Ровно год с момента ареста бывшего художественного руководителя Приморского театра оперы и балета (ныне — Приморской сцены Мариинского театра) Антона Лубченко исполнился в минувшее воскресенье, 27 августа, сообщает ИА PrimaMedia. По этому поводу сам арестант (и уже осужденный) поделился с подписчиками в социальной сети своими мыслями по поводу этого времени, отметив, что в аресте "нет ничего страшного". ИА PrimaMedia приводит запись Лубченко в facebook.
"Фейсбук предлагает поделиться воспоминаниями. Дата 27 августа — День российского кино — запомнится мне надолго, навсегда. Ровно год исполняется с момента, когда я был арестован. Не забыть того чувства, когда кажется, что происходит какой-то абсурд, на который ты не можешь повлиять, что снится сон, от которого не можешь проснуться. Что трамвай, в котором ты едешь, внезапно свернул не туда, куда ему положено по маршруту, а несётся теперь с бешеной скоростью в какую-то пропасть.
Знаю, что один из моих коллег артистов сейчас переживает то же самое, многие спрашивают меня об этом. Так вот скажу, что всё это кажется таким только поначалу. На деле — ничего страшного в этом нет.
Осужденный экс-руководитель Приморской оперы рассказал, как передавал театр МариинкеВ той камере, где "три счастливых дня было у меня" — ещё строже, чем описывает коллега: никаких одноразовых тапочек и одноразового постельного белья, а на окнах — специальные "намордники". И там тоже постоянно горел свет — лампочка на шнуре под потолком, а в 7.00 утра включалось радио с Гимном России. Но я не так плохо отношусь к Гимну, как мой коллега, поэтому меня это не раздражало. Ведь вопрос — как ты к этому относишься, и что ищешь: можно искать возможность раздавать "сенсационные" интервью из камеры и кричать обо всем (только ни одно интервью и ни один общественный вой не может влиять на ход и результат следствия, и было б странно, если наоборот). А можно искать уединения, беседы с самим собой, отбора жизненных ценностей.
Я не хочу сказать, что в этом есть что-то приятное: огради Господь любого от такового испытания! Но, при внутреннем желании — можно найти в себе силы для творчества, можно договориться и в СИЗО, чтоб разрешили взять в камеру ручку, несмотря на запрет всего металлического, партитурную бумагу — и писать симфонию под бушующий за решёткой тайфун: стол в камере длинный, и привинчен к полу — не шатается. (Кстати, разрешили даже православный крестик оставить).
Тем более, что и в камере мои друзья были со мной: в камере по радио, кроме Гимна, слушал интервью Кати Мечетиной, пение Сергея Лейферкуса, любимую Елену Васильевну Образцову также передавали. Жизнь продолжалась — губернатор уверенным голосом вещал, что с проблемами, причиненными тайфуном, успешно справляются...
Затем, когда тебя везут в автозаке на суд — можно с соседом по "шкафу" (ты сидишь в цинковом тёмном и тесном запертом "шкафу", с 6-ю просверленными дырочками для воздуха) перекинуться несколькими словами — и осознать ценность человеческого голоса. При выходе из автозака сказать что-то позитивное конвойному, пошутить с ним — и осознать ценность человеческой улыбки.
И в последующем домашнем аресте — тоже нет ничего апокалипсического. Звучит жёстко: прогулка — лишь час в день и никаких звонков, кроме как близким... Но, во-первых, кто ещё нужен, кроме близких? А во вторых — зависит от того, как ты сам будешь проходить эту школу коммуникации с людьми. Если ты не настроил против себя инспектора из ФСИН — то есть, просто ведёшь себя по человечески, а не как великий, но арестованный артист — то к опозданию на 15 минут с прогулки могут отнестись снисходительно (а что такое 15 минут "вольной" жизни — в такой ситуации очень хорошо начинаешь понимать). А вернувшись с прогулки — заварить себе кофе, воткнуть в уши Рахманинова, Скрябина или Шостаковича, сесть на балконе, закурить и, глядя на постепенно желтеющие листья деревьев — ОСМЫСЛЯТЬ, ОСМЫСЛЯТЬ, ОСМЫСЛЯТЬ!..
Да, иногда возвращаются мысли о том, что где-то там, "на большой земле", у тебя стоит работа, ты мог бы продирижировать уже сотню спектаклей и осчастливить жаждущих исполнением русской классики — но это никуда не денется. Спектакли, сцена, журналисты, съёмки фильмов — все это будет и позже, а жаждущих — всегда есть, кому отоварить искусством, причём сделать это лучше, чем ты. Не стоит питать иллюзии.
Вынужденная остановка даётся тем, кто не может остановиться и понять какие-то вещи самостоятельно. Если оценивать это как дар, или научиться это именно так оценивать — то в аресте нет ничего страшного.
Неприятно, иногда унизительно — ну ничего, можно вспомнить: не унижал ли ты сам?
Записки арестантов: как ведут свои страницы в соцсетях известные в Приморье сидельцыВсё проходит. И всё начинается сначала. Всегда. Зависит только от личного выбора", — написал Антон Лубченко.
Напомним, бывший руководитель театра с декабря 2014 по апрель 2015 года заключал фиктивные контракты, в том числе на поставку светового оборудования. Кроме того, на деньги учреждения он приобретал для личных поездок авиабилеты в бизнес-класс. В результате таких действий бюджету края причинен ущерб в размере порядка 2,5 млн рублей. Во время предварительного следствия Лубченко добровольно возместил всю сумму.
Первомайским районным судом Владивостока в середине мая уголовное дело Антона Лубченко было рассмотрено в особом порядке. На этом настаивал сам подсудимый и его защита. В итоге весь процесс длился не более двух часов. Лубченко признал свою вину полностью.
Гособвинение просило назначить за "творческое" совершение всех преступлений в совокупности наказание в виде 2,5 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года, чтобы Лубченко "прочувствовал тяжесть наказания". Но адвокат посчитал данное наказание "чрезмерно суровым" и ограничивающим занятия его подзащитного творчеством, ведь деятельность Лубченко связана с регулярными поездками по городам и странам.
Выслушав стороны, Первомайский районный суд Владивостока, приговорил Лубченко к наказанию в виде 2-х лет лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года.
Вступай в группу "PrimaMedia. Новости" в Whatsapp
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Осужденный на 2 года худрук Приморского театра оперы и балета не стал обжаловать приговор
Худрук Приморской оперы покинул Владивосток, несмотря на подписку о невыезде
