Алексей Гордеев 26 лет занимается оружейными единоборствами во Владивостоке. Если бокс, каратэ, ММА и прочее — это виды спорта, не нуждающиеся в представлении (как и то, зачем ими приходят заниматься люди), то с искусство клинка, мачете и филиппинского ножа — куда более сложная и специфичная история.
Сегодня в проекте "Портреты PrimaMedia" мы решили разобраться в этом деле. Во-первых, что понимается под оружейными единоборствами? Во-вторых, зачем сюда приходят люди? В-третьих и главных, кто эти люди? Руководитель школы оружейных единоборств А.Р.К. Алексей Гордеев в беседе с главным редактором ИА PrimaMedia пролил свет на эти вопросы.
— Алексей, мы сегодня пришли к вам в гости, проводим раговор на татами. Первый вопрос — что такое оружейное единоборство, из чего оно состоит?
— Оружейное единоборство — это понятие, которое относительно недавно стало активно использоваться. Оно представляет собой попытку отделить то, чем мы занимаемся, от того же традиционного спортивного фехтования, которое чаще всего ассоциирующегося с олимпийскими соревнованиями. В то время как спортивное фехтование занимает центральное место в общественном восприятии, многие другие направления работы с оружием остаются в тени.
"Обычно фехтование подразумевает равноценное противостояние двух бойцов с одинаковым набором оружия. Оружейное единоборство же охватывает гораздо более широкий спектр практик, включая все виды взаимодействия с различными типами оружия".
Существует множество подходов к обучению и практике оружейных единоборств. Например, у нас в школе выделяются два основных направления. Первое — это современное оружие, включая ножи, палки, мачете и различные подручные средства, такие как явара или ладонные палочки. Эти инструменты приобрели популярность в последние десятилетия, хотя интерес к ним начал формироваться еще в прошлом веке. Второе направление связано с более традиционным и архаичным оружием: саблями, одноручными и полуторными мечами, копьями и другими видами. Сабля занимает особое место в нашем обучении, так как по ней проводятся массовые соревнования. Однако мы стремимся включить в программу как можно больше разнообразных и интересных аспектов оружейных единоборств, чтобы наши ученики могли получить всесторонние знания и навыки.
Интервью с Алексеем Гордеевым. Фото: ИА PrimaMedia
— С боксом, каратэ, с легкой атлетикой все понятно — эти навыки можно потом использовать в повседневной жизни. Но почему людям интересно заниматься тренировками с холодным оружием?
— Интерес у людей может быть разным: для кого-то это спортивный аспект, аналогичный тому, что наблюдается в боксе, самбо и других видах единоборств. Не все занимаются этим исключительно ради самообороны; многие стремятся к достижению спортивных результатов, получению разрядов и медалей. Кроме того, для некоторых это — интерес к культуре владения оружием. Для других это альтернатива фитнесу — более динамичный, соревновательный и разнообразный способ поддерживать физическую активность.
"Архаичное оружие часто упоминается в художественных произведениях и фильмах, и многие из нас с детства увлекались этими образами. Люди ищут возможность примерить на себя эти роли и понять, как это все работает".
Важно отметить, что даже если мы не рассматриваем применение холодного оружия в повседневной жизни, его концепция имеет значение. Например, любой предмет, который можно использовать как оружие, может стать заменой: будь то монтировка или свернутый в трубку журнал, который в нужный момент может сработать как сабля. Основная польза от занятий оружейным единоборством заключается в развитии тела и повышении физической формы. Эти тренировки способствуют улучшению реакции, баланса и координации. Лично я уже не помню, когда в последний раз падал на льду зимой, и многие другие также отмечают, что приобретают такие навыки благодаря занятиям.
— А это уже очень актуально для Владивостока.
— Да. Девушка, занимающаяся силатом, рассказала мне одну замечательную историю. В силате ведь очень много работы на нижнем уровне: специальные позиции, из которых происходят удары ногами. И вот она ходила на одну из наших сопок, где был неровный спуск. Несколько раз она поскальзывалась, но в каждый обнаруживала себя в одной из позиций силата. Никаких ушибов. Вот самая простая бытовая польза на самом деле.
Интервью с Алексеем Гордеевым. Фото: ИА PrimaMedia
— Вы отметили, что новички приходят к вам, в частности, вдохновившись фильмами и сериалами. Наверно, условная "Игра Престолов" (18+) и другие фильмы и сериалы сыграли свою роль.
— Честно говоря, я не смотрел "Игру престолов". Однажды увидел боевую сцену, которую мне очень рекомендовали, но она меня не впечатлила. Что касается боевых сцен в кино, то они зачастую далеки от реальности. Тем не менее, это не мешает им быть визуально привлекательными, и в этом есть своя прелесть. К сожалению, встречаются моменты, когда сцены оказываются и нереалистичными, и некрасивыми. Например, из последних фильмов я могу выделить Extraction (18+) с Крисом Хемсвортом, где действительно хорошо поставлены поединки с ножами и керамбитами. Обе части фильма демонстрируют грамотный подход к хореографии боев, и в них нет моментов, которые заставляют закрыть глаза от неверия.
Конечно, нужно помнить, что это все-таки кино. Но у таких демонстраций есть свои нюансы. Когда-то меня попросили подготовить постановочный бой на ножах для мероприятия. Мы начали отрабатывать движения с партнером: раз, два, три — и я понимал, что по логике все должно закончиться очень быстро. Мы снова повторяли: раз, два, три — и снова все завершалось слишком быстро. В итоге нам не удавалось вытянуть сцену на 2 минуты; максимум — 20 секунд.
Сделать длинную, достоверную и красивую сцену, — очень тяжело. То есть, она либо длинная и красивая, либо короткая и достоверная.
— Вы используете в школе комплексный подход — это и разные виды оружия, и голые руки, скажем так. Насколько такой подход важен, и в чем он, собственно, заключается?
— Я придерживаюсь принципа, что в основе всего можно работать на плюс-минус одной схеме движения. Это не значит, что мы слепо переносим технику работы с двуручным оружием на пустые руки, что, конечно, глупо. Но базовые позиции, перемещения, тактические схемы с поправкой на дистанцию — работают универсально. Это и позволяет человеку быть разносторонним.
Я часто сталкиваюсь с другим подходом, когда для каждого вида оружия предлагают отдельный "движок", то есть двигательную схему. Это чудовищно, потому что человеку каждый раз приходится заново учиться двигаться. Зато это очень выгодный коммерческий подход: у тебя есть десять видов оружия, на освоение каждого нужны годы, и ученики все это время ходят и приносят деньги.
Моя же позиция в том, что, обучившись чему-то одному, ты можешь потом перестроиться или добавить новые навыки. С оружием это всегда было проще — оно, в принципе, похоже. Тем же ножом можно колоть и резать, той же саблей — рубить, колоть и резать. Да, у них разная длина: саблей удар можно парировать клинком, а ножом не всегда целесообразно, но это частности. А вот базовое перемещение и другие элементы будут общими.
С пустыми руками немного сложнее, но принцип тот же. Например, в филиппинских боевых искусствах этот подход очень плотно проработан: у них множество техник переносится с обычных рук на нож, палку и другие клинки. Специалисты есть и в Штатах, и в Великобритании. У нас, в Москве, есть система СПАС Константина Ваюшина. Правда, там шли с другой стороны: они изначально рукопашники, которые уже на базу пустых рук наложили работу с ножом, палкой и даже электрошокером.
Именно такой подход с минимальными затратами позволяет получить на выходе настоящую универсальность.
Интервью с Алексеем Гордеевым. Фото: ИА PrimaMedia
— Есть ли какие-то мифы или стереотипы об оружейных единоборствах?
— На самом деле, ошибок очень много. Даже не знаю, за какую взяться сперва. Самое распространенное заблуждение — вес оружия. Регулярно слышу истории о том, как у древних дружинников были мечи аж по 10 килограммов. Нет, это нереально! Просто нереально. 10 килограммов — это уже лом. Это должен быть кусок рельсы, а не меч.
Все объясняется очень просто. Я часто на тренировках протягиваю человеку саблю или меч и спрашиваю: "Как думаешь, сколько он весит?" Человек берет его в руки и отвечает: "Ну, килограмма три". А у меня с собой электронный безмен — взвешиваем, а там 850 граммов. Он ошибся в три раза! Потому что это не гантель, а рычаг: вес смещен вперед, поэтому кажется тяжелее.
Более тяжелые клинки, рассчитанные на двуручный хват, могут весить 1,4 или 1,6 кг. Самый тяжелый меч, который я видел, — грубая стальная двуручка, он весил 5,5 кг. Но это был сугубо тренировочный инструмент для прокачки мышц, им не вели реальный бой. Это физически нереально.
"Конечно, мог существовать какой-нибудь парадно-церемониальный меч, увешанный золотом и камнями, который мог быть и тяжелым. Но боевое, рабочее оружие так никогда не весило. Это крайне распространенное заблуждение".
Что касается ножей, тут тоже много мифов, активно растиражированных. Раньше на видеохостингах была масса роликов, которые просто смотреть страшно. Самое вредное и распространенное заблуждение, которое мне очень не нравится, — это идея, что тренировочное оружие обязательно должно быть металлическим, а в идеале — настоящим. Мол, только так ты получишь правильные рефлексы и научишься "бояться ножа". Если у человека специфическая психика, он может и настоящего ножа не испугаться, а кинуться на него. Все отношение к предмету как к оружию — у нас в голове. Можно работать куском утеплителя и опасаться попадания, а можно взять тупой металлический нож, получать травмы и считать это нормой.
Проблема в следующем: если мы говорим о контактных спаррингах, а без них не понять реальной динамики боя, то оружие и снаряжение должны быть достаточно гуманными и позволять тренироваться регулярно.
Если вы берете настоящий нож, то либо ваши тренировки превращаются в медленный и печальный балет, либо у вас очень быстро закончатся партнеры.
Ко мне не раз приходили люди, которые раньше рассказывали о необходимости тренироваться с металлом, показывали продырявленные руки и спрашивали, где взять нормальный тренировочный нож. И при этом данное заблуждение до сих пор очень живо. Эта идея, что "тренировочные ножи — ерунда, нужен блеск металла", очень вредная. Она формирует абсолютно неверное представление о реальной скорости и динамике боя.
— Если говорить об амуниции, что нужно для того, чтобы заниматься оружейными единоборствами?
— Когда у меня спрашивают, что нужно для начала занятий, я в первую очередь отвечаю: любая удобная одежда — футболка, шорты или спортивные штаны и, самое главное, желание.
Если мы говорим про нож, то в идеале понадобятся перчатки, закрывающие пальцы. Но не обычные перчатки для рукопашного боя, а что-то вроде тактических — достаточно тонкие, чтобы не терять хват, но при этом защищающие пальцы. Самая уязвимая часть — это ногти, по ним часто попадают, и без перчаток возможен небольшой травматизм. Со временем ученики обзаводятся фехтовальными масками, потому что голову нужно защищать в обязательном порядке — она у нас одна и довольно хрупкая, несмотря на кость. Девушки также добавляют специальную защиту на грудь. Нож — это, наверное, самый минималистичный и бюджетный в плане экипировки вариант.
Если мы переходим к работе с более тяжелыми предметами, например, с палкой, пусть даже и облегченной, то требуется дополнительная защита: накладки на суставы, локти, колени и желательно защита паха. Туда, конечно, специально не бьют, но всякое бывает.
Если же говорить о саблях или другом более серьезном оружии, то защита нужна еще основательнее: те же локти, предплечья, колени и голени, но уже более усиленная. Потому что оружие тяжелее и жестче. А для HEMA экипировки требуется еще больше: это и стеганые куртки, и множество других элементов. Это более затратное во всех смыслах занятие.
Интервью с Алексеем Гордеевым. Фото: ИА PrimaMedia
— Мы немного затронули силат и НЕМА. Можете подробнее рассказать о них?
— HEMA — это направление, которое мы пока не развиваем в нашем клубе, но оно активно развивается в стране. В нашем городе, например, этим профессионально занимается клуб "Грань". HEMA (Historical European Martial Arts) — это европейские исторические боевые искусства с большим арсеналом оружия, которое использовалось в прошлом: сабли, рапиры, длинные мечи. Это не спортивные, а более тяжелые и реалистичные аналоги. Для занятий требуется серьезная экипировка и подготовка. В нашем городе этим целенаправленно занимается пока один клуб, но периодически к ним присоединяются и другие энтузиасты. Например, я и еще двое наших ребят участвовали в последних соревнованиях, хотя это и не наше основное направление.
У нас в клубе сейчас четыре основных направления: ножевой и палочный бой — современное направление, к которому периодически добавляется работа с мачете, яварой и другим инструментом. Сабельный бой и традиционные единоборства — мы используем не стальное, а дюралевое оружие, оно немного тяжелее и жестче, поэтому работа идет в ограниченный контакт с контролем удара. Это своего рода местная специфика, наш "региональный эндемик", который исторически развивался здесь обособленно. Кроме нас, этим направлением занимается клуб "Отражение" при ДВФУ. Рукопашный бой для самообороны — это ответ на запрос о практическом применении навыков в агрессивной ситуации. Мы не проводим по нему соревнований — для спортивных единоборств в городе есть бокс, кикбоксинг, АРБ. Наше направление сфокусировано на другом: на краткосрочном и эффективном ответе в критической ситуации. Силат — обобщенное название стилей Юго-Восточной Азии (Индонезия, Малайзия, Бруней). Это архаичное, но очень комплексное искусство. Оно включает много того, чего нет в других единоборствах: работу в партере, удары из нижних позиций, подъемы и выпрыгивания. Силат отлично развивает тело, координацию, учит чувствовать движение — и свое, и противника. Он хорош как сам по себе, так и в качестве дополнения к другим практикам.
Периодически мы запускаем экспериментальные краткосрочные группы: в прошлом году были группы по работе с шестом, дюсаком (короткий тяжелый клинок) и координационные тренировки с парными палками. Сейчас летний спад, но с осенью планируем новые проекты. Оружейные единоборства — тема почти неиссякаемая, так что возможности для развития всегда есть.
— Сколько нужно тренироваться, чтобы увидеть первый результат?
— Такой вопрос задают регулярно. Ответить на него однозначно и с гарантией не очень просто, потому что все зависит от множества факторов. В первую очередь, это зависит от самого человека. Играет роль его предыдущий опыт — причем необязательно в единоборствах. Любая двигательная активность в прошлом может как помочь, так и, как это ни парадоксально, помешать. Некоторые приходят с очень слабой связью с телом, никогда ничем не занимались, и это, конечно, усложняет процесс.
Важны и другие вещи: насколько человек готов вкладываться, как часто он ходит на тренировки, занимается ли дополнительно. И, конечно, бывают люди, которые просто предрасположены к этому от природы, а другим все дается тяжелее.
Есть тут и интересная закономерность: очень часто те, кто быстро получают первый результат, так же быстро и уходят. Получил то, что хотел — и все. А вот те, кто шел к нему дольше, через труд и упорство, обычно остаются надолго. Они чувствуют цену этого умения, понимают, что это их личное достижение, и видят, что всегда есть, куда расти дальше.
Но если возвращаться к изначальному вопросу, то я обычно говорю так: базовую технику и умение более-менее применять ее обычно осваивают за срок от трех до шести месяцев — в зависимости от всех перечисленных факторов. Бывает по-разному. Как-то у нас занимался парень, который через три месяца вышел на соревнования по ножевому бою и взял первое место. Но у него был опыт в кикбоксинге, он был высокий, длиннорукий, с отличной реакцией. Такое тоже бывает. И здесь встает другой вопрос: а что мы считаем мерой успеха? Ведь на соревнованиях есть люди, которые никогда ничего не выигрывают. Но это не значит, что они ничего не умеют. Человек может показывать великолепные результаты на тренировках, но на турнире — теряться. Срабатывает стресс, а соревнования — это всегда стресс, так или иначе.
— Алексей, а у нас есть вообще какая-то федерация оружейных единоборств? Вы говорите про турниры, соревнования, или это между собой все устраивается?
— Да, по большому счету, это все любительский уровень. Профессиональным спортом наши занятия не являются. Более того, в России эти дисциплины до сих пор официально не признаны видами спорта. Предпринимались, конечно, попытки и не первые, на моей памяти, сделать из того, чем мы занимаемся, полноценный спорт. Все они оказались безрезультатными.
Последняя такая попытка — это Федерация оружейных единоборств России. Ее цель была объединить людей, работающих с современными видами оружия — ножевой и палочный бой, чтобы проводить соревнования в едином пространстве и наладить обмен опытом. Но время оказалось неудачным: федерация только начала развиваться, как грянул ковид и изоляция. Из этого кризиса она, по сути, так и не вышла. Формально существует, под ее эгидой проходят мероприятия, но все это очень условно.
Также сказывается наша огромная география. Если клубы в центральной России еще как-то могут взаимодействовать, то нам, например, постоянно ездить в Москву на соревнования — тяжело и затратно. К тому же, нужно понимать: это любительский спорт, о нем знает меньше людей, и участвует в нем тоже меньше.
Если в Москве можно собрать на соревнования по ножу 100 человек, то у нас рекорд — 40 участников, и это было просто здорово. Обычно же собирается человек 20.
Так что попытки объединения есть, но в основном все завязано на локальные инициативы. Как правило, это выход за пределы одной школы: приходят коллеги, приезжают гости. Я, например, очень рад, что в Хабаровске теперь есть филиал московской школы "Спас", о которой я уже упоминал. Ребята молодцы: они приезжали к нам на соревнования, проводили свои по правилам, мы ездили к ним. Очень надеюсь, они продолжат это дело, потому что это замечательно. До этого ближайшая группа энтузиастов была в Комсомольске-на-Амуре, но они, к сожалению, забросили занятия. По краю тоже был всплеск интереса, который со временем потух. Так что сейчас, по факту, в регионе остались только мы и Хабаровск.
— Многие единоборства имеют философскую основу. Если говорить о каратэ, то это восточное искусство, где есть определенная философия и этикет. А в вашей школе единоборств есть такое?
— С этим вопросом чуть сложнее. Большая часть того, чем мы занимаемся — это относительно новые направления. Даже когда мы используем традиционные виды оружия, мы применяем их в современном ключе, с учетом всего накопленного спортивного опыта и новых методик. Можно было бы сказать, что, например, силат — это традиционное, архаичное искусство, и в нем действительно сохранились определенные элементы. Но это будет не совсем корректно. То направление силата, которое практикуем мы, уже достаточно модернизировано — это не совсем аутентичный стиль. Да, у нас сохранились некоторые ритуальные элементы: определенные жесты, приветствия и завершение тренировки. Но вот за рубежом, к примеру, в некоторых школах практикуют более глубокие вещи — вроде медитаций или других духовных практик. Это очень специфично и подходит не всем.
Мы здесь, в первую очередь, рассматриваем и силат, и нож, и саблю как инструменты для развития тела. Поэтому мы не ведем речь о какой-то глубокой философской подоплеке.
Другое дело, что со временем формируется определенная этика поведения. Когда занимаешься этим долго и серьезно, многие вещи проявляются сами собой: приходит понимание того, как твои действия влияют на жизнь, как все взаимосвязано. Наше тело и психика — единая система, одно влияет на другое. Даже по тому, как человек спаррингует или выполняет упражнения, можно многое сказать о его поведенческих моделях. У меня есть знакомый психолог, с которым мы как раз обсуждали этот момент. Он подтвердил, что такие наблюдения могут быть очень показательными. Но в целом мы специально не углубляемся в философию — все приходит естественным путем вместе с практикой.
— А кто приходит к вам заниматься?
— Люди приходят разные. У нас, в целом, сложилась возрастная группа, в основном, 30+. Есть, конечно, и младше, но я сознательно не работаю с детьми. Работа с оружием — это большая ответственность, и прежде всего внутренняя. Я считаю, что этим должны заниматься люди с определенным жизненным опытом и пониманием. Поэтому у нас есть некоторое количество занимающихся в районе 18–20 лет, но их немного. Есть и люди за 40, за 50. И это, кстати, одно из преимуществ оружейных единоборств — они меньше зависят от чистой физики.
Конечно, здорово быть высоким, сильным, быстрым, длинноруким. Да, при равном техническом уровне преимущество в силе и скорости будет играть роль. Но если мы говорим, например, о ноже, то здесь важнее скорость, точность и грамотная тактика. В этом случае габариты уже не играют такой решающей роли. Я видел, как в финале соревнований схлестнулись два бойца: один ростом под метр восемьдесят пять, второй — метр семьдесят. И победил тот, кто был ниже, потому что грамотно использовал возможности своего тела. Да, ему было сложнее, но он смог победить. В этом плане, кстати, девушкам часто бывает проще заниматься именно оружейными направлениями. Да, им тоже объективно сложнее в некоторых базовых аспектах — но не потому, что они изначально слабее. Просто часто срабатывает культурный стереотип, что девушкам не положено этим заниматься. Многие просто никогда не пробовали и приходят без какой-либо физической подготовки.
— Это из разряда, что девушки с ножом должны быть только на кухне?
— Да. У меня лично нет никаких предубеждений относительно девушек с оружием. Меня сама учила девушка, которая была ниже меня на полторы головы. Мы тогда работали еще деревянными ножами, без какой-либо смягчающей защиты. И она била меня так, что я ходил в синяках после каждой тренировки.
Поэтому, во-первых, у меня нет сомнений в том, что на тренировке девушку можно и нужно бить — ведь если ты ее не бьешь, то она бьет тебя. И бьет больно.
Во-вторых, я точно знаю: да, у них все получается. Другое дело, что для достижения высокого уровня им зачастую нужно потратить больше сил и времени, чем парням в аналогичных условиях.
Девушки, которые прошли этот путь, обладают безупречной техникой. Они не могут полагаться на грубую силу, поэтому работают на точности, тактике и отточенности движений. И когда они находят свой ключ к успеху — их техника становится эталонной.
К сожалению, доходит до тренировок не так много девушек — сказываются стереотипы. Да и из тех, кто приходит, остаются немногие. Впрочем, это относится ко всем: любые серьезные занятия — не для всех. С девушками есть дополнительная сложность: даже с учетом щадящего, гуманизированного оружия и защитной экипировки, это все равно контактный спорт. А значит, синяки, ушибы и другие следы неизбежны. Не каждая готова с этим мириться, особенно когда летом хочется надеть платье с открытыми руками, а они в синяках.
— Оружейное единоборство все равно развивается, но как вы получаете информацию о том, куда оно, в принципе, должно развиваться?
— С появлением интернета стало во многом легче. Можно общаться с людьми из центральной части России, с зарубежья, подписываться в соцсетях на интересных личностей. Это открывает новые возможности для идей и практик, даже если они не всегда относятся к нашей основной деятельности, например, подводящие упражнения ОФП или СФП.
Просто то, чем мы занимаемся, — относительно новая сфера, и у нас есть определенные преимущества. Если рассматривать оружейные единоборства как контактный вид спорта, то можно заметить, что в России он развит даже лучше, чем в большинстве стран мира. За рубежом часто наблюдаются отработки формальных упражнений, которые могут быть сложными и выполняются в замедленном темпе строго по ролям. Это лишает импровизации и свободы действий, что важно для спарринга и понимания скорости. Конечно, подобные упражнения тоже имеют свою ценность, и я иногда заимствую их для своих тренировок. Однако существует риск увлечься этими сложностями и упустить из виду то, что на практике работает по-другому. Порой мне приходится напоминать себе о необходимости сосредоточиться на скорости и реальных условиях боя.
Это стремление к совершенству, возможно, является частью нашего менталитета. Русские и белорусы, когда берутся за какое-то дело, погружаются в него с полной отдачей. Это не просто ответственность — это своего рода одержимость. Именно поэтому в таких видах спорта, как карате и кикбоксинг, мы можем наблюдать множество победителей из России и Беларуси, которые демонстрируют максимальную преданность делу.
История живого боя развивалась независимо в разных регионах страны, но с обменом опытом стало еще интереснее. Константин Ваюшин, например, объездил почти весь мир — от Филиппин до Мексики и Польши. Он отмечает, что нигде не видел такой жесткости в тренировках, как у нас. Когда он демонстрировал свои техники за границей, многие просто хватались за голову от удивления: "Так нельзя! Это слишком жестко!" Поэтому, нам не нужно искать вдохновение за пределами страны — у нас есть свои уникальные подходы и традиции в этой области.
— Какие есть ведущие мастера в оружейном единоборстве, за которыми следят в сообществе, например, как звезды в футболе?
— В сообществе оружейного единоборства уже прозвучало имя Константина Ваюшина. Это действительно серьезный инструктор и выдающийся боец. Я имел возможность с ним пересекаться: он приезжал на семинар, а мы ездили в Москву на соревнования. Хотя я не всегда согласен с его мнением — он известен своей резкостью в высказываниях и агрессивностью, но его навыки как бойца и инструктора впечатляют. Константин активно способствует развитию боевых искусств и является медийной фигурой в этом контексте.
Также стоит отметить Сергея Утробина — интересного специалиста, который серьезно занимается айкидо и имеет высокий дан. Он также обучает технике обращения с ножом и поражает своей спокойной манерой преподавания. В отличие от Константина, который иногда вступает в конфликты в сети, Сергей никогда не замечен в ссорах или спорах.
Если говорить о других значимых фигурах, то нельзя не упомянуть Александра Фурунжиева, который стал пионером филиппинских боевых искусств в нашей стране, включая палочный бой и технику обращения с филиппинским ножом. Он начал эту работу первым, переводя учебные и познавательные материалы. Хотя сейчас он не так активно занимается преподаванием, его вклад в развитие боевых искусств неоценим. Лично общаясь с ним, я был под впечатлением.
Недавно в нашем городе прошли соревнования, на которые приехали представители школы CounterTime из Санкт-Петербурга — Андрей и Елена Музурины. Это выдающиеся бойцы и инструктора, которые создали мощную школу. На их занятия интересно смотреть и слушать; они действительно являются примером для подражания в мире оружейных единоборств.
— А как, кстати, вы пришли в этот вид спорта? С чего начинали?
— Много лет назад я узнал о существовании ролевых игр живого действия — это когда люди собираются, едут в лес, изображают различных персонажей и в том числе фехтуют. Мне было тогда лет 17, может, даже меньше. А спустя несколько лет, когда я поступил в университет, тогда еще ДВГТУ, при нем работал клуб "Грань". В то время он занимался ролевым историческим моделированием. Я увидел их выступление на посвящении первокурсников, подумал: "О, это те самые люди!" Пришел туда и выяснил, что ролевыми играми они как раз почти не увлекаются, зато серьезно фехтуют. Я сказал: "Здорово, я остаюсь".
В итоге через несколько лет я возглавил этот клуб. Системы обучения, как таковой, тогда не было: люди просто собирались, обменивались опытом. Каждый учил, как умел. Покажут примерно, как держать оружие, как бить, а дальше ты уже сам импровизируешь. А я всегда стремился все упорядочивать.
В какой-то момент понял: если уж я взял на себя ответственность, значит, нужно учить людей системно. Стал разрабатывать свою методику: что-то придумывал, что-то заимствовал у коллег — к тому времени уже был более-менее доступный интернет, стало возможным общаться с единомышленниками.
До этого мы пользовались, чем придется, даже видеокассетами с записями американских специалистов. Брали то, что работало, отбрасывали лишнее. Так продолжалось долгое время. Потом, по личным причинам был определенный кризис. Я отошел от дел клуба и начал развиваться самостоятельно. Ребята из "Грани" ушли в HEMA, а я больше сосредоточился на ножевом и смежных направлениях.
И вот, в этом году исполняется 26 лет, как я занимаюсь всем этим. Честно говоря, когда начинал, не думал, что это станет делом всей жизни. Казалось — просто пришел попробовать что-то интересное. А оказалось — навсегда.
