депрессуха, сделала Адель. Именно BRIT School дала шанс великой артистке.
Это даже не главное, потому что BRIT School даёт шанс всей индустрии, из неё выходят все видеографы, сценографы, световики, звукоинженеры, техники сцены. Все учатся там, и это обеспечивает индустрию рабочими руками, и хорошим продуктом. Но ничего бы не было без феномена "пальцев английских мальчиков-гитаристов". А мы, записав пару песен, сочинив пару хитов и сыграв пару концертов, гундим, как мир несправедлив. Для того, чтобы выбрать 10 песен на первый альбом, Лагутенко принес Бурлакову 40 песен. А чтобы выпустить свой легендарный альбом Pink Floyd год работали в студии.
Если ты реально хочешь этим заниматься, то тебе придётся трудиться, упорствовать, прослушивать ежедневно как новую, так и старую музыку, ежедневное заниматься, тренироваться и с головой погружаться в этот процесс. И я не знаю никого, кого бы судьба не вознаградила за это.
— А музыкантам, начинающим свою карьеру во Владивостоке, лучше стремиться к федеральной сцене или сосредоточиться на локальных успехах?
— Как судьба у них ляжет. Главное — играть, заниматься любимым делом, давать концерты и понимать, как устроена индустрия. Например, "Марлины": мы знаем их вокалистов, материал и достижения, но не знаем о том, что одним из самых главных действующих лиц в этой группе была супруга вокалиста и по совместительству директор группы, которая, к сожалению, тяжело болела и погибла.
Она защищала диплом, который назывался "Продюсирование владивостокской группы "Марлины" на федеральную сцену" в ДВФУ. Я был председателем комиссии и могу сказать, что это роскошный диплом. Она была максимально погружённым, работающим, изучающим эту индустрию человеком, который точно мог бы принести очень-очень много светлых историй на музыкальную сцену, будучи из Владивостока.
Важно работать, упорствовать и, конечно, не останавливаться. И уж точно не нужно забивать себе голову какой-то депрессухой. Миллион прекрасных песен рождены в депрессии. Миллион замечательных альбомов записано во время, когда, казалось бы, мир катится в тартарары. А ведь он рождает великую музыку.
Сейчас, когда нет музыкальной централизации, не надо ехать в Москву, ждать, обивать пороги радиостанций, носить кассеты, как это делали мы в своё время, и уговаривать музыкальных редакторов. Сейчас это не нужно, сейчас это незначительно. И мы не гундели, когда нам приходилось всем этим заниматься. А вот когда гундят сейчас, мне кажется это смешным.
"Мумий Тролль", "Гражданская оборона" — что ещё можно найти в коллекции Сергея Соловьёва?
— Я знаю, что у вас есть достаточно большая, так скажем, ретро-коллекция с выступлениями музыкантов тогдашней сцены. Можете показать что-то наиболее интересное?
— Да, конечно. Вот, например, фото у здания, которое сейчас называется "ДК профсоюзов", а в конце 80-х оно называлось "Дворец культуры им. В. И. Ленина". Знаете, эта площадка дала старт многим музыкантам. Например, одному моему популярному коллеге. Как думаете, о ком речь?
— О Лагутенко?
— Нет. Это Олег Владимирович Пунгин — барабанщик группы "Мумий Тролль". Фото Ильи Игоревича Лагутенко здесь тоже есть. Вы его сейчас сами узнаете — он пел в хоре мальчиков. На этой фотографии он самый маленький из всего коллектива. Есть в коллекции ещё более удивительная фотография — тут Илья Лагутенко находится в Шушинском историко-краеведческом музее, где в ссылке был Владимир Ленин. Они хором ездили туда, чтобы приобщаться к коммунистической действительности.
Коллекция Олега Завгароднего. Илья Аверьянов, ИА PrimaMedia
Вот, например, тоже очень интересная история — это то, что издавалось в средней полосе России. Конкретно — свердловское издание. Вот, к примеру, справочник свердловского издания рока. Звучит это дико, но в то время не было интернета или Википедии для того, чтобы узнать о музыкальных группах. Поэтому приходилось издавать вот такие вот истории. Это совершенно фантастическая штука, потому что тут можно найти контакты каждой на тот момент существовавшей группы — правда, телефоны не написаны. Но контакты вы видите сами — почтовый индекс. И место проживания — вот, например, деревня Купряево (смеётся). Так скажем, это телефонный справочник свердловского рока. По идее здесь должны были быть и контактные данные самой рукопожатной на данный момент группы — речь идет об "Агате Кристи", но её, к сожалению, найти я не могу. Зато есть группа "Аквариум" (смеётся).
Здесь также есть книга о группе "Гражданская оборона" — тут содержится всё то, о чём вы хотели спросить, но боялись. Это одно из первых изданий — тогда только появилась возможность печатать на копировальных аппаратах, потому что до, по-моему, 1980 года у каждого аппарата стоял полковник КГБ, потому что иначе можно было распространять какие-нибудь антикоммунистические листовки. Часть из этой коллекции есть в оцифрованном виде.
Тут есть вообще бомба. До 1992 года был только один приезд этой артистки во Владивосток. Здесь подпольная запись её выступления, потому что это невозможно было сделать никак иначе — в 85 году она выступала во владивостоксом цирке. Как думаете, о ком речь?
— Алла Борисовна Пугачева?
— Да. Это единственный концерт в 80-х годах, который состоялся во Владивостоке. И он записан на этой бобине. С разговорами между песнями. Но, в целом, это не полная коллекция.
